Rambler's Top100

вгик2ооо -- непоставленные кино- и телесценарии, заявки, либретто, этюды, учебные и курсовые работы

Кащенко Роберт

ВТОРОЙ ИНКУБАТОР

п/м к/с, 4 курс, диплом

Медсестра наколола на шприц гомерову узловатую вену. Потянула за поршень. В стеклянный цилиндр вываливалась черная и густая как кефир кровь. Она отпустила поршень, и тот со всхлипом втянулся обратно. "Физика, - сказал Гомер побледневшей девочке. - Есть люди у которых хризолитовые ноги, а есть люди у которых пустота внутри"

15 лет спустя. Оксана.

ЭКСТ. ЦЕНТР ВЛАДИВОСТОКА. ВЕЧЕР.


 

Поздний вечер.

Вывалилась праздничная и пьяная, но не шумная толпа из-за стеклянных дверей и прощалась в темноте под фонарями.

Интеллигентная публика, очкариков много.

Оксана. Очень красивая девушка. Повидимому, она была выше среднего роста, не настолько худа, чтобы ее взяли в манекенщицы и не настолько упитанна, что б быть русской красавицей.

У нее была большая охапка цветов и она пыталась незаметно улизнуть, но ей это никак не удавалось. Все ее целовали и говорили всякие приятные слова, и она улыбалась в ответ и старалась казаться пьянее чем была на самом деле.

А потом, воспользововавшись тем, что народ потянулся к проспекту на поиски машин в намерении ехать к кому-то пить дальше, Оксана ушла в темноту.

И вот она идет по пустынной ночной улице, и ее неожиданная легкая улыбка и раскованная стремительность движения, и понятно каким напряжением было для нее это светское мероприятие.

Шелест шин, она поднимает руку, и останавливается около нее игрушечная несоветская машина, и опускается гидравлическое стекло.

Она рассмеялась от неожиданности, наклонилась к окну:

- Exuse me, give me one сигарету.

Лопоухий пацан за рулем, лет восемнадцати, рассмеялся в ответ и протянул ей пачку и зажигалку:

- Куда едем?

- Пешком дойду, спасибо.

Он догнал ее метров через двадцать и ехал рядом.

- Я ж бесплатно.

Она улыбнулась и покачала головой.

- Где же я тебя видел?

- Да неужели?

- Тут, между прочим, самый хулиганский район.

- Я тут родилась.

- А где?

- В ДОСах.

- Гарнизонная барышня? А Козыря знаешь?

- Так ты из этих?

- Да нет, я сам по себе. Я у Слона за шофера.

Оксана просмотрела на него.

- Дембель?

- Двухмесячный.

Оксана остановилась, села в машину, положила цветы на заднее сидение и скомандовала:

- Поехали.

- Куда?

- А куда ты едешь?

- Куда хочу, туда еду. К трем в Садгород под'еду за хозяином, отвезу домой - и опять куда хочу.

- Ну в Садгород, так в Садгород.

- Так рано еще.

- Торознемся, искупаемся. Любишь ночью купаться?

- А у меня плавок нет.

- Или я голых мужиков не видела?

Он вдавил газ и машина полетела - с сопки на сопку, через подворотню на Светланку, мимо исторического музея, мимо изуродованного а'ля супермаркет ЦУМа, мимо крейсеров и сгоревшего остова ресторана "Челюскин", мимо освещенных пустых последних трамваев, мимо перебравших моряков изгоняемых швейцаром из "Золотого Рога", мимо стены сложенной из неправильной формы камней, над которой, в городском саду, слышен был рев мотоциклов, музыка с танцплощадки и невнятные матюги дерущихся...

ЭКСТ. АМУРСКИЙ ЗАЛИВ. ПЛЯЖ. НОЧЬ.


 

Она снимала и закидывала в машину: колготки, платье, трусики, лифчик.

Оглянулась на шофера, который, все еще был одет.

- Как тебя зовут? Ты что, не будешь?

- Я сейчас, ты иди.

- Даешь, дембель. Ты мне нравишься. А резинки у тебя нет?

- Чего?

- Волосы мочить не хочу.

Резинкой был стянут валик долларов в бардачке, он снял ее и отдал Оксане.

Она закинула руки за голову, собирая волосы в узел, и была так хороша, что он отвернулся.

- Нравлюсь?

Он не ответил и она пошла к воде осторожно ступая по острым камням.

- Слава, меня зовут. Славик Бобышев с Эгершельда. - крикнул он ей в спину.

- Очень приятно, - кивнула она не оборачиваясь, - Оксана.

Зашла в в черную вязкую воду, присела, оттолкнулась и поплыла, осторожно, чтобы не расплескать, но удивительно быстро.

ЭКСТ. АМУРСКИЙ ЗАЛИВ. НОЧЬ.


 

Разноцветные огоньки на мачтах кораблей на горизонте.

Оксана осторожно раздвигала упругую соленую массу перед собой и проталкивала ее назад-вниз.

- Не забрызгай, - оглянулась Оксана и ее голос растекся по воде, отразился от берега и вернулся. Но Слава, поглощенный самодвижением, не услышал.

Он пронесся мимо, производя множество пены, лишних движений, высекая волны из застывшего залива. За ним тянулась светящаяся дорожка из белых пузырьков.

Она подплыла к нему.

Он лежал на воде совершенно недвижно.

- Выдохся?

- Медузы. Крестовики. Я двух видел.

- Нет сейчас крестовиков.

- Рассказывать мне будешь?

- Нет сейчас крестовиков. Уж поверь кандидату биологичес-ких наук.

- Однако. А я рванулся к берегу, а они по животу - вжик, вжик..

- Это блюдца. Шторм.

- На них не написано..

- А ты плыви как я, чтобы они отплыть успели.

- А ты ко второму интернату не имеешь отношения? - он оглянулся на Оксану.

- Имела когда-то.

- Говорил же - видел. Ну ты-то меня не помнишь, конечно.

- Да уж, к стыду своему, салапетню запоминать не утружда-лась.

ЭКСТ. АМУРСКИЙ ЗАЛИВ. ПЛЯЖ. НОЧЬ.


 

Они сидели у костерка.

Поднимался ветер и волны лениво шлепались на берег.

Голые и мокрые.

Бобышев продавил мизинцем пробку и пили сухое вино из горлышка.

- Начинается. - Оксана лежала на камнях раскинув руки и ноги и смотрела в небо.

Славик посмотрел туда же и не понял, висела у горизонта налитая тяжелая полная луна.

- Что?

- Затмение. Сегодня лунное затмение.

- А-а-, - протянул Славик неопределенно, не придумав что ответить.

- А кто она?

- Кто - она?

- Жена Слона.

- А. Сола. Знаешь?

- Да.

ЭКСТ. АМУРСКИЙ ЗАЛИВ. ПЛЯЖ. НОЧЬ.


 

- Ехать надо.

Славик замерз и нагнулся в машину за рубашкой, обошел машину т.к. на ближнем сидении лежало ее белье.

Тон его был невесел т.к. нерешительная надежда, что это приключение закончится как-то более существенно, чем лекцией по астрономии, таки не состоялась.

- Тон его был невесел т.к. нерешительная надежда, что это приключение закончится как-то более существенно, чем лекцией по астрономии, таки не состоялась. - прокомментировала Оскана, лежавшая там же в той же позе. - Лопух ты, дембель. Навалился на бабу пока не протрезвела - и трахнул бы.

Славик натянул штаны, сел в машину и хлопнул дверцей.

- Ехать надо, - повторил он грубо.

Оксана рассмеялась.

- Мальчишка. Вещи мои оставь. Не поеду я в Садгород. Передашь мужикам привет от Оксаны, в гости пусть приходят.

Славик осторожно сложил все в платье и наклонился из машины чтобы положить на землю.

Оксана повернулась на бок и лежала, оперев голову на руку, наблюдая за его манипуляциями.

- А сигарету?

Славик положил на платье пачку.

- Зачем мне пачка, когда у меня спичек нет.

Славик положил на пачку зажигалку.

Оксана смотрела вслед от'ехавшей машине.

ЭКСТ. ШОССЕ ВДОЛЬ БЕРЕГА. НОЧЬ.


 

Славик выбрался на трассу.

Увидел цветы на заднем сидении, собрал их и запихал в пакет.

Нашел волну с музыкой, пошарил сигареты, потом вспомнил, что оставил их на берегу. Стрелка спидометра выползла за 140 и умный прибор мелодично запиликал.

Славик сбавил. Остановился. Посмотрел на часы.

И полетел дальше на своей игрушечной несоветской машине вдоль пустых пляжей, заборов санаториев, спящих пионерлагерей, последней электрички неторопливо отвалившей от платформы, мимо залива, по которому уже ползали барашки, и о стекло шлепнулись первые капли, и луна вынырнула из-за под'ема, такая же сочная, но уже без ломтика.

ЭКСТ. ШОССЕ. НОЧЬ.


 

А Оксана поднялась к трассе.

Босиком, в одном платье, и увидела у асфальта свой букет в фирменном целлофановом пакете, в который она положила и туфли, трусики, колготки, лифчик, сигареты и зажигалку, и пошла по трассе в другую сторону.

ЭКСТ. ШОССЕ. НОЧЬ.


 

Машина летела вдоль залива обратно.

- Может она на берегу еще? - спросил Слон.

- Я у дороги пакет с цветами оставил, она его взяла, очевидно, и пошла в город.

- Угу. 20 километров ночью под дождем. Пришиб бы.

- Помокнет полчаса. Сама так захотела.

Машина сбавила скорость потому что цветы разбросанные по мокрому асфальту и их не хотелось давить.

А метров через 200 у дороги лежал тот же пакет с сигаретами и зажигалкой и запиской:

"Спасибо. Салют, Слоняра. Не ищите, я у Губы заночую. О."

Машина неслась дальше, Слон отхлебнул из серебристой фляжки, занюхал рукавом, скомандовал:

- Возвращаемся.

- Куда?

- Губа кочегарит у меня в санатории.

- Знаю. В "Лазурном".

Славик развернулся.

- А много ты за него заплатил?

- Ничего. Пузырь "Наполеону", и то половину сам выпил. Хорек же в управлении МВД работает.

- Кто такой?

- Да из нашего класса. Хотя ты еще под стол пешком ходил, когда его в колонию упаковали.

ИНТ. КОЧЕГАРКА. НОЧЬ.


 

Кучи угля. Ящики, застеленные газетами.

Чифир в большой консервной банке. Бутылки портвейна и серебристая фляжка Слона.

Слон сидел на ящике, подобрав, чтобы не испачкать, длинные полы финского плаща, напротив Оксаны, которая в не первой свежести тельнике на голое тело, дула на чай в алюминевой кружке.

Вещи ее сушились у котлов.

Вернулся Славик с пластмассовыми стаканчиками и закусками.

Губа закинул угля в топку, разровнял, сполоснул руки, вытер их газетой и тоже сел к столу.

Славик разлил остатки из фляжки, все взяли стаканчики, "За встречу", - сказал Слон, и выпили. Губа заглотил без всякого выражения, Слон - поморщившись, Оксана неторопливо выпила весь стаканчик и запила чаем, Славика перекосило до слез и икоты.

ЭКСТ. У КОЧЕГАРКИ. НОЧЬ.


 

Славика Губа вынес на воздух и он спал на грязном матрасе на влажной от росы траве у стены котельной.

Губа забил папироску, раскурил, прилепил к бесформенной фиолетовой губе и сидел полуприкрыв веки на порожке окунув босые пятки в теплую золу.

Слон и Оксана целовались в машине.

Луну уже совсем загородило и она висела в небе еле видным серо-бордовым пятном.

ГУБА: Оставить вам?

ОКСАНА: Оставь.

Слон не ответил. Его вообще не было видно.

Губа встал, оторвал зубами обслюнявленный участок гильзы и протянул папиросу в окно Оксане.

Славика Губа вынес на воздух и он спал на грязном матрасе на влажной от росы траве у стены котельной.

Губа забил папироску, раскурил, прилепил к бесформенной фиолетовой губе и сидел полуприкрыв веки на порожке окунув босые пятки в теплую золу.

Слон и Оксана целовались в машине.

Луну уже совсем загородило и она висела в небе еле видным серо-бордовым пятном.

- Оставить вам? - спросил Губа.

- Оставь, - ответила Оксана.

Слон не ответил. Его вообще не было видно.

Губа встал, оторвал зубами обслюнявленный участок гильзы и протянул папиросу в окно Оксане.

ЭКСТ. ШОССЕ, ВЛАДИВОСТОК. НОЧЬ, УТРО.


 

Слон гнал по мокрой дороге к городу.

На каждом повороте машина чудом удерживалась на асфальте.

Оксана дремала привалившись к плечу Слона, и ему было неудобно переключать скорости, но он не хотел ее тревожить.

И в обратной последовательности: опустевший к утру городской сад, "Золотой Рог", "Челюскин", крейсера, Светланка, ЦУМ.

ЭКСТ. ДВОР ОКСАНИНОГО ДОМА. УТРО.


 

Оксана проснулась.

Машина стояла в маленьком дворике-колодце окруженном разнокалиберными старыми домами, в которых подвальный этаж через два окна оказывался первым, а там и вторым, и к нему вела деревянная лестница - так как все это имело место быть на довольно крутом склоне Голубиной сопки. А нам всем этим громоздился, загораживая полнеба ржавый кирпич нововладивосток-ского зодчества с надписью "Дальморепродукт" и позолоченным символическим тигром.

Слон протянул осовевшей Оксане бутылку пепси и она с жадностью выпила всю.

- Давно стоим?

- Около часа.

- Джентельмен. А почему паленой резиной воняет? Опять эти косоухие селедку жарят.

- Это в движке какие-то прокладки или что-то такое.

- A..

Помолчали. Оксана натрясла остатки пепси в ладонь и растерла стянувшееся от соленой воды лицо.

- В гости тебя пригласить, да у меня содом дома.

- Люблю тебя.

Оксана рассмеялась.

- А Славика где забыли?

- У Губы отсыпается.

- Споили пацана.

- Нравится?

- Не настолько, чтобы тебе стоило убивал нанимать.

- Да я и сам могу.

- Не сомневаюсь.

- Тебе было плохо со мной?

- Хорошо. Спасибо, Слоник.

- Уже полжизни прожито, чего, кого ты ждешь?

- Ничего.

- Я ведь ничего не требую, верности не требую..

- Знаю я твои песни. Отстань. На вечер встречи пойдешь?

- Само собой.

- За мной заедешь? Хотя ты же с женой.. Ладно. Да и что там делать. Вы опять напьетесь.

- Славка тебя отвезет.

- Да, на фиг.

Слон, поколебавшись, сказал:

- Гомер будет.

- Хм. А этого каким ветром занесло.

- Он уже неделю здесь. Странно, что тебе Губа не сказал.

- Губу не знаешь, что ли. Забурел в столицах?

- Да не очень, на Гомера откликается.

- А..? - она передумала спрашивать и засобиралась вылезать.

- Пять-ноль-ноль-восемь-два.

Оксана открыла дверцу, развернулась и поцеловала было Слона, но отстранилась, смеясь:

- Умойся, если скалкой получить не хочешь.

- Я не домой.

- А, утюгами жечь кооператоров?

- Ты что, серьезно думаешь..? - Слон протянул ей визитную карточку.

"Коммерческий директор СП "Улица Чапаева", Слон", - прочитала она на карточке и отдала. - Прокурору будешь глазки строить.

- Я сначала в сауну, не хочешь попариться?

- Хочу, но уже не в состоянии.

- Могу я тебе подарок сделать?

- Какой?

Слон полез в бардачок и выудил доллары.

- Что?! Да.., - остальное, к сожалению, Оксана говорила засунув голову в окно машины, так что услышал эту витиеватую тираду только Слон.

Оксана взбежала по лестнице, а виноватый Слон бубнил, вылезя из машины:

- Ксанча, ну ты что? Я просто хотел тебе приятное сделать, я ведь не Гомер, я стихов писать не умею..

- Ехай, ехай, меценат хренов, - Оксана уже смеялась, - В инкубаторе встретимся.

ЭКСТ. ДВОР ОКСАНИНОГО ДОМА. ДЕНЬ.


 

Та же машина в'ехала в тот же дворик.

Свежевымытые Слон, Славик, Губа вылезли. Губа убежал за сараи, Славик пил пиво из канистры, Слон с большой охапкой разных цветов и шампанским поднялся по лестнице, встал на перила террассочки, подтянулся на балкон следующего этажа, от окна к окну по стене добрался до оксаниного, заглянул в форточку, просунул внутрь бутылку и цветы.

Старухи на лавочке у под'езда напротив зудели неодобрительно, но, подавленные машиной и респектабельным видом Слона, помешать не решились.

Слон примерился и спрыгнул. Захромал к машине.

- Подвернул? - спросил Славик, наблюдавший за его манипуляциями.

- Стареем.

Губу слоновьи подвиги не интересовали, он забивал папиросу в машине.

Впритирочку развернулись на пятачке между сараями и уехали.

День следующий. Оксана.

ИНТ. КВАРТИРА ОКСАНЫ. УТРО.


 

Оксана проснулась от холода.

Она лежала голая на диване и окна были распахнуты.

На табуретке у кровати стояла пивная кружка с морсом.

Выпила залпом.

Включила допотопный бобинный магнитофон, прошла в ванную, подожгла титан и влезла под горячий душ.

Дверь оставила незакрытой, что бы слышать.

- Поздравляю, но впредь рекомендую заниматься этим дома, - говорил женский голос, - гораздо приятнее. Звонил твой шеф, поздравил и, оценив обстоятельства, дал отгул. Приходил Слон, как всегда, через окно. Шампанское в холодильнике, цветы везде. Записала тебе Энигму, как ты просила. Надеюсь, все-таки, тебя увидеть. Целую, мама.

Дальше была записана музыка.

Оксана застирала замоченное мамой платье, включила утюг.

Завернулась в большое махровое полотенце, принесла в комнату телефон, закурила и села.

Набрала пять-ноль-ноль-восемь-два. Долго ждала.

Он взял трубку и сказал:

- Перезвоните через полчаса.

- Салют, Гомер, - сказала Оксана.

- Перезвоните через полчаса. Я вас не слышу.

- Это Оксана, - сказала Оксана, - Оксана Романова. Десять лет назад ты мне обещал, что это навсегда, а сейчас ты меня не слышишь. Обидно. Больно и обидно, обидно и досадно, но меня укусил гиппопотам. Сам я здесь, а нога моя там.

Оксана Романова. Один-один-восемь-два-восемь. - и положила трубку.

Включина перемотку потому что боббина кончилась и стала утюгом сушить платье.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ДЕНЬ.


 

Оксана, эффектная, накрашенная и уложенная.

Вышла из лифта и подошла к двери.

Дверь, в отличие от прочих, не была оббита коленкором, а была закрашена той же, что и стены, зеленой краской, имела номер 42, нарисованный шароковой ручкой и большую неровную надпись: "Гомер приехал".

Звонок, очевидно, не работал, и Оксана громко постучала.

Какое-то движение произошло в квартире, кто-то говорил, но дверь не открыли.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ВЕЧЕР.


 

Оксана сидела на ступеньке. Курила.

- В мусоропровод, пожалуйста, - сказала вышедшая из лифта женщина.

- Да, конечно, - несколько окурков воткнуто было в ступеньку рядом с Оксаной.

Соседка открывала ключом дверь.

- Гомера ждешь? Он под утро если явится.. - и закрыла за собой дверь.

Оксана докурила. Сгребла и выбросила окурки. Вызвала лифт. Подошла к двери 42 и толкнула. Дверь открылась.

ИНТ. КВАРТИРА ГОМЕРА. ВЕЧЕР.


 

Книги свалены и разложены стопками на полу в прихожей.

"Живи среди молний", Фриш, Бабель, Сэлинджер, Судовые силовые установки, ТММ, Правила котлонадзора, "Алгебра" Ван дер Вардена, Яглом - "Оценки площадей", Корн-Корн, "Архитектур-ные памятники Ленинграда", трилогия Толстого 12 года издания..

Интернатский помпезный выпускной альбом: Оксана, Слон, Губа, Гомер, Биба, Соня и другие, Изабелла Борисовна, Никсон, все вместе у красного кирпичного задания с табличкой "Улица Чапаева, 5".

Репродукции, перфокарты, перемешаны и свалены вповалку.

Селедочница, сервского фарфора, заложенная окурками на трехногом столе на кухне и стул без сиденья.

Пакеты с протухшим кефиром. Холодильник и стиральная машина на лоджии, проржавели безнадежно. Мокрым тряпьем завалены.

Дверь в комнату с кругами, множеством прорезей и воткнут большой рыборазделочный нож, которым эти дырки пробивались.

Оксана с трудом выдернула нож из двери, примерила в руке, отошла и кинула - почти в десятку.

Шкаф без верхней крышки и дверец в комнате. Внутри свалены тряпки каких-то очередных квартирантов.

Панцирная сетка на кирпичах и огромный овальный антикварный обеденный стол заваленный скорлупой от орехов, бутылками из под пива, травка и папиросные гильзы на газете и надписи на стенах:

"Слон, к.д. СП, Садгород, тел: ?",

"Я из тех людей, что жарят себе яишницу в резиновых перчатках. Гомер",

"Хорь - Упр. МВД",

"В этой стране мужчину, который не может убить человека, можно встретить только в психушке. Козырь",

"Ксанча - океанологии и-т, тел: ?", ..

Облупившаяся краска рам, а за окнами - залив и яхты.

- вписала фломастером Оксана.

Звонил телефон в соседней комнате.

Оксана взяла трубку.

- Я вас не слышу, - сказала она, - Гомер будет к утру.

В трубке не было микрофона, он был воткнут в радиорозетку и передавал последние известия.

Здесь он, очевидно, спал. У перекособоченного дивана стояли - пепельница, телефон, раскрытая книжка, стопка журналов "Дальний Восток", ворох изрезанных газет, толстая записная книжка.

Под целлофаном на внутренней стороне обложки фотография Гомера с женой, похожей на Оксану, и дочкой, похожей на Гомера.

"Читаю Уилсона. Давно я уже не получал такого, прямо-таки физиологического удовольствия от чтения.., - читала Оксана, - ..девочка, не больше года, сидит на заледеневшем жестяном наружном подоконнике перед закрытым окном, спиной к улице. Голая. Оглядывается на меня. Проснулся в холодном поту перед рассветом, звонил в Москву, перебулгачил Гинзбургов.."

Стенка-секция десятком веревочек привязана к стене.

Два разобранных магнитофона, на полке и на секретере, и странно заправленная лента - бобина на одном магнитофоне, лента висит в воздухе, и бобина на другом.

Оксана включила оба и комнату наполнила дрожащая тягучая монотонная мелодия Пинк Флойдов, разрываемая криками чаек за окном.

Над заливом уже намеревался закат.

Оксана курила, сидя на подоконнике с ногами, что было довольно небезопасно, так как окно с каждым порывом ветра пыталось закрыться и вытолкнуть Оксану наружу, и смотрела закат, который действительно можно было смотреть как кино с высоты Тигровой сопки, когда услышала голос Гомера и оглянулаь.

Но это был магнитофон.

- Знал ли он куда мчало его бездорожье

Запорошенной ранней зимой колеи

между тем, что уже отзвучало и пошло

и тем славненьким будущим, к коему шли

поколения предков в восторженной злобе

утопляя потомков в дерьме и утробе

своих жен и друзей, что в колымских степях

развлекали игрой на их полых костях.

Нет, не знал он и думать ему не хотелось

Потому что он пел и ему славно пелось

Потому что он зрел и его перезрелость

Научала быть терпким и мягким как груша.

И лежа под подушкой потел он и слышал

Как под крышею купола выла луна

И семь рыжих собак по безмолвной Светланке

И в сгоревшем Челюскине - белый танец.

Продолжалась та же мелодия, закат близился к финалу, и силуэт на подоконнике с огоньком сигареты.

Тогда же. Гомер.

ЭКСТ. ЗАХЛАМЛЕННЫЙ ДВОР, УЛИЦА, ЕЩЕ ДВОР. ДЕНЬ.


 

Губа вошел в под'езд, Гомер ждал его на лавочке.

Вышел с Джоном, устрашающей, зековской худобы парнем.

Обнялись. Разглядывали друг друга.

Пошли дальше, на ходу пересчитывали деньги, Джон что-то рассказывал экспрессивно коловращая руками и задевая прохожих, Гомер что-то рассказывал, Губа молчал.

ЭКСТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.


 

Из другого под'езда

Джон вышел один и развел руками.

Вышли Губа с Герой,

рыжим веснущатым увальнем.

Вклинились в гигантскую толпу у водочного.

Мужикам в очереди это не нравилось. Один из них за шиворот взялся оттаскивать Геру от входа, а когда оклемался, Гера уже был внутри, а Джон зализывал содранные о мужика костяшки пальцев.

Тогда он прицепился к Гомеру, причислив его за очки к интеллигентам.

- Гера уже там, - крикнул Джон и Гомер позволил мужику вытащись себя из толпы.

Мужик спросил, Гомер ответил. Еще двое подошли. Гомер снял очки и сунул в карман.

Потом произошли не очень заметные, по причине ментов невдалеке, телодвижения, в результате которых мужик согнулся, а Гомер исчез в толпе.

К месту инцидента уже пробивался Джон и возник из ниоткуда Губа. Мужики ретировались.

- Сваливаем, - резюмировал Джон, - это местная артель, если все соберутся - жопа.

А тут и Гера появился, его с бутылками в руках передавали через головы.

ЭКСТ. ГОРОДСКОЙ ПЛЯЖ. НОЧЬ.


 

Ночь. Городской пляж.

Через сквер - остов "Челюскина". По другую сторону яхт-клуб.

На песок в'ехала знакомая нам машина и из нее начинают выбираться знакомые нам персонажи.

Слон, Сола, Козырь, Славик, Губа, Гера, Джон, Гомер и еще несколько человек.

Разбредаются, ищут дров для костра, выгружают бутылки, Джон раздевается и идет купаться, Сола сидит в машине и демонстрирует как ей все это надоело, вдребезги пьяный Слон раздевается и ложится загорать и т.д.

Сола учит Джона водить. Чуть не задавили Слона.

Губа и Гомер пекут картошку.

ЭКСТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". НОЧЬ.


 

Гомер и Губа поднимаются к "Челюскину".

Двери забиты.

Забираются внутрь через крыши соседних домов.

Провалившиеся перекрытия, несколько маршей лестницы в небо, обгорелая позолота, большая люстра висит на балке.

Обжитые комнаты - целлофан на окнах, матрасы и множество одеколоновых пузырьков.

Губа забрался на самый верх лестницы, свесил ноги и курит.

ЭКСТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". ВЕЧЕР.


 

Тот же "Челюскин" несколько лет назад.

Очередь у входа.

Губа, бритый под ноль, ему лет 14-15, договаривается со швейцаром и машет Гомеру и Оксане.

ИНТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". ВЕЧЕР.


 

Заходят.

Золото, хрусталь, зеркала, скатерти. Обалдели.

Администратор подходит к их столу и качает права.

Губа вынимает из всех карманов деньги.

Гомер танцует с Оксаной и видит через ее голову в дверях мента.

ЭКСТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". НОЧЬ.


 

- Сколько тебе тогда впарили?

Кричит Гомер Губе, который сидит свесив ноги, на последнем пролете у самого неба и мог бы достать до молочного диска луны, если бы протянул руку вправо, и курит.

"Три", - показывает Губа, - Но я через два месяца сорвал, в тайге отсиживался. Тебя искал, а тебя уже не было.

- Меня в Новосибирск, в физ-мат школу взяли.

- Вовремя.

Оба смеются.

15 лет до. Гомер.

ИНТ. КВАРТИРА ГОМЕРА. РАННЕЕ УТРО.


 

Было полпятого утра.

Гомер, лишенный одеяла и политый холодной водой, никак не хотел проснуться.

Это была та же 42 квартира, но книги стояли на полках, а напротив спала сестра, а в маминой комнате стучала машинка, и стены были белые, без потеков и надписей. И карандашом рисунок - Оксана.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. УТРО


 

- Гуд бай, дер муттер, - крикнул он.

Захлопнул знакомую нам зеленую дверь. Из-за соседней двери пакостно тяфкало. Он гавкнул в ответ внятно и авторитетно, и соседская собачонка за дверью заскулила и заглоха.

На нем был ватник, трехметровый, грубой вязки, шарф, форменные школьные брюки и тяжелые армейские ботинки.

ИНТ. ПОДЪЕЗД. РАННЕЕ УТРО


 

Пнул дверь подъезда и ее отбросило ветром с залива.

Мальчик, наконец, проснулся.

Выудил из-за батареи пачку папирос, прислонился к чуть- теплым батарейным ребрам, тщательно продул гильзу папиросы от табачной крошки и затянулся. Съехал по батарее на пол, прикрыл глаза и чувственно затянулся еще несколько раз, выпуская дым из ноздрей. Щелчком послал бычок в подвал, потянулся и вывалился на улицу.

ЭКСТ. У ДОМА ГОМЕРА. РАННЕЕ УТРО.


 

Асфальтовый серпантин между черных громадин домов.

Он поднялся на вершину сопки, где его чуть не сдуло ветром обратно.

ИНТ. СПАЛЬНЯ. ДЕНЬ.


 

Спальня на двадцать коек.

Из-под одной торчит тощая Гомерова задница. Вошедшие Хорек и Слон разглядывают ее умиленно, примериваются и отвешивают по пендалю. Задница изчезает. С другой стороны кровати появляется Гомер с тряпкой в руках:

- Чего надо.

- Да так, тренируемся перед футболом.

- Мани, мани, мани.. - Хорек (он Гомеру по плечо), напевая, подходит к Гомеру, щекочет и прижимает к никелированной спинке.

- Нету.

- ......

Гомер молча отодвигает его и идет мыть дальше.

Хорек дергается было за ним, но, передумав, идет к своей кровати:

- Ты посмотри как он мне койку заправил! - кричит он Слону, переворачивая матрас, - Сморчок вонючий! Губа! .. Свисни-ка мне его.

Слон вывешивается в окно:

- Губа! Эй! Пшел сюда!

Гомер стоит возле Слона с тряпкой. Ему надо, чтобы тот отошел, чтобы помыть. Слон смотрит и не отходит. Гомер берет ведро и уходит из спальни. В дверях сталкивается с Губой.

ЭКСТ. ТАЙГА, РУЧЕЙ. ДЕНЬ.


 

Двадцатисантиметровая змейка - щитомордник.

Скользила по поверхности воды прочь.

ИНТ. ТУАЛЕТ. ДЕНЬ.


 

Гомер моет туалет.

Из спальни слышны истерические вопли Хорька, оправдывания Губы, утробный хохот Слона. Потом грохот, тишина.

В туалет вбегает Губа, весь в крови. Замывает над раковиной.

- Что такое?

- Да ничего, нос..

Входит Хорек. Схватил Губу за шиворот, оттащил от раковины:

- В толчек тебя мордой натыкать, гавнюк..

- Что, - спрашивает тихо Гомер, - бей своих, чтоб чужие боялись?

- Чего?!

Гомер выходит.

- Чего ты сказал?! - Хорек выскакивает за ним.

ИНТ. РАЗДЕВАЛКА. ДЕНЬ.


 

Гомер сидит на подоконнике в раздевалке.

Елозит по стеклу обломаным рыборазделочным ножом.

- Так чего ты сказал?

- Что слышал, - Гомер поднимается ему навстречу.

- Ах так? Ну, ну, - Хорек уходит, - Эй, Слон! Дело есть..

- Зачем ты, - входит в раздевалку Губа, он трет нос в таким ожесточением, будто хочет его стереть совсем, - у Хорька брат в девятом, Дергач, знаешь такого?..

- Так теперь ему ... ......, что ли?!

Гомер кинул нож в угол и идет в спальню.

ЭКСТ. УЛИЦА ЧАПАЕВА. ДЕНЬ.


 

Гомер и Губа выходят из провинциального кинотеатрика.

Гомер уже вполне ассимилировался - он неопрятен, он курит подобранный на тротуаре бычок, он смущает проходящих мимо девушек циничным взглядом и т.п. Шпана, вобщем.

Встречают они вышедших из кино театра Оксану с родителями. Красивая девочка в миниюбке, в капроновых колготках и на каблуках, сопровождаемая красивой мамой в миниюбке, в капроновых колготках и на каблуках, и папой в форме, имеет неосторожность не поздороваться с одноклассниками.

Обиженный Губа тянет Гомера и они идут метрах в двух позади семейства.

Оксана нервничает.

- Что это за красивая девочка в миниюбке, в капроновых колготках и на каблуках? - громко спрашивает Губа Гомера и, поскольку тот пожимает плечами, отвечает сам себе, - А не наша ли это одноклассница Оксана Романова?! А почему она тогда с нами не здоровается? Наверное, потому что мы грязны и невоспитанны. А ножки какие, а? А у мамы?! А если присесть, то знаешь что увидеть..

Тут папа Оксаны Романовой разворачивается и видит Губу, сидящего на корточках с дымящейся сигаретой во рту, и уже шагнул к нему с весьма агрессивным видом, но Губа перебивает его порыв следующей речью:

- Папаша! Вам Изабелла Борисовна просила передать, что вы должны заняться сексуальным воспитанием вашей дочери, она совершенно необразована в этой области.. - и воспользовавшись заминкой, бежит.

Раздосадованный папа хватает за руку Гомера и зачем-то спрашивает:

- Как его зовут?

- Губу? Впервые вижу. Больно же! Не знаю я, как его зовут. Губа, и Губа. Как его зовут, Оксана?

- Леша, кажется. А зачем тебе, пап?

И действительно - зачем? И папа, отпустив Гомера и пробормотав что-то вроде "Шеи посворачивать", идет дальше.

ИНТ. СТАНЦИОННЫЙ БУФЕТ. ДЕНЬ.


 

На станционном буфете Губа сдает несколько бутылок.

Они берут салаты из лобы и пиво.

ИНТ. УЧЕБНЫЙ КОРПУС. ДЕНЬ.


 

- И чего там класнуха развопилась?

Они лениво поднимаются в кампании одноклассников по лестнице. Слышен истерический голос классной.

- Географические карты кто-то спер.

- На фиг они кому сдались?..

- Обиделась? - негромко спрашивает Гомер Оксану.

Губа косится неодобрительно.

Оксана обняла Гомера и смеется гомерову смущению, который слегка окостенел почувствовав локтем ее грудь.

- Так я значит необразована в этой области? Что ж вы меня компрометируете. Заберет меня папанька отсюда - будет грустно.

ИНТ. КЛАСС. ДЕНЬ.


 

Класс.

- А вы где шляетесь!?

- Дежурили.

- Все, что ли?

- Я по спальне, они по столовой.

- Вы знаете, что карты украли?

- Какие карты?

- Географические карты! Я еще раз спрашиваю - кто их взял?!

Ни один отсюда не выйдет!.. Кто дежурил по классу?!

- Я дежурил по классу, - вальяжно подает голос с камчатки Слон, - но я ушел после обеда, потому что Губа захотел мне помочь.

- Булах, ты видел карты? Встань, когда тебя спрашивают!

- Так он и взял, - Хорек, - с чего-й-то он помогать придумал..

- Ты брал карты?

- Нет.

- А кто?!

- Не видел я этих карт.

- Да он, кто еще! Губа есть Губа.

- Пойдем к директору! - Губа идет к выходу, класснуха за шиворот подталкивает его к двери.

- Ну ты, ублюдок, где карты, - говорит негромко Оксана, обернувшись к Хорьку.

- Чего? - Хорь привстал.

Слон опустил его на место.

- Слон, где карты? Ну?!

Слон вздыхает, встает и идет к двери.

- Сейчас принесу.

Оксана идет за ним, смотрит брезгливо на Гомера, который красный и смотрит в окно.

ЭКСТ. ЦЕНТР ВЛАДИВОСТОКА. ВЕЧЕР.


 

Гомер и Губа идут задумчиво по Светланке.

- Здесь она живет, показывает Губа на оксанин двор, но не советую.

- Что так?

- Слоняра. Порепают.

Подошли трое парней.

Губа ссыпал им мелочи.

Свиснул им, когда они пошли дальше:

- Да, мальчики, еще одна деталь - я из второго интерната. А вы с Корейки, если не ошибаюсь?

Мальчики остановились, смятенные:

- Слышь, друган.., - один из них выгреб из карман мелочь, - что ж ты сразу не сказал..

Губа задумчиво разглядывал горстку серебра:

- Не, братья, больше было..

Мальчики присовокупили к горстке несколько бумажек.

ИНТ. КОРИДОР ОБЩЕЖИТИЯ. НОЧЬ.


 

Ночь. Гомер в одних трусах стоит на коленях в коридоре.

Шкрябает стеклышком паркетину. Отшкрябав вытирает тряпкой.

Поднимает голову, увидев перед собой ноги в капроновых колготках и на каблуках.

- Хай класс. - говорит Оксана подруге, - Люблю смотреть как мужики корячатся.

Гомер порывается встать, но Оксана удерживает его.

- Ну постой так. Так приятно, когда перед тобой на коленях. Вы же так с Губой интересовались, или вы только когда вместе храбрые?

Гомеру было очень неловко. Подруга смеялась. Кто-то еще за спиной шел по коридору.

- Вытри мне туфли, пожалуйста.

- Чиво?

- Вытри мне туфли, пожалуйста. Такая грязь на улице.

И Гомер вытер! Ненавидел сам себя и тер.

- И вот здесь тоже. Спасибо.

Подругу просто распирает, но она мужественно крепится.

- Я хочу, чтобы ты мне про Ленинград рассказал. Расскажешь?

- Конечно.

- Ну, рассказывай.

- Вот так прямо и рассказывать? - удивился Гомер.

- А что? - удивилась Оксана.

Тут подруга не выдержала.

- Ну ладно, потом расскажешь, - скисла вдруг Оксана, растрепала гомеровы волосы и пошла.

Гомер оглянулся, на лестнице стоял Слон, и принялся шкрябать дальше.

ИНТ. СПАЛЬНЯ. НОЧЬ.


 

Ночь. Спальня. Полусонный треп.

- Солу выпустили, слышали?

- За что она сидела?

- Развращение малолетних, что ли?

- Ну и как она?

- Да все так-же. Пришла как-то, когда мы с Бибой дежурили. Ну то да се, слово за слово.. Биба там как, пьяный таракан, кругами ходил..

- Так вы ее..?

- Не.. Так, помацали.. Противно.

Гомер вполголоса читает соседу какие-то стихи.

- Громче! (все примолкли)

-..Пятнистая зелень зеленого чада
Пушистая синь синеглазой голубки
Полночная взвесь снежной пыли и крупки
Стоит за окном незаснувшего сада

Поджарая весть полуночного блуда
Познаема будет из внешнего вида
Я видел сегодня кривого аспида
Он спал в кирпичах и в крапиве под спудом

Я верую в сочность и верность березы
Я жалую вам остроносые туфли
Мне хочется думать вы любите фрукты
И не признаете прозрачность аскезы

Какая бездонная холодность весен
Уныло безбрежная бережных нежность
Я верю вам в вашу зеленую свежесть
И в мощь ваших розовых десен.

Аминь.

- А дальше?

- Не помню. А вы знаете, что про Сучан стихи есть? Точнее, песня..

ИНТ. КОРИДОР, СПАЛЬНЯ ВТОРОКЛАССНИКОВ. НОЧЬ.


 

Губу отловили в коридоре второклассники.

Теплые, голенькие, из постелей, они повисли на нем и уволокли к себе.

- Бобыш! - рявкнул Губа, прошелся вдоль ряда стенных шкафов, открыл один, выудил хохочущего Славку.

- Губа-Губища! - вопил тот.

Подзатыльник.

- Дядя Леша. Понял?

- Понял.

- В койку.

Губа сел пореди спальни на стуле, ему вручили несколько разнокалиберных сигарет, наворованных у старшеклассников и родителей, он заховал их в подкладку, а одну прикурил, затянулся, откашлялся.

Все притихли, и Губа дождался, пока возня везде утихла.

- Вот. А на той стороне реки Ходжу уже ждало целое войско. Душманы из Шмоньки. Лысые, с саблями, рожи такие..

"Ты, - кричат, - Ходжа Нассреддин!?".

А он принцессу обратно толкнул в воду и говорит: "Я!".

Принцесса отплыла уже далеко, когда что-то коснулось ее ноги. Оно было скользкое и колючее..

ИНТ. СПАЛЬНЯ. НОЧЬ.


 

Ночью в спальню ввалились трое бухих девятиклассников.

Орали, пели, шпыняли проснувшихся пацанов.

Дергач смел все с гомеровой тумбочки. Сел. Закинул ноги Гомеру на живот.

- Так ты, Гомик, говорят, песню про Сучан знаешь? Спой, светик, не стыдись. Сир, подайте маэстро гитару.

- Не знаю я никакой песни, - Гомер скинул с себя ноги и отвернулся.

- Так и запишем - оказал сопротивление, проще говоря - ..... Ну что ж, гражданин - пройдемте, - Дергач стянул Гомера с кровати и несколько раз ударил ногой. Приподнял за резинку трусов и поволок из спальни.

ЭКСТ. ПОДВОДНЫЕ СЪЕМКИ.


 

Принцесса нырнула и открыла глаза.

Она была очень похожа на Оксану.

Внизу медленно колыхались темные водоросли. Чуть подальше песок волнами опускался в синюю толщу воды, а еще подальше открывался черный проовал, уходящий прямо в бездну.

Она увидела, что рядом с ней плывет большая зеленая рыба.

- Здравствуйте,- вежливо сказала девушка.

Рыба беззвучно улыбнулась зубастым ртом. Она чуть шевелила хвостом, не отдаляясь от Принцессы, плыла чуть впереди, как бы указывая дорогу. В ушах стало стучать кровь и Принцеса поняла, что нырнула уже слишком глубоко. Она изо всех сил стала грести руками и ногами и когда воздух уже кончался в легких, вынырнула подлунный свет. Над ней нависали темные ветви ив. В глубине листвы кричала сова:

- Пи-иии- иу-ууу!!... Хо-хо-хо!...

Голос совы был печалный и тонкий. Принцесса огляделась в поисках рыбы и скоро увидела в нескольких метрах ее плавник, бесшумно рассекавший воду.

- Так.- сказала она.- Все это прекрасно. А дальше что?

Рыба высунула голову и пошевелила губами. Глаза ее были круглые и хитрые.

Она снова исчезла под водой. Оксана набрала побольше воздуха в легкие и нырнула снова. Под водой было неожиданно светло. Рыба быстро плыла впереди понемногу погружаясь. Когда Принцесса отставала, рыба возвращалась и начинала нетерпеливо описывать вокруг девушки круги. Становилось все светлее и Принцессе показалось, что она различает на дне какой-то блестящий квадрат.

Свет шел оттуда. Воздуха снова не хватало. Принцесса повернула вверх. Рыба вынырнула следом. В ее глазах был укор.

- Дорогая моя,- сказала Принцесса,- Я все-таки не амфибия. Вот, если бы у тебя был акваланг...

Рыба кивнула и исчезла.

ИНТ. ТУАЛЕТ. НОЧЬ.


 

Его ставили у кафельной стенки.

Слон и Соня держали за руки. Дергач и Хорек били. Размеренно и лениво. Считали - сколько выдержит ударов под дых, пока не вырубится. Получалось по разному - когда три, когда восемь.

Окатили водой из ведра для мытья полов и присели перекурить.

Гомер оклемался, поднялся - медленно, в три приема и пошел к выходу.

- Не торопись, сынок. Это только интродукция. Будет еще и рондо, и каприччиоза, - Дергач щелкнул резинкой своего трико.

Гомер бросился к выходу, если это замедленное телодвижение можно назвать броском, но наперерез ему рванулся Хорек и они покатились по полу. Хорек истошно заверещал.

Гомер поднялся опять. Его сбили с ног, но удержать не могли - он был мокрый и скользкий.

Гомер швырнул ведро в окно, схватил один из осколков - длинный, кривой и острый. Сжал в руке так, что по стеклу побежала кровь. Встал и медленно пошел вдоль стены к выходу.

- И далеко ты так уйти думаешь? - спросил Дергач. Он мучительно дергал левым глазом.

ИНТ. ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ. НОЧЬ.


 

- И чего тебе надо?

Дежурный преподаватель смотрел сквозь Гомера зло и сонно.

Дверь внизу была заперта, сзади стучали каблуки по лестнице.

- ...... в спальню, - преподователь решительно подтолкнул Гомера обратно.

Гомер заскочил в его комнату и отпрянул - на диване лежала голая Сола.

Преподователь схватил его за мокрое плечо, но Гомер вывернулся, вскочил на подоконник и был таков.

ИНТ. СПАЛЬНЯ ВТОРОКЛАССНИКОВ. НОЧЬ.


 

- ..захохотала и, накалываясь о кусты кустарника, углубилась в заросли.

"Господи",- услышала Принцесса и вскрикнула.

"Меня не бойся.- успокоил ее голос из кустарника.- Я не одержим".

Принцесса рассмотрела в зарослях пьяного грязного корейца, который хитро посматривал на нее, покуривая косячок. Ну и Принцесса повернула вправо.

"Знаю, все знаю,- сказал Кореец,- Не хочешь со мной разговаривать. Скажи хотя бы, кто я?"

Принцесса развернулась и ответила: "Ты пьяный грязный кореец".

"Нет,- хитро ответил кореец.- Я та зеленая рыба, у которой нет акваланга..."- и кореец горько заплакал.

Принцесса уже его не боялась. Она его погладила..

- Губа придавил каблуком бычок, услышав шум на лестнице, - Я сейчас.

ИНТ. СПАЛЬНЯ ДЕВОЧЕК. НОЧЬ.


 

Джон вбежал в спальню девочек.

Гера, Биба, оба Войнича и другие играли в карты.

- Гомера замочили!

ЭКСТ. ОВРАГ. НОЧЬ.


 

Губа нашел его через полчаса в овраге. Принес одежду.

Они разбили окно в столовой, набрали там сколько могли унести хавки и ушли.

Гомер напоследок перебил камнями окна в спальне девятиклассников.

ЭКСТ. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ.


 

Жара, духота, пыль.

Гомер и Губа шли неторопливо по проселочной дороге.

На шее у Губы болтался толстенный двухметровый амурский полоз.

Гомер нес шевелящийся мешок.

Губа скакнул вперед и придавил гадюку палкой с раздвоенным концом. Расправил другой палкой. Ухватил за шею. Опустил к Гомеру в мешок.

- Еще трояк, - сказал удовлетворенно.

- А ты уверен, что она с ним спит?

- Зачем?

- Ну, в смысле, это.. трахается.

- А.. в смысле. Ну да.

- Так ты уверен?

- Ну, не знаю, - Губа с очень серьезным видом оглядывал окресность в поисках новых жертв, - под одеялом не видно, но очень похоже.

ЭКСТ. ТАЙГА. ДЕНЬ.


 

Двадцатисантиметровая змейка, щитомордник.

Скользила по поверхности воды прочь.

Гомер отсасывал яд из ранки в ладони и сплевывал кровавую пену на воду.

ЭКСТ. ТАЙГА. ВЕЧЕР.


 

Он шел по тайге.

Ладонь распухла так, что несгибаемые пальцы торчали в разные стороны.

Сел у болотистой лужи и похлебал грязной воды, зачерпывая ее одной рукой.

Остановился, обнаружив дуло обреза, уткнувшееся в грудь.

ЭКСТ. ТАЙГА. ВЕЧЕР.


 

Несколько сумеречных мужиков пили водку у костра.

Невдалеке, кругами по поляне, скакал на взмыленной лошади Губа в одних трусах. Поляна конопли в человеческий рост.

Мужик махнул ему шабаш. Губа подъехал к костру и свалился на землю. Лошадь была слепая. Двое парней счищали с лошади грязную пену в эмалированный тазик.

Сопровождавший Гомера мужик бросил обрез на землю и кивнул на его руку.

- Щитомордник? - спросил главный.

Гомер кивнул.

- Рукав подними, - он поднялся и разорвал рукав до плеча.

До локтя рука распухла примерно вдвое против обычного диаметра.

- Тоже сучанского инкубатора?

Кивнул.

- Инкубаторские на север полетели - лето будет долгое, - улыбнулся один из парней около лошади.

- Примета! Ха-ха-.. - почтительно заржал Губа и добавил указав на пошутившего парня, - Козырь, тоже наш.

Козырь подошел, коснулся губами лба, ощупал руку.

- Дохлый номер - до города сутки.. Даже если через перевал.

- Сдохнет, - устало подтвердил мужик.

- Ну, положим, не сдохнет, но к Куроке его сводить стоит..

- А мы тут тебя ждать будем? - зло спросил главный.

- Подождешь.

ИНТ. СПАЛЬНЯ ДЕВОЧЕК. НОЧЬ.


 

Играли в карты в спальне девочек.

Гомер путался в картах и никак не мог сосредоточиться.

На одной из дальних коек происходило определенное ритми-ческое движение.

Потом из-под одеяла вылез голый Слон.

Потянулся. Влез в джинсы.

Подошел к играющим, покосился на Гомера, глотнул пару раз из горла, прикурил сигарету и отнес ее Оксане.

Ушел.

- Гомер. - сказала Оксана.

Гомер тупо смотрел в карты.

- Не слышишь? - Биба ткнул его в бок и подмигнул пьяно и хотел еще что-то сказать, но осекся. Гомер смотрел на него в упор.

- Гомер. - повторила Оксана.

- Что? - он не обернулся.

- Поди сюда.

Он смотрел в карты, потом бросил их на пол и пошел.

- Сядь, - она затянулась, улыбаясь, стряхнула пепел за койку. Погладила Гомера по руке.

Провела ею по своей щеке, поцеловала в ладонь.

Стянула одеяло и положила его руку себе на грудь.

Гомер смотрел в сторону. Парни за столом перемигивались и хихикали.

Тянула его за руку, пока он не опустился на колени перед кроватью, и стянула с себя одеяло.

Тянула его к себе. Он пытался упираться.

- Целуй! - прижала его голову к себе и гладила, - Вот так, молодец. Любишь меня? ... Эй.

Гомер кивнул.

- Очень?

Кивнул.

Впилась в его руку ногтями.

Гомер смотрел как она неторопливо сбила пепел с сигареты, затянулась, посмотрела ему в глаза и медленно приложила ярко-красный уголек к его ладони.

Гомер смотрел. Пахло паленым мясом.

ИНТ. ЗЕМЛЯНКА. НОЧЬ.


 

Гомер очнулся от собственного крика.

Он лежал на засаленных вонючих шкурах в чуме или землянке. Старый Курока выдернул что-то острое из его ладони и оттуда сочилась темная и вязкая как кефир кровь.

Отодвинув тряпку у входа зашел Козырь и девочка за ним. Ровесница Гомера, нацменка, очень красивая.

Улыбнулась, села около него на колени и стала от плеча к кисти массировать ему руку.

Гомер беззвучно смеялся.

Парень наклонился над ним, потрогал лоб, дыхнул перегаром:

- Хохочет. Умора. Кто таков будешь?

- Гомер.

- Аа.. математик такой. Учили. Ты из Бэ? Не помню я тебя.

- Да я только с этого года. Я из Ленинграда приехал.

- Знатный город. Только меня там не хватает. - протянул руку, - Козырь.

ИНТ. ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ. ДЕНЬ.


 

Гомера и Губу привела в КПЗ молодая проводница:

- Принимай, начальник, с третьей полки сняла.

Начальник ей понравился и она присела рядом с приведеными.

- Ну и куда ж вы направляетесь, молодые люди?

- Да мы уже приехали - отпустили б вы нас.. Мы же говорили ей, - Гомер кивнул на проводницу, - что от родителей отстали.

Ездили на выходные в Елизовку.. Наши думали, что мы в другом вагоне, а мы думали.. А там же окно у электричек...

Лейтенант слушал, опершись на кулак:

- Убедительно врешь, брат. Одна только неувязка - польта на вас специфические. Так что давай конкретизируем - сучанские вы или черниговские?

Гомер скис.

- Сучанские, - начал Губа свою версию, - но нам туда возвращаться никак нельзя, сами понимаете. Так что мы сбежим. А едем мы к гомерову отцу. В Магадан..

- Вот это я понимаю! - лейтенант оглушительно захохотал, - это тебе не Елизовка, это размах..!

- Да что вы в самом деле, - Губа чуть не плакал от огорчения, - правда! Гомер, покажи письмо..

- Ну, если правда, - лейтенант вертел в руках конверт, - тогда должен вас, молодые люди, разочаровать. В Магадан поезда не ходят. Дороги еще не проложили.

ЭКСТ. УЛИЦА ЧАПАЕВА. ДЕНЬ.


 

Гомер и Козырь свернули за угол провинциальной улочки.

Вышли к интернату. Свиснули первоклашку.

Через некоторое время к ним вышел Дергач. Он остановился. Попятился. Побежал..

ИНТ. СПАЛЬНЯ. ВЕЧЕР.


 

Гомер вернулся, помывшись, в спальню.

Его кровать уже была застелена.

- Кто?.. - Гомер вопросительно оглянулся, все настороженно замерли, - я не понимаю - что это значит?

ЭКСТ. УЛИЦА ЧАПАЕВА. ВЕЧЕР.


 

Класснуха шла домой с полными сумками.

Увидела в сумраке Гомера. Окликнула.

- Мне с тобой поговорить надо, проводишь меня до дому?

Гомер забрал у нее сумки и пошел рядом.

- Меня настораживает атмосфера в классе: срываются дежурства, на самоподготовке нету чуть не половины класса.. Конечно мы на том собрании узнали про Андрея страшные вещи, но пока он учился - такого не было..

- Андрея?

- Вы его Хорьком звали.

- Аа.. А до собрания вы этих вещей на знали?

- Ну, я догадывалась о чем то.. Но, конечно, я не знала.

- Угу.

- Вот, Булах, например. Я понимаю, что это твой друг, но он же совершенно распоясался. Я бы хотела тебя предостеречь, я знаю твою маму - чего у тебя может с ним быть общего? Ты бывал когда-нибудь у него дома?

- Да.

- Ну и как?

- Нормально.

- Разве это нормально!? Я не тебя понимаю.

- ...

- Совсем не понимаю. Я в этом классе с самого начала, что я только с ним не делала. Все бесполезно. Это совсем испорченный человек. Брак. Он и на тебя плохо влияет. Мне кажется, его надо было вместе с Андреем в колонию отправить. Кстати, он, наверное, тоже во всем этом участвовал. Он же был с ним близок..

- В каком смысле?

- Что?

- Да так.

ИНТ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА. ВЕЧЕР.


 

Губа влетел в директорский кабинет.

- Вызывали Николай Ни..? - и отступил к двери, но мент уже держал его за плечо.

ЭКСТ. УЛИЦА ЧАПАЕВА. ВЕЧЕР.


 

- Может зайдешь?

- Попьем чайку, я тебя со своим сыном познакомлю.. У него, кстати, неважно с математикой.. И по поводу класса нам бы надо поговорить.

- А при чем тут я? У вас же есть актив или как он там..

- Ну, актив, это конечно.. Но ты же сейчас, как говориться, неформальный лидер. Если мы будем тянуть в разные стороны..

- А Хорек был у вас в гостях?

- Ну.. был. Я же не знала..

- Значит вы тянули в одну сторону?

- ...

- Вы меня извините, Изба-Рисовна, я еще географию не подготовил на завтра. Я как-нибудь в другой раз.

ИНТ. КВАРТИРА ГОМЕРА. УТРО.


 

Гомер вышел из лифта.

С шарообразным от набитых вещей портфелем и сумкой.

Позвонил. Открыла мать:

- Муля! Салют, - она взяла его за ухо и поволокла на кухню, - завтракать будем. Ты совершенно случайно меня застал. У меня через три часа самолет на Камчатку, - тут она обнаружила портфель и сумку, - что-то случилось?

- Случилось.

- Ага, интернат ты бросаешь, это понятно.

Гомер кинул вещи и, не раздеваясь, сел.

- Губу в спецшколу сдали.

- Ну?

- А ты об этом не знаешь?

- Я?

- Не знаешь?

- Знаю. - ответила мать после паузы, - А что, собственно.

- Его сдали, а меня нет. Ты не знаешь, почему?

- Догадываюсь.

- И я догадываюсь.

ИНТ. КВАРТИРА ГОМЕРА. УТРО.


 

- Ну ладно, неделю можешь сачковать.

У меня сейчас времени нет. Приеду, разберемся. Может в двадцать вторую, там с математическим уклоном?

- А чего тут разбираться. Я уже разобрался. Хватит с меня народного образования. Я уже образовался. До жопы. Пардон.

- М-да. Образование налицо. Ешь давай. Тебе деньги нужны?

- Есть.

- Откуда?

- Есть.

- Ну хорошо. Тоже разберемся. Тебя девочка тут искала. Ждала весь вечер.

Гомер опустил ложку.

- Кто?

- А что у тебя с рукой?

- Кто?

- Не знаю. Одноклассница твоя.

ИНТ. ХЛЕБОЗАВОД. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.


 

Голый по пояс и мокрый от пота Гомер стоял у конвейера.

Мимо непрерывной чередой катились шарики из теста. Он слеплял эти шарики по три и закидывал в формы для выпечки.

Напротив, связав узлом над животом концы белой курточки, кое-как зацепив непослушные волосы, орудовала маленькая хорошенькая девочка - Крыся. Лет девочке было двадцать или около.

- Как звать?

- Алена.

- А я Гомер. Я тебя провожу.

Засмеялась.

- Гомер! - кричал седой мужик в спецовке, - Тебя краля такая на проходной ждет..

ЭКСТ. У ПРОХОДНОЙ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.


 

Он так и выскочил полуголый в тишину и прохладу.

Увидел Оксану и споткнулся.

Губа, бритый, которого он не заметил, смеялся:

- Одевайся, волчара. Гудеть будем!

Смешавшийся Гомер, кивнул неловко и пошел обратно, не сказав ни слова.

Теперь смеялась и Оксана.

Только сейчас до него дошло, обернулся:

- А ты как здесь?!

- Да я как-то все могу понять - кроме карцера.. Одевайся, тачка ждет.

15 лет спустя.

ЭКСТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". НОЧЬ.


 

Сигналила внизу машина.

- Гомер! Губа!

Гомер перегнулся через обугленный подоконник.

- Аюшки?

- Гоу-гоу-гоу..! Едем Слона бомбить.

Гомера положили на колени, Губу запихали в багажник.

ИНТ. КВАРТИРА СЛОНА. НОЧЬ.


 

Народ рассосался в гигантской двухэтажной слоновьей квартире.

Кто-то включил видик, в котором полногрудые дебелые немки принялись совокупляться с разнообразными животными.

Сорганизовали на ковре узбекский стол.

Гомер бродил по комнатам сам по себе.

Казалось, сюда вчера в'ехали, раскидали как попало мебель, распаковали часть красивых импортных примочек, а часть так и стояла в ящиках.

- Тебя можно поздравить. - Гомер вышел к Слону, который, проблевавшись, слегка протрезвел и курил на балконе.

Слон криво усмехнулся, спросил:

- Ксанчу видел?

- Нет. Как она?

- Защитилась давеча. Холостая, холостая..

- Сколько сейчас такая хата стоит? - неловко перевел разговор Гомер.

- Сейчас? Не знаю. Я ее два года назад покупал.

- А впечатление, будто вы только вчера в'ехали.

- Ага. Ну это тебе Оксана об'яснит. Про импритинг.

- Чего-чего?

- У нее теория есть про нас про всех. Инкубаторным цыплятам мячик показывают и они в'езжают, что это мама.

- А я что-то не очень в'езжаю.

- Я тоже не очень понял. Вобщем, нам тоже мячик показали, а он-то внутри пустой. Нет, не так. Сама расскажет. Куда мне с моим слоновьим рылом еще теории об'яснять.

- Да ладно тебе прибедняться.

- А я не прибедняюсь. Быдло. Раньше хоть вором был, а теперь - фарца. И для тебя я - говно, и для Козыря - говно. Нувориш - это я знаю, в словаре посмотрел. А она еще говорит - "меценат". А что, пойду, посмотрю..

- Не, меценат - это классно. Это богатый человек, который жертвует деньги на искусство.

Слон заржал.

- Ой, Гомеридзе, совсем дядю Слона за дебила держишь?

Гомер тоже посмеялся.

Вышел на балкон Губа, принялся забивать папиросу.

- Шел бы ты, - покосился на него Слон. - У нас свои расклады.

Губа забивал папиросу.

- Слышишь, нет?

- Не нравятся мне твои расклады, Слон.

- Что?

- Не нравятся мне твои расклады, Слон. - Губа миролюбиво и долго посмотрел на Слона.

- Учту. - Слон отвернулся к Гомеру. - Знаешь, куда Славик поехал?

- Куда?

- За Оксаной.

- Здорово.

- Вымоталась она, с этой защитой. Отдохнуть ей надо. Я хочу предложить ей романтическое путешествие - на Гавайи. Класс?

Гомер присвистнул.

- Ты думаешь, она согласится?

- Да я ее десять лет не видел.

- А ты? - Слон обернулся к Губе, который сосредоточенно рассматривал звезды.

Губа посмотрел на Слона:

- Нет.

- Правильно. Если я с ней поеду, то не согласится. А если ты, Гомер? Хочешь на Гавайи? С Оксаной? Я не шучу. Визу я тебе через Хорька за неделю сделаю.

- У меня жена, Слон.

- Вот именно по этому я тебе и предлагаю. Я хочу, чтобы Оксана поехала на Гавайи, а она не согласится. А с тобой согласится. А у тебя жена. Я ведь бизнесмен, Гомерище.

А если ты не хочешь принимать от меня таких подарков - я тебя нанимаю. Сопроводи Ксанчу, всячески ее развлеки, в рамках приличий. Нет, никаких рамок, конечно же, но это уже вне контракта - по желанию..

Гомер посмеялся, обнял Слона и повел его в комнату.

- Ну, тем более, если нанимаешь. Хоть на Аляску.

Губа остался один в темноте под луной на балконе двадцати-пятиэтажного дома. Курил.

ИНТ. КВАРТИРА СЛОНА. НОЧЬ.


 

Попойка принимала все более широкий размах.

Приехал Хорек, маленький, жалкий и спившийся.

- Гомер! - кричал и полез обниматься, но, слава богу, не сумел пробраться.

Брат с сестрой, близняшки Войничи, толстые и веселые, целовались со всеми.

Джон выискал электрогитару и принялся мучить соседей и одноклассников импровизациями.

Гомер с Оксаной переглядывались через стол.

Слон напивался.

Старшее поколение - Сола с Козырем, уединились на кухне.

Губа курил на балконе.

В пять утра Биба сдуру позвонил Николаю Николаевичу, чтобы обрадовать его, что Гомер во Владивостоке. Никсон его обматерил и передал Гомеру привет.

- Стихи-то пишешь? - спросил громко Слон, смотрел трезво, невзирая на выпитое.

- Да пьяные все. - заломался Гомер.

- Да не ломайся. - осоловевший после двух рюмок Хорек.

Биба выдернул шнур гитары и оказалось неожиданно тихо.

Губа вошел с балкона.

- Ладно. - сдался Гомер. - К слову о холодильниках.

Мочегонные пути засорились креозотом

В них скопилась мочевина - называется тромбоз

И мы весело в тромбон выдуваем нашу боль

В этом соль методы новой излечения назло вам.

  А если вам однажды встретится доверчивая самка

  В смысле девушка доверчиво хотящая отдаться

  Вы проверьте мочегонные пути у этой девушки

  Вполне возможен в девушке избыток креозота.

    Креозот - канцероген

    Креозот - хладоагент

    Креозот - теплоноситель в холодильной камере

    И если девушка фригидна и болеет креозотом

    То не стоит доверять ей что она чего-то хочет.

  Девушки не любят мыла

  Девушки не знают срама

  А если девушка в панаме

  То это главный в ней симптом

  Пожалеете потом

  Что забыли вы о том

  Что избыток креозота

  Излечается с трудом.

      Но все мы любим в жидкий гелий

      Окунаться с головой

      Потому что стекленея

      Обретаешь в нем покой.

Хорек захихикал, но осекя потому что все молчали.

ИНТ. КВАРТИРА СЛОНА. РАННЕЕ УТРО.


 

Собиралось светать за окном.

Народ угомонился. Спали на ковре, диване, в креслах и везде.

Слон лежал в кровати. Сола похрапывала рядом.

Губа дремал привалившись к стене.

Гомер с Оксаной шептались на кухне. Смеялись тихонько. Потом целовались.

Потом на цыпочках пробрались в прихожую и щелкнула входная дверь.

Потом встал Слон, прикурил, вышел голый на балкон.

Потом вернулся, набрал номер:

СЛОН:

Слон говорит.

Хабаровская, 4-а, квартира 42. ..

Aa. ..

Нет, не надо. ..

Ну ты загнул.

Пять штук и все. ..

Ana. - положил трубку.

Потом снова прикурил. Вышел на балкон.

Потом открыл глаза Губа. Потянулся. Широко зевнул.

ИНТ. КВАРТИРА СЛОНА. РАННЕЕ УТРО.


 

Полшестого проснулся Козырь. Посмотрел на часы.

Подскочил, пошел в ванную, наскоро побрился слоновьей бритвой.

ЭКСТ. У ДОМА СЛОНА. РАННЕЕ УТРО.


 

Сел в машину, но увидев что-то матюгнулся и вылез.

На газоне лежал ничком голый Слон.

- Эй! - толкнул его ногой.

Наклонился к нему. Присвистнул. Пошел к машине.

Вытащил антену радиотелефона и тыкал кнопки.

ЭКСТ. КОЧЕГАРКА. УТРО.


 

Двое сидели в машине около кочегарки.

Мокрушники новой генерации, бритые и прикинутые.

Ждали Губу.

ЭКСТ. ТАЙГА. УТРО.


 

А Губа с мешком за плечами снова шел по тайге.

ИНТ. ИНКУБАТОР. УТРО.


 

А Оксана шла в белом в обтяжку халатике.

По бесконечному пространству освещенному люминисцентными лампами между рядов клеток в полтора человеческих роста, поделенных на ярусы в каждом из которых вошкались тысячи пушистых, тепленьких, желтеньких, миленьких цыплят.

ЭКСТ. ЗАГАЖЕННЫЙ ДВОРИК. УТРО.


 

Славик, подстриженный под ежика, голый по пояс, воспроизводил что-то вроде кун-фу у себя на балконе.

ГОЛОС СЛАВИКА:

Я не добрый.

Я не злой.

Я пустой.

Добрый погибает.

Злой погибает.

....

15 лет до.

ИНТ. РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН". ВЕЧЕР.


 

Губа ломанулся между столов.

ГУБА:
(пробегая, шепнул Гомеру)

Рвите через кухню.

И они рванули и, выскочив из подворотни, видели, как Губу запихали в милицейский газик.

ЭКСТ. СТРЕЛЬБИЩЕ. НОЧЬ.


 

Они сидели на обрыве на стрельбище, мокрые и курили.

А внизу шевелилась между камней вода и огни кораблей на горизонте, а в траве были раскиданы черные обломки от тарелок по которым палят на стрельбах курсанты.

Оксана опустила его голову к себе на колени и гладила.

ОКСАНА:

Губу не знаешь, что ли? Через два дня появится..

Гомер молчал.

ОКСАНА:

Знаешь как мы тебя искали? Прочесали весь город.

Гомер поцеловал ее ладонь.

ГОМЕР:

Меня щитомордник тяпнул, когда мы в тайге бегали.

ОКСАНА:

Губа рассказывал.

ГОМЕР:

И я такие кошмары смотрел. Как ты меня сигаретой прижгла.

ОКСАНА:

Зачем?

ГОМЕР:

Проверяла как я тебя сильно люблю.

ОКСАНА:

Классная идея. А ты меня сильно любишь?

ГОМЕР:
(засмеялся)

Очень.

ОКСАНА:

А чего тут смешного?

ГОМЕР:
(сжал челюсти и мужественно смотрел в небо)

Жги.

ОКСАНА:

Aa?

ГОМЕР:

Aa.

Оксана приложила сигарету к мокрому гомерову плечу и та намокла и погасла.

Посмеялись.

ГОМЕР:
(нерешительно)

А..?. Ты спала со Слоном.

ОКСАНА:

Кто тебе сказал?

ГОМЕР:

Губа.

ОКСАНА:

Тебя это не касается.

ГОМЕР:

Жаль.

ОКСАНА:

Чего?

ГОМЕР:

Мне показалось, что для тебя это не просто так.

ОКСАНА:

Aa.

ГОМЕР:

Но меня это не касается?

ОКСАНА:

Нет. Это касается только меня. Ведь тебе со мной хорошо? Тебе хочется со мной встречаться, целоваться, гулять и так далее?

ГОМЕР:

Aa.

ОКСАНА:

Вот видишь. И мне тоже. А какое тебе дело с кем я сплю?

ГОМЕР:

Но мне гадко и больно, что у тебя кто-то есть.

ОКСАНА:

А если я буду этого хотеть, но не делать, тебе будет легче? То-то же.

ГОМЕР:

Фашизм какой-то. Я так не умею.

ОКСАНА:

Я тебя научу.

ГОМЕР:

И не буду.

ОКСАНА:

Будешь.

- Будешь. - и Оксана наклонилась к нему и целовала, и упала на траву и на острые осколки черных тарелочек, и потянула его за собой, и он не мог больше сдержаться, и трудился под пустым небом до полного изнеможения.

ЭКСТ. СТРЕЛЬБИЩЕ. УТРО.


 

Он проснулся под утро от холода.

Оксаны не было.

Море было серое и небо было серое и собирался туман.

И руки его были в росе.

Чайки кричали и дрались.

И полуголые курсанты в шмоньке кланялись на плацу.

ЭКСТ. ЦЕНТР ВЛАДИВОСТОКА. ВЕЧЕР.


 

А вечером на Светланке,

при большом скоплении народу, неожиданно и для себя самого, и для окружающих, он ударил по лицу пьяного, который его толкнул.

Смачно так, точно и со всего плеча двинул кулаком в зубы, развернулся и пошел дальше

15 лет спустя. Гомер.

ИНТ. КВАРТИРА ГОМЕРА. ВЕЧЕР.


 

Квартира номер 42.

Мелом - контур тела на линолиуме.


Все.
 

 


"Мои друзья всегда идут по жизни маршем
И остановки только у пивных ларьков.."

Виктор Цой, "Кино"
 

 
 
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
 
 

ГОМЕР (13 лет, 27 лет)

ОКСАНА (13 лет, 27 лет)

СЛОН (13 лет, 27 лет)

ГУБА (13 лет, 27 лет)

ХОРЕК (13 лет, 27 лет)

СЛАВИК (8 лет, 22 года)

КОЗЫРЬ (18 лет, 32 года)

МАМА ГОМЕРА (около 35)

ПАПА ОКСАНЫ (около 35)

ИЗАБЕЛЛА БОРИСОВНА (около 50)

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (около 50)

КУРОКА (? около 100)

ВНУЧКА КУРОКИ (около 13)

ПРИНЦЕССА (? около 13)

ДЕРГАЧ, ДЖОН, ГЕРА, БИБА, СОЛА, СОНЯ, ВОЙНИЧИ и другие одноклассники Гомера;

ДЕЖУРНЫЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ, КРЫСЯ, СОСЕДКА, ЛЕЙТЕНАНТ, МЕНТ, ПРОВОДНИЦА, ГЛАВНЫЙ, МЕДСЕСТРА, КУРСАНТЫ и другие.

 

 
 
ИНТЕРЬЕРЫ
 
 

КВАРТИРА ГОМЕРА.

ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА У КВАРТИРЫ ГОМЕРА.

ПОДЪЕЗД.

КВАРТИРА ОКСАНЫ.

КВАРТИРА СЛОНА.

СПАЛЬНЯ.

ТУАЛЕТ.

РАЗДЕВАЛКА.

СПАЛЬНЯ ДЕВОЧЕК.

КОРИДОР, СПАЛЬНЯ ВТОРОКЛАССНИКОВ.

ВЕСТИБЮЛЬ ОБЩЕЖИТИЯ.

УЧЕБНЫЙ КОРПУС.

КЛАСС.

КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА.

СТАНЦИОННЫЙ БУФЕТ.

РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН".

КОЧЕГАРКА.

МЕДИЦИНСКИЙ КАБИНЕТ.

ХЛЕБОЗАВОД.

ИНКУБАТОР.

ЗЕМЛЯНКА.

ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ.

 

 
 
ЭКСТЕРЬЕРЫ
 
 

ЦЕНТР ВЛАДИВОСТОКА.

ЦЕНТР, РЕСТОРАН "ЧЕЛЮСКИН".

ГОРОДСКОЙ ПЛЯЖ.

УЛИЦА ЧАПАЕВА.

ДВОР ОКСАНИНОГО ДОМА.

У ДОМА ГОМЕРА.

У ДОМА СЛОНА.

ЗАХЛАМЛЕННЫЙ ДВОР, УЛИЦА, ЕЩЕ ДВОР.

У КОЧЕГАРКИ.

СТРЕЛЬБИЩЕ НА БЕРЕГУ ЗАЛИВА.

ШОССЕ ВДОЛЬ БЕРЕГА.

АМУРСКИЙ ЗАЛИВ. ПЕСЧАНЫЙ ПЛЯЖ.

ПОДВОДНЫЕ СЪЕМКИ.

ТАЙГА, РУЧЕЙ.

ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА.

У ПРОХОДНОЙ ХЛЕБОЗАВОДА.

 

Кащенко Роберт

Москва, 1992 год
Большого Галушкина, 7, 1102

.

copyright 1999-2002 by «ЕЖЕ» || CAM, homer, shilov || hosted by PHPClub.ru

 
teneta :: голосование
Как вы оцениваете эту работу? Не скажу
1 2-неуд. 3-уд. 4-хор. 5-отл. 6 7
Знали ли вы раньше этого автора? Не скажу
Нет Помню имя Читал(а) Читал(а), нравилось
|| Посмотреть результат, не голосуя
teneta :: обсуждение




Отклик Пародия Рецензия
|| Отклики


Счетчик установлен 8.12.99 - 788