Кукушкин Виктор

НЕБЕСНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ

оригинальный сценарий комедийного многосерийного художественного фильма

Москва — 2003-2005 гг.

Серии 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11

Серия вторая.

Кирилл попадает не в то время. Его снова забирают в армию.

Эпизод 1.

КОМНАТА ОБЩЕЖИТИЯ. КОРИДОР. ЛЕСНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.

Скрипя тросами, поднявшими тяжелый груз, лифт опустился на лестничную площадку, вздохнул и открыл двери. Внутри лифта никого не было. Спустя время двери лифта гулко захлопнулись.

И тут же Каркушин распахнул глаза. Он лежал на кровати с разбитым лицом. Весь в крови. Потребовалось время, чтобы прийти в себя. Кирилл осмотрелся, глубоко задумался, еще раз осмотрелся. Он оказался в комнате общежития. Он жил в этой комнате десять лет назад, когда учился в институте. С тех пор здесь, как будто, ничего не изменилось. Понимание пришло не сразу. В углу стояли бутылки от спиртного. Они-то поначалу и смутили Кирилла. Поэтому даже когда вспомнилась Канцелярия, он посчитал, что это был кошмарный сон. Понимание пришло, когда он увидел свою новую одежду.

— Бог мой! Не туда вернули! Моя комната? Общежитие института? Как тогда, когда я учился... Перепутали время. Вот тебе и канцелярия! Небесная... Хотя... хорошо хоть, что не в утробе... почему бы еще раз не прожить этот отрезок жизни? — произнес Каркушин и сморщился от боли. — Как зубы болят...

Он провел рукой по лицу и еще больше размазал кровь.

Каркушин вышел в коридор общежития и, шатаясь, направился к умывальнику.

— Ой, а ты чего здесь? — удивилась его жена. То есть, его будущая жена. — Почему домой на каникулы не уехал?

— Ты... здесь?!

— Да... Где еще мне быть? Просили помочь абитуре... А ты чего не уехал?

— Пришлось застрять на некоторое время.

— Что у тебя с лицом? Опять подрался?..

— Споткнулся... на ровном месте...

— Знаешь... ты сегодня ко мне не приходи. У меня дел по горло. И вообще...

— У меня тоже, — махнул рукой Кирилл, но не удержался и провел рукой по «интересному» месту девушки. И получил пощечину.

«Так, значит, у меня с ней ничего еще не было, — лицо Кирилла расплылось в загадочной улыбке. И тут же сделалось серьезным:

«Зачем мне на тогда ней жениться? Все равно потом придется разводиться... Хотя нет. Нельзя упускать такой интересный момент».

— Как твоя фамилия?

— Гребцова, — удивилась девушка.

«Точно, не было!»

— А зовут, значит, Аня?

— Да... Что это с тобой?

— И вообще... — скрывая смущение, добавил Каркушин. — Я не намерен вести больше никаких разговоров. Сколько можно? На разговоры времени больше нет... Время — деньги...

— О, ты в джинсах! Где достал? И ботинки — супер! Очень неожиданная модель... Из-за границы?

— Ну, вобщем-то... Последний писк моды...

— Суперрр! Какие остроносые!

— Нравится?

— Да!

— Может, тогда сходим сегодня вечерком куда-нибудь. Скажем, в ресторан? Раз, получилось так, я уже при полном параде...

— Кирилл, я тебя не узнаю. Ты стал какой-то другой... странный. Повзрослел что ли? Или помудрел. Или, может, после очередного перепоя? И вообще? Откуда у тебя на ресторан деньги?

— У меня должны быть... некоторые сбережения... В комнате. Их надо скорее потратить, пока...

Кирилл хотел сказать, что деньги надо скорее потратить, пока не наступила инфляция, и не произошел обмен денег, — тогда деньги вообще пропадут. То есть утратят свою силу. Но вовремя сообразил, что Ане лучше не знать о будущем. Потом сообразил, что эти деньги, что тогда пропали, пропали, наверное, не от инфляции. А оттого, что он их сейчас потратит. Как все сложно! У Кирилла голова пошла кругом.

— Что «пока»?.. Что с тобой? Что тебе вновь ударило в голову?.. Ты не передумал?!..

— Нет-нет...

— Если честно... ты даже появился вовремя. Встретимся вечером. Я изменю свои планы.

Эпизод 2.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА КАНЦЕЛЯРИИ. ИНТЕРЬЕР. УТРО.

Советник, долго претендовавший на повышение и, наконец-то, получивший особые полномочия, и ассистент-практикант стояли перед Начальником Небесной канцелярии. Советник еще не привык к особым полномочиям и потому очень бережно и внимательно относился к ним, то есть к себе, в новой должности. Еще ему не привычно было видеть рядом с собой ассистента, положенного ему теперь по этой самой должности.

Стояло раннее утро. Все выглядели невыспавшимися и хмурыми. Все, кроме ассистента. Данный факт тоже не нравился Советнику.

— Судьбисты говорят, что никак не смогли его обнаружить. Никаких следов. Неконтролируемая личность... — вздохнул Начальник Канцелярии и застыл с какой-то катастрофической растерянностью.

— Некрещеный, наверное. Потому и сбои...

— Ну и что теперь делать?.. Не так часто мы посылаем людей обратно. Можно сказать, впервые. И на старуху бывает проруха... Вобщем, вам придаются особые полномочия. Вы должны, во что бы то ни стало, его найти и вернуть на прежнее место!.. И проследите, чтобы все прошло как надо.

— А как надо? — поинтересовался ассистент.

— Я тебе потом объясню, — произнес Советник. Советнику не нравилась улыбка на лице своего ассистента. Ему казалось, что эта улыбка оскорбляла не только его должность, но даже и самого Начальника Канцелярии. И потому, покривлявшись, Советник, как бы в оправдание своей непричастности, произнес:

— Такое ощущение, что смеется над старшими по должности... то есть над присутствующими.

— Улыбка сойдет с его лица, когда он все познает, — грустно заметил Начальник. — А пока улыбка будет его постоянным спутником. Не случайно там, куда вы направляетесь, говорят, смех без причины признак... того, что человек многого еще не знает... — и добавил: Ну, с Богом! Присядем перед дорожкой.

Сели.

— Да... — вздохнул Начальник Канцелярии. — Не надо бы вас туда отправлять. Создается прецедент. Впоследствии может возникнуть множество соблазнов... Но что уж... Будьте готовы. На Земле всегда с чем-нибудь или с кем-нибудь сталкиваешься. И лишь потом, с получением знаний, приходит понимание. Выстраивается логика. Или, даже если нет знаний, находится оправдание... Я понятно говорю?

— Да! Да! — активно, даже слишком активно закивал Советник.

— Волнуюсь... Ну, ничего не поделаешь...

Встали.

— Надо торопиться!.. Как бы он не успел встретиться с самим собой... И это... — задержал напоследок Начальник. — Постарайтесь, как бы... поменьше шума!.. и разных там... происшествий...

Эпизод 3.

ОСОБНЯК НЕБЕСНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ. НАТУРА. РЕЖИМ.

Особнячок Небесной канцелярии стоял на возвышенности, на опушке леса. В низменности висел туман, напоминающий облака. Может, это действительно были облака, взгрустнувшие и опустившиеся на землю.

Построен был особнячок в стиле постмодернизма. Точнее, он строился давно и, возможно, долго, и потому в нем перемешалось множество стилей. Но сейчас его назвали бы постмодернистским.

Светало. Пахло свежестью, ароматом реки и леса. Звучало пение множества птиц.

Зевая и поеживаясь, Начальник Канцелярии со своим окружением вышел во двор к машине.

— Сколько уже она не ездила? — поинтересовался Начальник, указав на машину.

— Да уж много лет! Поди, наверное, с самого потопа.

— Ну, ты загнул, с потопа! Это ж не ковчег. Это ж машина.

— Я, наверное, чего-то перепутал. Ма-ши-на...

— А где ответственный за работу с этой штуковиной?

— Он это... в Саду. На недельку. Путевку выпросил...

— В такой момент и на курорт?

— Кто ж знал, что она так срочно понадобится?

— Тут где-то надо написать шесть экземпляров заявок, одинаковых... с указанием места, куда вы едете, и положить их в бардачок, — пояснял Начальник отъезжающим. — Потом ввести какой-то код... вон там, кажется, — Начальник указал на табличку под прикрепленным сзади машины пятым колесом.

— А что за код? — поинтересовался один из сотрудников, закутавшись почти с головой в плед от предрассветного холода.

— Код?.. Какой хотите! Кажется, персональный. А там разве ничего не написано?

— Тут есть какие-то странные цифры на наклейке, — снимая наклейку, произнес другой сотрудник.

— Ну, вот, пусть и напишут их, — махнул рукой Начальник Канцелярии, а про себя пробормотал: Странно, они должны были знать этот код.

— Ой, а под наклейкой, тоже есть очертания каких-то знаков, — добавил удивленный сотрудник, заглядывая под наклейку. — Другие...

— Ну, напишите тогда их! — махнул рукой Начальник. Он ничего не понимал в современной технике. — Наверное, осталось от прежней поездки...

Обновив код ржавым гвоздем, Советник с особыми полномочиями и его ассистент, сели в автомобиль. Их окружили присутствующие, давая последние наставления.

Отлученный от дел с небольшим рюкзачком за спиной, незаметно отделился от особнячка, подкрался к багажнику автомобиля, тихо его открыл и спрятался вовнутрь. Проделав операцию, он так же осторожно закрыл багажник. Впрочем, если бы даже он совершал все свои действия не очень осторожно, его все равно никто бы не заметил. Все были заняты своими наставлениями.

Советник с особыми полномочиями включил зажигание. Из всех щелей повалил густой едкий дым. Автомобиль и пространство вокруг забило дрожью. На отдельных предметах, окружающих автомобиль, произошло выпадение некоторых цветов. Или их замена. Но никто не обратил на это никакого внимания. Вскоре автомобиль полностью скрылся в облаке дыма. И исчез.

— Сработало!.. — по-детски наивно обрадовался Начальник. И даже удивился.

Елка долго еще стояла рыжей, пытаясь вернуть себе прежний вид.

Эпизод 4.

ДРЕМУЧИЙ ЛЕС. НАТУРА. РЕЖИМ.

Автомобиль чихнул, пару раз прокрутил вхолостую и заглох. Потом чихнул ассистент в кабине. А Советник с особыми полномочиями, когда дым рассеялся, вытер слезы носовым платком.

Автомобиль стоял посреди сумрачного леса.

— Куда это мы попали? То есть, в какое время?

— Стрелка навигатора — на нуле...

— А ты стукни по ней!..

После удара кулаком стрелки всех приборов неожиданно скакнули, запрыгали, и автомобиль вновь чихнул.

— У меня, кажется, насморк, — произнес автомобиль механическим голосом.

— Машина разговаривает! — удивился Советник. — Впрочем, конечно. Она же робот!

— Вылазьте! — произнес тот же металлический голос.

— То есть как это вылазьте?..

— Вылазьте! Вы меня раздражаете. Пока не остыну... дальше не поеду!

— Но у нас же срочное дело!

— Жалуйтесь... Жалуйтесь куда хотите! Хоть в конюшню Канцелярии. Апчхи... Они мне даже медосмотр не провели. Столько времени простояла в конюшне!.. Я уж не говорю о страховке...

— Ты вообще-то... отдаешь себе отчет, с кем разговариваешь?

— К тому же, вы ввели чужой код. Так что сами теперь выкручивайтесь.

Пауза. Сотрудники Канцелярии недоуменно переглянулись.

— Код!? — рявкнул машина металлическим голосом.

— Час от часу не легче... Может, действительно, вылезем, разомнем ноги? А она за это время успокоится... то есть остынет, — пробормотал Советник.

— Как скажете... — улыбнувшись, согласился ассистент.

Эпизод 5.

ФОЙЕ РЕСТОРАНА. ВОЕННЫЙ АВТОМОБИЛЬ ПЕРЕД РЕСТОРАНОМ. КОМПЛЕКС. ВЕЧЕР.

Отворив массивную дверь ресторана, Каркушин со своей будущей женой осторожно прошли вовнутрь. На двери была табличка «Придерживайте дверь», что они в точности и исполнили. Но дверь все равно почему-то грохнула. Задрожало все здание.

В фойе здания висел плакат с головой Ленина: «Предприятие — образец социалистического обслуживания». Под плакатом со строгим взглядом сидела вахтерша.

— Мы ее придерживали, а она все равно… — пробормотал Кирилл.

— Такая дверь, — вздохнула вахтерша и добавила: Но придерживать все равно надо. Таков порядок. Иначе я с вами и разговаривать бы даже не стала.

— Я тут у вас заказывал столик! — обрадованный приемом, признался Каркушин.

— Здесь многие заказывают столик! — вздохнула вахтерша. — Паспорта с собой?

Последняя фраза Каркушина насторожила:

— Здесь что? ресторан или что?

— Ресторан-ресторан... Универсальный ресторан... Подойдите-ка поближе, дайте-ка я на вас посмотрю, — улыбнулась вахтерша.

Кирилл с Аней подошли. Вахтерша бережно оправила свитер Кирилла.

— Очень хорошо, что вы еще покупаете вещи на вырост, — улыбнулась она и, усевшись, принялась за вязание. В руках у нее оказался свитер, как две капли воды походивший на свитер Каркушина.

Каркушин забеспокоился.

— Сейчас сюда придут, раз уж дверь хлопнула, — добавила вахтерша. — Ага, вот и исполнительный директор... Новые посетители...

— Очень хорошо! Сейчас мы вас проверим, — потирая руки, заулыбался исполнительный директор.

— То есть, как это проверим? — пробормотала Аня.

— Пройдемте на медосмотр.

— Какой медосмотр? — забеспокоился Каркушин.

— Вы что, в первый раз что ли? Чтоб нам после вас посуду не дезинфицировать. По радио передавали, в мире появился смертельный вирус...

— Это из-за меня, — обреченно склонив голову, выдохнул Кирилл.

— Вы льстите себе, молодой человек, — улыбнулся исполнительный директор. — Так вот, этот вирус зародился где-то в Африке и передается только во время любви.

— Точно из-за меня, — еще тише прошептал Кирилл. — Из-за сбоя в работе Канцелярии...

— Как его? Не запомнил еще. А дезинфицировать посуду, раствора нет. И с мылом проблемы. Потому и новые правила. Мы недавно их ввели. Все во имя заботы о клиенте, — заключил исполнительный директор. — А не хотите, и не надо... Еды все равно на всех не хватает...

— А ну тогда... да! — согласился Кирилл. — Хотя не понимаю, почему вы ведете себя так, с посетителям. Ведь мы же оставляем вам свои деньги?

— Да разве это деньги... Вот у моей жены, я вам скажу, вот у нее деньги! — приблизившись к Каркушину, в волнении прошептал исполнительный директор.

Неожиданно дверь снова хлопнула, и внутрь проник военный патруль.

— Вот он! Хватайте его! — побегав глазами, бросил в сторону Кирилла начальник патруля.

Двое солдат тут же схватили Кирилла за руки справа и слева.

— Не выполняем план по призыву этого года, а вы его здесь укрываете! — с укоризной выговорил начальник патруля исполнительному директору. — Оголяете, можно сказать, тылы страны.

Исполнительный директор хотел было что-то возразить, но Каркушин его опередил.

— Произошла ошибка!.. Я уже служил в армии, — выкрикнул он. И очень тихо добавил: В будущем...

— Что? Чем докажете?

— Вообще-то, после развала страны, когда Украина откололась... мои документы остались там.

— Что?? — выпучил глаза военный. — Украина откололась?! Не мог придумать ничего более абсурдного. Может, еще скажешь, и Белоруссия откололась? Или — страшно сказать — и Россия!?

Кирилл сглотнул.

— Да, — не совсем уверенно подтвердил он. — Весь Советский Союз раскололся... развалился... Но я успел отдать свой долг государству! Тому государству... то есть этому.

Военный от такого смелого заявления Каркушина покраснел и стал надуваться, — от избытка чувств и нехватки слов. Солдаты разных национальностей тоже застыли в растерянности.

— Вот из-за таких как вы... В дурдом захотел? От армии косишь? — прохрипел, наконец, военный. — Ну, чего встали, тащите его скорей в машину. Суку такую!

— Но я, честно говорю, служил!.. И сейчас, если я пойду в армию, я потеряю все! Я забуду все! Четыре года выбросить из жизни... Ведь два года... Я ведь уже служил... Два раза!.. Эх...

— Как изощренно косит! — восхитился военный. — И не стыдно?

— Можно мне попрощаться с женой?.. то есть с невестой... то есть с будущей женой... с которой я должен подать на развод... Эх, такой шанс потерян!.. Это здесь дурдом!.. Вы ничего не...

— Попробуй у меня еще каркнуть! — приставив огромный кулак к лицу Каркушина, не то прошипел, не то рявкнул военный.

Эпизод 6.

ДРЕМУЧИЙ ЛЕС. НАТУРА. РЕЖИМ.

Посреди дремучего леса стояли три лошади. На двух из них сидели два богатыря в вооружении. Илья Муромец и Добрыня Никитич. Вскоре к ним подошел Алеша Попович.

— Ну что скажешь, дозорный Попович? — поинтересовался у того Илья Муромец протяжным голосом. — Что голову повесил?

— Есть тут одна деревушка. Москвой прозывается. Долгорукий тут избу срубил, когда на Владимир ехал, и мужика, что здесь до него жил, зарубил. А дочку того мужика сыну своему в жены дал...

— Короче!

— А до Киева еще далеко.

— Что скажешь Илья? — поинтересовался Никитич.

— Некогда засиживаться и лясы точить в этой дыре, когда братья в беде, — заключил Илья Муромец, убрав руку от козырька. — Поедем прямо через леса до стольного града Киева, проложим дорожку прямоезжую.

Но едва сел Алеша Попович на лошадь, едва тронулся, лошадь под ним заржала, встала на дыбы и понесла.

— Чего это она?

— Волков, наверное, почувствовала...

— Волки... Кругом одни волки тебе мерещатся. Ты под копыта-то иногда поглядывай. Попович...

— Тень вроде бы какая-то мелькнула.

— Зайчонок, наверное...

Всадники скрылись за ветвями деревьев, и советник с ассистентом перевели дух. Советник, выдернувший ассистента прямо из-под ног лошади, посмотрел на своего юного спутника с укоризной.

— Хотел рассмотреть поближе... — пробормотал ассистент.

— Это ж мы в какой век попали? — вздохнул, наконец, советник,— Не то в одиннадцатый, не то в двенадцатый... А нам нужен, кажется, двадцатый... А то и двадцать первый. Надо же, не только его не туда отправили, но и с нами напутали!

— Они только перепутали. А представляете, если бы цифры располагались не по порядку, как бы мы тогда могли их считать? — произнес ассистент, достав блокнот и собираясь в нем что-то записывать. — Тем более, как бы мы, вообще, тогда могли перемещаться во времени?.. Цифры — это очень важно.

— «Все устроено сообразно числу», — пожал плечами Советник. — Но мы бы все равно умели читать!

— Возможно... Но не уверен.

— Чуть не попал под лошадь, а размышляет о каких-то числах...

Эпизод 7.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. НАТУРА. ДЕНЬ.

Где-то в районе Геленджика, среди виноградников, сопок, возле кромки морского берега с выброшенными медузами наматывал свои солдатские километры Кирилл Каркушин. Марш-броски были в полной экипировке. Но... ему повезло. Мы-то теперь знаем, что в то время все могло обернуться для него гораздо хуже.

— Быстрее-быстрее, — кричал, сопровождавший их на «Уазике» прапорщик. — Иначе не видать вам границы. Засуну вас куда-нибудь в комендантскую роту или в стройбат, если не будете меня слушаться. Не доверю вам границу охранять. Вся ваша судьба сейчас зависит только от меня. Как я скажу, так и будет.

— Ничего себе, переподготовка... Мне уже по ночам сняться эти марш-броски, снится, что я бегу... — пробормотал бежавший рядом с Каркушиным солдат.

— Давай, давай, орлы! Еще один кружочек... — попытался подбодрить прапорщик.

— Бензин надо экономить, — бросил в сторону прапорщика на машине Каркушин.

— Да ты... да я... да... — промычал прапорщик и, указав на Каркушина, приказал водителю: Пристройся-ка к этому умнику поближе...

— И, вообще, что вы говорите? Какую границу? — продолжил Каркушин. — Вы хоть знаете, что скоро случиться со страной?

— Поговори у меня. Все твои высказывания, между прочим, уже и так лежат в особом отделе, — ухмыльнулся прапорщик. — Чего он добивается? Откуда у него только сил хватает на разговоры?..

— Скоро все границы изменятся... Разворуют всю страну, — не унимался Кирилл. — Скоро вообще без армий будут приниматься решения об изменениях границ. Все будет решать экономика... Встретились и разделились... или поделили. Армии будут ставить только перед фактом! А вы, товарищ прапорщик, будите жить в нищете...

Реакция на лице прапорщика Майстренко изменилась.

-...минимум лет десять...

Чаша терпения прапорщика переполнилась.

— А потом вас все равно не возьмут на работу. Потому что вам будет уже старше сорока. Если, конечно, до этого не подсуетитесь... и тоже чего-нибудь не своруете... — по инерции закончил Каркушин.

Уазик с прапорщиком тряхнуло.

Эпизод 8.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ.

Пока новобранцы отдыхали, выжимали и сушили после марш-броска одежду, Каркушин не унимался.

— Страна катится в пропасть!

— Откуда ты все знаешь?

— ... так просто... догадываюсь...

— Болтун!

— Не будет ни коммунистов, ни империалистов...

— А кто будет?

— Будут люди... Но не сразу...

К Каркушину подошел прапорщик:

— Давай сюда ремень. За мной шагом марш... на гауптвахту... Умник!.. Я из тебя человека сделаю...

Эпизод 9.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. ГАУПТВАХТА. КОМПЛЕКС. ДЕНЬ.

Прапорщик захлопнул дверь гауптвахты. И Кирилл теперь мог созерцать все только через решетку.

— Все равно я прав. Вот увидите... А потом, потом... вообще границы упразднят. Сначала объединится Европа, потом... Скоро, товарищ прапорщик, вообще, все изменится. Инфляция вырастет. Все уничтожит! Рубль будет стоить меньше копейки...

— Это у империалистов инфляция, а у нас... Хватит косить...

В стороне появился командирский «Уазик».

— Смирна!!! — прапорщик бросился в сторону «Уазика».

— Вольно... — козырнул вылезший из уазика капитан. — Здравствуйте, товарищи пограничники!

— Здравия желаю, товарищ капитан...

— Каркушин!

— Я! — донеслось со стороны гауптвахты.

— Где он? — удивился приехавший. — Приведите его ко мне.

Прапорщик бросился в сторону гауптвахты:

— Сейчас, будет тебе... Бегом марш к капитану!

— Это ты что ли Каркушин? — поинтересовался капитан.

— Так точно!

— Вот, значит, ты какой... Вы комсомолец?

Лицо Каркушина выразило нечто между удивлением и возмущением. Но капитан воспринял его реакцию по-своему:

— Молодец! Именно такой реакции я от вас и ждал. Подписан приказ о вашем назначении секретарем комсомольской организации погранотряда. У нас в политотделе эта должность называется «инструктор по комсомольской работе».

— А почему его?

— Всего погранотряда?!

— Меня тут недавно спрашивали из политотдела, кто из вновь прибывших самый болтливый, — растерянно пробормотал прапорщик. — Ну, я и... ляпнул с дуру его фамилию... Да вы знаете, что он сейчас тут наговорил?!

— Товарищ прапорщик, вы комсомолец, — поинтересовался Каркушин.

— Я? Что?.. Я — да!..

Эпизод 9.

ДРЕМУЧИЙ ЛЕС. НАТУРА. РЕЖИМ.

Где-то ухали совы.

Автомобиль Канцелярии продолжал стоять посреди дремучего леса. Посланники нерешительно осматривали автомобиль. Пару раз над их головами прошуршали невидимые крылья. Отчего советник присел, а ассистент улыбнулся. И тут же постарался спрятать свою улыбку. Чтобы советник не принял ее на свой счет. Получилась гримаса.

Советник с особыми полномочиями, потоптавшись около багажника автомашины, попытался его открыть.

Огромных усилий стоило отлученному от дел удерживать багажник. Сквозь образовавшуюся щель, он видел напряженное и растерянное лицо советника. Тот, кажется, не хотел уступать. Хотя даже и не подозревал, что находится внутри.

— Закрыто! — раздосадовано крякнул советник.

— И тут какая-то серьезная защита, — произнес ассистент, открыв капот, впереди автомобиля. — Какие-то пломбы. Будем взламывать?

— Взломаете, вообще никуда не уедете, — проворчала машина. — Так уж я устроена.

— Может, не будем ее слушать, и взломаем? А? — предложил ассистент.

— Если мы через девять дней не вернемся, то через сорок дней мы превратимся в простых смертных, — пробормотал советник и побледнел от сказанной мысли.

— И что, никаких потом шансов?

— Почему, у тебя будет еще один шанс. В тридцать три года... кажется... Но лучше бы его не было...

— Шансы всегда есть, — произнесла машина металлическим голосом.

— Поговори у меня еще... Договоришься, превращу в металлолом... Что?.. Ты что-что сказала?

— Шансы всегда есть, — повторила машина. — Выньте из бардачка Лицензию и внимательно ее прочтите, — добавила она.

— Ого, какая толстая книга! Реликт древности!

— А что такое книга? — поинтересовался ассистент.

— Ты даже этого не знаешь?

— Но я же быстро учусь!

— Книга?.. — задумался советник. — Вот мы пишем, например, в канцелярии различные доклады, заключения. Вот так и люди здесь. Им бы работать в канцелярии. Но им не повезло. А поскольку способность к разного рода написаниям у них осталась, ну, они и пишут по привычке. Чтоб не сидеть без дела. И получаются книги... Я понятно объяснил? — выдохнул Советник.

— А как тогда она оказалась здесь, если ее создали люди? Машину что, тоже создали люди?

— Меньше будешь знать, лучше будешь спать... Не слишком ли много вопросов? Любая информация требует допуск... И вообще... это не книга, а... лицензия,— и уже в сторону автомобиля: Да тут талмуд целый, а не лицензия.

— Кому может и талмуд, а кому договор о взаимных обязательствах. И справочник по управлению. Его необходимо прочитать, — прогремела машина.

— Это сколько времени уйдет на чтение?

— Мы же спешим!

— Можете сказать и без чтения: принимаете или не принимаете вы условия этого договора, — равнодушно отозвалась машина.

— Предположим, не принимаем. У нас сейчас одно обязательство. Вернуть Каркушина на прежнее место. Иначе цивилизация может погибнуть! А тут еще какие-то условия...

— Все связи разрушаться! — вставил свое слово ассистент и по привычке улыбнулся.

— Другие обязательства могут сорвать выполнение нашей судьбоносной миссии!

— Ваше право. Не принимаете, значит, никуда не поедем. Я так устроена.

— Может, я все-таки сорву эти пломбы и покопаюсь, — еще раз предложил ассистент.

— Я тебе покопаюсь... хакер... Сломаешь еще чего. Тогда мы вообще здесь застрянем... Хватит лыбиться! Ну, а если принимаем мы твою лицензию?

— Нужно ответить точно — «да» или «нет», — сказала машина металлическим голосом.

— Ну, да...

— Данный вариант ответа не найден, — холодно констатировала машина.

— Да!.. — рявкнул Советник.

— Внимание! Просьба занять всем свои места. Происходит инсталляция... Куда едем шеф?

— Давно бы так! Без пререканий. Вперед!

И машина рванула вперед, подминая под себя стволы вековых деревьев, встававшие у нее на пути.

Эпизод 10.

ШОССЕ. ПОСТ ГАИ. НАТУРА. СТУДИЯ. ПАВИЛЬОН. КОМБ. СЪЕМКИ.

Автомобиль мчал над шоссе. Советник и ассистент сидели на заднем сидении с поцарапанными лицами.

— Мы движемся чуть выше дороги, чтобы не столкнуться с другими объектами, — пояснил Советник. — Мы-то их видим, а они-то нас нет. Необходимо проявлять осторожность.

— Понятно, — согласился ассистент, рассматривая дорогу и все вокруг.

— Да! — вздохнул Советник. — Выехали! Вот смотри теперь и запоминай.

— Красиво! — улыбнулся ассистент. — А можно я сяду за руль?

— Валяй... — расслабился Советник.

Приближался пост ГАИ. Возле самой дороги скучал гаишник. Ассистент направил машину вниз и сбил у гаишника фуражку. Фуражка поднялась в воздух и улетела. Гаишнику показалось, что пролетел, по меньшей мере, полтергейст.

Первая приближающая машина была обречена стать жертвой.

Но — случился конфуз. Гаишник не знал, как представиться, без фуражки. Наконец, он щелкнул пятками, как-то странно подпрыгнул и, кивнув головой, или — лучше сказать так — клюнув носом, выкрикнул:

— Инспектор Фоломкин!

— И чё?..

— Конь в пальто!.. Вы ехали со скоростью 150 километров в час. Так что у меня даже фуражку сдуло в неизвестном направлении.

— Вы чё? Я когда подъехал, у вас фуражки уже не было. Да и ехал я медленно. Разве можно на этой развалюхе ехать 150?

Милиционер растерялся и в растерянности пошарил взглядом по автомобилю.

— Значит, вы отечественное авто называете развалюхой? — медленно выговорил инспектор и оскалился.

— И че? Моя машина. Как хочу, так и называю.

Милиционер еще раз собрался с мыслями. Осторожно повел глазами, словно попытался посмотреть наверх, на то место, где должна была быть фуражка. Наконец, вынес окончательный приговор:

— Вы мне мозги не пудрите. Радар зафиксировал скорость 150. Кроме вас за последние десять минут никто здесь больше не проезжал... Гони... фуражку, урод! А то плохо будет...

Эпизод 11.

ШОССЕ. НАТУРА. СТУДИЯ. ПАВИЛЬОН. КОМБ. СЪЕМКИ.

Милицейская фуражка, рассекая воздух, неслась над шоссе в сторону города-героя Москвы.

— Живешь столько времени! Дошел по служебной лестнице до должности ассистента. А ведешь себя так несерьезно. Я от тебя такого не ожидал, — проворчал советник. — Седьмая Заповедь Канцелярии гласит: «Шутить надо с равными или с себе подобными». Иначе не поймут твою шутку. Иначе это будет не шутка, а розыгрыш. А разыгрывать не хорошо… Повтори!

— Разыгрывать не хорошо, — повторил ассистент голосом советника. И добавил, уже своим голосом, рассматривая фуражку: Круглая!..

— Это, чтобы сверху лучше было видно, — со знанием дела пояснил советник. И продолжил нравоучения: Любой поступок, который ты совершаешь, должен находить поддержку, сочувствие, точнее соучастие, со стороны других. Иначе это не поступок, а война какая-то. Именно с подобных, казалось бы, незаметных поступков, и начинаются войны.

— Как интересно!..

— Что?!

Эпизод 12.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.

На плацу маршировали пограничники в зеленых фуражках.

Каркушин сидел у окна и, покусывая кончик ручки, что-то сочинял.

Зашел полковник. Маленький, толстый, добрый старичок в форме.

— Ну, что, Комсомол, работаем? — Каркушина теперь все называли так — Комсомол.

— Так точно, товарищ начальник политотдела.

— Поздравляю с присвоением внеочередного звания старший сержант.

— Служу Советскому Союзу!

— Да, и знак отличника второй степени тебе пришел...

— Служу Советскому Союзу!

— Ну-ну... После конференции тебе вручу... Доклад к комсомольской конференции готовите?

— Да... вот...

— Ты там побольше про международное положение. Про угрозу империализма. Про нерушимость границ. Ну, ты сам знаешь... Ты можешь... Потом мы еще раз соберемся узким кругом ограниченных людей и пройдемся по этому докладу... Ну-ну, готовь, не буду мешать...

Полковник на цыпочках удалился. Каркушин задумался.

«Попал в другое время... Сейчас бы наслаждаться жизнью... Используя знания из будущего... А тут... Заарканили!.. Неужели так всегда...»

Каркушин бросился к двери, выглянул в коридор. Вернулся, позвонил по телефону:

— Прапорщик Майстренко слушает!

— Товарищ прапорщик, посмотрите, пожалуйста, начальник политотдела уже уехал или нет.

— Ты уже прапорщиками командуешь!.. — прокричал прапорщик и бросил трубку. И повел головой: Ком-со-мол!.. Пора уходить в коммунисты...

Каркушин вновь набрал номер телефона. Холодно произнес:

— Товарищ прапорщик, а почему вы меня называете на «ты»?

На том конце провода опять что-то пробубнили и бросили трубку.

«Так, заперли! Обложили... Все равно убегу, — размышлял Каркушин. — Раз в мире все так неустойчиво... Раз я здесь по ошибке... Может... Может, я и есть самый главный нарушитель, нарушивший все границы пространства и времени. И потому стремлюсь исправить ошибку. Стремлюсь вернуть нарушителя, то есть себя, на место... Ну, может, не сразу на место... Сначала хотя бы в общежитие... Им этого не понять! Попадусь... губа... и лишение всех воинских званий и должностей обеспечено. Надо продумать легенду... Не настоящую. В настоящую все равно никто никогда не верит. А такую, чтоб... эх!.. И неплохо бы подыскать себе соратников».

Эпизод 13.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ.

На плацу строились солдаты, чтобы следовать в столовую.

Каркушин, занятый своими мыслями, прошел мимо строя, держа курс прямо на офицерскую столовую.

— Сержант, стройте и ведите! — бросил прапорщик Майстренко в сторону одного из сержантов, а сам вырос перед дверьми офицерской столовой, прямо перед носом Каркушина.

— Почему вы честь не отдаете, товарищ сержант! Почему вы не встаете в строй и не едите вместе со всеми солдатами, а? — свирепо произнес прапорщик. — У вас что, особые привилегии?

— Уже старший сержант, новые погоны просто не успел пришить... А солдатам в пищу подсыпают бром, чтобы у них было меньше... активности. А мне сейчас очень нужна активность, во время подготовки к комсомольской конференции... Между прочим, распоряжение начальника политотдела, — отстраняя прапорщика в сторону, произнес Каркушин и прошел в офицерскую столовую.

Эпизод 14.

ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ. УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. СТОЛОВАЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.

— Я тебе устрою активность... Я тебе устрою такую активность... — насыпая в тарелку с борщом изрядную порцию брома, пробормотал прапорщик. — Эй, боец, иди сюда. Эту порцию передай Каркушину. Вон там, в очереди стоит. Понял?

— Так точно.

— Ничего не перепутаешь?

— Никак нет, — отрапортовал повар и бережно поставил порцию в сторону.

— Смотри у меня, я прослежу...

Прапорщик Майстренко вышел с кухни и зашел со стороны офицерской столовой. От двери проследил, как Каркушин получает свою еду. Потом сам встал за своей порцией. Солдат подал ему отставленную порцию и почему-то подмигнул одним глазом. Прапорщик тоже самодовольно подмигнул.

Эпизод 15.

УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ.

После столовой Кирилл перешел плац и направился в сторону бани. Там выстроилась очередь из новобранцев. Происходило их переодевание из гражданской одежды в военную.

Перед входом в баню стоял большой кряж, куда молодые бросали одежду. Задавался стандартный вопрос: «Домой отправлять будем?». Звучал стандартный ответ: «Нет». И топор ефрейтора опускался на эту одежду. Кое-что рубилось, кое-что нет. Откладывалось в сторону.

— Скоро «дембель» — ухмыльнулся ефрейтор, кивнув в сторону отобранной одежды.

Кирилл согласился и принялся рассматривать эту кучку, да и всю остальную одежду. Очень уж ему понравились одни джинсы. Только ефрейтор, по неосторожности, резанул по ним лезвием топора в районе колена.

— Дырка... — указал на штаны Кирилл, когда ефрейтор закончил работу и отложил топор.

— Жаль... — расстроился ефрейтор. — Тут прапор с коптерщиком крутились. Ну, я и сделал вид, что рублю... Эх...

Каркушин взял джинсы в руки, помял, бросил осторожный взгляд в сторону...

Эпизод 16.

УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ. АВТОМОБИЛЬ.

— В Москве не оказалось... В Киеве тоже... — проворчал Советник, наводя ультрафиолетовый Локатор на казарму.

— Зато я узнал, что Илья Муромец доехал-таки до Киева. Его мощи лежат в нижних пещерах Лавры... А сейчас на его место приехал этот... Черно... Черномыр... Черномор что ли?

— Ты чего-то путаешь. Черное море здесь... На побережье Черного моря, видишь ли, его забросило, — проворчал советник. — Мы бы и еще его проискали, если бы не сообразили вовремя заземлиться... Боюсь прихватить кого-нибудь... — добавил он, разглядывая с помощью прибора казармы. — Сейчас хоть не забыл заземлиться? А то опять прибор будет работать с погрешностью.

— Нет, — замотал головой ассистент, и, посмотрев вниз, засмеялся.

— Опять масло течет... — проворчала машина своим голосом.

Часовой на КПП с недоумением посмотрел вверх. И вытер со своего носа очередную каплю машинного масла.

— Ты обратил внимание, их здесь почти не кормят? — произнес советник. — Когда старший солдатам что-то говорит или отдает приказания, те ему говорят «есть»... Есть, мол, давай. А то иначе ничего делать не будем.

— И что, не дают?

— Не дают!

— А работают?

— Работают... Может, потом дают?

— Что мы-то делать будем? — поинтересовался ассистент.

— Придется дожидаться, пока стемнеет, — ответил советник. — А потом приступим к выполнению задания.

Эпизод 17.

КАЗАРМА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.

Советник с особыми полномочиями и ассистент осторожно подошли к ночной казарме и на цыпочках пошли по коридору. Вдоль стен рядами стояли сапоги, зияя пустыми дырами голенищ, обвязанных портянками.

В стороне дремал дневальный.

Ассистент постоянно огладывался, иногда заглядывал в пустые голенища сапог, нюхал воздух.

— Да не пугайся ты так, — проворчал советник, — Они все равно нас не увидят, даже если и встретят. Это только мы их можем видеть. А они нас нет... Они нас даже не услышат. То есть, не совсем услышат. Если они услышат наш голос, они подумают, что это им просто кажется... Или что-то происходит в их же мозгу. Типа галлюцинаций... В любом случае, они никак не смогут найти нашему разговору реальных подтверждений, если они, конечно, не психи... Подожди немного. Я на разведку.

Советник тихо зашел в казарму. Нашел кровать Каркушина. Но кровать оказалась пустой. Советник растерялся. Локатор показывал, что Каркушин спит именно на этой кровати. На всякий случай советник решил осмотреть все кровати, присмотреться к лицам всех находившихся здесь солдат и сержантов. Завершив осмотр, не принесший ничего, советник вновь вернулся к пустой кровати Каркушина. В этот момент дверь в казарму открылась, и в проеме двери показался прапорщик Майстренко. На лице прапорщика было написано, что тот собирался сделать пакость.

Советник не заметил осторожный приход прапорщика и продолжил осмотр кровати Каркушина. Посмотрел под одеялом. Под подушкой.

Прапорщик присел. Лицо его вытянулось. Глаза округлились. Наконец, он схватился за голову и замычал.

Советник бросился к двери, распахнул дверь и, схватив ассистента, пробормотал:

— Бежим отсюда... на всякий случай...

Ассистент в это время уже успел примерить солдатские сапоги, и пытался понять, в чем их удобство.

После летания в воздухе одеяла в отсутствии человека, скрипа кровати, самостоятельно распахнувшейся двери, и убегающих по коридору казармы пустых сапог, прапорщик Майстренко окончательно потерял дар речи.

Отлученный от дел, приоткрыв багажник, наблюдал окончание сцены через образовавшуюся щель и тихо посмеивался.

Эпизод 18.

КАЗАРМА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.

Прапорщик Майстренко стоял посреди той самой казармы и разливал солдатам самогон. У окна с биноклем расположился солдат на шухере. Другой солдат «отбивал» деревянными досочками кровать Каркушина и наводил на ней стрелки.

— Пока они там смотрят кино, мы тут с вами договоримся... — бормотал прапорщик. — Комсомол в одних сапогах... то есть одни сапоги без комсомола... вобщем, комсомол исчез вместе с сапогами.

— Сапоги-то мои, — вставил один из солдат.

— Значит, и сапоги еще с собой чужие прихвати... Вобщем, вы ничего не видели... ничего не слышали. Я ему ничего не сыпал в пищу... Надо же бром как в больших дозах-то действует!.. А сапоги тебе я новые выдам. Яловые!

Солдаты как один поддакивали и подставляли стаканы. И чем чаще они поддакивали, тем чаще подставляли стаканы.

— Может, обойдется... — вздохнул прапорщик и перекрестился. В глазах его засветилась надежда. — А вот и закусочка с огорода, без... этих самых... химикатов. Да вы не стесняйтесь... Точно говорю... Когда еще так придется...

— Родственники шум поднимут. Что тогда? — сочувствовали подкупленные едой солдаты.

— Родственники? Да вы берите, берите... Кушайте... Для дезинфекции.

— Не признаваться же, что пропал?

— Нет, лучше признаться, что пропал без вести... смертью храбрых.

— Комсомольское собрание отменяется!

— Ура!

Эпизод 19.

СОЛДАТСКАЯ СТОЛОВАЯ, ПРЕВРАЩЕННАЯ В КИНОЗАЛ.

— Ура!!! — разнеслось по всему залу.

На экране Чапаев со своим войском шел в атаку. Мелькнули две точки в правом углу экрана, потом мелькнули еще раз. Словно кто-то попытался пробить пространство из другого мира. Из другого времени. И экран погас.

Киномеханик бросился заряжать следующую часть.

Киноустановка была одна и стояла посреди зала. И потому после окончания каждой части повисала пауза. Словно затишье перед очередной атакой.

— Атака опять на этом месте захлебнулась...

— Который раз мы уже это смотрим?

— Раз восемь или девять...

— Эх, нам бы сюда Анку...

В углу солдаты чистили картошку...

Эпизод 20.

УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ. АВТОМОБИЛЬ.

— Мы что, его упустили? Его что, нет?.. — осторожно поинтересовался ассистент. — Может, стоит связаться с Канцелярией и попросить подкрепления?

— Сами справимся... И чего я испугался этого болвана?.. Наверное, так, на всякий случай... А ты даже не предупредил о его появлении. Ассистент называется.

— Но вы же сказали ждать?

— Ждать... А сапоги тогда здесь причем?.. Ну, что сидишь как пень? Подкрепление... Где тут что нажимается? Необходимо стереть все, что связано здесь с присутствием Каркушина. Чтобы духу его здесь не было!

— Кого? «Комсомола»? — переспросил ассистент.

— Что?

— Его тут еще называли «комсомол».

— Ну, и «комсомол»... на всякий случай... стереть...

— Вот эта программа...

— Так действуй!..

Эпизод 21.

УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР. НАТУРА. ДЕНЬ.

В воздухе раздался мощный взрыв. Заискрили провода на столбе. В импровизированном кинозале с треском притормозила пленка, замедляя движения своих героев. Остановившись, пленка на экране стала плавиться, образуя, светлую коричневую дыру, сквозь которую вскоре пробился яркий свет.

Кажется, пробилось еще что-то. Не то репортаж с места съемок фильма «Чапаев». Не то фрагменты гибели героев фильма. Не то Ленин на броненосце. Не то голос Ельцина с танка.

Часовой на КПП испуганно присел. И так и застыл. Пока рядом с ним не спикировал сапог. Вслед за первым сапогом вскоре шлепнулся второй...

Наконец, по проводам пробежала еще одна искра, и все стихло.

Не успел часовой опомниться, а сапоги уже прятал в авоську толстенький маленький старичок, бывший начальник политотдела.

Встретившись взглядом с часовым, старичок как бы извиняясь, пробормотал:

— Доживете до моих годков, узнаете, как чажело жить на одну пенсию. На-ка, внучек, скушай лучше конфетку...

Эпизод 22.

КАЗАРМА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ.

Прапорщик застыл посреди казармы. Рядом с солдатами, держащими в руках стаканы с самогоном. Те тоже застыли. И лишь вращали глазами. Глаза прапорщика все более и более принимали осмысленный вид и одновременно лезли из орбит. Сознание прапорщика оценивало обстановку и вдруг заработало на полную мощность.

— О... Е-мое!!! — прорычал, наконец, прапорщик, Майстренко... и затих, обнаружив в своей руке такой же стакан со спиртным.

И тут, где-то в облаках, раздался смех ассистента...

конец второй серии

Серии 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11

Кукушкин Виктор

.