До недавнего моего приезда в Россию Евгений Горный был для меня фигурой мистической. Зная его со времен Журнала.Ру, я всегда с изумлением смотрела на объем и разнообразие деятельности Евгения и пыталась составить для себя четкий и полный образ этого человека. Но этот образ от меня ускользал: стихи не вязались с публицистикой, работа над Журналом.Ру - с другими его проектами, рассказы о нем моих друзей - с тем впечатлением, которое складывалось в ходе нашей с ним личной переписки.

Познакомившись наконец с Е.Г. лично (в августе этого года), я нашла для себя ответы на несколько вопросов, которые давно возбуждали мое любопытство. К сожалению, обстановка, в которой я оказывалась, приезжая в Россию, не способствовала спокойному разговору. Поэтому я с жадностью ухватилась за возможность взять у Е.Г. интервью по электронной почте.

Мои вопросы носят довольно личный характер - я пыталась достроить мозаику собственных представлений, разыскивая недостающие камешки. Однако мне кажется, что получившийся в результате текст будет интересен многим. Это своего рода силуэтный портрет, контурное изображение одного из самых ярких моих знакомых и одного из самых интересных людей РуНета.

Линор

Женя, лично для меня самым интересным является вопрос о твоем самоопределении. Какое у тебя формальное образование: филология? Журналистика? Культурология? Для меня есть Евгений Горный - редактор Нет-Культуры, есть Евгений Горный - критик, есть Евгений Горный - автор культурологических статей, Евгений Горный – филолог... Среди всего этого - есть какой-то Евгений Горный, которого ты считаешь основным? Тогда кто такие все остальные, как к ним относишься ты сам? Или все это - равноправные ипостаси одного целого? Тогда - что это целое?

"Формальное образование" самое что ни есть филологическое: Тартуский университет, специальность "русский филолог и библиотековед-библиограф" (так в дипломе написано). Что касается ипостасей, то мне они кажутся равноценными и в равной степени имеющими весьма косвенное отношение к "основному". Конечно, наши дела (если мы делаем их сознательно и "в полную силу") суть манифестации нашего "Я", но манифестации в принципе случайные и "слабые". Тем более если речь идет о занятиях профессиональных, где элемент социальной принудительности ("общее делание тоналя") довлеет элементу необусловленного самоосуществления. В этом смысле поэтическое выражение (в широком смысле) очевидно имеет куда больший символический потенциал (т.е. более непосредственно связывает нас с "ядром"), чем действия, основанные на привычке и нацеленные на пользу. Мне всегда было интересно находить функциональные "щели" в социально-обусловленной деятельности и под маской последней заниматься чем-то совсем другим. В этом смысле для меня нет разницы между писанием стихов или статей и, скажем, подметанием пола. По сути, в любом деле важно не само дело, а настроение, с которым оно совершается. К сожалению, когда слишком долго занимаешься чем-то одним, накопленный опыт становится помехой - действие автоматизируется и перестает быть живым. В таких случаях приходится либо менять род деятельности, либо искать способы обмануть самого себя, чтобы превратить дело в неделание.

Я знаю, что есть еще и Евгений Горный - поэт. Мне почти ничего не известно о его жизни. В сети публикаций почти нет (я помню только старую ТЕНЕТовскую подборку). Он просто "несетевой" поэт? Или не любит публиковаться? Или пробуждается редко?

В Сети опубликованы почти все мои стихи. Это не подборка, а законченная книга стихов, называется "Образ мира". Последнее стихотворение написано в марте 1994 года. С тех пор стихов я не писал, за исключением шуточных и "на случай". Собираюсь когда-нибудь издать "ОМ" на бумаге, чтобы было что дарить друзьям и знакомым.

Существует ли Евгений Горный - прозаик?

Прозы у меня почти нет. То немногое, что можно назвать прозой и что опубликовано в Сети - это "Тексты про Василия", ошибочно приписанные Мирзе Бабаеву, и недавний мемуар про школу, написанный по просьбе Дениса Бычихина.

Знаешь, для меня Тарту, где ты учился, - это такое духовно-интеллектуальное Эльдорадo; Тартусский университет как отдаленная мечта. Что Тарту для тебя? Оконченный университет, теплые воспоминания об Alma Mater, - или какая-то ежедневно присутствующая часть мира? Ты ощущаешь себя "тартуссцем" (так это пишется?)?

Я приехал в Тарту в 85-м, уже, так сказать, на закате "тартуской школы", и прожил там 10 лет. Я очень люблю этот город, каким он был. Сейчас от того Тарту мало что осталось - великие учителя умерли, русских осталось мало, все обэстонилось. Там хорошо гулять, любуясь видами, и пить кофе с булочками. Но жить там я бы не хотел. Тартусцем я себя ощущаю лишь в том смысле, что полученное мною образование и общая атмосфера Тарту 80-х сформировали какие-то мои интеллектуальные умения. Кроме того, с этим городом связана память о некоторых людях и обстоятельствах моей жизни. А пишется через одно "с".

В твоем curriculum vitae числится Пражский университет, история искусства. Как? Что именно? Какими судьбами?

Не Пражский (Карлов), а Центральноевропейский, который Сорос основал. На кафедре в Тарту предложили поехать, я и поехал. Когда летел в самолете и напитки раздавали, взял банку чешского пива. Первый раз видел банку (93 год), никак не мог сообразить, как открывается. В конечном счете справился - и все вокруг пивом залил! Учиться было интересно, хотя и трудно поначалу - все лекции по-английски, язык общения тоже в основном английский. Отучился я там триместр, посмотрел много всякого современного искусства, прочитал гору книг (в том числе малоизвестных еще в то время в России столпов постмодернизма Лиотара-Бодрияра-Дерриду), написал по-английски 4 статьи. Впечатлений было много. Путешествовали по Праге и окресностям, ходили по музеям и выставкам. Неделю провели в Мюнхене. В семь - подъем, завтрак, а в восемь - уже тусуемся около какого нибудь памятника фашистской архетектуры, ежась от холода, слушаем лекцию по-немецки с переводом на английский. Обе Пинакотеки меня поразили, особенно Новая. Открыл для себя Габриеля фон Макса - такой малоизвестный баварский художник, написал о нем заметку, теперь время от времени получаю письма с вопросами по его творчеству. Посмотрел на живого Ницша. Впервые прочитал мамлеевских "Шатунов". Узнал, что такое "парек с рохликом". Кроме всего прочего, в Праге хорошая компания подобралась, весело было.

Ты очень нетривиальным образом присутствуешь в "сетевой" культурной жизни. Ты не "светишься" в гостевых и форумах, не часто лезешь в дискуссии. Далеко не многие сетевые объединения могут похвастаться твоим присутствием в их рядах. Это продуманная позиция?

Это не является продуманной позицией. Просто мне обычно не интересно участвовать в дискуссиях и объединениях.

Часть твоей непричастности к сетевой "тусовке" - непричастность к сетевым литературным конкурсам. В последний год ты не фигурируешь ни в одном жюри; не числишься нигде в организаторах (поправь меня, если я ошибаюсь); твои работы не выставлены ни на один конкурс. Почему? Причем, заметь, это два разных вопроса: "почему ты не среди организаторов?" и "почему тебя нет среди конкурсантов?".

Вообще, сейчас модно рассуждать на тему того, "стоит" или "не стоит" участвовать в сетевых литературных конкурсах. Я сама, пытаюсь этот вопрос для себя решить. Что советовал бы авторам ты?

Быть организатором (номинатором, членом жюри) литературного конкурса - занятие хлопотное и трудоемкое. Я два года подряд был номинатором Тенет и решил, что этого достаточно. На чтение работ уходит очень много времени. С каждым конкурсом объем растет. Чтобы честно все прочитать и оценить, нужно обладать либо энтузиастическим отношением к современной литературе, либо большим количеством свободного времени. Другая причина неучастия: эстетические вкусы организаторов и жюри мне либо чужды, либо неясны. Играть в игру "лебедь, рак и щука" мне неохота. Кроме того, я все же принимаю довольно активное участие в одном сетевом литературном проекте, который ты хорошо знаешь (правда, это не конкурс) - "Сетевая словесность".

В качестве автора я в конкурсах не участвую по очевидной причине: я не пишу художественных вещей. А для того, что я пишу, номинации не предусмотрено.

Что же касается того, стоит ли вообще участвовать в конкурсах, каждый должен решить это для себя сам. Важно только отдавать себе отчет в том, что конкурс не имеет прямого отношения к творчеству, его функция - помочь автору социализироваться, "рукопись продать". Т.е., если автор хочет славы, признания, денег, участие в конкурсе будет ему полезно. Если же для него главное - адекватность произведения творческому замыслу/интуиции, то никакие соревнования ему не нужны - он "сам свой высший суд". В идеальном случае участием в конкурсах должен заниматься не автор, а его литературный агент.

Номинаторство - это вообще, мне кажется, тяжкий труд. Номинатор фактически несет большую ответственность за предложенный на конкурс текст, чем номинант. Номинант может быть дураком и графоманом, - это его право; номинатор же не имеет права это не разглядеть и не зарубить. Поэтому к объему чтения добавляется еще и элемент личной ответственности. Так что я тебя хорошо понимаю.

А каково твое мнение по поводу "офф-лайновых" конкурсов?

С ними тоже самое.

Tы один из самых обаятельных людей этой "тусовки". При этом в оффлайне ты - один, в онлайне - совсем другой: более сдержанный, жесткий, взвешенный. Так проиcходит со многими: кто-то намеренно создает виртуального себя отличным от настоящего; кто-то делает это непроизвольно и удивляется, когда ему об этом говорят. Насколько эта разница бессознательна у тебя?

Выбор манеры поведения, равно как и выбор стиля - дело тактики. Этот выбор происходит скорее интуитивно, чем сознательно. С разными людьми и в разных ситуациях мы разные, и это вполне естественно. Я не знаю, какой я "на самом деле".

Я тут недавно слышала две фразы от двух разных людей: "Горный живет в высших сферах" и "Горный живет в будущем" (имелось в виду - видит, воспринимает будущее с большим интересом, чем настоящее). Kто были эти люди - честное слово, не помню :)

На интуитивном уровне я очень хорошо понимаю, что они имели в виду... Действительно, как ты ощущаешь себя во времени? Видится ли тебе твое личное будущее (ближайшее, - скажем, отостоящее на полгода от нынешнего момента) интеллектуально вкуснее, чем настоящее?

Не знаю, что этот человек имел в виду под "высшими сферами". Я живу обычной жизнью со всякими хлопотами и постоянным чувством неуспевания. Единственное, что я твердо знаю о будущем - это то, что умру. Так же, как и все другие люди. Это знание помогает мне жить в настоящем и иногда совершать более или менее осмысленные поступки. Что касается моего представления о "ближайшем будущем", оно крайне смутно или, во всяком случае, многовариантно. Живя в России (в особенности в России), невозможно ничего планировать - даже на год вперед. Можно лишь строить некоторые гипотезы и действовать, исходя из них.

Приятно слышать, что для тебя сознание собственной смертности является созидательным фактором. Обычно я очень одинока в этой философии. :))

Несколько вопросов по поводу твоих стихов.

"Лигейя" датирована 1981 годом. Завершающее книгу "Гоммункулус и кукла" - 1994. Это наводит на мысль о том, что автор не пытался создать единое целое, сборник. Поэтому когда ты сказал мне, что это - все твои стихи, я была поражена. До этой фразы мне казалось, что "Образ мира" - это искусно сделанная выборка, дающая ощущение цельности при чтении, - тематической, лексической, художественной. Если это не так, то мне начинает казаться, будто у тебя в стихи ложатся эмоции только очень определенного типа. Верно ли это? Если да - обьясняется ли это тем, что ты не создаешь прозы, и, таким образом, все, что есть для "художественного" изложения, идет в стихи, - или наоборот, все ложится в стихи, и проза тебе не нужна?

Нет, с самого начала у меня была ориентация на целое, на миф. Как у Блока с его тремя книгами. Получилось не совсем то, что исходно было задумано, но в общем получилось. "Эмоции определенного типа" - это, пожалуй верно. Меня мало интересовали обыденные переживания. Кроме того, каждый раз я преследовал какие-то художественные (формальные, абстрактные) цели. В целом мне было интересно построить такую конструкцию, элементы которой (при одновременном их восприятии) взаимно друг друга уничтожают. Уничтожают за счет собственной несводимости в общем семантическом поле, что делает возможным выход за пределы смысла - в область чистого осознания. Такая вот поэтика аннигилляции. Не мне судить, насколько этот эффект реально присутствует в психике читателя, эта теория имеет отношение скорее к творческой "кухне", чем к "действительному положению дел", которого я вообще предпочитаю не касаться. Что касается прозы, то я ее еще, надеюсь, напишу.

Кстати, за фразу "Я проснулся с раздавленным сердцем" можно и душу продать :) Для меня твоя книга перекликается с Эверсом - не так тематикой (зачастую скорее гофмановской или кафкианской), как душевной нотой. "Гоммункулус и кукла" вообще восприняты мной как стихотворение-ключ: то мироощущение, которое в книге переживается, рассматривается с разных аспектов, оказываетется продернутым сквозь текст, здесь рисуется четкой выхолощенной картинкой. Итого: "Как вы несчастны, смертные, как несчастны!..." Это был 1994 год. Все осталось так же? Ощущение "смертный = несчастный" и "несчастный --> смертный" сохраняется у тебя? Для меня смерть всегда была великим даром, единственным надежным знанием и единственной панацеей. Ты говоришь: "это знание [знание собственной смертности - Л.] помогает мне жить в настоящем". Книга дает обратное ощущение: герой несет смертность как муку. Есть ли здесь парадокс - или мука помогает тебе тоже?

"Гомункулус" - это, по сути, пародия на "личный миф", который как раз и держит все стихи вместе, несмотря на разрывы хронологии и стилистический разнобой, и который наиболее явным образом представлен в "Полуфабрикате". Миф обрел свое выражение и тем самым себя исчерпал - писать стало не о чем. Что касается "несчастный --> смертный", то в стихотворении, которое ты цитируешь, исходной является другая посылка: "Люди смертны, потому что они несчастны". "Мука", "страдание" - естественные атрибуты любого становления. В плане же интертекстуальности в Holocaust'е мне было интересно попробовать свести в одном тексте Дхаммападу, Ремизова, Апухтина, тантру Тары, свои сны и рассказ одного знакомого шизофреника о его переживаниях в период криза.

И еще вопрос - из твоих ответов и наших предыдущих разговоров никак не следует, что у тебя есть стихи, написанные после 1994 года, - и что они вообще будут...

Да, не следует. Но что-нибудь непременно будет ;)