Высоцкий Аркадий

ВОЕННЫЙ ЛЕТЧИК
по мотивам рассказов Валериана Пидмогильного

экранизация
киносценарий

Осенью двадцать первого года на территории Украины Гражданская война практически кончилась. Шли еще далекие бои в крыму. Красноармейцы в лесах добивали разрозненные банды махновцев и гайдамаков, но в целом, на огромной, истерзанной войнами, территории воцарился мир.

Город, на протяжении нескольких лет несчитанное число раз переходивший из рук в руки, видавший и Махно и Петлюру и лысого красного командарма Григория Котовского, и немцев, и черта в ступе, привыкший уже к ежедневной смене власти, денег, законов, медленно оживал. Голодные жители отправлялись в разоренные села и на хутора за продовольствием. По улицам шлялись усталые и вечно пьяные демобилизованные красноармейцы, расквартированные в городе. Они воровали в лавках и приставали к женщинам, а по временам, сильно тоскуя по прекрасным и яростным будням Гражданской, устраивали в парке пальбу, или поджигали какой-нибудь дом побогаче фасадом. У них еще сильна была классовая непримеримость.

В каждой семье оставалась горяча память потерь, хотя похороны уже успели перерядиться в поминки.

И все-таки, прекрасна была эта древняя сильная земля, уже начавшая зализывать свои раны, как птица Феникс, возродившаяся из пепла.

Было ранее утро. По притихшему городу шел человек в пенсне и латаном-перелатаном пальто. В руке его был топор. Он шел вдоль бесчисленных заборов с обрывками лозунгов всех властей от временного правительства до самостийной Украинской республики.

Из темной подворотни вышла бледная худая женщина с горящими глазами и пошла следом. Вскоре она нагнала человека в пенсне. В руке ее сверкнул топор.

- Здравствуйте, Андрей Петрович, дорогой!- сказала она.

- Здравствуйте, Оксана.- ответил грустно Андрей Петрович.- Холодно опять сегодня... Боюсь, Оксана, на всю зиму и осень одного ботанического сада не хватит. Я, Оксана, уже смотрю дальше в будущее. И, знаете, что я вижу? Страшно сказать. Дубовые ворота Губчека.

Все новые и новые люди появлялись на улицах просыпающегося города. Они медленно брели все в одну сторону и у каждого в руке был топор или пила.

Они брели осторожно, стараясь тише ступать по разбитым тротуарам. Но вот они дошли до городского парка и разбрелись. Каждый выбрал себе дерево по силам. И полетели во все стороны щепки.

Слабая старушка не имея сил рубить, собирала в вязанку мелкие ветки. Набрала, сколько могла унести, сложила в детскую коляску и повезла домой. Печку топить.

К городскому вокзалу медленно подходил поезд. В вагонах разместились полусонные военные летчики. На грузовых платформах везли всякую летную утварь.

В проеме дверей одного из вагонов стояли двое: Сергей Данченко- худощавый горбун с безобразным лицом и великан Василь, усатый и широкоплечий, одетый в меховую летную куртку на голое тело.

За их спинами просыпались в вагоне остальные летчики. Из темноты к проему вышли еще двое: бритый наголо голубоглазый Военком и статный цыганистый красавец Тимошевский. Все четверо смотрели на проплывающие мимо улицы города, в котором им предстояло расквартироваться и жить какое-то время.

- Ну, что, Сергей, узнаешь свое гнездо?- спросил тихо Военком. Этот человек всегда говорил тихо и мало.

- Многое знакомо...- неуверенно ответил Сергей.

- Теперь, небось, все ваше добро пропало.- с удовольствием заметил Василь.

Сергей промолчал, глядя на приближающийся перрон. На перроне стояли с цветами люди, встречающие состав. Грянул марш.

- Ну, держитесь, барышни!- сказал, приглаживая кудрявые волосы, Тимошевский и на ходу спрыгнул с вагона. Он сразу обнял какую-то худую женщину и стал ее целовать. Его оттолкнул седой мужчина с бородкой и тростью. Тимошевский извинился, засмеялся и, раскинув руки, пошел на встречу другой, растерявшейся женщине.

- Сосунок...- сказал про Тимошевского Василь.- За бабами света белого не видит. Ты к тетке?- обратился он к Сергею.

- Да... Хочешь, можешь остановиться у меня.

- Нет. Я в казарме привык. Поживу так, пока не найду подходящую женщину.

Василь закинул на плечо легкий полупустой вещмешок. Сергей имел сразу чемодан и ранец. На площади перед вокзалом они остановились.

Василь крепко пожал Сергею руку.

- Ну, прощай до вечера.- крикнул он и, выхватив пистолет, вскочил на проезжающую мимо телегу. В телеге он отобрал у возницы поводья, пригрозив ему пистолетом, самого возницу спихнул на ходу и телега укатилась с площади в переулок.

Сергей медленно пошел по тротуару, оглядываясь по сторонам. Люди быстро проходили мимо него, опустив взгляды. Толи они боялись его военной формы, толи его безобразной наружности. Он остановился на углу и купил у старухи цветы.

В классе шел урок. Андрей Петрович в шерстяном женском платке рассказывал детям о красивом и важном.

- Итак, Господа мои. Подведем черту. Во имя чего совершил свой подвиг майор Макли? Разве он добавил хоть одно новое название в атлас мира? Отнють. Его маленький отряд миновал многие неизвестные вершины и реки, которым другие путешественники полвека спустя дадут свои имена. Он даже не спас своего ученого друга, а только нашел в джунглях его могилу. Это было все, о чем, вернувшись домой, он доложил в королевском географическом обществе. И сошел с кафедры под свист и улюлюканье бравых сквайеров в пепельных париках. А через несколько лет он тихо умер от лихорадки в своем поместьи в Шотландии. И только его веселые товарищи вспоминали о нем, собравшись за бутылкой рома в портовом кабаке Ливерпуля...

Прозвенел звонок.

- Вот так и наша революция,- вздохнул Андрей Петрович. Он закрыл книгу и подошел к столу.- Вы свободны на сегодня. Отдыхайте, господа.

Ученики, очнувшись, шумно потянулись к выходу из класса. Только на задней парте остался один ученик. Это был худой и хорошо одетый юноша с бледным лицом. Он спал, уронив голову на подоконник в углу класса. Андрей Петрович подошел к нему и хлопнул книгой по парте. Юноша встрепенулся и вскочил.

- Доброе утро, Олесь.- сказал учитель.- Где же твой товарищ Юрка?

- Не знаю... В село уехал позовчера...

- Отнеси глобус в гардероб.- сказал Андрей Петрович.- И передай Юрке, что если он и дальше будет ходить к соответствующим дамам, то может вместо школы оказаться в венерической больнице. Всего тебе доброго.

- Да он, правда, в селе!- крикнул ему в догонку Олесь.

- Отбей ему телеграмму.- дверь за учителем закрылась.

Олесь потянулся, подошел к стоявшему на столе глобусу и, достав пистолет, стал целиться в него. Раскрутил глобус и выстрелил. Нашел дырку. Дырка пришлась на Камчатку. Олесь убрал пистолет, взял глобус под мышку и пошел вон из класса, волоча ноги.

Сергей пришел к своему дому. Поднялся на крыльцо. Постучал. Дверь открылась и ему на встречу вышла порывисто его тетка Оксана. Она без слов обвила его шею и стала горячо целовать его. Потом, так же молча, схватила его за руку и повела в дом.

В доме все было ветхое и сломанное. Посреди комнаты стояла ширма. Перед ней стол. Тетка усадила Сергея за стол. Сама села напротив, не сводя с него горячего, почти безумного взгляда. Сергей опустил глаза.

- Как мама?- спросил он.

- Удрала с немцами за кардон.- мгновенно отозвалась Тетка.

- Отец?

- Твоего отца убили, повесили. А моего мужа, твоего дядьку Павла утопили в пруду махновцы. За то. что табака не дал. С камнем на шее, как собаку. И мне досталось хлебнуть горя. Всем хватило от проклятых коммунистов.

Она говорила быстро и почти без выражения. И выражение ее лица было застывшее. Голос у нее был тонкий и хриплый. В нем было какое-то ожидание, словно она не отвечала Сергею, а сама задавала все время один и тот же немой вопрос.

- А Галочка?- спросил Сергей.

- Она была в селе у крестной. Бог ее уберег. Сейчас учится в школе. Может и не учится. Мне некогда смотреть...- она вдруг замолчала, словно откусила свою речь. Потом спросила сама.- А ты как? Ты не коммунист?

- Нет, тетя. Я просто летчик.

Тетка вздохнула с облегчением. Встала из-за стола, подала Сергею молока, принялась резать сало, хлеб. Голос ее потеплел, в нем зазвучали жалобные нотки.

- Мне тяжело одной, Сережа... Все уже продали. На Галочку паек от школы, а я шью, знаешь... А цены... Это не жизнь. Тебе хорошо платят? Я знаю, у военных отличное питание. И масло, наверное выдают, и сахар? Ты ведь будешь с Галей делиться? Она молодая, ей надо витамины...

Она не успела договорить. Дверь в сенях заскрипела и в комнату вошла Галочка. Сергей только взглянул на нее и сразу румянец покрыл его бледное лицо. Он опустил глаза.

Галочке было семнадцать лет. Это была высокая и очень красивая свежей, яркой красотой, черноволосая девушка. Она увидела Сергея и вскрикнула, а потом стала смеяться. Подбежала, поцеловала его и села за стол напротив, подперев подбородок кулачками. С интересом рассматривала его безобразное лицо.

- Что, все еще боишься меня?- засмеялся, быстро взглянув на нее, Сергей.- Я помню, как ты в детстве меня боялась. Даже плакала. Ну, теперь уж ты меня не бойся. Ты ведь вон как выросла.

Галочка улыбнулась, подвинула ему чашку и налила молока.

- Мама,- сказала она,- Знаешь, чего сегодня было? Учитель математики опять заснул на перемене и хлопцы засунули ему в карман лягушку!

Она засмеялась до слез и откинулась на спинку кресла, болтая ногами.

- Сережа,- сказала Тетка,- Ты совсем усталый. Идем.

Сергей допил молоко. Галочка, все еще смеясь, ушла за ширму. Тетка стояла в дверях другой комнаты с его ранцем и чемоданом. Он поставил чашку и подошел к ней.

- Это твоя комната. Помнишь, как ты жил тут?- сказала тетка.- Я многое продала, но твои книги остались. А ты уже, наверное, забросил свой буддизм, Сережа?

Сергей прошел в комнату и сел в кресло у окна.

Из мебели здесь были только писменный стол у окна и большая кровать. На столе стояла керасиновая лампа. Тетка поставила вещи Сергея на пол у стены и принялась перестилать кровать.

- В городе многое переменилось. Люди уехали...- говорила он негромко.- Мало кто остался... Может быть, ты помнишь купцов Ильяшенко? Старого купца зарезали. Вывели на двор и кололи гвоздями, пока он кричал. А потом горло ему серпом... А Митька служет у них в концелярии... Выродок... А еще Андрей Петрович остался. Твой любимый. Совсем старенький стал. Не трогают... Жалко, что-ли? Да ведь какая у них жалость. Просто, видно на глаза не попадался. Так, он опять в гимназии служит. Только теперь не говорят гимназия. Называют школа... Ну, все, отдыхай, Сережа.

Она вышла из комнаты. Сергей встал и подошел к кровате. Тетка постелила ему белоснежное белье, высоко взбила подушку. Поверх одеяла лежал матерчатый клоун. Сергей взял его и приблизил к глазам. Он смотрел на клоуна, улыбался. Потом быстро положил его на книжную полку.

Открыл ящик писменного стола и, порывшись, достал альбом.

Он быстро пролистал рисунки и нашел портрет юной Галочки в банте и гимназийском переднике. Отыскав на столе карандаш, он стал ловко набрасывать рядом новый портрет. Лицо его разгладилось и засветилось. Он бросил альбом на стол и повалился на кровать. В альбоме был свежий отличный рисунок аля прима смеющейся взрослой Галочки, какой он увидел ее несколько минут назад. Из горницы снова раздался смех Галочки.

- Мама! Я пошла!- крикнула она.

Хлопнула дверь, Сергей вскочил и бросился к окну. Он осторожно встал сбоку окна и из-за зановески видел, как выпорхнула в проулок Галочка и легко побежала петляя между прохожими. Она улыбалась всем встречным и вдруг обернулась и помахала Сергею рукой.

Он смутился и отпрянул от окна. Галочка исчезла за поворотом улицы. Сергей пошел и улегся на кровать, лицом вниз и закрыв голову руками.

Олесь и Галочка встретились в парке. Олесь отдал ей букет. Галочка была мрачная. Они под ручку прошли по аллейке и сели на лавку.

Олесь хотел поцеловать девушку, но Галочка отстранилась.

- Что случилось?- сердито спросил Олесь.

- Я была у доктора... У женского доктора.

- Что с того?

- Все очень плохо, Олесь.

Олесь почернел:

- Ты... Ты больна? Можешь не сомневаться, я тут не причем.

- Олесь... Врач сказал, что я беременна.

Галочка заплакала, спрятав лицо у него на груди. Олесь задумался.

- Боже... Какой кошмар!..- воскликнул он, обхватив голову руками.

Он вскочил и, держась за голову, стал вышагивать взад-вперед перед лавкой. Галочка, всхлипнула и подняла на него глаза.

- Нужно заплатить за аборт.- твердо сказала она.

- То что ты говоришь, невозможно, Галя.

- Почему?

- Ты что, не знаешь, какой это грех, убивать собственного ребенка?

- А что же мне делать?- изумилась Галочка.

Он еще раз прошелся взяд-вперед и взгляд его исполнился мрачной решимости. Он сел на лавку и притянул к себе Галочку.

- Галя. Здесь только один выход,- твердо сказал он.

Она ждала. Он медленно произнес.

- Мы оба преступники. Мы должны умереть. Оба.

Галя вскрикнула и отшатнулась. Он встал. Смотрел в небо.

- Сначала я застрелю тебя. Потом себя. Я обещая, рука моя не дрогнет.

Он схватил ее руку.

- Идем.

Она отобрала руку и залилась слезами.

- Пошел вон, я все сделаю сама...

Он махнул рукой, плюнул и пошел прочь. Потом быстро вернулся сел рядом с Галей и обнял ее за плечо. Погладил по голове.

- Надо молиться.- сказал он.- Все будет хорошо...- он помолчал.- Галя, прости. Я сказал глупость. Прости меня. Ты права. Конечно, я достану денег. Боже мой! Это элементарно. Я продам Козлову свой телескоп. Зачем он мне? Я уже вышел из детского возраста. Галя, ты молодец. Я восхищен твоим мужеством. Простое тихое геройство безвестной девушки... Я так тебя люблю, Галя...- он стал целовать Галочку.

Потом вскочил.

- Я немедленно иду к Козлову. Жди меня здесь.

- Нет, Олесь. Я буду дома.

- Отлично. Будь дома и никуда не выходи. Я немедленно иду к Козлову. Только забегу домой, взять телескоп. Тяжелый он, зараза... Галя, мужайся.- он крепко поцеловал ее и бросился со всех ног к выходу из парка.

С тяжелым телескопом на плече он вломился в квартиру к приятелю. Приятель- высокий толстый мальчик в очках вышел к нему в халате.

- Здраствуй, Козлов.- Олесь пожал ему руку.- Ты говорил, тебе хочется мой телескоп.

- А что, продашь? Ведь ты отказал уже.

- Ничего. Я передумал. Давай быстро две сотни. Я спешу.

Козлов пожал плечами и ушел в комнату. Оставшись один, Олесь быстро поцеловал телескоп и прижал его сильно к груди. На глаза его навернулись слезы. Вышел Козлов с деньгами и Олесь сказал ему.

- Козлов, обещай обращаться с ним аккуратно. Если не пользуешься, одень чехол, а то в тубус может набиваться пыль. И не протирай стекол тряпкой. Только замшей.

Козлов послушно кивал.

Наконец Олесь взял деньги и вышел из квартиры. Козлов запер замок, отнес телескоп в кухню, от туда на балкон. Установил треногу. Навел телескоп на улицу внизу.

В обьективе он увидел Олеся, торопливо идущего по улице. Олесь шел мимо бочки с вином, окруженной большой компанией пьяных. От толпы отделился коренастый паренек тех же лет, что и Олесь. Он окликнул Олеся и подошел к нему. Они пожали руки. Судя по их жестикуляции, парень уговаривал Олеся выпить вина. Олесь отказывался. Подошли еще парни. Присоединились к коренастому. Ждали. Олесь наконец махнул рукой и дал коренастому часть денег. Тот немедленно пробился к бочке и схватил несколько кружек с вином.

Парни отошли вместе с Олесем, сели на траву у забора, выпили вина и закурили. Коренастый угостил всех папиросами и заговорил о чем-то с Олесем, обнимая его за плечо. Олесь уже улыбался, закусывал огурцом и слушал коренастого.

Козлов перевел телескоп на окна напротив. Там за тонкой зановеской он увидел толстую девушку в белье, которая стояла перед зеркалом. Девушка обнажила свою огромную крепкую грудь и рассматривала ее критически, то прижимая пальцем, то отпуская. Козлов вздохнул счастливо и приклеился к окуляру, крутя настройку.

Вечером в сумерках Сергей, Тимошевский, Василь и Военком стояли на платформе вокзала, наблюдая за погрузкой летных принадлежностей в грузовик. Руководил погрузкой франтоватый шофер в кожанной куртке и черном блестящем шлеме.

- Слушай, Военком,- сказал Тимошевский,- Все-таки надо уговорить коменданта. Мы достаточно повоевали и теперь имеем полное право отдохнуть, как люди. Нам надо иметь в городе свое кафе.

Военком молчал, курил.

- Если будет артачиться,- сказал Василь,- Надо пригрозить ему пистолетом.

- Никто не разрешит кафе.- сказал Военком.- Чего об этом говорить.

- Кафе не разрешат.- согласился Тимошевский.- Не надо просить кафе. Надо просить клуб культуры пролетариата. А там потихоньку прилепить и кафе.

- Ха! Молодец, Тимошевский!- закричал Василь, хлопнув его по плечу,- Кафе под радянским соусом. Ловко!

- Все это вместе мы назовем клуб "Небесный Амортизатор".

- Лучше просто "Амортизатор",- сказал Василь,- К чему эти бабьи сладости.

- Я попробую поговорить.- сказал неохотно Военком.

- Отлично. Вывеску я сам нарисую. Чего тянуть?- воскликнул Тимошевский.- Идем прямо к коменданту.

Они попрощались с Василем и Сергеем. Погрузка уже закончилась. Шофер надел очки и сел за руль. Просигналил клаксоном. Военком сел в кабину, а Тимошевский запрыгнул в кузов и автомобиль уехал.

- У тебя водка есть?- спросил Василь у Сергея.

- Для тебя найдется.

- Тогда пошли к тебе. Мне до ночи надо переждать. Пока моя хозяйка приберает в доме. Не выношу, если в комнате стоят лишние вещи. Постель и хватит.

Он обнял Сергея за плечо и они пошли по платформе, спрыгнули на пути, пересекли их и пошли через огороды, перемахивая невысокие плетни. Сумерки сгущались.

- Так, значит, ты нашел жилье?- спросил Сергей.

- Да... Одна интеллегентка пустила за паек. У нее мужа ЧК расстреляла. Как контру. Они мне и адрес дали. Я был у них сегодня. Вот, где дело кипит! Не то, что Тимошевский со своим клубом. Далеко еще?

- Вон мой дом. За той изгородью.

- Добре. А то я устал. Ноги уже не ходят...

Они перескочили последний плетень и прошли между грядками к крыльцу.

На крыльце стояла Галочка и высматривала кого-то среди идущих по улице людей.

- Галочка, знакомься. Это мой товарищ, Василий Саморядов.

Галочка рассеяно улыбнулась, скользнула по ним взглядом и сказала:

- Галя...

Василь сильно пожал ей руку и Галя вскрикнула, удивленно вскинув голову. Василь ухмыльнулся и, отпустив ее ладонь, зашел через сени в дом.

- Зачем это он?- спросила Галя Сергея, удивленно рассматривая побелевшие пальцы.

- Не сердись. Это хороший товарищ,- сказал Сергей.- Мой лучший друг.

Галя пожала плечами и снова стала вглядываться в прохожих.

- Ладно. Я не сержусь. Иди, Сережа...

Сергей улыбнулся ей и пошел за Василем.

В Комнате Василь сразу сел к столу, кинув быстрый взгляд на книги и картинки на стенах. Сергей раскрыл чемодан и достал бутылку водки. Сходил в горницу, взял со стола две кружки, кусок хлеба и соль. Все это принес к себе в комнату.

- Извини, ничего другого нет.

- Ладно. Хватит и этого.- Василь живо разлил водку в кружки. После этого он скинул на пол свою меховую куртку и остался голый до пояса.

- Вася, я хочу тебя попросить...- сказал Сергей и замолчал.

- Что? Ну, говори.

- Ты ведь будешь ко мне приходить еще...

- Ну и что?

- Не обижай Галочку. Я прошу тебя, как друга. Я люблю тебя и ее. Но ты должен понимать, что она честная девочка, а ты... Ты можешь ее напугать.

Василь засмеялся и хлопнул его по плечу.

- Обещаешь?- спросил Сергей.

- Ладно.- сказал Василь.- Я знаю, что я босяк. Мне это известно. Но я знаю дружбу. Раз ты просишь, так и быть. Хотя мне и приглянулась твоя буржуечка, не трону. А теперь выпьем.

Он выпил залпом водку. Сергей отпил несколько глотков и поставил кружку.

- Вот, что такое, дружба.- сказал Василь, закусив хлебом.- У нас с тобой все разное. Ты из буржуйского рода, а я в прошлом- сирота. Бродяга и вор. Я и родителей не знаю. Кто я родом и откуда. А жизнь и война перековали нас с тобой и соединили дружбой. Мне плевать, кто ты есть, и кто я такой. Я за друга ничего не жалею. Так? Или не так? Скажи.

Сергей кивнул. Василь налил себе снова водки.

- Эх, дружок мой...- сказал он.- Погано на душе... Что такое человек? Пустое место. Мешок с костями. Раньше, мальчишкой, я верил в Бога. В церкви свечки ставил. А вырос, добрался до неба. И узнал, что никого там нет. Одна чернота. Даже птицы не летают.

- Ну, а звезды?- улыбнулся Сергей.- До них или до луны ты еще не добрался.

Василь опять выпил и опять налил.

- Заберемся и туда... Только там тоже никого нет... Ты чего не пьешь? Пей.

Сергей выпил снова несколько глотков. Они закурили. Сергей открыл окно. Оперся локтями о подоконник и смотрел в проулок. На улице было почти уже темно. Перед калиткой стояла Галочка и пьяный, качающийся Олесь.

- Ты мне веришь?- спрашивал он.- Я клянусь, это не повторится. Завтра же я продам Козлову свою рацию.

- Ладно. Иди домой.- тихо и безнадежно сказала Галочка.

- Давай, сперва погуляем.

- Нет. Иди...- Галочка повернулась и ушла в дом.

Олесь, шатаясь, ушел в темноту. Сергей повернулся в комнату. Василь спал на столе, уронив голову на руки. Сергей осторожно перенес его на кровать и накрыл одеялом. Сам расстелил на полу шенель, задул керосинку и лег, положив под голову сцепленные руки. Через окно он видел освещенные светом луны ночные облака.

В гости к Олесю пришел утром Юрка. Это был тот коренастый парень, который после продажи телескопа соблазнил Олеся вином. Когда он, смеясь, вошел в комнату, Олесь как раз молился, стоя на коленях перед иконой.

Юрка остановился в проеме двери. Одежда его была в грязи, одна рука была на перевязи.

Олесь встал с колен, подошел и пожал Юрке здоровую руку.

- Что у тебя с рукой?!.

- Хлопцы сельские прострелили. Из моего пистолета.

Юрка снова засмеялся и, войдя в комнату, сел на разоренную кровать Олеся.

- Чего смешного?- удивленно спросил Олесь.- Как ты оказался в селе?..

- Э-э... Да ты и правда напился. Ты же мне сам денег одолжил. Я сейчас тебе не отдам, потому что у меня нет. А когда появятся, сразу верну. Клянусь. Вот, слушай. Я взял там себе одну девушку. Вот такую толстую. Там девчонки простые, не то что у нас в городе. Бери, какая нравится, только смотри, чтобы вперед тебя кто не успел. Ну и вот, только мы с ней пристроились в амбаре, гляжу- в дверь заходит толпа хлопцев. Я им, как герой, говорю: Пошли, парни, на двор! Вот, мы вышли. Они стоят гуртом. Я выхватил пистолет...

Он повалился на спину, заливаясь смехом.

- Ну и что?- Олесю тоже стало весело и интересно.

- Ну, что! Тут мне и поросенок в ноги! Я и растянулся. Они как навалились толпой, давай меня тузить. Пистолет отобрали и как один шмальнет по запарке, вот растяпа! Гляди, прострелил мне ладонь навылет.- Юрка стал разматывать бинт на руке, но Олесь бросился к нему и вцепился в руку.

- Брось, Юра. Начнется заражение.

- Ничего. Не начнется. Мы самогоном залили.- Юрка все же замотал бинт назад и Олесь завязал его узлом вокруг кисти.

- Тебе надо пойти в госпиталь.- сказал он.

- Ерунда. Знаешь, сейчас поедем туда вместе. У них свадьба в селе будет. Знаешь, как весело. Поехали скорее.

- А хлопцы? Тебе надо их теперь избегать.

- Зачем? Они уже все мои товарищи. Мы с ними водки выпили и братались. Я им сказал, что дружка привезу. Знаешь, как нас там ждут. Поехали.

Олесь в сердцах ударил кулаком по диванному валику.

- Нельзя. Я не могу. У меня тут история... Мне сейчас очень надо денег.

- Вернемся, я долг тебе верну. Все равно, откуда тебе взять.

Олесь вскочил с дивана и заходил по комнате, заламывая руки.

- Все равно... Я, Юр, почти что женатый человек... А ты предлагаешь мне ехать на село к девчатам... Мне никак нельзя, это грех, Юра...

- Ну и дурак. Оставайся тут и молись, а я поехал.

Юрка встал и пошел к двери. Он уже вышел в коридор, когда Олесь крикнул в сердцах:

- Эй, постой.. Ладно, черт с тобой. Едем вместе. Только я просто развеюсь. Никаких гулянок.

Юрка, посмеиваясь, вернулся и сел на подоконник, ловко закурив одной рукой.

Стараниями Тимошевского, клуб пролетариата был в конце недели открыт. В парке, где расположен был этот клуб, собралось к вечеру много народа. В дверях спиной к ленточке, закрывающей вход, стояли несколько человек, среди них Тимошевский и Военком.

Он поднял руку и радостный галдежь прекратился. Все молча ждали речь. Военком шагнул вперед, улыбнулся и тихим голосом сказал:

- Товарищи, граждане этого города. Мы победили в революции. Победили в гражданской войне. Теперь наступил мир, за который многие отдали свои жизни. Каждый день революции это большое и радостное событие. Но все-таки, сегодня- день особенный. После стольких тяжелых и темных лет, мы открываем в нашем городе первый клуб отдыха пролетариата. Каждый из нас теперь может после трудового дня зайти в эти двери и провести досуг. Кто-то любит танцы, а кто-то просто захочет поужинать с друзьями к кафе. Добро пожаловать. Вы видите здесь товарища Анатолия Тимошевского, героя-летчика, назначеного теперь директором клуба.

Тимошевский раскланялся. Военком продолжал.

- Товарищ Тимошевский затеял это доброе дело ради вас. Не остановился перед трудностями. Спасибо, товарищ Тимошевский!- послышались аплодисменты.- Спасибо вам, товарищи, что вы пришли сегодня на наш праздник. Открытия клуба "Народный Амортизатор". Поздравляю вас всех.

Все закричали "Ура!" Военком скромно спустился с крыльца и затерялся в толпе. Тимошевский достал ножницы и разрезал ленточку. Распахнулись двери и на вечернюю улицу выплеснулся белый электрический свет. Грянула изнутри музыка вальса. Народ повалил на крыльцо.

- Кавалеры приглашают дам!- звонко кричал Тимошевский и потом повторял то же самое по французски.

Сергея подхватило толпой и внесло, как на гребне волны, в широкие двери "Народного Амортизатора". Он прижался к стене. Все вокруг вихрем закружилось в танце. Пары скользили и пролетали мимо Сергея. Он увидел Галочку. Она кружилась с Андреем Петровичем. Подошедший Василь хлопнул Сергея по плечу.

- Хватит пялиться. Идем, посидим.

Сергей пошел за ним в комнату за сценой, где размещалось кафе. Здесь было полно народу. Все пили за длинным столом со скамейками, курили табак и папиросы и говорили тосты. Сергею сесть было негде. Он остался стоять, а Василь раздвинул сидящих на лавке, скинул на пол меховую куртку и сел, навалившись голой грудью на стол. Налил себе полную кружку.

- Не люблю тостов и речей.- мрачно сказал он.- Пью за тишину.

Дверь в кафе отворилась. Вошел Военком. Музыка громко звучала через открытую дверь. Военком сел на табурет у двери и задремал, откинув голову к стене. Сидящие за столом стали по одному подниматься и потянулись в зал к музыке и танцующим парам. Сергей тоже вышел со всеми. В кафе остались только Военком и Василь. Военком поднял голову и посмотрел на Василя.

- Иди ко мне, выпьем.- позвал Василь из-за стола.

- Пей.- ответил Военком.

- Один не буду. Не с кем. Все ушли.

- А ты сам хотел тишины.

- Ты все слышал.

- Я всегда все слышу и вижу.

- У меня есть к тебе просьба.

- Говори.

- Я знаю. Ты перешел на другую работу. Я еще вчера был с вашими парнями на подавлении бунта в селе. Вот работенка по мне. Понимаешь?

- Я все понимаю.- ответил, улыбаясь, Военком.

- Возьми меня к вам. Война прошла. Мне не найти другого дела. Что мне, почтовым летчиком стать? Газетки развозить? Ты же знаешь меня хорошо. Прошлое мое темно. Не хочу снова туда.

Военком засмеялся.

- Я знаю, чем вы занимаетесь.- сказал Василь.- Это дело по мне.

- Мы из мусора тянем белые нитки.- сказал Военком тихо.

- Возмешь меня?

- Я должен подумать. Сам знаешь, ты был бандит.

- То была старая история. Теперь я уже не бандит. Жизнь перековала меня, Военком.

- Я подумаю.- сказал Военком.

Он встал с табурета. Василь подошел к нему и хлопнул его по плечу.

- Ты хороший парень, Военком.- он подхватил с полу свою меховую куртку, накинул ее на плечи и вышел из комнаты. Военком подошел к столу, вылил в стакан остатки водки, медленно выпил, сел и закурил папиросу.

В зале Галочка танцевала с Тимошевским. Все расступились, давая место этой ловкой быстрой и красивой паре. Василь нашел Сергея за колонной и увлек его к выходу, обняв за плечо.

Они прошли по парку мимо вырубленных деревьев, где на пеньках сидели с девушками летчики. Вокруг слышался смех и разноголосый гомон. Сияли электрические фонари. Отойдя на тихое место, Василь сел на пенек и закурил трубку, а Сергей лег в траву на спину и смотрел в небо.

- Я очень рад сегодня,- сказал Сергей,- Это хороший вечер, да?

- Чему же ты рад?- спросил Василь.

- Все красиво. Я этому рад. Люди смеются. Танцуют. И еще я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Разве этого мало?

- Да...- протянул задумчиво Василь.- Смех и танцы... Удивляюсь я, как быстро они все забыли. И войну и страх. Лишь бы отплясывать с барышнями.

- Что же плохого?

- Не вижу в этом пользы. Да ты-то что спрашиваешь. Сам-то не танцуешь.

- Зачем? Найдутся получше кавалеры.- усмехнулся Сергей.

- Что ты болтаешь!- рассердился Василь.- Ты не хуже других. Просто не умеешь вести себя с ними. Твое буржуйское воспитание всему виной. Ты только таращишься на них. А что смотреть по пусту? Надо зайти, пока она спит, и лечь рядом. Я сам всегда так поступаю и не разу у меня не было осечки.

- Но Вася...- растерялся Сергей,- Ведь женщине это может не понравиться. Это неуважительно.

- Чепуха. Начнет кабениться- бери силой. Я не мастер болтать языком. Я не Тимошевский. Или Тимошевский больше тебе по нраву? Так иди к нему и возьми урок танца. Вам, буржуям договориться просто.

- Я не хочу тебя дальше слушать.- Сергей встал и отряхнулся от травы.- Оставайся, а я пошел домой.

Сергей быстро зашагал прочь. Василь остался сидеть на пеньке и курить, погруженный в свои мысли.

Тем временем в большом селе в хате шла дружная попойка. Юрка, окруженный деревенскими парнями, играл на гитаре и кто-то пытался подыгрывать ему на гармошке. Олесь скромно сидел в сторонке и косился на красивую девушку, окруженную стайкой подруг. Она хихикала, ловя его взгляды и шепталась с подругами. Олесь решительно хватил водки, встал из-за стола и пошел к ней.

Он протолкался через подруг и остановился перед девушкой.

- Идем.- сказал он грубо.

Она сидела на скамье, удивленно и весело глядя на него. Он повернулся и пошел к двери. Девушка встала и пошла за ним. У выхода он обернулся, схватил ее за руку, толкнул дверь и потянул ее в сени. Из сеней на крыльцо. Здесь Олесь, не выпуская ее руки, огляделся и повел ее дальше, к сараю. Она послушно шла рядом. Зашли за угол. Здесь он повернулся и схватил ее за плечи.

- Ты чего?- удивилась девушка.

- Ничего. Я тебя полюбил.- он схватил ее за талию и потянул к себе.

Девушка оттолкнула его и сильно ударила несколько раз по лицу, так сильно, что он сел в крапиву. Девушка убежала. Олесь медленно встал и побрел. Сорвал пучек крапивы и стал хлестать себя по лицу и по рукам.

- Эй! Да она не колется!- крикнул ему старик, сидящий на заваленке.- Она же цветет!

Олесь отшвырнул пучек крапивы и побежал к кустам.

Мрачный до черноты, ехал Олесь на крыше вагона. Сидел, обняв колени, и смотрел тяжело на купола церкви, открывающейся из-за холма. Вдруг он стал горячо молиться: беззвучно шевелил губами и крестился неистово.

- Дядь, закурить найдется?- окликнули его.

Олесь обернулся. Увидел двух беспризорников- мальчика и девочку лет двенадцати. Он протянул им папиросы. Дети закурили, сели на крышу и стали целоваться.

- А ну, пошли отсюда!- закричал Олесь.

Беспризорники удивленно посмотрели на него, встали и перебрались на соседний вагон. Там они сели и снова стали целоваться. Олесь молча смотрел на них, потом отвернулся. Ему стало неловко.

Олесь взбежал на крыльцо к Галочке и решительно постучал в дверь. Отворила тетка. Она окинула его недоброжелательным взглядом и сказала:

- Гали нет дома.

- Как это нет? Я видел ее только что в окне.

- Нет ее. И не ходите сюда больше.

- Да пустите же меня. Я войти хочу.

Он оттолкнул Оксану и ворвался в горницу.

- Галочка! Я все решил. Нам надо венчаться.- закричал он.

Тетка вцепилась в него. Он снова толкнул ее и заорал:

- Галя!!

Ответа не было. Тогда он повернулся к тетке и закричал:

- Почему она не выходит?

- Что ты кричишь?- спросила Галя, выходя из-за ширмы у него за спиной.

- Ах вот ты. Очень хорошо. Нам надо поговорить. Пошли в комнату.

- Туда нельзя.

- Это почему?!

- Нельзя и все.- Галя заступила ему дорогу в комнату.- Говори здесь.

Он взьярился, оттолкнул ее и распахнул дверь. Там, сидя на своей кровати, застегивал штаны смущенный Сергей.

- Вот оно что...- выдохнул Олесь.

Тетка и Галя тянули его прочь из комнаты.

- Боже... Какой урод...- сказал тихо Олесь.- За что мне... Боже мой...

Он выхватил пистолет и прицелился себе в висок. Сергей прыгнул на него, успел отвести ствол. Грянул выстрел. В дребезги разлетелось оконное стекло. Сергей и Олесь катались по полу, а Галя и Тетка голосили над ними. Наконец Сергей связал Олесю руки ремнем и отнес его извивающегося на кровать.

- Развяжите меня...- хрипел яростно Олесь.- Отдайте мой пистолет!

- Сначала успокойтесь.

- Я спокоен!!!

- Пистолет я отнесу коменданту. Это не игрушка для детей.

- Я не ребенок, черт возьми! Если вы мужчина, вы обязаны принять мой вызов. Я застрелю вас, как пса.

Сергей побрызгал ему в лицо воды из принесенной Галочкой миски. Он сказал:

- Я отпущу вас, если вы поклянетесь немедленно уйти вон.

- Хорошо. Я клянусь.

Сергей развязал его. Галя стояла у окна и плакала. Не глядя на нее, Олесь поднялся и вышел в горницу. Тетка уступила ему дорогу. В дверях он обернулся:

- Я ухожу. Но я клянусь вам! Вам не видать меня больше живым. Клянусь в этом именем Бога!

Он вышел, хлопнув за собой дверью.

Он шел по улице прямо и прямо, пока не дошел до церкви. Здесь он свернул и зашел в храм. Встал на колени у иконы божьей матери. Молился одними губами. Потом прислушался.

- ... А Микола как послушал, как послушал, да шасть кулаком по столу! Все, мама, говорит, пойду в гайдамаки! И шашку отцову взял, и ружье. Ну, сала взял, сухарей...

Олесь быстро повернулся. Сзади него умильно молились две старушки. Олесь подошел и спросил негромко:

- А где сейчас гайдамаки?

Старушки отшатнулись от него. Он плюнул и вышел из церкви.

Дома он застал Юрку. Юрка был весел.

- Лесь, одолжи сто рублей. У меня смешная болезнь.

- Ай, не до того... Я... Погоди, чему ты смеешься?!.

- Да вот, смешно. Я ведь не от простой девки заразился, а от учительницы нашей по немецкому. Во, дает, интеллегентка!

Олесь тоже засмеялся. Потом вдруг вспомнил о своих намерениях и замолчал. Потом сказал:

- Знаешь, все это забавно... Только мне плевать. Я, знаешь, друг, решил покончить с этим всем сразу.

- Повесишься, что ль?- удивился и развеселился Юрка.

- Нет. Самоубийство это грех. Я сейчас ухожу к бандитам.

- Где же ты их найдешь? Они же прячутся.

- Найду в лесу. В селе говорили, в лесу снова сейчас собираются гайдомаки. Вот к ним и пойду.

Он торопливо собирал вещи, разбросанные по комнате. Юрка с любопытством смотрел на него.

- Я бы сходил с тобой, да у меня пистолета нет. У тебя был. Продай.

- У меня больше нет. Чего ты глупости говоришь, Юра. Пойдем к Гайдамакам, там ты и пулемет себе найдешь.

Юрка думал ровно три секунды, потом соскочил с подоконника:

- Пошли,- сказал он,- Вылечусь, когда вернемся.

Ночью Сергей проснулся от того, что дверь в его комнату скрипнула. Он открыл глаза, но лежал неподвижно. В дверях комнаты стояла тетка. Она была в длинной ночной рубашке и держала в руке свечу. Волосы ее были распущены. Она вошла, прикрыла осторожно дверь и приблизилась к кровати. Постояв секунду, она села на край кровати и спросила:

- Ты не спишь?

- Нет.

- Я хочу поговорить с тобой... Мы с тобой теперь должны быть вместе... Они убили всех, растерзали. Этого нельзя забыть. Мы будем мстить им. Жечь их огнем. Я открою тебе... Здесь у нас есть партия... Есть оружие. Ты военный человек, должен встать во главе. Наша ненависть сожжет их. Ты слышишь? Мы будем мстить! Без жалости. Я сама сожгу коменданта! Его надо связать и облить керосином!

Она задула свечу и наклонилась к Сергею, быстро откинув одеяло. Обвила его тело руками и стала, задыхаясь, целовать его лицо. Он вырвался и вскочил. Она забилась молча в угол.

Сергей подошел к столу, зажег лампу и сел, не глядя на тетку.

- Почему ты молчишь?- шопотом спросила тетка.- Ты не хочешь отомстить за отца? Знаешь, что они сделали с твоим отцом?

- Не надо... У меня нет ненависти. Я не хочу этого знать. Я не хочу ничьей крови. Уходите, тетя.

Она вскочила и вышла. Сергей задул лампу и подошел к окну.

За окном он увидел Галочку. Она скользнула в калитку и замерла, прислушиваясь. Стекло было разбито. Сергей отчетливо слышал частое дыхание Галочки. Вдруг она тихо постучала в его раму и позвала едва слышно:

- Сережа!..

Сергей перегнулся и увидел, что она стоит прямо под его окном.

- Здравствуй, Сережа. Прости, что разбудила...

- Ничего. Я не спал...

- Вот и хорошо. Сережа, мама дверь заперла, а я ее будить не хочу. Ты пойди, открой тихонько, ладно?

Сергей кивнул и пошел через темный дом. В горнице свет не горел, а из под двери в теткину комнату пробивалась желтая полоска. Сергей на цыпочках прокрался в сени и откинул щеколду. Галочка была уже тут.

- Спасибо, Сережа...- прошептала она и быстро поцеловала его в щеку.- Все... Иди к себе скорее...

Она скрылась за ширмой. Сергей вернулся к себе в комнату, сел к столу, опять включил лампу, посидел за столом, закрыв улыбающееся лицо ладонями. Потом вскочил, задул фитиль и, перемахнув подоконник, пролетел одним махом через двор, взлетел над забором и побежал по улице.

Накрапывал предутренний дождь. Сергей добежал до аэродрома, нашел сторожа, пившего кипяток с сахаром и схватил его за рукав.

- Мне приказали потренировать номера к празднику. Выведите мою машину!

Волосы и лицо Сергея были мокрые от дождя, он улыбался, ему было стыдно обманывать сторожа. Но сторож не спросил ни слова, покивал Сергею, подвинул ему кипяток и сахар, а сам пошел, звеня ключами, открывать ангар.

Самолет Сергея быстро пробежал по траве и поднялся в небо. Он мчался и кувыркался высоко в небе, освещенный первыми лучами солнца.

Когда рано утром, веселый и счастливый, Сергей вернулся домой, в доме была паника. Тетка выворачивала из камода какие-то бумаги, рвала их в клочья и швыряла в пылающую печь. Галочка вся в слезах стояла посреди комнаты с прижатыми к груди руками.

- Что случилось?- спросил, входя, Сергей.

При его появлении Тетка вскрикнула и выхватила гранату. Увидев, что это Сергей, она обмякла и опустилась на стул, тяжело дыша. Она была, как и ночью, в спальной сорочке.

Сергей подошел, взял из ее рук гранату и положил ее в карман брюк.

- Что тут случилось?- повторил он свой вопрос Галочке.

- Она послала меня с письмом. К своим бандитам...- всхлипывая, стала рассказывать Галочка.- А я не могла его передать, потому что дяденьку того арестовали. А если они придут сюда и сделают обыск? Нас всех в тюрьму! Или убьют! Я не хочу, я молодая, мне жить хочется!..

Она стала плакать, уткнувшись лицом в угол. Тетка вдруг закричала и сползла на пол. Ее стало колотить. Это был припадок. Сергей и Галя бросились к ней.

- Держи голову!- крикнул Сергей.

Когда судороги прекратились, Сергей перенес Тетку на кровать.

- Надо доктора,- сказал он.- Это эпилепсия.

- Я схожу...

Галочка и Сергей вышли в горницу и сели к столу.

- Будешь завтракать?- спросила Галя.

- Да.

Она накрыла перед ним стол, положила в тарелку картошки. Сама села, уперев подбородок в кулаки, и смотрела в стену.

- Я знаю, что это такое.- неожиданно твердо сказала она.- Это паралич. У дедушки было так. Он потом семь лет лежал и лакеи кормили его с ложки.

- Я помню.- сказал Сергей.

- А с ней кто будет возиться? Я?

- Конечно. Ведь она твоя мать.

Галя молчала.

- Я буду помогать.- сказал Сергей.- У меня хороший паек. Нам всем троим хватит. А тебе можно уйти из школы. Образование- это не главное. Если хочешь, я буду заниматься с тобой, все-таки я закончил университет... Хотя я многое забыл...

- Ой, Сережа...- горько сказала Галочка, убирая со стола.- Ты, конечно, очень добрый. Спасибо тебе... Ладно. Я схожу, поговорю с учителем, Андреем Петровичем. У него дочь в больнице работает. Ты побудешь с мамой?

Сергей кивнул.

- Может ты отдохнешь? Ты же почти не спала.

Галочка была уже в дверях. Она отрицательно покачала головой и вышла из комнаты. Сергей тоже встал и пошел к тетке.

Весь пол в ее комнате был завален бумагами. Сергей поднял одну. Это была листовка. Написанная от руки.

"Граждане свободной Украины!.. Проклятое большевистское племя... " и так далее.

Сергей поднял другой листок. Там было то же самое. Он подошел к теткиной кровати. Тетка лежала неподвижно с закрытыми глазами. Он поправил на лбу у нее мокрое полотенце. Тетка открыла глаза и едва пошевелила губами.

- Вы меня слышите, тетя?- спросил он.

Веки ее опустились и поднялись.

- Вам не надо разговаривать. Лучше спать.

Она послушно закрыла глаза. Он накрыл ее одеялом и стал собирать с полу листовки. Вышел с кипой в горницу, бросил все в печь, сел за стол и уснул.

Он проснулся под вечер. В горнице были Галя и врач.

- Здравствуйте.- сказал Сергей.

Врач кивнул ему, с любопытством посмотрев на него.

- Ее увезли.- сказала Галочка.- Теперь она будет в больнице. Там присмотрят. Сережа, доктору надо заплатить.

Сергей молча пошел в свою комнату и достал из ранца деньги. Отдал их Галочке и она вместе с врачем вышла в сени. Сергей умылся и заглянул в комнату к тетке. Кровать была застелена. В комнату были перенесены вещи Галочки. Ширма, сложенная, стояла в углу.

- Сережа.

Он обернулся. Галочка стояла в дверях.

- Доктор ушел. Садись ужинать.

Сергей сел ужинать. Она накрыла быстро. Села сама за стол. Они молча, не глядя друг на друга, поели.

- Ты можешь вымыть посуду?- спросила Галочка.- Я очень хочу спать.

- Конечно. Ложись, Галя.

- Спокойной ночи, Сережа.

Галочка ушла в свою комнату. Сергей собрал посуду и отнес все в раковину. Засучил рукава. Включил воду.

Сергей читал за столом при свете керосиновой лампы. За разбитым окном была гроза. Он отложил книгу, тихо встал и прошелся по комнате к двери. Остановился. Открыл дверь и вышел в горницу. Здесь было темно, едва брезжил рассвет за окном. В полосе света от керосинки из его комнаты, Сергей подошел к двери Галочки. Секунду постояв, он поднял руку к глазам. Пальцы сильно дрожали. Сергей улыбнулся и слегка тронул галочкину дверь концами пальцев. Дверь скрипнула. Образовалась щель. Дверь открывалась все шире. В комнате было темно, только свет керосинки едва долетал сюда из комнаты Сергея.

Он осторожно вошел. Скрипнули половицы. Он стоял посреди комнаты. Глаза привыкли к темноте. Он видел фигуру Галочки, свернувшуюся на кровате. Пошел к ней. Он все еще двигался в рассеяном свете керосинки. Этот свет доходил до изголовья кровати, на которой спиной к Сергею спала Галочка.

Сергей подошел и тихо сел на край кровати. Галочка что-то пробормотала во сне и вдруг перевернулась на спину. Одеяло соскользнуло и Сергей видел теперь ее тело до пояса. Тонкая сорочка натянулась. Сергея повлекло к ней. Он медленно наклонился. Вдруг она открыла глаза.

- Что ты, Сережа?..

- Ничего... Прости меня.- он порывисто встал и прошел в свою комнату. Лег на кровать.

Дверь открылась. Вошла Галочка. Она была босяком. Поверх сорочки она накинула пуховый теткин платок.

- Сережа?- позвала она.- Ты здесь?

- Да...

Галочка быстро подошла к столу и задула керосинку. В следующее мгновение она уже нырнула к Сергею и обняла его под одеялом.

- Что ты делаешь?..- растерянно спросил он.

- Не знаю... Я ничего не понимаю, Сережа... Мама больна. Как я буду жить? И потом, мне надо выходить замуж...

- Зачем?- Сергей повернулся к ней лицом и приподнялся на локте.

- У меня будет ребенок. А на аборт нет денег...

- Глупости. Я дам тебе деньги.

- Ты такой добрый... Я тебя очень люблю.

Галочка прижалась к Сергею.

- У меня уже никого не осталось кроме тебя...- сказала она.- Ты меня не прогонишь? Я там боюсь одна. Мне все кажется, что мама сидит у шкафа в темноте и смотрит... Я так хочу спать... Ну, все... Я сплю...

Сергей лежал в темноте, боясь пошевелиться.

Олесь и Юрка плелись по лесу в хвосте колонны гайдамаков.

- Дай закурить.- сказал Олесь.

- Далеко доставать.- ответил Юрка.- Знаешь, что. Мне все это надоело. Мы все время отступаем, вот-вот нас всех накроют и перебьют. Ты как хочешь, а я останусь и вернусь. Пистолетом я разжился, а больше мне тут делать нечего.

- Я останусь.- упрямо сказал Олесь.

- Твое дело. Тогда иди вперед и не оборачивайся.

- Оставь курево.

- У меня мало. У мужиков спросишь. Бывай.

Дальше Олесь шел один. Потом он не выдержал и обернулся. Позади тянулась пустая просека. Он остановился и прислушался. Ему показалось, что в одном месте кусты на краю просеки шевелятся. Он еще секунду стоял, потом повернулся и бросился догонять гайдамаков.

Сергей шел по аэродрому, который украшали к празднику. К нему подошел Василь.

- Завтра репетиция парада,- сказал он.- Я теперь не летаю. Полетишь ты от нашего звена. Военком вернется только утром. Велел тебе передать, чтобы ты не опаздывал.

- Не опаздаю.- холодно сказал Сергей.

- Ты все еще обижаешься,- сказал Василь.- Брось. Я уже и забыл. Кстати, я слышал, твоя тетка заболела.

- Она в больнице.

- А знаешь, кто она есть на самом деле?

- Не знаю.

- Она верная контра, Сергей. Заговорщица. Хотела подбить народ и застрелить коменданта во время праздника. Я сам присутствовал на допросе ее дружка. Крепкий, сволочь, у него подбородок...- Он показал перевязанную руку.

- Она не заговорщица.- устало сказал Сергей.- Она больной человек. Махновцы убили у нее на глазах мужа, надругались над ней... А теперь она и совсем без памяти.

- Ее счастье. А только допрашивать ее все равно будут. Может, она притворяется больной. Так бывает. Я обещаю тебе, что проникну на допрос и все разузнаю.

Сергей остановился, повернулся к нему и взял его за руку.

- Вася,- сказал он.- Я прошу тебя, сделай так, чтобы они ее не мучили! Я прошу тебя, как друга.

- Ну, брат! Как я могу обещать... Я у них пока человек маленький... Да ты не волнуйся, что тебе до нее. Зато дом теперь весь тебе отойдет. А, может, и я перееду к тебе. Хочешь?

Сергей промолчал. Василь хлопнул его по плечу и вскочил по своему обыкновению в проезжающую телегу. Сергей свернул к своему дому.

Гайдамаки пришли в большое село, но их сразу окружили мужики. Вперед вышел староста и спросил:

- Вам чего здесь надо?

Атаман Дудник ответил:

- Мы гайдамаки. Боримся за свободу нашей украинской земли от большевизма. Теперь пришли соединиться здесь со свободным казачеством.

- Нет такого. Распустились.- ответил Дуднику староста.- И вас мы в село не пустим. С нас потом ЧК голову снимет. Они только вчера здесь были, все вынюхивали. Так что идите отсюда, хлопцы, пока целы.

- Хорошо. Нам бы только переночевать.- тихо сказал Дудник.- Люди устали.

- Вон, идите по той дороге. Там в пяти верстах есть хутор. Там и ночуйте. А здесь нам никто не нужен.

Дудник повернулся и пошел прочь. За ним потянулись гайдамаки. На поляне Дудник остановился и люди собрались вокруг него. Он заговорил, обведя всех взглядом.

- С таким войском воевать нельзя. А ЧК на хвосте. Приказываю всем, казаки. Оружие сдать и по домам. Если добровольцы найдутся, пусть идут за мной в хутор. Там спрячем оружие и по утру все разойдемся. Есть добровольцы?

Из толпы вышло десятка полтора человек. Среди них Олесь. Остальные положили винтовки и пистолеты и разбрелись в лес по обе стороны от дороги. Дудник подхватил из кучи несколько ружей и шашек, закинул все это на плечо и, не оборачиваясь, зашагал по дороге. Шел дождь. Оставшиеся казаки подходили, брали оружие, кто сколько мог унести, и тянулись за атаманом. Олесь подошел последним. Взял три винтовки и две шашки и попытался закинуть все это на спину, но уронил в грязь. Тогда он ухватил оружие за ремни и поволок по земле вслед за уходящими Гайдамаками.

Лес отступил и перед гайдамаками открылся хутор. Людей здесь не было. Казаки перебрались вслед за Дудником через изгородь и зашли в хату. Олесь последним вышел из леса. Казаков уже не было на дворе. Олесь, тяжело ступая по раскисшей от дождя земле, в сумерках дотащился до хаты и упал на пороге. Вышел Дудник с трубкой. Нагнулся.

- Эй, хлопчик. А ты чего ж не остался?

- Я с вами...

- Э, да ты герой.- он сунулся в избу,- Грицко, постели, где посуше.- он нагнулся, легко поднял Олеся вместе с оружием на руки и занес в хату.

В хате уже палала печь. Казаки сидели на полу и пили по очереди из фляжки горилку. Дудник уложил Олеся на расстеленную шенель и сам сел рядом, попыхивая трубкой.

Олесю пришла очередь отхлебнуть из фляжки. Он отпил и передал Дуднику. С чердака спустился один казак.

- Готово, Атамане.

- Ладно.- сказал Дудник, вытирая усы и закусывая луком и хлебом.- Микола, иди к пулемету. Потом я сменю тебя сам. А ты спи.- Обратился он к Олесю.

Казаки негромко запели на несколько голосов. В печи трещали жаркие поленья. Ветер гулял по чердаку. Олесь закрыл глаза и сразу заснул.

Сергей сидел в горнице за накрытым столом. Его внимание привлек треск. Он встал, подошел к плите и поднял чайник. Там было пусто. Сергей снова налил воды из ведра, поставил чайник и вышел на крыльцо.

На улице было темно. Смеялись неподалеку едва различимые девушки и парни. Где-то звучала гармошка. Сергей вернулся в дом, снял чайник с плиты, потушил свет и вышел на улицу.

В "Амортизаторе" было шумно. Танцевали пары. Сергей внимательно рассмотрел их, но Гали среди них не было. Тогда он прошел в кафе. Здесь он увидел пьяного Василя. Василь играл в карты, окруженный компанией чекистов. Он не заметил Сергея. Один из чекистов обернулся и холодно, неприязненно посмотрел на Сергея.

- Вам чего надо?- спросил он нагло.

- У вас нитка на рукаве.- ответил Сергей.

Чекист стал подниматься из-за стола. Тут обернулся Василь.

- Серега! Друг! Садись, сыграй с нами.

Чекист сел, но смотрел на Сергея по-прежнему нагло.

Сергей подошел к Василю.

- Извини, не могу. Ты не видел сегодня моей сестры?

- Час назад была здесь. Отплясывала с Анатолием. Да она и теперь в зале, я уверен. Так, посидишь с нами? Ребята, это мой товарищ фронтовой, Сергей Данченко, наш лучший летчик. Эх, сколько же мы вместе верст намотали... Садись, Серега. Нальем ему, ребята.

- Спасибо. Я, наверное, зайду позже.

- Как скажешь.

Сергей вышел и столкнулся с Андреем Петровичем.

- Здравствуйте, Андрей Петрович.

- Добрый вечер, Сережа.

Они пошли вместе через зал и вышли из клуба в освещенный фонарями парк.

- Как ты живешь? Все еще интересуешься буддизмом?- спросил Андрей Петрович.

- Нет... Это все в прошлом... Вы курите?

- Нет. Спасибо.

Сергей закурил.

- Ты чем-то встревожен, Сергей?

- Нет... То-есть, да. Вы не видели сегодня мою сестру?

- Я видел ее утром в больнице.

- А потом?

- Кажется, она была здесь... Да, она танцевала Вальс. Знаешь, Сережа, при случае спроси у сестры, где мне найти Олеся. У них, знаете ли, роман... Меня беспокоит, что мальчик уже несколько дней не ходит в школу и не ночует дома... Ты с ним знаком?

- Почти нет.

- Это хороший мальчик. Только очень нервный. Я беспокоюсь, не натворил ли он чего. В городе не спокойно... Впрочем, тебе нет до этого дела, ведь ты дружишь с ЧК, не так ли?

- С чего вы взяли?

- Я видел тебя с таким высоким чекистом. Он бывший летчик. Мне показалось, у вас вполне теплые отношения.

- Вы ошиблись.- устало сказал Сергей.- Мы теперь не друзья. Были раньше... Я не люблю политику.

- Дай бог...- сказал Андрей Петрович,- Досвиданья, Сережа.

- До свиданья.

Андрей Петрович скрылся в темноте, а Сергей пошел дальше по аллее. Фонари кончились. Сергей остановился на границе света и тени. Потом повернулся и пошел обратно. Была ясная ночь, свежая и лунная. В той стороне, куда шел Сергей, звучала музыка, раздавался смех и веселые голоса гуляющих. Вдруг Сергей остановился. Ему показалось, что он слышит голос Галочки. Он свернул с аллеи и пробрался через кусты.

На небольшой поляне он увидел Галочку и Тимошевского. Тимошевский тянул ее за руку, она не уверенно улыбалась.

- Брось,- сказал весело Тимошевский.- Иди ко мне.

Он привлек ее к себе и, наклонившись, зашептал:

- Не думай ни о чем, солнышко. Ты уже взрослая. Что тебе до матери? Или ей станет хуже от того, что я буду целовать тебя? Идем!

Тимошевский снова потянул Галочку за руку и она медленно пошла за ним в тень. Сергей услышал ее смех. Он вышал на поляну и остановился на том месте, где только что видел их. Смех Галочки снова послышался в отдалении, и он пошел в ту сторону неуверенно, как лунатик.

За перелеском начинался песчаный склон. Внизу была река. Сергей спустился к самой воде. У берега чернели лодки. Снова послышался приглушенный смех и Сергей посмотрел в сторону. Там в сотне метров от Сергея стоял у самой воды покосившийся сарай. Сергей медленно подошел и остановился перед дверью. Дверь была приоткрыта.

Через окно в сарай попадал свет луны. В этом пепельном свете Сергей увидел разбросанное на земляном полу сено. И Галочку с Тимошевским.

Гайдамаки спали на полу. Во дворе ударили выстрелы и пули стали бить стекла.

- Красноармейцы!- закричал, врываясь в дверь, дозорный с окровавленным лицом.

Все вскочили. Олесь с ружьем растянулся на полу и открыл огонь по распахнутому окну. Пули летали по комнате. Кто-то закричал. Одна пуля задела руку Олеся. Он посмотрел на рану и сказал, зло усмехнувшись:

- Хорошо, но мало!

Снова выстрелил в окно. Потом, бросив ружье, стал перед окном, раскинув руки. Но стрельба как раз прекратилась. Гайдамаки бросили оружие и встали с полу. В избу заглянул красноармеец.

- Бросай оружие! Выходи по одному!

Олесь бросил на пол патроны, лежавшие в кармане, и пошел к двери.

Гайдамаки вышли из хаты и сгрудились у крыльца. Красноармейцы на лошадях окружали хату. С крыши ударил пулемет и красноармейцы попрыгали в траву. Кони заржали и бросились в лес, а гайдамаки рванулись обратно в хату. Олесь остался стоять на крыльце.

- Эй, хлопец! Это кто там у вас засел?- окликнул Олеся ближайший к нему красноармеец, лежащий за поленницей, когда выстрелы с крыши прекратились.

- Атаман Дудник.- сказал Олесь.

- Ах, атаман... Никита, у тебя грнаты есть еще?

- Да нет...- отозвался другой красноармеец.

- А как нам его достать?

- Надо хату подпалить.- предложил, перевязывая себе руку, Никита.

- Дело. Эй, хлопец, иди, скажи своим, что б выходили из хаты. А то им жарко будет.- он подобрался к углу дома и поджег солому. Пополз дальше к другому углу.

Гайдамаки стали выбегать из горящей хаты. Подскакал на коне комиссар в кожанке и при кобуре.

- Эй, Атоман!- закричал старший красноармеец.- Выходь, покуда не жареный!

- А мне и здесь помирать неплохо.- ответил с крыши спокойный голос Дудника. Потом он затянул песню.

- Слезай, сволочь!- крикнул комиссар.- Иначе перестреляем сейчас всю твою шпану! Давай сюда мальчишку.- распорядился он, извлекая пистолет из кобуры.

Олеся толкнули к комиссару. Он схватил его за волосы, поставил на колени и прижал к затылку ствол.

- Ладно. Я передумал.- сказал с крыши Дудник.- Сейчас выйду.

Комиссар отпустил Олеся и прицелился в дверь входа. Хата горела уже вся. Дверь открылась и вышел Дудник. Волосы его дымились. Он бросил на землю пулемет. Ему живо связали за спиной руки и подвели к комиссару.

- Имя!- крикнул комиссар.

Дудник засмеялся ему в лицо. Комиссар вытянул платок и вытерся.

- В расход немедленно.- распорядился он.- А тех на станцию. Отправим в Харьков. Там их будут судить революционным судом.- он указал на стоявших в сторонке четырех старшин, охраняемых конным красноармейцем.

Солдаты приставили Дудника спиной с столбу и отошли на положенное расстояние. Зарядили ружья.

- Хлопцы!- крикнул Дудник- Не забывайте меня и Украину!

Гайдамаки покидали на землю шапки. Олесь крикнул:

- Не забудем!

Грянул залп. Дудник упал на колени, постоял секунду и рухнул лицом вниз. Комиссар подошел к нему, толкнул тело сапогом, навел пистолет и выстрелил в голову. Тело атамана дернулось и ослабло.

Комиссар спрятал пистолет в кобуру и подошел к сгрудившимся гайдамакам.

- Ну, чего стоите, бараны?! Марш по домам!- он повернулся, сел на лошадь и ускакал.

Гайдамаки подхватили шапки и разбрелись. Олесь стоял на месте и смотрел на мертвого Дудника. В глазах его стояли слезы. Его заметили красноармейцы, грузившие оружие в телегу.

- А ты чего стоишь? Ты кто?

- Гайдамак.- тихо ответил Олесь.

- Понятно, что не царь. Ты что, по своей охоте?

- Да.- твердо ответил Олесь.

- Тогда туда его!

Олеся схватили за воротник и толкнули к старшинам.

Их вели по темной дороге к станции. Там, впереди гудел паравоз и слышались голоса и свистки. Олесь сделал шаг в сторону и лег на землю. Красноармейцы склонились над ним.

- А ну вставай!- сказал один.

- Ни за что.

Его стали бить сапогами, но он только улыбался, закрывая руками живот. Один из солдат достал шашку и замахнулся. Олесь зажмурился. Другой красноармеец схватил первого за руку и остановил удар.

- Ты чего не хочешь идти?- мягко спросил он.- Все идут твои товарищи и ты иди.

- Я не желаю. Отнесите меня к вашему начальнику. Вы все воры и убийцы. Я подам жалобу.

Красноармейцы отошли и посовещались. Их самокрутки светились в темноте. Потом они сделали из винтовок носилки и положили Олеся на них. Он лежал на спине, грел дыханием руки. Над ним качалась в небе луна.

На перроне его сбросили с носилок, рывком поставили на ноги и завели в комнату, освещенную электрическим светом. Здесь за столом сидел Военком, пил из кружки горячий чай и докладывал в телефон о завершении операции. Стены были завешаны расписанием поездов. Военком положил трубку и посмотрел на Олеся.

- Тот самый?- спросил он провожатых Олеся.

- Тот.- сказал добродушный красноармеец.

- Говорит, по своей охоте?

- Так точно.

- И желает, чтобы за это его носили на руках?

- Желаю.- грубо сказал Олесь.

- Хорошо. Позовите доктора.

Один из красноармейцев высунулся в коридор и позвал по фамилии. В комнату вошел врач.

- Садитесь, доктор.- Военком указал ему на кресло.- Вот вам перо. Пишите заключение о смерти в результате расстрела.

Врач удивленно поднял глаза.

- Пишите, пишите.- подбодрил его Военком.- Фамилию свою не называет?- спросил он у красноармейца.

- Никак нет...

- Тогда пишите, доктор: Мистер Икс. Смерть Мистера Икс наступила в результате растрела. Время поставьте...- он посмотрел на часы.- Час ночи.

Олесь увидел часы на стене. Они показывали без пяти минут час.

Вошли какие-то люди в гражданском.

- Вы опаздаете, товарищ. Ваш поезд отходит через десять минут.- сказал один из них.

- Успеем.- сказал Военком.- Написали, доктор? Давайте, я распишусь.

Он расписался на листке и отдал его красноармейцам.

- Ведите его во двор.

Олеся подняли и вывели на перрон. Неподалеку стоял паравоз. Из трубы валил дым.

- Снимай пальто.

Олесь сбросил пальто. Зубы его стучали и он крепче сжал их.

- Глаза завязать?- спросил добродушный красноармеец.

- Не надо...- промямлил Олесь.

Его оставили у стены. Солдаты отошли и подняли ружья. Военком посмотрел на часы и стал отсчитывать:

- Раз. Два. Два с половиной. Два с четвертью. Два с ниточкой. Два с иголочкой...

Ноги Олеся подогнулись и он опустился на колени.

- Отставить.- сказал Военком.- Подойдите ко мне.

Добродушный красноармеец с ружьем подбежал к нему. Военком сказал ему на ухо несколько слов и побежал по перрону к поезду.

Добрый красноармеец вернулся к Олесю, развязал ему руки и подал пальто.

- Меня что, помиловали?- спросил Олесь.

- Зачем? Завтра расстреляем. Идем, я тебя запру в погреб.

Он повел Олеся за станцию.

- Стоять. Кругом.

Олесь повернулся к нему спиной.

- Ба-бах!!- крикнул красноармеец и дал Олесю пинка.- Ладно. Беги домой.- он засмеялся и ушел к станции.

Утром, когда Сергей завтракал один за столом, сонная Галочка высунулась из за своей двери.

- Доброе утро...

Сергей холодно кивнул ей, допил чай и вышел из дома.

Он летал в паре с другим самолетом. Делал мертвые петли и бочки. Второй самолет давно отстал. Сергей пошел на снижение. Военком и Василь стояли внизу и следили за его перуэтами.

- Спасибо, Военком.- сказал Василь, обняв Военкома за плечо.

- Ты бандит. Мы посылаем тебя биться с бандитами.

- Бандитов нет. Есть люди и есть сволочи.- сказал, ухмыльнувшись, Василь.- Смотри, чего выделывает Серый.

- Он классный летчик.- сказал Военком.- За ним будущее. Он будет летать, а мы...

- Мы будем тянуть из мусора белые нитки.

- Верно.- сказал Военком и зашагал к клубу.

Сергей посадил самолет и вышел на поле. Неподалеку приземлился второй самолет и из него вышел Тимошевский. Он и Василь одновременно подошли к Сергею.

- Ты гений,- сказал Тимошевский,- Ас... Я бы все отдал, если бы мог летать, как ты.

Сергей молчал, смотрел в небо.

- А два мешка пшена отдал бы?- спросил Василь, криво усмехнувшись.

Тимошевский едва заметно вздрогнул.

- Пшена?- переспросил он,- Ты о чем, Василий?

- Да так.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга.

- Пошли в клуб,- сказал Тимошевский,- Надо перекусить.

- Ступай. Мы сейчас будем.- сказал Василь.

Тимошевский ушел.

- Серега,- сказал Василь.- У меня все решилось. Завтра после праздника я уезжаю.

- Куда?- спросил равнодушно Сергей.

- В сибирь. Там бродят недобитые банды. Это белые чехи. Серега, я хочу сказать тебе. Поехали со мной. Хочешь, я уговорю военкома?

- Нет. Езжай один.- Сергей повернулся и пошел к клубу.

Василь догнал его и пошел рядом.

- Не спеши,- сказал он.- Подумай.

- Чего тут думать. Я никуда не поеду. Зачем?

- Там нужны летчики. С воздуха легко обнаружить и разгромить банду чехов. Иначе их не возмешь. Для нас найдется настоящая работа.

- Я не желаю этой работы.- сказал Сергей.- Оставь меня в покое. Я ничего не хочу.

Сергей зашел в клуб. Василь последовал за ним.

Стены в клубе украшали в красные полотнища. Белили потолок. Пол был застелен бумагой. Сергей и Василь прошли между стремянками в кафе.

- Жаль мне терять друга.- сказал горько Василь.- Я привык один, но мне грустно от того, что ты меня бросаешь.

- Возьми Анатолия...- рассеяно сказал Сергей, заходя в кафе.- Он хороший летчик.

Василь усмехнулся.

- Тимошевского? Да нет, брат. С Тимошевским не выйдет.

- Почему?- Сергей сел за стол рядом с Василем.

Официант поставил перед ними блюда и бокалы. Налил вина. Напротив Сергея поднялся Тимошевский.

- Друзья!- сказал он.- Я предлогаю тост за нашего аса, за Серегея. За высший пилотаж!

Все чокнулись и выпили. В дверь постучали. Василь словно ждал этого. Он сразу встал и открыл. В дверях стояли двое чекистов. Василь поздоровался с ними за руку. Один из чекистов что-то сказал ему, он кивнул и вернулся к столу.

- Тебя просят на минуту.- сказал он Тимошевскому.

- Меня?- тот растерялся.- А в чем дело?

- Не знаю...- сказал, садясь, Василь. На лице его играла загадочная усмешка.

Тимошевский растерянно поднялся и обвел всех взглядом. Его глаза остановились на Военкоме.

- Раз зовут, иди.- сухо, не поднимая глаз, сказал Военком.

Тимошевский пожал плечами и вышел из-за стола. Никто не смотрел ему в след. Дверь в кафе закрылась. Ели молча. Потом Военком сказал в пространство.

- Ребята. Завтра праздник. Годовщина нашей революции. Вы знаете, что будет воздушный парад. По составу внесены изменения: в звене с Данченко полетят Воронин и Высоцкий.

Двое летчиков подняли глаза на Военкома.

- А как же Анатолий?- спросил один из них.

- Он не полетит.- коротко сказал Военком и выйдя из-за стола, покинул кафе.

Сергей тоже закончил завтрак. Василь уже давно поел и ждал его с папиросой у двери.

- Закуришь?- спросил он.

- Не хочу.

Они вышли из кафе и пройдя через клуб, оказались на улице. У входа стоял черный автомобиль. Около него покуривал чекист. Василь прикурил у чекиста и повернулся к Сергею.

- Ты будешь дома?

- Не знаю...

- Давай, сходим в кино.

В этот момент дверь клуба хлопнула и из нее вывели под руки Тимошевского. Он был в одной сорочке и брюках. Белая сорочка была в крови. Он шел неровно, запрокинув разбитое лицо. Голова его моталась из стороны в сторону. Два чекиста, которые вели его, быстро открыли дверь машины, посадили его, сели сами и автомобиль укатил.

- Боже...- проговорил Сергей.- Зачем?..

- А ты предлогал мне взять его.- усмехнулся Василь.- Ну, что, идешь в кино?

Сергей медленно перевел на него взгляд.

- Нет. Я пойду домой.- сказал он.

- Как хочешь...- пожал плечами Василь.- Советую тебе отдохнуть перед парадом.

Галочка рыдала, лежа на постели. Сергей постоял в дверях, подошел и сел на кровать. Она подняла голову.

- Я думала, ты благородный...- сказала она с ненавистью.- А ты такой же гад, как и все! Я ненавижу тебя, твои самолеты! Хоть бы вы все разбились!.. Я знаю, ты подглядывал за нами. Ты из ревности... Нет, это я, я во всем виновата...- она снова залилась слезами.

- Это неправда...- сказал Сергей.- Я не сказал никому ни слова... Успокойся. Я пойду сейчас к Военкому. Это умный человек. Мы поговорим и он поймет, что это ошибка...

- Сережа...- она вцепилась в него.- Скажи им, пусть они убераются отсюда! Пусть все улетят! Скажи им, пусть они больше сюда не прилетают!

- Хорошо. Я так и скажу. А ты успокойся. Завтра праздник. Ты должна быть нарядная и веселая. И самая красивая.

Он встал и быстро вышел за дверь.

Сергей нашел Военкома на стрельбище. Его пропустили. Военком стрелял в наушниках из пистолета.

- Я хочу поговорить.- сказал, подойдя, Сергей.

- А, Данченко. Ты наверное насчет завтрашнего полета? Сейчас, я закончу.

Он выстрелил еще три раза и, сняв наушники и положив пистолет, повел Сергея, взяв его за локоть. Они отошли на пустое место.

- Я не насчет парада. Я завтра буду летать, здесь все ясно.- сказал Сергей.- Я хочу о другом...

- Я понимаю. Жалко парня, но сделать ничего нельзя.

- В чем его вина?

- Успокойся. Твоя родственница здесь не при чем. Он продавал продукты с клубной кухни. Два мешка пшена и тушу теленка. Это доказанно, Сергей. Да он и не отпирался.

- Он еще жив?

- Он и будет жив. Он будет трудом зарабатывать себе честное имя.

- В тюрьме.

- Конечно. А где же еще?

- Может быть можно простить его? Ведь он наш товарищ. У него ордена. Один раз человек может споткнуться.

- Сергей,- сказал Военком.- Ведь ты не о том пришел говорить.

- Это правда.

- Так говори.

- Я не знаю как говорить об этом...

- Тогда буду говорить я. Хорошо?

Сергей кивнул.

- Тебе не нравится террор.

Сергей кивнул.

- Ты хотел бы остаться в стороне. Но этого мало. Ты хотел бы остановить и нас. Ты бы сказал: парни! Хватит уже крови. Хватит жертв. Давайте простим всех и будем тихо парить в небе, выстраивая красивые фигуры. Давайте танцевать и любить. Растить детей. Строить дома. Так, Сережа?

Сергей кивнул.

- Иди домой.- сказал Военком жестко.- И хорошенько отдохни перед парадом. И запомни, Сергей. Кто не с нами, тот против нас. Тебе пора сделать выбор. До завтра, Сережа.

Он бросил окурок и быстро пошел прочь.

Сергей пришел домой в сумерках. Дверь дома была открыта настежь. Он зашел. В горнице все было прибрано. Дверь в его комнату была приоткрыта. Он открыл дверь и остановился на пороге. В комнате у окна сидела с сигаретой незнакомая женщина. Она встала при его появлении.

- Вы Данченко?

- Я.

- Я местная поэтесса. Простите, ваша кузина разрешила мне вас здесь подождать.

Сергей стоял в дверях. Он не видел ее лица: было слишком темно. Она сказала:

- Сегодня на репетиции я видела ваши полеты. Это было так прекрасно! Я жительница этого города. Это не город, а болото. Впервые за много лет я увидела настоящее великое дело! Вы- человек будущего. Я полюбила вас сразу. Мне кажется, мы с вами будем очень счастливы!

Сергей шагнул к ней.

- Я тоже люблю вас. За вашу смелость. Вы будите моей первой женщиной...

- Включите лампу. Нам пора познакомиться.

Он зажег свет и она вскрикнула. Отшатнулась. Потом сказала с неловкой усмешкой:

- Вам нельзя спускаться с неба.

- Не бойтесь. Я не трону вас.- Сергей пошел и лег на кровать лицом вниз.

Поэтэсса тихо скользнула за дверь.

На аэродроме было много народу. Люди стояли прямо в траве за взлетной дорожкой. Почетные гости сидели на деревянных трибунах. У некоторых в руках были театральные бинокли.

На небольшой свежеокрашенной эстраде стояла группа руководителей парада. Здесь были и Военком с Василем. На груди у Военкома висел мощный полевой бинокль. В руке он держал рупор. Здесь же на эстраде разместился духовой оркестр.

Через поле к эстраде пробежал командир летчиков. Он отдал честь собравшимся на эстраде.

- Товарищ командир парада!- звонко крикнул он.- Машины к показательному вылету готовы! Разрешите начать парад!

- Начать парад разрешаю.- сказал в рупор Военком.

Командир летчиков сделал шаг в сторону и махнул рукой.

Три самолета, стоящие в начале взлетной дорожки, одновременно начали разбег.

- Кто летит?- спросил Военкома незнакомый толстый гость в кожанной куртке и фуражке.

- Лучшее звено сотни.- сказал Военком негромко.- Звеньевой Данченко. Он на первой машине.

- Интересно...- сказал гость и нацепил пенсне.

Самолеты уже поднялись в небо и, заходя на круг, набирали высоту.

- Товарищи!- сказал Военком в рупор,- Сейчас вы увидите фигуры высшего пилотажа: штопор, свеча, бочка, мертвая петля. А затем вас ждет небольшой сюрприз. Специально к годовщине великого Октября наши соколы приготовили алегорическую фигуру триумфа. Это наше праздничное поздравление городу! С праздником вас, товарищи.

Раздались аплодисменты.

Самолеты стройной тройкой одну за другой проделывали все фигуры пилотажа.

- Внимание, товарищи!- крикнул Военком.

Самолеты выстроились в шеренгу и вдруг за каждым из них возникло облачко красного дыма. За самолетами тянулась тройная красная линия и по мере полета в небе стал возникать рисунок огромной красной звезды.

Над полем пронесся шквал аплодисментов.

Вдруг звено разделилось. Два самолета стали заходить на посадку, а третий свечой поднялся в небо. От звезды протянулась тонкая красная полоса.

- Что он делает?- спросил Военкома гость в пенсне.

- Видимо неисправен мотор...- голос Военкома дрогнул.

Самолет, набрав высоту, ринулся в пике. Зрители вначале замерли, а потом с криками бросились в рассыпную. Эстрада мгновенно опустела. Только Военком стоял на ней, сжимая свой бесполезный рупор.

Сергей вел машину прямо в центр красной звезды. Внизу он видел разбегающиеся по полю фигурки людей. Застывшего посреди эстрады Военкома. Земля с головокружительной скоростью приближалась. Сергей прошел центр звезды и красные дымные полосы мгновенно расплылись. Звезда стала бессмысленным обручем. Сергей резко повел штурвал и веки налила свинцовая тяжесть. От перегрузки лицо его оплыло и налилось пунцовой кровью.

Самолет выровнялся над самой головой Военкома и снова стал подниматься ввысь. Военком покачнулся и сел.

Галочка смотрела на удаляющийся самолет и плакала. И поэтесса плакала неподалеку. Андрей Петрович вытер глаза.

Аэродром остался далеко позади. Сергей летел над лесом с редкими полянами. Пересек узкую полоску железной дороги, по которой тянулся одинокий состав с паравозиком. Из трубы паравоза поднимался черный дымок.

Олесь остановился посреди поляны и задрал голову. Он увидел снижающийся самолет. Он следил за ним, пока тот не скрылся за ветками деревьев...

Воронок остановился у дома. Из него вышли трое и подошли к калитке. Залаяла собака. Один из них отворил калитку и не обращая внимания на рвущегося с цепи пса, пошел к дому. Остальные следовали за ним. Он поднялся на крыльцо и постучал.

Дверь открыла Галочка. Она сильно изменилась за прошедшие пятнадцать лет, но все же ее можно было узнать.

- Ваш муж дома?- спросил пришедший, предьявив книжечку работника НКВД.

Галочка вскрикнула и попятилась.

- Значит дома.

Оперативник зашел в горницу.

- Включите свет.- распорядился он и толкнул дверь в комнату.

В комнате за столом сидел Олесь. Прошедшие годы изменили и его. Он сидел за пишущей машинкой. Увидев вошедших, он поднялся.

- Вы писатель Олесь Пидпальный?- спросил вошедший.

- Я. Чем обязан?

- Всем.- коротко сказал вошедший.- Моя фамилия Подлесняк. Вот ордер. Читайте.- он протянул Олесю бумагу.

Олесь пробежал ее глазами и вернул.

- Ну, что ж...- сказал он.- Настала очередь моя.

- Сходи за понятыми, Петя.- приказал Подлесняк.- А вы начинайте обыск.

Двое пришедших с ним принялись переворачивать все в комнате, еще один ушел на улицу, а Полесняк устроился на табуретке напротив Олеся и взял со стола кипу листков, отпечатанных на машинке.

- Я уже читал первый вариант.- сказал он любезно.- Весьма увлекательно изложено. Жаль, вам так и не удалось дописать. Значит, я так и не узнаю, что же было дальше. Расскажите. Все-таки, я ваш почти единственный читатель.

- Я плохой рассказщик.

- Ну, хоть намекните. Чем все кончилось? Он разбился? Впрочем, это не важно. Все равно его расстреляют, правда? А зачем? Какой в этом смысл? Знаете, пожалуй, прежде чем мы начнем с вами работать, я поставлю вам в своем кабинете машинку. Мы будем вызывать вас на допрос, а вы будите садиться за стол и сочинять приличный финал. Ей богу, у меня там очень уютно. Я даже разрешу вам принести с собой эту лампу.- он указал на керосинку, до сих пор стоящую на столе.- Я вижу здесь несколько вариантов. Интересно, какой видите вы. Скажите, он удерет за кардон?

- Нет.

- Разумно. Горючего не хватит. Тогда он сядет в лесу, прокрадется в город и убьет Военкома. Или нет. Он выкрадет девушку. И они заживут в тайне от всех в лесной землянке. Ну, скажите же, в самом деле? Поймите, нынешний финал слаб. Получается, ваш герой погибает зря.

- Я тоже погибну зря?

- Ну, вы сгущаете краски. Нам еще работать и работать. Но в сущности, конечно вы правы! Ведь этого никто не прочитает! Я- ваш единственный почитатель и рецензент. Закончится следствие, и все это сгорит в печке.

- Вот здесь вы ошиблись.- сказал Олесь, губы его растянулись в презрительной усмешке.- Это вещественное доказательство. Вы обязаны сдать его в архив.

Подлесняк долго и пристально посмотрел на него. Потом отвернулся и закурил.

- Уведите...- бросил он через плечо.

Олеся увели. Провели через дом, навстречу понятым, которые спрятали глаза. Потом через двор. Посадили в воронок. Дверцы хлопнули и машина тронулась по проулку. Из дверей дома выбежала Галочка и метнулась в след автомобилю. Она бежала по проулку мимо глухих заборов с приветливыми транспарантами. Потом она споткнулась и упала.

Из полесадника вышел старенький Андрей Петрович, помог ей подняться и увел к себе в дом.

Уже другие, незнакомые пешеходы торопились по притихшей улице на встречу просыпающемуся городу.

КОНЕЦ

Таруса Июль 1992 год

.