Ефремов Иван
scriptfilm.com

АВАНТЮРА

киноповесть

9 сентября 2001 года

Пламя свечи, обхватив поднесенный фитилек, разгорается, а затем раздваивается. Поставив зажженную свечу перед образом Благоверного князя Александра Невского, красивая женщина крестится и шепчет:

— Спаси и сохрани, Господи, раба твоего, Александра... Пошли ему счастье, Господи... Прости, Саша...

Ира смахивает слезинки, пытаясь не смазать накрашенные глаза.

Грустная она выходит из окруженной вековыми дубами церквушки, в которой сохранилась икона возведенного в святые полководца, выбранного ею в покровители своего Саши. Стоит пасмурный день начала осени. Она идет по улице небольшого провинциального российского города. Невысокие дома, озабоченные прохожие, мутные лужи на дороге. Ира переходит улицу и останавливается у синего почтового ящика. Достает из сумочки мятый от долгого ношения конверт. По щеке скатывается слеза, оставляя черный от туши след. Нерешительно опускает письмо в ящик. Выбор сделан...

Ира подходит к стоящей у тротуара машине и, открыв дверь, садится рядом с водителем. Тот целует ее, заводит двигатель. «Жигули» трогаются с места и, влившись в поток других машин, движутся по узкой улице, увозя Иру от почтового ящика, в котором печальная весть для находящегося далеко человека...

Лужи покрываются кружками, начинается дождь.

10 сентября

Посреди каменистого горного плато на вершине холма стоит бронетранспортер — новейший БТР-90. В небе с нарастающим ревом двигателей приближается тяжелый транспортный вертолет. БТР, загудев мотором, спускается с холма, быстро набирая скорость. Вертолет пролетает над мчащимся по пустыне, поднимающим клубы пыли БТР. Из кабины вертолета «МИ-26» командир, пилот и штурман всматриваются в выгоревшую за лето степь. Увидев несколько бегущих сайгаков, командир показывает на них штурману. Тот передает по рации координаты. Пилот медленно поворачивает штурвал. Вертолет берет курс на север.

Высунувшись по пояс из верхних люков БТР, двое мужчин с охотничьими винтовками высматривают сайгаков. В открытых передних люках видны головы водителя и радиста. Одному из охотников с ружьем лет 35, остальным несколько больше двадцати. Старший, увидев свежие следы, кричит водителю:

— Вася! Левее метров сорок!

БТР на предельной скорости мчится по следам.

— Миша! Вруби мою! — Орет водитель, дрожа от переполнившего его адреналина, как у хищника, настигающего добычу. — Миша! Мою вруби!

Попов, выбрав кассету, вставляет в магнитофон и до отказа повышает громкость смастеренных им динамиков. Гремит старый хит «Машины времени»:

• Вот, новый поворот
• И мотор ревет,
• Что он нам несет?
• Омут или брод?
• Ты не разберешь,
• Пока не повернешь.
• За по-во-рот...

Догнав сайгаков, охотники на ходу делают по несколько выстрелов. Убив трех, они прекращают погоню и, подбирают добычу. Водитель почти на месте разворачивает БТР и направляет его на юг.

11 сентября

Вечер. Излучина реки Пяндж. По середине реки проходит граница между Таджикистаном и Афганистаном. Согласно договора между Москвой и Душанбе, границу охраняют российские пограничники.

На небольшом плацу пограничной заставы офицер разводит наряды пограничников. Среди одноэтажных домов, стоит несколько бронетранспортеров и УАЗов. Среди них и БТР-90 с открытым моторным отсеком. Старший из охотников возится с мотором, ловко орудуя накидным гаечным ключом. Затем, помыв руки, идет в штаб. Заходит в дверь с надписью «Начальник заставы полковник Лакшин».

В небольшой приемной сержант по телефону докладывает начальнику:

— К вам конструктор Денисов.

Сержант показывает на дверь, Денисов входит в кабинет.

Лакшин — сидит за письменным столом и смотрит телевизор. За ним на стене большая карта с изображением территорий Таджикистана и Афганистана, прилегающих к границе.

— А Денисов! — Лакшин встает навстречу и протягивает руку. — Из твоего сайгака получился отличный шашлык, мы даже выпили за твое здоровье. Скоро на Памире открывается охота на тура, можем поехать вместе.

— Товарищ полковник, я насчет испытаний бронетранспортера...

— Это потом. Садись, лучше посмотри. — Лакшин показывает на телевизор.

В новостях информация о терактах в Нью-Йорке и Вашингтоне. На экране телевизора — горящая башня Международного Торгового Центра и самолет, врезающийся во вторую башню.

12 сентября

На высоком берегу реки оборудованное укрытие российских пограничников. Прячась от палящего солнца, один из пограничников в бинокль просматривает границу. Заметив корягу, прибившуюся течением к берегу, пограничник по рации передает об этом. О коряге сообщают командиру заставы полковнику Лакшину.

Ночью из воды у коряги выходит человек в гидрокостюме и волочет за собой наполненную чем-то резиновую автокамеру. Поднявшись на высокий берег, контрабандист попадает в засаду.

Его доставляют на заставу. Там вскрывают камеру — в ней пакеты с белым порошком.

13 сентября

Лакшин у себя в кабинете читает показания пленного контрабандиста. Два пограничника с автоматами в руках приводят афганца со следами побоев на лице и в наручниках. Вместе с ними приходит черноволосый переводчик Ханский — лет двадцати пяти, непонятной национальности.

— Имя? — спрашивает по-английски Лакшин.

— Абдул Али Харави.

— Спросите-ка, откуда и куда он пытался доставить героин?

Ханский повторяет на пушту вопросы Лакшина и переводит ответы афганца.

— Героин принадлежит Аль-Каеде — организации Усама бин Ладена. Заказчики должны были встретить его рано утром у шоссе.

— Где он получил героин?

— В лагере Аль-Каеды.

Лакшин пристально смотрит на пленного, затем обращается к Ханскому.

— Дайте ему карту. Пусть отметит местоположение лагеря.

Переводчик разворачивает перед пленным карту, переводит требование полковника, дает карандаш.

— Это в провинции Лагман, между Кабулом и пакистанской границей. — Абдул рисует на карте кружок.

Лакшин подходит ближе.

— Как часто бин Ладен бывает в этом лагере?

— Приезжает раз в месяц на три-четыре дня... на джипе... в сопровождении трех машин.

— Что за джип?

— Черный «Лэнд Круизер».

— Откуда он приезжает?

Услышав от переводчика вопрос, Абдул рисует еще один кружок и соединяет их линией.

— Приезжает со стороны Джелалабада, наверное из Тора Бора.

— Куда уезжает?

Абдул рисует вторую линию в обратном направлении.

— Пусть теперь покажет откуда он переправлялся к нашему берегу. — Полковник тычет пальцем в карту: — Поймали мы его здесь.

Под вечер переводчик Ханский, пройдя мимо БТР-90 и увидев, что в нем никого нет, заходит в один из одноэтажных домов. По обе стороны коридора ряд дверей. Стучится в одну из них.

— Заходи, — слышится голос.

Ханский заходит в маленькую комнату, в которой еле поместились кровать и письменный стол. За столом Денисов, перед ним ноутбук, на дисплее которого БТР-90. На столе, среди книг, газет и чертежей, рамка с фотографией женщины, посылавшей письмо.

Денисов встает. Ханский протягивает ему руку.

— Дима.

— Саша. Ты, по-моему, переводчик?

Денисов показывает на второй стул, Ханский садится.

— Вообще-то я в армии человек временный. Я закончил в Душанбе университет. Я лингвист, пишу кандидатскую по русским пословицам на таджикском языке. Попал на границу вместо того, чтобы учиться в аспирантуре. Черт меня дернул выучить этот язык — пушту. Для меня застава — просто ссылка.

— Да, тут скучновато...

— А что тогда тебя сюда занесло?

— Ну, я инженер-конструктор на заводе производящем бронетехнику. Я один из разработчиков БТР-90, а здесь провожу полевые испытания. Машина получилась классная, поэтому, надеюсь, буду здесь недолго.

— Мне сказали, что ты здесь единственный с интернетом?

— Возможность подключения к сети было условием моей командировки.

— Не могу ли я воспользоваться?

— Запросто. Только я сохраню свой файл.

Денисов поворачивается к компьютеру, наводит курсор на моторный отсек, увеличивает его и, что-то подправив, выходит из программы. Затем запускает дозвон к провайдеру и уступает место Ханскому.

Тот довольно уверенно и быстро находит в интернете поисковый систему и набирает слова для поиска:

«бин ладен вознаграждение».

Из полученного списка сайтов выбирает сайт ФБР. Это сайт с фотографиями двадцати двух террористов, объявленных в розыск. Курсор передвигается на фото Усамы бин Ладена. Открывается очередная страница.

Ханский читает по-английски.

— Розыск террориста. Госдепартамент США предлагает вознаграждение в размере 5 миллионов долларов за информацию о местонахождении... Дополнительно за информацию Ассоциация летчиков и Ассоциация воздушного транспорта выделяет 2 миллиона долларов. Может быть вооружен и опасен! Перевести?

— Главное я понял: семь лимонов. Тебя же это интересует?

Ханский улыбается, переходит на русский.

— Не хочешь прогуляться?

— Давай... Только отключись от сети.

Ханский и Денисов идут по погранзаставе. Ханский, показывая в сторону ряда бронетранспортеров, начинает.

— Интересно, на сколько километров хватает одной заправки?

— От двухсот до четырехсот километров, в зависимости от режима работы двигателя. Полагаю до Усамы тебе не дотянуть...

— Я тебе сейчас расскажу такое, что тебе будет не до шуток.

14 сентября

На заставу въезжает УАЗ и останавливается у штаба. Водитель захватив почтовую сумку входит в штаб и кладет на стол перед сержантом несколько писем адресованных начальнику заставы. Затем выходит из штаба и разносит письма пограничникам. Одно из писем заносит в комнату Денисову. Тот сидит перед кроватью, на которой развернута электросхема БТР.

Тот ножом аккуратно вскрывает помятый конверт. Прочитав письмо, Денисов смотрит в последний раз на фотографию не дождавшейся его возлюбленной и, горько усмехнувшись, открытой ладонью разрубает рамку вместе с фотографией. Расстроенный прощальным письмом Денисов, сбрасывает на пол электросхему и ложится на кровать.

На заставе продолжается будничная жизнь: несколько пограничников, сев в УАЗ едут на охрану границы, другие чистят свои «Калашниковы», экипажи бронетранспортеров возятся со своими машинами...

Наконец Денисов встает с кровати и включает компьютер. Соединяется с провайдером. В интернете находит сайт ФБР с фотографией Усамы бин Ладана и выводит ее на печать. Распечатанные листы кладет на стол, сбросив ими на пол сломанную рамку с фотографией женщины. На верхнем листе — Усама бин Ладен.

По узкому шоссе едет УАЗ. За рулем молодой пограничник. Устроившись на заднем сидении, Денисов едет на строительство Нурекской гидроэлектростанции. Высоченная плотина перекрыла ущелье, и горная река наполнила его водой. Недалеко от плотины вертолет «Ми-26» цепляет опору электропередач и переносит ее в горы для установки.

Дождавшись, когда вертолет приземлится, Денисов подъезжает к нему.

На берегу горной речки у костра Денисов и три вертолетчика разделывают совместно добытого сайгака.

Когда шашлык приготовлен и собутыльники выпили по очередной рюмке водки, Денисов показывает интернетную распечатку.

— Вот читайте, американцы за Усаму дают семь миллионов. За живого отвалят и побольше. Мы располагаем сведениями о его передвижениях. Если вы примете участие, то за доставку десанта в Афганистан и эвакуацию после операции, семь лимонов разделим на восьмерых.

Пока экипаж вертолета обсуждает сделанное им предложение, Денисов ходит по берегу речки.

Приняв решение вертолетчики подходят к нему. Командир экипажа предлагает свои условия:

— Мы взвесили шансы, и готовы согласится всего за один миллион вместо трех из будущего вознаграждения. Ну, и несколько тысяч на керосин, плюс тридцать тысяч наличными вперед. Ты же знаешь, Саша, у нас семьи...

15 сентября

С утра в дом, в котором комната Денисова, заходит Ханский, затем экипаж БТР-90 — лейтенант Усенко, сержант Смирнов и рядовой Попов. Трое вынуждены усесться прямо на кровать. Денисов загружает в компьютер из интернета сайт с фотографией Усамы бин Ладена и показывает им распечатку о вознаграждении.

— Вот смотрите, американцы за Усаму бин Ладана дают семь миллионов. Тот афганец, которого задержали с героином, рассказал об одном из маршрутов Усамы. Эта дорога в трехстах километрах от нашей границы. Чтобы устроить реальную засаду, надо броню доставить к этой дороге. С МИ-26 я договорился за миллион долларов из будущего вознаграждения. Остальные шесть разделим поровну между теми, кто согласится участвовать в операции. Получится по миллиону.

— А кто шестой? — спрашивает Ханский.

— Только на керосин для доставки, а затем для эвакуации необходимо несколько тысяч долларов. И пилоты хотят тридцать тысяч зелёных вперед. Если мы сможем сами инвестировать такие деньги, то можно обойтись без Абдула.

Денисов обводит «инвесторов» взглядом. Те разводят руками.

— Тогда придется обратиться к Абдулу за помощью.

Денисов тоже разводит руками.

Ханский заходит в штаб, обращается к сержанту:

— Мне необходимо доложить полковнику о пленном афганце.

Сержант нажимает кнопку на интеркоме.

— Товарищ полковник, к вам переводчик Ханский.

— Пусть войдет.

Сержант показывает на дверь, Ханский входит в кабинет.

— Товарищ полковник, этот наркокурьер — афганец — рассказал о заказчиках. Они должны были встретиться на дороге в Куляб и там провести продажу героина. Может быть, поискать их с помощью афганца? Если мы их выловим, этот канал доставки перекроется и переходов границы будет поменьше. У меня родственники в Кулябе, помогут вывести на заказчиков.

— Не легче ли подключить милицию?

— Я думаю, вы раньше пытались, наверное безрезультатно.

— На самом деле пытались...

— Милиция может быть с ними заодно. А здесь они и знать не будут. Нужен бронетранспортер, конфискованный героин и пленный афганец на несколько дней. С Денисовым я поговорил — он за.

— Я воевал в Афгане, и знаю, что у афганцев коварство в крови. А наркокурьер — лжец, готовый придумать все, лишь бы появился шанс смыться.

— Пока вы не выловите заказчиков героина, таких нарушителей границы как Абдул они найдут много.

— Ладно, надо подумать.

— Да я просто знаю, как это сделать!

Небольшой таджикский город Куляб, находящийся в двадцати километрах от афганской границы.

В чайхане, расположенной под навесом рядом с городским рынком, за чашкой чая сидит Абдул, одетый как таджикский крестьянин. К нему подсаживается такой же крестьянин со своей пиалой с чаем. Абдул показывает на стоящего у чайханы ишака с мешком на спине. Крестьянин подходит к ишаку и рассматривает содержимое мешка — полиэтиленовые пакеты с белым порошком. Не доставая пакет, он надрезает его лезвием бритвы и пробует порошок на вкус. Возвратившись в чайхану, переносит грязную сумку от одного из столов к столу Абдула. Тот приоткрывает ее и, увидев среди фисташек толстую пачку долларов, утвердительно кивает. Крестьянин выходит из чайханы, садится на ишака и пришпоривает его, тот покорно трогается с места.

Крестьянин на ишаке бредет по улице Куляба. Его догоняет УАЗ без номеров. Из него выходят три человека в масках с автоматами в руках и окружают крестьянина на ишаке. Забрав мешок с героином, они садятся в машину и уезжают.

16 сентября

Ночную темень прорезает столб яркого огня направленного вверх прожектора БТР. В небе сначала слышится нарастающий шум двигателей и винта, потом среди звезд зажигаются прожектора. Яркие огни освещают землю под приземляющимся транспортным вертолетом «Ми-26». Шесть его мощных колес касаются земли, но лопасти винта продолжают вращаться. Задние створки открываются, и подъехавший к вертолету БТР сходу въезжает в его раскрытое нутро. Створки закрываются, рев двигателей усиливается, винт набирает обороты. Вертолет, с трудом оторвавшись от земли, улетает прочь, оставив после себя заполонившую все пыль.

Вертолет летит без огней. Почти все его внутреннее пространство занято бронетранспортером. У шестерых десантников парашюты. В темной кабине вертолета светятся только приборы. За штурвалом — командир экипажа, рядом пилот и штурман. С левой стороны усыпанного звездами небосклона забрезжил рассвет. Вертолет держит курс на юг.

Светает. Вертолет, перелетев горный хребет, пошел на снижение.

Денисов и Абдул заходят в кабину экипажа. Там вместе со штурманом пытаются разглядеть на земле дорогу. Наконец, пролетев над оставленным тысячами ног, копыт и колес следом на горном плато, вертолет приземляется, подняв тучу пыли.

Как только БТР съезжает на землю, избавившийся от тяжелой ноши вертолет взмывает вверх и направляется в обратный путь, в сторону высокой горной гряды. Его освещают первые лучи восходящего солнца.

Не выезжая на дорогу, больше похожую на караванную тропу, бронетранспортер с десантниками продвигается между холмами. За невысоким холмом у самой дороги подходящее место для засады. Там и останавливается БТР.

Десантники одеты в афганскую одежду: рубахи ниже колен, шаровары, суконные жилеты и кожаная самодельная обувь. На поясе у каждого, кроме Абдула, пистолет, граната, нож, рация и наручники.

Пока трое маскируют спрятанный за холм БТР, Денисов, Усенко и Абдул, поднявшись на вершину холма, осматривают местность. Вокруг каменистое горное плато, покрытое испепеленной солнцем полынью. Горизонт со всех сторон представляет собой ломаную линию гор.

Высоко в небе одиноко парит орел.

Денисов в бинокль внимательно рассматривает дорогу. С холма кривая, обходящая каждый крупный камень, дорога просматривается на несколько километров. Она настолько узка, что встречные машины вряд ли разъехались бы.

— Налево, до Кабула, километров сто пятьдесят, — говорит Абдул. — Направо, километров семьдесят до пакистанской границы.

Усенко и Абдул оборудуют наблюдательный пункт.

Денисов спускается к БТР, который уже стоит под маскировочной сеткой. Рядом сидят два десантника. На портативной газовой плите греется консервная банка.

— Смирнов, наверх.

Смирнов встает и, захватив нагретую тушенку, поднимается на холм.

Денисов с Ханским достают из БТР мину, вдвоем тащат ее к дороге. Подготовив саперной лопаткой углубление, кладут в него мину. Денисов, ввинчивает радиодетонатор и присыпает мину землей.

Солнце приближается к горизонту. На наблюдательном пункте Ханский делает записи в общую тетрадь. Попов в который уже раз смотрит в бинокль сначала в одну сторону дороги, затем в другую.

— За весь день ни одной машины, ни одного человека. — Находит на небе орла. — Этот тоже целый день пролетал, так никого и не выследил.

По циферблату движется секундная стрелка. Ровно в двадцать один час радист Попов включает радиопередатчик бронетранспортера и устанавливает связь с вертолетом.

Услышав ответ, передает:

— «Птица», я — «Капкан». «Птица», я — «Капкан».

— «Капкан», «Птица» долетела. Прием.

— «Птица», я — «Капкан». В первый день дичи нет. Как поняли? Прием.

— «Птица» поняла. Конец связи.

17 сентября

На второй день находящемуся в дозоре Усенко в бинокль удается разглядеть приближающийся караван. Он включает рацию и, услышав ответ Денисова, пытается шутить:

— Слева, на дороге, — несколько странных объектов.

— На ногах или на колесах?

— На ногах и с горбами.

— Расстояние?

— Километра три.

— Оставайтесь на месте!

Спрятавшиеся за камнями десантники с любопытством наблюдают за проходящими мимо, тяжело нагруженными верблюдами и ничего не подозревающими людьми. У каждого из сопровождающих караван автомат «Калашникова», на поясе болтаются гранаты.

Денисов шепчет лежащему рядом Ханскому:

— Вооружены не хуже нас.

— Может торговцы наркотиками. Сейчас в Афгане мак выращивают все, кому не лень. А мы как раз в таком районе.

18 сентября

На холме Ханский и Попов наблюдают, как по дороге проезжает потрепанный грузовик. Еще одна повозка, запряженная ослом и это все, что произошло за их смену.

Увидев поднимающегося Усенко, Ханский идет ему на встречу. Спустившись с холма, он садится перед несколькими консервными банками, выбирая себе обед.

— Ты чего не бреешься? — спрашивает Денисов.

— Говорят, в Европе сейчас в моде такая щетина.

— Перепутал части света. Ты в Азии.

Ханский поднимается с корточек с банкой в руке.

— Вообще борода для конспирации.

Под вечер на вершине холма, уставившийся в небо Усенко, вдруг толкает задремавшего Смирнова:

— Смотри, пикирует!

Тот вскакивает и хватает бинокль.

Сложив крылья, орел камнем несется к земле. Перед самой поверхностью расправляет крылья и слету подхватывает добычу.

— Похоже, схватил черепаху, — обрадованный Смирнов наблюдает за орлом в бинокль. — Сейчас сбросит ее с высоты, чтобы расколоть панцирь.

Мощными взмахами крыльев орел набирает высоту. Взмывши ввысь, выпускает черепаху из когтей, следом за ней летит к земле и садится на большой камень перед местом падения черепахи.

Проходит и этот день. Солнце уже зашло, но собравшиеся у горизонта над горами облака отражают его свет.

— Красота! — восхищен Усенко фантастическим видом багрового заката.

Смирнов поднимает бинокль.

— Где-то в той стороне мой Воронеж.

— А чуть левее мой Ростов.

А на другой стороне небосвода уже темно, появляются первые звезды.

В БТР Попов связывается с вертолетом.

— «Птица», я — «Капкан». «Птица», я — «Капкан». Второй день — ничего. Как поняли? Прием.

— «Капкан», я — «Птица». Вас понял. Конец связи.

19 сентября

Вторая половина третьего дня. В тени бронетранспортера Усенко и Смирнов играют в шахматы. За игрой наблюдает Абдул, сидя на сложенных по-восточному ногах. Денисов лежит, читает книгу. Включается сигнал его рации. Денисов отзывается:

— Слушаю.

На вершине холма Ханский и Попов. Переводчик смотрит в бинокль и передает по рации:

— Вижу машины! Слева. Расстояние — четыре километра. Из-за пыли видны только первые три.

— Смотри, черный джип есть? Попов, вниз! — командует Денисов. — Всем по местам!

Смирнов, оставив шахматы, залезает в БТР. С вершины холма сбегает Попов. Ему навстречу, вверх, бежит Абдул.

Поднимая пыль, по дороге движется автоколонна.

Не отрываясь от бинокля, Ханский передает:

— Расстояние — два километра. Примерно пять машин. Между машинами дистанция метров тридцать. На первой, похоже, пулемет. Третий автомобиль — черный джип. — Ханский направляет бинокль в противоположную сторону. — Справа от нас на дороге никого.

— Все понял! — отвечает Денисов. — По черному джипу не стрелять! — приказывает он Усенко.

Они освобождают БТР от маскировочной сетки. Усенко залезает в него и занимает место стрелка в башенной установке.

Денисов, схватив автомат, бежит к дороге. Прячется в заранее выбранной лощине, в которой замаскирован радиовзрыватель.

Автоколонна приближается.

Абдул добегает до вершины холма. Увидев машины, Абдул кивает Ханскому, тот передает:

— Абдул говорит: «похоже». Расстояние — один километр. Всего пять машин. На первой и последней пулеметы. Черный джип — третий.

— Заводи! — командует Денисов в рацию. БТР загудел мотором.

— Пятьсот метров! — слышится голос Ханского.

Денисов отключает предохранитель радиовзрывателя.

В бинокль за запыленными стеклами первой автомашины уже можно разглядеть лица афганцев.

— Двести метров! — передает Ханский.

Денисов спускает предохранитель на автомате.

Взрыв подбрасывает первую машину, но не переворачивает. Проехав по инерции еще десяток метров, она останавливается, объятая пламенем. Остальные машины резко тормозят, из них ведется беспорядочная стрельба.

Из-за холма с ревом выезжает БТР. Усенко двумя выстрелами из пушки останавливает двигающийся вторым «Рэндж Ровер», продырявив его лобовое стекло.

С вершины холма Ханский из автомата целится в водителя ехавшего последним «доджа». Звучат выстрелы, и в его лобовом стекле появляется дырка. «Додж» резко сворачивает влево, съезжает с дороги и, петляя между камней, пытается уехать. Один из афганцев на ходу из кабины перелезает в кузов и открывает шквальный огонь из установленного там пулемета. Но тут же падает, пораженный выстрелами с холма. Ханский выпускает по «доджу» еще несколько очередей, и на его кузове появляется еще пара дырок.

Из джипа выскакивает афганец, строча из «Узи». Очередью из пулемета Усенко опрокидывает его на землю и переносит огонь на пытающийся съехать с дороги грузовик, из кабины которого ведет стрельбу автоматчик. Грузовик с разбитыми стеклами кабины натыкается на камень и замирает. «Додж» с тремя афганцами и трупом в кузове, сделав полукруг, наконец выскакивает на дорогу и мчится в обратном направлении.

БТР останавливается перед черным «Линкольном Навигатором». Усенко наводит пушку на лобовое стекло. Сидящие в машине остаются на месте. Усенко, приподняв прицел, производит одиночный выстрел из пулемета. Пуля, с шумом срикошетив от крыши и оставив на ней вмятину, улетает вдаль.

Дверь «Навигатора» медленно открывается, из-за руля выходит водитель — жилистый мужчина средних лет, одетый в камуфляжную куртку с множеством карманов, и с фотоаппаратом на шее. Из задней двери вылезает худая, стройная женщина неопределенного возраста, в костюме путешественника. Увидев подходящего с автоматом Денисова, пленники поднимают руки.

— Догоняй! — приказывает Денисов Смирнову, указывая на уезжающий «додж».

Взревев мотором, БТР срывается с места, отталкивает с дороги грузовик и пускается в погоню.

Со склона холма сбегает Абдул, а за ним Ханский с автоматом в руках и биноклем на шее. Абдул под присмотром Ханского осторожно открывает кабину грузовика. В ней лежат два мертвых афганца. Заглядывает в кузов — там два десятка канистр с бензином.

Денисов обыскивает пленников, но оружия не находит. Заглядывает в «Навигатор». Берет лежащий на сиденье водителя пистолет. Проверяет лежащую сзади женскую сумочку.

К стоящим с поднятыми руками подходит Ханский и направляет на них ствол автомата.

— Кто?! — гаркает на английском.

— Американцы, — говорит мужчина.

Ханский достает наручники. Американцы, ожидающие худшего, с готовностью протягивают вперед руки. Ханский защелкивает одно кольцо наручников на правом запястье мужчины, а второе на левом запястье женщины. Денисов отстегивает от пояса и подает еще одни наручники. Ханский сковывает левую руку американца с рукой Абдула.

Денисов открывает багажник «Навигатора». В нем четыре сумки. Расстегивает молнию одной из сумок, она набита наполненными полиэтиленовыми пакетами. Достает один из них и штыком от автомата вспарывает толстый пластик. В нем белый порошок. Взяв пакет, подходит к пленным, оставляя на земле белый след высыпающегося порошка.

— Что это?

— Это чистый героин, — отвечает американец и, видя, что его понимают, продолжает, — В Карачи этот «товар» стоит миллион долларов. Я помогу продать его и отдам вам все деньги, в обмен на нашу свободу.

Раздосадованный Денисов со всей силы подбрасывает резаный пакет, и тот, описав дугу и, оставив в воздухе белый искрящийся на солнце след, шлепается на землю.

Сев за руль, Денисов заводит двигатель и разворачивает «Навигатор».

— Догоним ребят. Этих сажай назад!

Ханский автоматом показывает пленникам на «Навигатор». Те медлят, американец предлагает:

— Стоит захватить сумку из «Рэндж Ровера».

— Покажите.

Пленники, под прицелом двух автоматов, скованные между собой, подходят к «Рэндж Роверу». В нем окровавленные тела троих убитых и их оружие. Американец открывает заднюю дверь и расстегивает находящуюся там сумку. В ней плотно уложенные пачки денег.

— Здесь два миллиона долларов.

Среди каменистого плато на скорости, которую только позволяет развить ухабистая дорога, несется уцелевший «додж» наркомафии. Его пытается настичь бронетранспортер десантников. Он более приспособлен к езде по бездорожью, поэтому разрыв постепенно сокращается. Афганцы пробуют на ходу стрелять из пулемета, но прицелиться невозможно — «додж» сильно трясет.

В БТР гремит старый хит «Машины времени». В азарте погони Смирнов ведет БТР с открытым передним люком, не обращая внимания на стрельбу преследуемых.

Проселочная дорога сливается с более широкой и укатанной дорогой, ведущей к горам. Разрыв между «доджем» и бронетранспортером становится все меньше.

У подножья горы виден кишлак. «Додж», не снижая скорости, въезжает в него и несется по дороге идущей через кишлак, вовсю гудя сигналом. За ним в кишлак врывается БТР.

Услышав шум, из домов выбегают талибы. Кто-то вдогонку пускает автоматную очередь.

Но «доджу» и БТР удается благополучно миновать кишлак.

Черный «Навигатор» несется по дороге через горное плато. Денисов ведет его по следу бронетранспортера, стараясь развить предельную скорость.

Рядом сидит Ханский, его автомат направлен на скованных между собой пленников. У их ног сумка с долларами, через ручку которой продета цепь от наручников надетых на левую руку американца и на правую афганца. «Навигатор» сильно трясет на ухабах, и, чтобы не удариться головой, пассажирам приходится упираться в потолок руками.

Ханский пытается связаться по рации с БТР, но ничего не выходит.

Денисов объясняет неудачу:

— Они слишком далеко — дальше, чем пять километров, да еще за холмами

— По-моему они увлеклись...

— Проверь документы. У этого они в нагрудном кармане, у той — в сумочке.

— Документы! — Ханский протягивает руку.

Американцы отдают паспорта. Ханский разворачивает их и сличает фотографии с оригиналами.

— Пит Бейкер. Лоис Бейкер. Ю-Эс-Эй.

Ханский забирает сумочку у Лоис и роется в ней. Американец объясняет:

— Люди, которые ехали в «Рэндж Ровере», закупают порошок. Купили сто килограммов в одной лаборатории, собирались купить еще в другой. Они ехали на встречу с изготовителями. Это в обратном направлении, — указывает головой назад, — в кишлаке у пересечения дорог. Там их сейчас ждут. В Америке этот героин будет стоить в несколько раз дороже.

Ханский, рассмотрев найденные в сумочке билеты, читает:

— Вылет из Карачи, прилет Лос-Анджелес. Даты вылета нет.

Бронетранспортера все не видно. Ханский снова пытается с ним связаться, но безрезультатно.

Он наводит ствол автомата на американца.

— Что это за деньги?

— Тех, что в «Рэндж Ровере».

— А героин?

Молчание. Щелчок предохранителя усугубляет вопрос.

— Груз мы купили у них.

— Зачем?

— У нас контракт на доставку его в Штаты, — говорит Пит. Если мы его не доставим, вместо денег получим по пуле.

— Помогите нам и мы отдадим вам половину, — вставляет Лоис.

— Половину пуль?

— Половину денег.

— А все?

Бейкеры переглянулись.

— Заберите все деньги, а груз отдайте нам, — предлагает Пит. — Мы должны доставить его тем, кто вкладывал эти деньги.

— Кто именно?

— Не знаем.

— Мы, правда, не знаем, — оправдывается Лоис. — Мы рискнули в первый раз. От безысходности.

— Кто вы?

— Я фотографирую, а жена пишет. По заданиям журналов делаем репортажи из разных стран. Сейчас, например, у нас контракт с «Нэйшнл джиогрэфик».

«Навигатор» выезжает на более широкую дорогу.

Абдул говорит, указывая на нее, Ханский переводит:

— По этой дороге до Кабула, километров сто тридцать, но впереди — талибы. Приближаться к ним нельзя, у них есть танк.

БТР наконец приблизился к «доджу» на расстояние выстрела. Смирнов, дождавшись прямого участка дороги делает несколько выстрелов из пушки. Один из снарядов достигает цели. «Додж» взрывается, выбросив из кузова стрелка, несколько раз переворачивается, и застывает объятый пламенем. БТР подъезжает к лежащему у дороги стрелку, тот явно не похож на бин Ладена.

Раздается звук далекого пушечного выстрела. От кишлака по направлению к БТР движется танк. Недалеко от БТР, взметнув грунт, оглушительно взрывается снаряд. Башня БТР разворачивается назад. Из орудия танка вырывается облачко дыма, доносится звук выстрела, а через несколько секунд второй снаряд взрывается рядом с БТР. Он срывается с места. Ещё несколько снарядов взрываются вблизи с набирающим скорость бронетранспортером. Танк продолжает на ходу выстрелы, но БТР ему уже не достать.

Когда до кишлака остаётся два километра Денисов снижает скорость, а затем и останавливает «Навигатор». Взяв у Ханского бинокль, залезает на капот машины. Пытается в бинокль обнаружить БТР. Видит, что за кишлаком в небо поднимается черный дым. Кишлак находится между гор, и объехать его не удастся.

Из кишлака выезжают четыре автомашины и, быстро набирая скорость, направляются в сторону «Навигатора». Денисов молча садится за руль и разворачивает машину в обратном направлении.

Подскакивая на ухабах, «Навигатор» несется по горному плато. Но двухкилометровый разрыв между ним и машинами талибов постепенно сокращается.

Пит советует:

— Надо ехать в Пакистан — до него сто километров. Если мы доберемся до Карачи, вы заберете все деньги, а, кроме того, я продам «товар», и мы поделим еще и это.

Абдул поддерживает американца, Ханский переводит:

— С такими деньгами я смогу сделать вам любые паспорта и билеты в любую страну.

«Навигатор» приближается к месту недавней засады.

Ханский переводит совет Абдула:

— Нужно обязательно захватить несколько канистр с бензином из кузова грузовика. Бензоколонок по дороге нет.

— Хорошо, — соглашается Денисов. — Без рации вертолет мы не вызовем, а до Таджикистана отсюда километров триста, — он показывает направление, — бензин пригодиться.

Ханский освобождает Абдула от наручников, предостерегая от глупостей движением ствола перед его носом, и застегивает кольцо наручников на ручке сумки с деньгами, прикрепляя к ней руку Пита.

Денисов тормозит у грузовика.

Абдул залезает в кузов и подает канистры, а Ханский ставит их в багажник «Навигатора». Денисов рассматривает преследователей в бинокль. Один из четырех автомобилей — пикап, на нем установлен пулемет.

Пит с помощью жены, стараясь быть незамеченным, фотографирует последствия засады.

Первая машина уже догорела, остальные застыли с распахнутыми дверями. Рядом с местом, где стоял бронетранспортер, брошенная маскировочная сетка и шахматная доска с не доигранной партией.

За это время преследователи сокращают дистанцию до километра.

Прежде чем спрыгнуть с грузовика, Абдул ставит на крышу кабины полную канистру, открывает ее и указывает на нее русским.

Когда все сели на свои места, Денисов отъезжает метров пятьдесят и останавливает «Навигатор». Перезарядив автомат трассирующей пулей, он с первого выстрела попадает в канистру. Она падает в кузов и загорается.

Абдул одобрительно хлопает в ладоши.

Одна за другой канистры в кузове загораются, взметая черные клубы гари.

А «Навигатор» уже несется вперед.

Талибам приходится по камням объезжать объятый пламенем грузовик. Это дает возможность «Навигатору» несколько оторваться от преследователей. Одна машина с талибами остается на месте засады.

Денисову непросто вести машину по незнакомой, узкой и извилистой дороге — часто приходится тормозить, чтобы не врезаться в очередной камень, который огибает дорога. Абдул, оставшийся без наручников, жестами предупреждает о препятствиях.

Денисов спрашивает у афганца:

— Куда ведет дорога?

— Отсюда один путь, — отвечает Абдул, — в Пакистан.

Денисов недоверчиво усмехается и говорит Ханскому.

— Таджикистан на север, налево. Если мы отдадим начальству два миллиона, наркотики и этих ребят в придачу, то можно рассчитывать на прощение.

— Прекрасная мысль! Мы еще получим он них часы в награду, с дарственной надписью.

Дорога стала петлять, поднимаясь вверх по склону горы.

Абдул, помогая себе жестами, обращается к Питу.

— В машине есть шланг?

Пит берет за задним сиденьем длинный шланг с ручным насосом и дает его Абдулу.

Тот продолжает говорить, а Ханский переводит:

— Дальше дорога будет с крутыми поворотами, поэтому особенно не гони. Затем будет прямой участок: там нужно, не останавливаясь, залить в бак бензин.

Пит и Лоис все время оборачиваются назад, с тревогой следя за тем, как талибы постепенно сокращают разрыв.

Через десяток километров Абдул со шлангом в руке, показав на датчик уровня топлива, по пояс высовывается в окно, американцы держат его за ноги. Абдул снимает крышку топливного бака и просовывает туда шланг. Забравшись назад, с помощью американцев переливает через шланг бензин из канистр в бак.

Впереди, высится горная гряда. Талибы на трех машинах, то приближаясь, то отставая до километра, видимо, решили преследовать беглецов до конца.

Путь пересекает такая же грунтовая, но более накатанная дорога. Левее она проходит через кишлак. Денисов сбрасывает газ. Абдул показывает — прямо, вперед!

В кишлаке стоят несколько мощных, оборудованных для местных дорог автомобилей. Около них вооруженные люди.

«Навигатор» замедляет ход. Денисов видит автомобили, показывает на дорогу в их сторону:

— На север, в сторону границы, туда.

Указывая в сторону кишлака и людей у машин, Пит говорит:

— Это изготовители, у которых мы должны были купить героин, они ждут эти деньги, хорошо вооружены и знают мой «Навигатор». Направо Пакистан, но на этой дороге много талибских патрулей. Ехать надо только прямо.

Денисов колеблется. «Навигатор» останавливается у перекрестка. Абдул паникует, а чтобы Денисов не ждал перевода, наклоняется вперед и объясняет на пальцах и английском.

— Налево смерть! — перед лицами русских делает крест. — Направо тюрьма! — пальцами складывает решетку. — Прямо — свобода! — указательным пальцем тычет вперед. — Вперед! Вперед!

Сзади машины талибов уже в трех сотнях метрах. Раздается пулеметная очередь, одна из пуль попадает в «Навигатор», пробив металл, врезается в заднее сиденье.

— Вперед! — кричит Ханский.

— Пошел! — кричат пригнувшиеся американцы.

Задние колеса начинают крутиться, выбрасывая из-под себя пыль с песком, и «Навигатор» срывается с места.

Пит, не поднимая фотоаппарат, делает несколько снимков. Никто не слышит щелчки затвора аппарата, заглушенные набирающим обороты мотором.

Вооруженные люди в кишлаке засуетились, подбежали к своим автомобилям, но к погоне не присоединились.

Талиб за пулеметом на пикапе продолжает стрельбу короткими очередями, хотя из-за пыли не может вести прицельный огонь. До него меньше ста метров. Ханский снимает с пояса гранату и, вырвав чеку, бросает ее на дорогу. Она взрывается метрах в десяти перед пикапом. Тот притормаживает, но продолжает погоню.

Когда пикап приближается, и снова начинает стрелять пулемет, бросает гранату Денисов. Она взрывается прямо перед машиной, и пикап с пробитыми шинами сходит с дистанции.

На одном из поворотов первая из двух оставшихся машин талибов приближается к «Навигатору» на расстояние выстрела. Один из талибов высовывается из окна и готовится к стрельбе.

Наклонившись назад, Абдул открывает заднюю дверь и выталкивает одну из сумок с героином на дорогу, приговаривая:

— Мимо ста тысяч они не проедут.

Пит и Лоис обречено смотрят друг на друга, но понимают, что другого выхода нет.

Машина талибов резко тормозит. Из нее выскакивает афганец, осторожно приближается к сумке, заглядывает в нее, затем хватает и бросается назад в машину. Преследователи теряют минуту, это более километра. Пока машина набирает скорость, ее обгоняет вторая.

При приближении машины на расстояние выстрела, из нее высовывается талиб и начинает обстрел из автомата. Абдул приоткрывает дверь и сбрасывает вторую сумку. Другая машина тоже останавливается перед героином, из нее выскакивает афганец и подбирает ее.

На пути очередной кишлак. Прямо посреди дороги, стоит босой подросток. «Навигатор» на скорости приближается, но мальчик не отходит. Узкая дорога не позволяет его объехать, Денисов сигналит, включает фары. Отчаянный афганский мальчишка продолжает стоять на пути несущегося на него «Навигатора». Все напряглись. Денисов не сбавляет скорость в надежде, что мальчик отскочит, но тот стоит, пространство катастрофически уменьшается, тот стоит...

— Стой!!! — раздается трехъязычный крик.

Денисов резко тормозит, и «Навигатор» останавливается перед подростком, с протянутой рукой просящим милостыню. Пит фотографирует его. Выскочив из машины, Ханский отшвыривает его с дороги и на ходу запрыгивает назад в «Навигатор». Все, обернувшись, изумлено смотрят на продолжающего тянуть к ним руку мальчишку. Мимо него проносятся машины талибов. Из-за вынужденной остановки «Навигатора» они приблизились уже настолько, что Абдулу приходится сбрасывать для них очередной «тормоз».

Денисов, через зеркало взглянув на Пита, приказывает Ханскому:

— Он фотографирует. Отбери у него фотоаппарат.

Ханский направляет на того автомат.

Пит отрицательно качает головой.

— Я не расстаюсь с «Кэноном» много лет. Нажатие на его затвор у меня происходит непроизвольно, бессознательно. Условный рефлекс, если знаете...

— Знаем, его открыл русский ученый Сеченов. А наш Павлов получил за это Нобелевскую премию. Я как раз и хочу забрать у тебя внешний раздражитель.

— Нет.

— Мы получили аванс от журнала, — вступается Лоис, — и нам необходим материал. Это наш профессиональный долг.

— Я обещаю, что вас фотографировать не буду.

— Да что ты их слушаешь!

Денисов, резко повернувшись, хватает фотоаппарат, но Пит перехватывает его руку и выкручивает ее. Ханский поднимает на него автомат и снимает с предохранителя. Лоис хватает ствол и переводит его на себя. Чтобы не врезаться в камень, необходимо делать очередной поворот, и Денисов выпускает фотоаппарат. Пит разжимает руку.

Машины все ближе к горному хребту. У подножья горы быстрая речка пересекающая дорогу.

Абдул сбрасывает последнюю сумку героина. «Навигатор» приближается к речке. Абдул просит американцев подержать его, и когда машина въезжает в воду, приоткрывает дверь и, свесившись, пытается на ходу набрать во флягу воды.

Посредине переправы «Навигатор» натыкается на подводный камень и застревает. Денисов пытается дать задний ход. Тщетно. «Навигатор» оседает еще глубже. Пока Ханский открывает наручники американцев, Абдул, присев по шею в воду, выдвигает из-под колеса камень. Вчетвером с трудом выталкивают «Навигатор» и тот, вздрагивая, с трудом добирается до берега. Нога Лоис попадает между камней, и она, вскрикнув, падает в воду. Пит и Абдул вытаскивают ее из воды и несут к берегу.

Приблизившиеся талибы открывают огонь из автомата, но их машину трясет по прибрежным камням, и они не могут попасть в цель. Пули вдребезги расшибают гальку вблизи «Навигатора» или, попав в воду, оставляют след из пузырьков.

Ханский и выскочивший из «Навигатора» Денисов открывают по талибам ответный огонь из автоматов. Когда Лоис оказывается в машине, Ханский показывает Абдулу, чтобы тот сел впереди, а сам занимает его место. Все мокрые беглецы пригибаются, прячась от пуль преследователей за сиденьями. А «Навигатор», натужно ревя мотором и виляя из стороны в сторону, набирает скорость. Ханский отстегивает от автоматов рожки — патронов больше нет.

Далеко позади надрывающихся машин солнце уже зашло за горизонт, но лучи его еще освещают склоны гор, к которым тянется ведущая в неизвестность дорога.

Автомобили талибов включают фары.

Абдул, увидевший это, говорит, а Ханский переводит:

— Дальше дорога проходит по горам. Ночью легко сорваться в пропасть. А он знает дорогу и просит доверить ему руль.

Денисов, не ответив, включает фары «Навигатора».

В сумерках, ведя машину, Денисов чуть не врезается в идущий по дороге караван нагруженных верблюдов.

Сидящий впереди Абдул, высунувшись в окно, протирает прожектор. Потом из кабины наводит его на каждый очередной поворот горной дороги.

— Ну, давай, Абдул, твой черед, — уступает Денисов.

Сзади раздаются выстрелы, требующие очередную дозу наркотика. Лоис достает небольшую сумку, порывшись в женской одежде и вытащив платье, выбрасывает сумку в окно. Талибы клюют на это. Первая машина преследователей останавливается перед ней.

Чтобы поменяться местами, Денисов и Абдул отодвигают назад свои кресла. Пит показывает на кнопку у руля.

— Включи «круиз контроль», командир.

Денисов нажимает на кнопку и меняется местами с Абдулом.

Неумолимо надвигаются громадные, черные силуэты гор. Дорога поднимается вверх. Свет фар и прожектора то натыкается на каменную стену, то освещает склон горы, то уходит в небо. Денисов освещает частые повороты прожектором. Абдулу хорошо знакома дорога, и талибам непросто угнаться за ним, их машины заметно отстали.

Впереди показываются огни. «Навигатор» приближается к дому у моста через реку. Дорога перекрыта шлагбаумом.

— Это Пакистан? — спрашивает Денисов.

— Да, — подтверждает Абдул и снижает скорость. — Вон и ваши коллеги.

Из дома, перед мостом, выходят два вооруженных человека в армейской форме. Русские готовят пистолеты. Абдул отрицательно машет им пальцем.

— Подай-ка зелень.

Ханский открывает сумку и подает одну пачку долларов. Абдул останавливает «Навигатор» у шлагбаума. Один из пограничников с регистрационным журналом в руках направляется к ним. Следом плетется большая собака. Приветливо улыбаясь, Абдул роняет пачку на землю. Пограничник проходит мимо, записывая номер машины. Собака лениво подходит к пачке, берет ее в зубы и уносит к себе в будку. Шлагбаум открывается, и «Навигатор» переезжает мост через шумящую горную реку.

Далеко сзади, в темноте, показывается свет фар машин преследователей. Не доезжая до моста метров двести, они останавливаются.

Высунув головы в окна, беглецы с надеждой смотрят назад на застывший свет фар.

— Свое они уже получили и рисковать не будут. — Ханский переводит слова Абдула. — Но у них будут проблемы с бензином. Из-за этого они долго могут простоять у границы. Пути назад у нас нет.

Горная дорога, петляя, поднимается все выше. На ночном небе звезд становится больше, и все ярче освещенная половина луны.

Преследователей больше не видно, но «Навигатор», тяжело завывая мотором, упорно движется вперед и вверх, минуя черные пропасти ущелий.

Добравшись до высшей точки перевала, Абдул останавливается, выключает двигатель и гасит свет. Выйдя из машины, беглецы прислушиваются. Вокруг тишина, значит погони нет. Беглецы расходятся по кустам.

А через несколько минут все опять на своих местах в несущемся в будущее «Навигаторе». Силуэты гор и мириады звезд нависли над ним со всех сторон.

На ломаном английском Абдул рассуждает вслух:

— Говорят, хорошее место Гонконг.

— Нам без «товара» куда угодно, лишь бы не в Америку, — отвечает Пит.

Абдул переходит на пушту, а Ханский переводит на два языка:

— Если Пит и Лоис все равно не полетят в Америку... Если мы поделим деньги на пятерых, то в Карачи он поможет вклеить наши фотографии в ваши паспорта. Тогда и ваши билеты в Америку можно будет использовать.

Денисов предлагает другое:

— Мы поделим деньги, если они помогут нам вернуться домой.

Каждый задумывается о своем.

20 сентября

Пока беглецы достигли перевала через второй горный хребет, земной шар повернулся к солнцу другим боком, и оно уже осветило находящуюся впереди часть небосклона и нависшие над дорогой вершины гор.

Сразу после перевала становится светлее. Темные горные силуэты приобретают зеленоватые оттенки. В ложбинах белеет утренний туман.

Дорога идет под уклон. Абдул уверенно ведет «Навигатор», получая удовольствие, когда у русских и американцев захватывает дух от близости бездонных пропастей.

Хмурый Денисов поворачивается к Ханскому.

— До сих пор из этой передряги у нас был один выход: пытаться остаться в живых. Но теперь могут быть варианты, и надо определиться, пока не поздно.

— По-моему, уже поздно.

— Ты ясно представляешь, куда нас несет?

— «Прежде, чем зайти, придумай, как выйти», — отшучивается Ханский. — Я языки стал учить потому, что в детстве мечтал о путешествиях и приключениях.

— То есть ты за то, чтобы поискать на жопу приключений?

— Да.

Где-то далеко впереди, внизу появляются первые солнечные лучи. Абдул сворачивает в укромное место у небольшого ручья. Ставит «Навигатор» прямо у воды.

Мужчины, раздевшись по пояс, смывают с себя дорожную пыль. Немного поодаль, за кустами, то же самое делает Лоис. Затем Абдул заливает остатки бензина в бак. Наполнив канистру водой и положив ее открытой на крышу, моет машину стекающей из нее водой.

Ханский с автоматом наперевес следит за попутчиками. Денисов, захватив автомат и бинокль, поднимается по склону на открытый утес. Внизу, до самого горизонта, расстилается зеленая равнина с реками, перелесками и небольшими селениями посреди разноцветных лоскутов возделанной земли.

Это — Пакистан...

Беглецы на вымытом «Навигаторе» спускаются в долину. Абдул — за рулем, Ханский — рядом. По дороге встречаются небольшие отары овец и коз. «Навигатор» проезжает первую пакистанскую деревушку.

В одном из селений Абдул останавливает «Навигатор» рядом с крестьянкой, торгующей у дороги. Не выходя из машины, он покупает несколько местных фруктов и раздает их попутчикам.

В первом же городке Абдул подъезжает к придорожной чайхане. Впятером едят, сидя на террасе, поближе к «Навигатору». У русских в карманах пистолеты.

Чем дальше вглубь Пакистана, тем многолюднее города, тем шире и лучше асфальтовые шоссе. Абдул ведет «Навигатор» уверенно и очень быстро. Пит иногда фотографирует, а Лоис делает записи в свой блокнот.

Солнце в зените. Пятеро беглецов, соединенные волею судеб, въезжают на внушительных размеров плотину, пересекающую широкую реку.

— Инд! — многозначительно восклицает Абдул.

Пит меняет пленку, просит Денисова, сидящего у окна, открыть его, и фотографирует великую реку.

Ханский, сев вполоборота, предупреждает:

— Смотри, мы договорились: нас не снимать.

— Мне нравятся люди, соблюдающие договоры, — Пит продолжает фотографировать. — Потому, что я сам такой.

— Поэтому вам и доверили такие деньги?

— В этом бизнесе все держится на доверии. И если они будут прощать злоупотребление доверием, то их бизнес развалится.

— Их бизнес или ваш?

— Мы с Лоис решили рискнуть один раз, но не из-за желания хорошей жизни...

— «Не так с деньгами хорошо, как без денег плохо».

— Деньги нам нужны на лечение. Мы обречены... в отличие от вас, терять нам нечего.

— У вас нет медицинской страховки?

— На лечение этой болезни, страховки обычно не хватает.

— СПИД?

— Да.

— У обоих?

— У троих — у нас больна и дочь... И это не только наша беда, но и наша вина. Мы с Лоис готовы пожертвовать собой ради нее, но этого мало, необходимы деньги.

Лоис достает из своей сумочки фотографию маленькой девочки, похожей на нее.

— Если мы упустим эти деньги — Полина умрет.

Все по очереди рассматривают улыбающееся детское лицо.

Однажды «Навигатор» останавливает полицейский. Американцы готовят паспорта. Денисов притворяется спящим. С приличной щетиной Ханский смахивает на местного. Абдул отдает с документами стодолларовую купюру. Вынув ее, полицейский возвращает документы и жезлом разрешает ехать.

Пит обращается к русским:

— Мы вам будем обязаны, если вы скажите, откуда вы узнали о нашем маршруте, там в горах. И вообще, как вы оказались в Афганистане?

Ханский, посмотрев на Денисова и поняв, что тот не против, отвечает:

— Нам нужен был не героин. Вы нам только все испортили. Мы ловили вашего врага номер один.

— Усаму бин Ладана?!

— Нам тоже нужны деньги...

На широкой автостраде движение становится все интенсивней. Американцы спят. Абдул тоже устал, но, превозмогая сон, упорно, на предельной скорости, ведет «Навигатор» к цели. Чтобы не заснуть, он сильно хлещет себя ладонями по щекам.

— Может стоит остановиться, поспать? — спрашивает у Абдула Ханский и, выслушав ответ, переводит Денисову:

— Он говорит, что это его звездный час, и наш тоже. Этот шанс нельзя упустить. Сегодня необходимо добраться до Карачи. Завтра все дороги будут перекрыты наркомафией — за нами начнется охота. А люди талибов, скорее всего, попытаются выловить нас у российского консульства. Единственный шанс спастись — завтра же вылететь в Америку. — Не дождавшись от Денисова ни слова, Ханский добавляет: — До Карачи еще километров триста. Ты поспал бы, Саша, а потом я.

На заднем сидении в компании спящих американцев Денисов сразу засыпает.

Дорога пролегает через орошаемые крестьянские поля, засаженные виноградом, финиковыми пальмами, хлопком, рисом. Проехав без остановки Хайдарабад, «Навигатор» пересекает Инд в обратном направлении, но уже ниже по течению.

Пит продолжает фотографировать достопримечательности, а Лоис писать дорожные заметки.

— До Карачи остается сто километров, — объявляет Абдул.

Просыпается Денисов. Пит говорит, чтоб было слышно всем.

— Имейте в виду, что шансов провезти деньги через две границы у вас нет.

— Вы вообще хотели провезти через эти границы героин, — парирует Ханский.

— У нас «лицензия» на трафик.

— Объясни.

— Вылет отсюда должны были обеспечить пакистанцы. Прибытие в Америку — американцы. Те, которые где-то, когда-то, кому-то заплатили денег немерено за то, что несколько сумок, прибывших из Карачи в Лос-Анджелес, не будут проверены. За такую «лицензию» я бы мог запросить побольше, но деньги эти криминальные, и пока они у кого-то будут, у того будут и проблемы. Так что лишнего нам не надо, только на попытку вылечиться. Мы поделим их поровну на пятерых, тогда вы получите «лицензию» на один чемодан.

— Это справедливо. О'кей.

— Парни, как я вижу, вы лихие, рискните, но знайте, наркомафия даст контракт на вашу ликвидацию, так что не высовывайтесь.

— Нас надо будет еще найти. Вы тоже будете прятаться?

— Использование наркокартелями обреченных больных для переправки наркотиков — палка о двух концах. Обреченные не боятся риска, но не боятся и мести.

— А дочка?

— Полина в больнице, в надежном месте.

— Вы еще не решили, куда двинете?

— Нам хоть на тот свет, лишь бы Полина осталась на этом.

Наконец, «Навигатор» проезжает дорожный указатель с надписью «Карачи».

Слева, вдалеке, показалось море, а за портовыми кранами стоящие у причалов и на рейде морские суда.

— Индийский океан! — протягивает к нему руку Абдул.

— Надо искать наше консульство, — предлагает Денисов.

— Как ты думаешь, куда пойдут эти миллионы, если мы их сдадим? — спрашивает Ханский, но не дожидается ответа. — Я не хочу за доллары покупать себе звание «дурака» с вручением грамоты. Да и талибы на самом деле могут наблюдать за консульством, а у меня нет желания попадать к ним в руки.

Беглецы едут к центру многомиллионного Карачи — крупнейшего города Пакистана. Пит фотографирует интересные места. Проезжают живописное здание железнодорожного вокзала. Денисов жестом просит Абдула остановиться.

— На вокзале наверняка найдется телефонная книга. Сходи, позвони консулу и все выясни.

«Навигатор» останавливается. Ханский нехотя идет в здание вокзала. Он проходит мимо отъезжающих, встречающих и провожающих пакистанцев и заходит в туалет. Выйдя из него, возвращается к «Навигатору». Пробегает последние метры и заскакивает в него.

— Трусливые бюрократы! Смываемся! Поехали! — приказывает он Абдулу. — Консул сказал, что телефоны прослушиваются, — сочиняет Ханский, — и теперь консульство будет под наблюдением. Нам не прорваться.

«Навигатор» отъезжает от вокзала. Денисов не удовлетворен.

— Спроси у Абдула, откуда можно позвонить в Таджикистан.

Ханский не реагирует. Денисов ставит вопрос ребром.

— Скажи мне определенно: ты хочешь в Америку или на Родину?

— Я состою из русских, еврейских, таджикских генов. Я сам не пойму, христианин я или мусульманин. Моя Родина — планета Земля. Поэтому хочу жить там, где хочу. И только не говори мне, что ты никогда не хотел побывать в Америке. Вложим деньги в дело и, если повезет, станем миллионерами.

— И ты не поможешь мне выйти здесь на своих?

— Я не содействую глупым поступкам.

— Ну, это ты уже слишком!

— А ты меня пристрели!

— Дурак!

«Навигатор» продвигается по центру города. Денисов обеспокоен. Ханский с любопытством рассматривает причудливую смесь европейской и азиатской архитектуры. Пит меняет еще одну пленку.

— Нужно сделать фото для паспортов, — говорит Абдул.

Ханский поворачивается назад:

— Если ты, Саша, остаешься, получай пятую часть от двух лимонов, если полетишь со мной в Штаты, то я обещаю подвезти тебя там к нашему посольству. Чемодан с деньгами повезу я. А сейчас Абдул просит нас сфотографироваться на паспорта.

— Что за паспорта?

Ханский переговаривается с Абдулом, потом удовлетворенно поясняет Денисову.

— Дадим Питу и Лоис по пятой части, а они отдадут свои паспорта, в которые Абдул вклеит наши морды. Станешь Луисом Бейкером. Качественная переделка паспорта стоит тысяч десять, столько же водительских прав. Ну, и получим «лицензию»... — договоренность на перевозку груза в Америку.

Американцы не понимают ни на пушту, ни на русском, но заинтересованно вслушиваются в разговор.

— Ну и ситуация... — вздыхает Денисов.

— Выбирать не приходится.

— Ты-то уже выбрал...

— Если бы у меня была куча рублей, я бы выбрал Россию. А с кучей долларов меня почему-то тянет в Штаты. Если что, свалишь все на меня. — Ханский поворачивается к американцам. — Послушай, Пит, ты говорил, что в Америку возвращаться вы не можете? Сколько бы вы хотели получить за свои паспорта и права?

— Разделим деньги по справедливости на пятерых, и документы, и «лицензия» ваши. Ну, и обещаем не заявлять о пропаже документов, пока вы не окажетесь в Лос-Анджелесе.

— По рукам!

Довольные Ханский и Пит пожимают руки.

Проехав несколько кварталов, Абдул подъезжает к парикмахерской.

Денисов наклоняется к Ханскому:

— Попытаться найти наших — более реальный путь к спасению, но я согласен подготовить и другой.

В парикмахерской Абдул затем Ханский сбривают бороду. Ханский внимательно наблюдает за Абдулом, не вынимая руку с пистолетом из кармана.

Подъехав к одному из многочисленных магазинчиков, они покупают одежду. Из магазина выходят в новых европейских костюмах и в галстуках. В руке Абдул несет дорожную сумку с одеждой для Денисова. Рука Ханского в кармане. В другом магазине покупают три фотоаппарата и трое наручных часов разных моделей, такие могут быть у американских туристов.

«Навигатор» заезжает в маленький дворик рядом с фотосалоном. Ханский с Абдулом заходят в него.

— Позови хозяина, — просит Абдул подошедшего фотографа.

Тот идет в другую комнату и появляется вместе с грузным пакистанцем.

— Привет, Абдул. — Хозяин не подходит, с подозрением осматривает Ханского.

— Я за него ручаюсь, — говорит Абдул.

Хозяин приглашает гостей присесть. Втроем садятся в кресла в углу большой комнаты.

— Нужно переделать два американских паспорта и двое прав — сразу приступает к делу Абдул.

— Сорок.

— Мне визу, билет и три чемодана, знаешь какие.

— Еще двадцать.

— Короче, за все — полста. Идет?

— Идет, — прикинув, соглашается пакистанец. — Половину до — другую после.

— Паспорта должны быть в аэропорту за два часа до вылета.

— Самолет завтра в девять утра.

Хозяин встает, объясняет что-то фотографу, показывая на двух клиентов, и выходит. Тот фотографирует Абдула и Ханского. Потом ведет их в магазин, торгующий сумками, чемоданами и дорожными принадлежностями. Знакомые фотографу пакистанцы выносят из подсобки три разных чемодана, кладут в них вещи, необходимые в путешествиях.

Расставшись с фотографом, Абдул, несущий два чемодана, и Ханский, еще с одним, возвращаются к «Навигатору». Денисов, с накрытым тряпкой автоматом, открывает двери. Притихшие американцы, обнявшись на заднем сиденье, наблюдают за развитием событий. Абдул достает из чемодана сумку с одеждой и электробритву и показывает на них Денисову. Тот молча начинает бриться.

Небо над городом становится темно-синим. Дворик опускается в темноту.

Ханский вынимает из сумки три пачки по десять тысяч долларов и отдает Абдулу. Американцы отдают свои документы. Рассовав все это по карманам, Абдул и одетый в новый костюм Денисов, держащий руку с пистолетом в кармане, идут в фотосалон.

Пока Денисов позирует фотографу, Абдул расплачивается с хозяином.

Потом, купив продающиеся прямо на улице продукты местной кухни, они возвращаются назад.

Беглецы раскладывают еду прямо на капоте «Навигатора». Ханский, поговорив с Абдулом, поясняет остальным:

— Абдул советует выехать из Карачи и остановиться в мотеле недалеко от аэропорта. Там поделить деньги и подготовиться к вылету.

Все принимают предложение Абдула.

«Навигатор» выезжает из города и вскоре заезжает в ворота мотеля, расположенного на берегу моря. Между садом и пляжем — несколько двухэтажных коттеджей.

Ханский дает Абдулу несколько сотенных купюр и сопровождает его в офис мотеля. Уже через минуту у того в руках ключи.

«Навигатор» останавливается у снятого коттеджа. Русские переносят в коттедж чемоданы. Американцы вносят сумку с деньгами.

Ханский, Абдул и американцы, поднявшись на второй этаж, закрывают окна шторами, и только после этого включают свет. Абдул садится перед раскрытой сумкой и по одной пачке раскидывает доллары на пять кучек.

На первом этаже, в темноте, у открытого окна сидит Денисов. Перед ним два пистолета.

21 сентября

Ранним утром от мотеля отъезжает «Навигатор». Мужчины выбриты, в костюмах, при галстуках, с фотоаппаратами через плечо. Лоис в платье, с макияжем и прической.

Когда «Навигатор» подъезжает к аэропорту, Пит говорит сидящему рядом Ханскому:

— Напоследок хочу дать несколько советов, чтоб вам протянуть подольше. То, что вас закажет давший нам эти деньги наркокартель, когда не получит эту партию товара, вы не сомневайтесь. Киллер, который возьмет ваш контракт, будет знать мою фамилию, и по списку пассажиров рейса легко установит данные ваших паспортов. Поэтому ходите в бронежилетах и селитесь в отелях каждый раз под разными именами, а после каждой засветки документов, меняйте отель, а лучше город. Заказ на вас, в назидание будущим курьерам, будет пожизненным, поэтому, когда закончатся деньги, валите в Россию.

В здание аэропорта сначала вошел Абдул, на расстоянии от него американцы, затем — русские. Новоиспеченных контрабандистов уже ждет фотограф, сидящий в углу большого зала. Встретившись глазами с Абдулом, он направляется в туалет. Абдул и Ханский следуют за ним.

В зале аэропорта диктор объявляет о продолжении регистрации билетов на рейс Карачи — Лос-Анджелес.

Пит и Денисов подходят к автоматической камере хранения. Пит ставит свой чемодан в свободную ячейку и отходит. Денисов набирает комбинацию цифр кодового замка и захлопывает дверцу.

В туалете фотограф передает Абдулу пакет с документами, получает взамен остальные двадцать пять тысяч долларов и уходит. Абдул вынимает из пакета свой паспорт и отдает пакет Ханскому.

Денисов подсаживается к Лоис. Та достает из сумочки наклейку и передает ее Денисову. Затем он идет в туалет. Ханский вручает ему паспорт, права и билет, а взамен берет наклейку. В кабинах туалета контрабандисты прячут пистолеты.

Абдул подходит к стойке регистрации билетов. Русские и американцы издали наблюдают за ним. Служащий аэропорта, сделав отметку в билете, пропускает Абдула на таможенный досмотр. Тот занимает очередь.

Русские, в новых костюмах похожие на обычных путешественников, подходят к стойке и без проблем регистрируют свои билеты. Встают в другую очередь, пристроившись к группе американских туристов, возвращающихся домой.

Полицейский проверяет паспорт Абдула. Он передает паспорт таможеннику, сложив пальцы в условный знак. Тот приглашает Абдула в комнату личного досмотра. Там еще один полицейский открывает и внимательно осматривает чемодан. Обнаружив тайник, выхватывает из кобуры револьвер и нацеливает его в голову Абдула. Вошедший за таможенником первый полицейский защелкивает на запястьях наручники. Таможенник вытаскивает из тайника пачки долларов. Полицейский вынимает содержимое карманов Абдула. Рядом с прочей мелочью на стол ложится фотография молодой афганки с детьми.

Полицейские заняты Абдулом, поэтому, таможенник за другой стойкой проверяет только один чемодан из группы американских туристов. Пошарив в одежде и не обнаружив ничего подозрительного, пропускает багаж всей группы вместе с чемоданами русских.

Пассажиров приглашают пройти на посадку.

Пит и Лоис уходят из аэропорта.

«Боинг-747» начинает разбег по взлетной полосе.

Денисов и Ханский видят в иллюминаторе уносящийся в прошлое аэропорт Карачи. Они улыбаются — им подфартило и на этот раз.

После набора высоты передается информация о полете. Русские поднимаются на второй этаж в бар и садятся за столик у иллюминатора. Ханский заказывает водку. Говорит Денисову по-английски:

— Для твоей же пользы, Саша, теперь мя будем говорить с тобой только на английском. Только так ты сможешь быстрее его освоить. Советую тебе даже мыслить на нем.

«Боинг» пролетает мимо величественных горных вершин Гималаев. Зеленый цвет альпийских лугов переходит в белый цвет ледников, которые ослепительно блестят на солнце на фоне синего неба.

Русские любуются горной панорамой.

Ночь на борту «Боинга», летящего навстречу солнцу, оказывается самой быстротечной в их жизни. Пока русские спят, самолет преодолевает Тихий океан.

Утром «Боинг» приземляется в аэропорту Лос-Анджелеса.

В помещении для багажа ушастый спаниель бегает между чемоданами и сумками с прибывшего рейса. Метрах в пятидесяти от него, под потолком, потайная видеокамера медленно поворачивается вслед за собакой. Спаниель останавливается у чемодана Ханского, обнюхав, начинает лаять и царапать его. Подходит полицейский, берет чемодан, но, увидев наклейку, ставит на место и сует спаниелю конфету, поглаживая и хваля его. Затем, оглянувшись по сторонам, уводит собаку от чемодана.

Получив багаж, Денисов и Ханский вместе с другими пассажирами проходят контроль. Американские таможенники проводят досмотр багажа только у иностранцев. Русских принимают за своих. Те, прикрыв наклейку на чемодане, вливаются в поток пассажиров, который смешивается с толпой встречающих. Среди них кто-то поджидает Пита и Лоис Бейкер.

Людской поток выносит русских из аэропорта.

— К отелю, что получше, пожалуйста, — садясь в такси, просит Ханский.

Большой плазменный мультиэкран разделен на тринадцать окошек — двенадцать маленьких по краям и одно побольше в середине. В одном из окошек отъезжающее от стоянки такси. Такое же изображение на дисплее компьютера перед оператором у пульта. Кнопками пульта он останавливает изображение такси и приближает его настолько, что виден его номер. Оператор набирает номер на клавиатуре компьютера.

На такси, в котором звучит радио, русские едут по хайвею. Денисов несколько раз поворачивается назад, пытаясь определить, нет ли за ними слежки. Ханский замечает его беспокойство.

— Мы первый раз в Лос-Анджелесе, — говорит он водителю. — Прокатите нас по городу, пожалуйста.

— С удовольствием.

Русские молчаливо восхищаются фешенебельным Лос-Анджелесом, особенно впечатляющим после нищего Афганистана и тесного Карачи.

На дисплее компьютера длинная улица с сотнями движущихся автомашин. Среди них такси, вокруг которого красный круг.

Пока Ханский расплачивается с таксистом, посыльный отеля «Сенчури плаза» берет из открывшегося багажника чемоданы, грузит их на тележку и везет к стойке.

— Запоминай, — Ханский шепчет Денисову. — Ты будешь Алекс Дэвис, а я — Дин Хадсон. Пит сказал, что паспорта здесь не требуют.

Портье записывает фамилии.

Человек в униформе катит тележку в номер. Ханский дает ему несколько долларов. Заперев дверь, он открывает свой чемодан и вскрывает тайник. Деньги на месте.

— Все! Добрались! — поднимает открытую руку Ханский, Денисов подставляет ему свою. — Мы в Америке и мы — богачи! — Ханский бьет по руке приятеля, и они разваливаются в креслах. — Семьсот семьдесят тысяч! Не мешало бы поблагодарить бога, да вот не знаю кого: Пророка Мухаммеда или Иисуса Христа.

— Случайно случился случай...

Счастливцы выходят на просторный балкон. Перед ними панорама огромного города, под ними плавательный бассейн.

— Калифорния! Самый богатый штат Америки! — восторженно говорит Ханский. — И за каждой рекламой свой бизнес. Теперь выбирай, во что будем вкладывать наш капитал.

— Пока надо позвонить в Карачи Питу. Но интересно, выдумал он про эту «лицензию» или нет?

— Я и без нее отдал бы им их долю, — улыбается Ханский.

— Нам необходимо дать знать нашим, что произошло, ведь они, там, в Таджикистане, будут искать нас на дороге в Куляб.

— Лично я собираюсь предупредить предков, что мы живы, прежде чем им сообщат, что мы пропали без вести. Я позвоню им в Душанбе по телефону — не из номера, конечно.

— Ты попроси родителей сообщить о случившемся в командование погранвойск.

— Нет, они мирные люди — преподаватели в университете, вмешивать их во все это я не буду.

— Ладно, я позвоню полковнику сам.

— Твое дело... В Душанбе сейчас восемь утра.

Денисов подталкивает Ханского в номер.

Выйдя из отеля, русские идут по улице мимо ярких витрин, поражающих изобилием товаров. Прочитав инструкцию на таксофоне, Ханский набирает номер телефонистки и записывает коды Карачи и Душанбе.

Русские покупают телефонную карточку и выбирают таксофон в безлюдном месте.

Ханский начинает с Карачи. Трубку поднимает Пит.

— Привет из Америки.

— Привет из Азии.

— Абдул остался.

— Мы видели. Это надолго.

— Я завидую вам с Лоис, что вы жили здесь.

— Теперь поживите вы.

— Шифр камеры хранения: 1, 9, 4, 5.

— Привет Саше.

— Поцелуй от нас Лоис.

Ханский вешает трубку и набирает телефон своего дома.

В одном из окошек мультиэкрана можно разглядеть, что пока Ханский разговаривает с родителями, Денисов рассматривает стоящие у тротуара автомобили.

Расстроенный Ханский подходит к Денисову.

— Да-а... предкам трудно объяснить, что если могло быть хуже, считай, что повезло... Идем отсюда, от греха подальше.

Они находят подходящий таксофон. Денисов набирает телефон полковника.

Трубку поднимает сержант и нажимает кнопку интеркома.

— Слушаю, — отвечает полковник Лапшин.

— Товарищ полковник, сообщаю, что операция по захвату Усама бин Ладена не удалась, трое наших пропали без вести...

— Ты че плетешь, Денисов? Причем бин Ладен?

— Мы устроили засаду на Усаму... И мы добыли два миллиона наркодолларов, и я с переводчиком вынуждены были двадцать первого вылететь в США.

— Насколько мне известно, в Америке сейчас двадцать первое. Вы отсюда на ракете, что ли? Решил меня разыграть, приятель?

Денисов смотрит дату на своих часах.

— Сейчас двадцать второе. Будем пытаться установить контакт с нашим посольством.

— А, ну да. Ты говоришь со мной из будущего... Вот что, Денисов... Побыстрей трать свои миллионы и возвращайся из своего будущего в наше настоящее... в свою палату.

Полковник бросает трубку на телефон.

Проходя мимо газетного киоска, Денисов останавливается, смотрит дату на одной газете, на второй, не веря глазам, берет ее в руки.

Спрашивает у Ханского:

— Какое сегодня число?

— Двадцать первое.

— Двадцать первое было вчера.

— Над Тихим океаном мы пересекли линию перемены дат.

Обычно спокойное лицо Денисова искажается в досадной усмешке.

Русские возвращаются в отель, когда наступает ночь. Ханский заходит в номер, а Денисов сначала проходит до конца коридора.

Ханский с балкона любуется видом города, преобразившегося в разноцветных огнях реклам.

К нему присоединяется Денисов.

— В конце коридора лестница.

— Может, вложим деньги в акции?

— Ты что-то обещал мне насчет российского посольства?

— Для этого надо доехать до Вашингтона. Тебе что не терпится отдать бабки? Куда же они их здесь денут? ...Я думаю, инвестируют в разведку. Твою долю, разумеется! Свою я как-нибудь потрачу сам.

— Между прочим, — улыбается Денисов, — полковник не поверил про деньги и посоветовал их побыстрее потратить.

22 сентября

День в разгаре, но русские еще спят. Тихо работает телевизор. Первым просыпается Денисов, будит Ханского.

— Дима! Подъем! По-моему, мы перепутали день с ночью.

— Мы с тобой облетели половину земного шара, — взглянув на часы, потягивается тот. — Сейчас в Таджикистане два часа ночи.

Русские обедают в небольшом итальянском ресторанчике. Полные впечатлений, бродят по центральным улицам города. Ханский оборачивается вслед каждой симпатичной девушке. Часто заходит в магазины, покупает разные мелочи. Денисов не тратит ни цента. Ханский обращает внимание, что все покупатели пользуются кредитными карточками.

Заходят в огромный универмаг.

На одном из этажей, проходя мимо подвенечных платьев, Денисов резко останавливается и не справляется с искушением. Подошедшей продавщице указывает на одно из платьев.

— Заплати, — просит он у Ханского.

— Кому приданое? — доставая доллары и ехидно ухмыляясь, интересуется тот.

— Одной знакомой в Арзамас.

— Где здесь почта? — спрашивает Ханский у кассирши.

— Отправить посылку можно на первом этаже.

Вызвав по местной связи замену, продавщица провожает покупателей в отдел доставки.

Пока Денисов заполняет бланки, Ханский заигрывает с продавщицей.

В комнату вносят коробку с платьем.

Русские, в новых модных костюмах, обедают в роскошном ресторане с видом на океан. Увидев, что и здесь все пользуются кредитными карточками, Ханский говорит:

— Нам просто необходимо завести кредитки. Здесь слишком подозрительно относятся к наличным.

— Что для этого нужно?

— Видимо, открыть счет в банке.

Перед тем как вернуться в отель, Денисов в магазине электроники покупает коротковолновый радиоприемник.

В номере Денисов смотрит автомобильные журналы и слушает по приемнику «Московское радио». Ханский смотрит телевизор и листает Playboy.

Все, что происходит в номере, отображено в одном из окон мультиэкрана.

23 сентября

Утором русские загорают на престижном пляже, любуясь яхтами и молодыми американками. Подсматривая за очередной красавицей, русские видят, как она садится в шикарный кабриолет и уезжает.

— А у кого-то она в печенках сидит, — язвит Ханский.

— Может, купить машину? — нерешительно предлагает Денисов.

— Купить! — оживляется Ханский. — Поехали за деньгами, — встает он, форсируя события, пока друг не передумал.

В автосалоне русские рассматривают автомобили. Денисов выбирает спортивный «Chevrolet Corvette».

— Вот эта машина по мне.

— А мне нужна вот такая, — Ханский показывает на минивэн. — Чтоб можно было кровать поставить.

Обойдя весь салон, сходятся на «Pontiac Firebird» с откидывающейся крышей.

Увидев четыре пачки по десять тысяч долларов, продавец подозрительно смотрит на русских, колеблется, но потом, широко улыбаясь, берет деньги. Выписывает бумаги на предоставленные Ханским липовые права.

Русские на красном «понтиаке» выезжают из магазина.

— Срочно нужны кредитки, — ведя машину, заключает Ханский. — Деньги надо легализовать, иначе у нас их украдут или отберут.

Стараясь не нарушать правила, они ездят по улицам Лос-Анджелеса.

Проезжая мимо банка, Ханский останавливает машину.

— Мы вряд ли сможем вложить деньги в бизнес, принеся их в чемодане, — рассуждает он. — Нам просто необходим банковский счет.

Ханский заходит в банк, осматривается, берет несколько рекламных буклетов и возвращается назад в машину.

Пока на бензоколонке заливают бензин, Ханский покупает дорожный атлас. Сев в машину, рассматривает карту Лос-Анджелеса.

— Прокатимся по Голливуду?

— Давай.

Ханский передает раскрытый атлас и показывает:

— Голливуд — здесь, мы — здесь. Будешь за штурмана.

Вместе с толпами разноязыких туристов со всех концов света они посещают аттракционы студии «Юниверсал».

Перед Китайским театром осматривают плиты с отпечатками конечностей кинозвезд. Среди них отпечатки и подпись Юла Бриннера.

— Ты, надеюсь, смотрел «Великолепную семерку"? — спрашивает Ханский.

— И не один раз.

— Тогда ты, наверное, знаешь, что Юл Бриннер был русским.

— Кажется, он жил во Владивостоке, а в Америку попал через Китай и Париж.

Вечером, откинув крышу «понтиака», друзья катаются по городу.

24 сентября

Просыпаются опять в полдень. Ханский изучает взятые накануне банковские рекламные буклеты.

— Слышишь, Саша, банк предлагает вложить деньги в надежные акции. Можно получать даже до десяти процентов в год. Если положим семьсот двадцать тысяч, то банк каждый год будет выплачивать нам по семьдесят две тысячи. Это целых шесть тысяч в месяц! Значит, в день мы можем спокойно тратить по двести долларов, а сумма в банке нисколько не уменьшится. Вот будет житуха, а?!

— Не знаю насчет процентов, но, думаю, в банке хранить всегда спокойнее, чем в чемоданах...

— А чтобы не вызвать у местных подозрения, вклады надо делать частями — штук по пятьдесят. Или по сто.

— Начнем с пятидесяти, — решает Денисов.

После обеда инвесторы берут пятьдесят тысяч и едут в банк. Машину оставляют несколько в стороне, за углом.

В операционном зале Ханский подходит к стойке, за которой сидит молодой клерк.

— Я хотел бы открыть счет.

— Откуда переводите деньги?

— Я внесу наличными.

— Пожалуйста.

Ханский выкладывает пять пачек долларов. Увидев пятьдесят тысяч, клерк берет деньги и отдает их в маленькое окошко.

— Операции с крупными суммами наличных мы проводим в отдельной комнате, — говорит он и вызывает кого-то по местной связи.

К Ханскому подходит дюжий охранник банка.

— Следуйте, пожалуйста, со мной.

Охранник поворачивается и неожиданно получает нокаутирующий удар кулаком в челюсть.

— Бежим! — командует сваливший охранника Денисов и бросается к выходу.

Ханский, перешагнув через лежащего в нокауте охранника, пускается вслед. В банке воет сирена.

Забежав за угол, беглецы садятся в машину.

Оператор перед мультиэкраном, увидев в маленьком окне такую поспешность русских, дублирует изображение на дисплей компьютера.

Денисов резко набирает скорость и сворачивает на первом же перекрестке. «Понтиак» делает еще несколько поворотов. В каком-то переулке они бросают машину и убегают. Увидев такси, останавливают и садятся в него.

— Опаздываем на поезд, — говорит запыхавшийся Ханский. — К отелю «Сенчури плаза», пожалуйста, а потом к вокзалу.

На дисплее компьютера вид ожидающего такси перед отелем «Сенчури плаза» сменяется на вид пустого номера. В номере открывается дверь, и русские входят в него. Как только русские достают чемодан с деньгами, оператор берет телефонную трубку, набирает номер.

Торопливо собрав вещи, они оставляют на столе ключи от номера и пятьсот долларов.

В лифте спускаются вниз. Денисов нажимает на пятый этаж.

— Дальше спустимся по лестнице. Ты пойдешь первым, а я понесу деньги. Если одного задержат, другому подходить не стоит.

Лестница выводит к двери, выходящей к бассейну. Беглецы с чемоданом и сумками проходят мимо загорающих жильцов отеля.

Оператор у пульта меняет отображение на дисплее пустого номера на изображение такси у входа в отель.

Русские выходят с противоположной стороны отеля, и останавливают другое такси.

Оператор переводит изображение с такси на пустой номер.

По хайвею, обгоняя другие автомобили, быстро движется такси с беглецами. Чернокожий таксист старается не опоздать к отходу автобуса.

Изображение переводится на ожидающее русских такси.

На автовокзале Денисов советует:

— Бери билеты в большой город-курорт, там мы будем выглядеть не так подозрительно.

— Сан-Франциско, Денвер, Лас-Вегас?

— Куда раньше отходит автобус.

По расписанию ближайшее отправление автобуса на Лас-Вегас. Ханский берет билеты, и они сразу идут на посадку.

В движущемся автобусе, глядя в окно, Ханский сокрушается:

— Теперь меня всю жизнь будет мучить вопрос: арестовали бы меня в банке или открыли счет?

— Да-а... Америка такого еще не знала, — смеется над собой Денисов. — Совершить налет на банк, чтобы оставить там пятьдесят штук!

В Лас-Вегас автобус прибывает поздно вечером и движется по городу, залитому огнями реклам, с множеством отелей, казино и ночных баров.

В отеле «Белладжио» Ханский называет портье вымышленные фамилии, расписывается, получает ключи.

Из окна гостиничного номера беглецы рассматривают светящийся Лас-Вегас, а потом допоздна смотрят телевизор — не покажут ли что-нибудь об их банковском деле?

25 сентября

Утром, проснувшись, Денисов первым делом включает телевизор и смотрит его, часто переключая пультом программы. Ханский снимает с ручки двери меню завтрака, делает пометки и вывешивает его за дверь.

Завтрак привозит на тележке молодая официантка.

Соблазнительные женские формы не оставляют равнодушным Ханского. Пока девушка накрывает стол, он в прихожей оставляет бумажник с вложенной в него пачкой долларов.

— Когда я могу вернуться за посудой?

— Минут через двадцать.

Выходя из номера, девушка бросает взгляд на деньги.

Возвращается она оживленная и улыбающаяся.

— Ну как, мальчики, выигрываем или проигрываем?

— Мы только вчера приехали, еще не освоились. И вообще, мы здесь впервые.

— О-о, вас ждет много развлечений, — убирая со стола, многообещающе улыбается девушка.

— Вы, как местный житель... — неуверенно начинает Ханский, — не могли бы назвать на ваш взгляд лучшее шоу в городе?

— Без сомнения «Оу».

— А вы не могли бы стать нашим гидом на вечер, мы посмотрели бы это «Оу», а потом вместе бы поужинали?

— Сегодня я работаю. А завтра... Если вы до завтра не проиграете все деньги, — то вот мой телефон, звоните.

Ханский читает имя, написанное рядом с номером телефона.

— Спасибо, Сэлли! Меня зовут Дин, а моего друга — Алекс.

— До встречи, Дин и Алекс.

Ханский, довольный собой, смотрит вслед милой девушке, выкатывающей тележку.

Русские бродят по Стрипу Лас-Вегаса среди таких же праздно шатающихся людей. Заходят в бары и казино. Сражаются с «однорукими бандитами».

В отеле «Аладдин» идут по торговому центру, похожему на улицу, состоящую из маленьких дорогих магазинов.

Эффектная девушка с покупками в руках выходит из магазина и идет им на встречу.

— Какая телка! — восхищается Ханский. — Вот бы какую натянуть...

Девушка приближается, видит остановившегося Ханского, масляными глазами уставившегося на нее. Поняв, что он сейчас что-то ляпнет, она опережает его:

— Ты получишь сто долларов, если я тебя трахну.

Ханский опешил, теряется с ответом.

— Да, нет... Да я сам такой.

— Ну и ладно, — ухмыляется девица и продолжает путь.

Ханский, смотря вслед шикарной фигуре, подходит к смеющемуся напарнику.

— Предлагала финансовую помощь от местного общества феминисток.

Поддавшись рекламе фильма «Pearl Harbor», друзья заходят в кинотеатр. Покупают воздушную кукурузу, напитки и в полупустом зале смотрят фильм.

После киносеанса русские продолжают экскурсию по Лас-Вегасу. Входят в оружейный магазин. С профессиональным интересом рассматривают богатейший арсенал. На стенде только автоматов Калашникова оказывается несколько типов. Денисов берет один из них.

— Как будто встретился с земляком.

Ханский показывает продавцу на один из пистолетов.

— Что нужно для покупки этого?

— Справку из полиции, что ты не псих, — отвечает тот.

Подходят к витрине с бронежилетами.

— Это согреет мне душу, — Ханский начинает мерить обновку. — Тебе взять?

— Пока не надо.

Вечером в номере перед зеркалом Ханский примеряет, как сидят на бронежилете разные пиджаки. Денисов перед телевизором листает рекламные проспекты отеля.

— В нашем отеле шикарное казино. Посмотрим?

— Надо на завтрашний вечер и тебе склеить какую-нибудь...

Русские в костюмах спускаются в казино.

В огромных залах несметное количество игральных автоматов, сотня столов для игры в рулетку, покер, блэк-джек, крэпс. Сотни дилеров и тысячи игроков.

Сначала русские просто наблюдают за игрой, переходя от стола к столу. Заходят в зал с крупными ставками. Денисов, увидев привлекательную женщину лет тридцати, играющую в рулетку, просит приятеля:

— Попробуй, заговори вон с той.

Друзья подсаживаются к американке с бриллиантовым кольцом на руке. Ханский на две тысячи покупает у дилера фишки и отдает половину Денисову.

— Ну и что выпадает на этом колесе? — улыбается Ханский соседке по столу.

— Разное... — увлеченная игрой, отвечает та.

Ханский ставит несколько фишек. Дилер пускает шарик по желобу рулетки. Денисов тоже ставит на ближайшие к нему номера несколько фишек. Выпадает не их номер.

Денисов ставит на те же номера по две фишки и снова проигрывает. Соседке тоже не везет.

Сделав очередную ставку, Ханский обращается к соседке:

— Вы считаете, правда говорят, что если не везет в игре, то повезет в любви?

— Извините, я не в курсе, — не желает поддерживать разговор та.

Денисов ставит на красный сектор последние четыре фишки. Шарик попадает в зеленую лунку с нолем.

Разочарованный Денисов встает.

— Пойду возьму еще немного денег, — говорит он и отходит.

— Эй, мистер! — слышится женский голос.

Денисов оборачивается. Соседка жестом предлагает вернуться. Он подходит.

— Вы проиграли только половину, — она показывает на его фишки.

Дилер пододвигает их на черту.

— Спасибо, — благодарит Денисов соседку и продолжает стоять.

На этот раз выпал красный номер. Дилер сдвигает фишки с черты. Красный номер выпадает еще раз, Денисов не снимает фишки. Только после третьего выигрыша он, сев за стол, пододвигает к себе выигранную кучку фишек.

— Спасибо, — еще раз благодарит он соседку.

Игра продолжается с переменным успехом. Но вот азартная соседка проигрывает свою последнюю фишку. Денисов с сочувствием смотрит на нее. Она грустно улыбается в ответ. Он пододвигает ей стопку фишек, предлагая сыграть. Она не отказывается.

К противоположному концу стола подходит усатый мужчина и, прикурив от большой зажигалки, кладет ее на стол. Поставив несколько фишек, поворачивает зажигалку рисунком в сторону Денисова. В ней на мгновение открывается объектив. Игра сделана. Незнакомец отходит. Ханский проигрывает последнее, смотрит на часы и предлагает соседке:

— Что-то нам не везет. Вы не хотите с нами перебить масть в баре?

— Спасибо, нет, — отказывает та.

Денисов расставляет все оставшиеся у него фишки и проигрывает. Встает из-за стола и прощается. Соседка быстро собирает свои фишки и догоняет неудачливых игроков.

— Это ваши, — она пытается отдать фишки Денисову.

Тот отказывается их брать.

— Есть проблемы? — вмешивается Ханский.

— Ваш приятель дал мне фишки, чтобы я сыграла за него. Я немного выиграла и теперь хочу возвратить все назад.

— Это был подарок, — возражает Денисов.

— Я не принимаю подарков от незнакомых людей, — возмущается американка, кладет фишки на столик и уходит.

— Догони и скажи, что я ей дал взаймы.

Ханский догоняет американку и передает слова Денисова.

В это время усатый мужчина, заказав кофе, садится за столик, кладет на него зажигалку и фотографирует спорящих.

Денисов, собрав фишки, подходит к ним.

— Я не собиралась отдавать свои деньги, если бы проиграла, потому и не могу взять выигрыш.

Денисов отвечает:

— А я не могу пользоваться чужой удачей, — теперь он отдает все фишки Ханскому и уходит.

— Мне кажется, лучшим решением будет разделить выигрыш пополам. Ну, пожалуйста! — просит Ханский.

— О'кей.

Американка отсчитывает Ханскому фишки, которые дал ей Денисов, а остальные делит, и отдает еще половину.

— Мой друг все равно расстроится. Поэтому очень прошу вас помочь потратить его выигрыш на ресторан и на шоу «Оу». Нас ведет туда на экскурсию наша местная знакомая...

Американка, поколебавшись, достает из сумочки визитку, пишет номер телефона и отдает Ханскому. Тот представляется.

— Меня зовут Дин, а вашего партнера по игре — Алекс.

— Спокойной ночи.

— До завтра, Кэрол...

Кэрол подходит к одному из столов рулетки и, немного подумав, ставит все фишки на красный сектор. Выпадает красный. Кэрол оставляет выигрыш на том же месте. Дилер запускает рулетку. Опять «красный». Дилер пододвигает еще стопку фишек. Кэрол не трогает и их. На третий раз шарик попадает в черную лунку.

Кэрол уходит из казино.

26 сентября

С утра Ханский звонит по телефону.

— Привет, Сэлли. Это Дин из «Bellagio». Мы собираемся в «Stratosphere». Было бы гораздо интересней полюбоваться панорамой вашего города со знающим его человеком. ... Часа в два... Спасибо, до встречи. — Ханский кладет трубку. — Саша, давай телефон Кэрол.

Русские с девушками обедают в ресторане, находящемся на высокой башне над отелем «Stratosphere». Столики медленно движутся вдоль окон и с высоты виден весь Лас-Вегас и окружающие его далекие горы.

Ханский разливает шампанское.

— Давайте поблагодарим фортуну за вчерашний день: кто — за выигрыш, кто — за приятное знакомство, и выпьем за то, чтобы каждому из нас на поворотах судьбы хоть немножко везло.

Выпив шампанского, Сэлли спрашивает:

— А вы в Америке по делу или путешествуете?

— И то и другое. Совмещаем полезное с приятным, — придумывает на ходу Ханский.

— Я сама из Техаса, здесь устроилась на сезон. А вы, по-моему, из Восточной Европы?

— Из самой восточной.

— Из России, что ли?

— Вы очень проницательны.

Метрах в десяти от них к стойке бара подходит усатый незнакомец, покупает пачку сигарет, прикуривает от зажигалки-фотоаппарата, одновременно фотографируя, и уходит.

— Скажи, Кэрол, — обращается Ханский, — ты выигрывала по крупному?

— Сначала я играла на сотни. Потом, чтобы отыграться, на тысячи. Но отыграться мне так и не удалось. А теперь, когда я догадалась, как можно выиграть, у меня закончились и свои деньги, и те, что заняла.

— А выигрыши можно переводить из казино на счет в банк?

— Здесь многие так и делают.

— Вот, Саша, и вариант внести деньги в банк, — переходит на русский Ханский. — Фишки покупать за наличные, а выигранное переводить на счет!

Вечером к входу в концертный зал подходят русские с Кэрол и Сэлли.

Невдалеке стоит усатый мужчина и фотографирует их.

Все четверо с восхищением смотрят феерическое представление на воде.

После шоу идут в ресторан. Метрдотель сажает их за столик недалеко от эстрады. На ней играет рок-группа.

Сэлли с увлечением описывает и заказывает блюда.

— Ты давно в Вегасе, Кэрол? — спрашивает Сэлли.

— Уже месяц. Первую неделю была с мужем, остальное время одна.

— Ты здесь работаешь?

— Я здесь играю.

— Сколько же можно проиграть за месяц? — удивляется Сэлли.

— Все.

— Это много?

— Для меня — да.

— А для мужа?

— Для него — нет. Но он даже разговаривать со мной не хочет, пока я не уеду отсюда.

На сцене группа исполняет танцевальную музыку.

За одним из столов ужинает усатый незнакомец.

Денисов и Кэрол внимательны друг к другу, но сдержанны, Ханский и Сэлли ведут себя более раскованно. Как и все в ресторане, они пьют, едят, смеются и танцуют.

Во время очередного танца с Сэлли Ханский говорит:

— По-моему, они понравились друг другу. Сэлли, у меня к тебе большая просьба. Давай поможем этим несчастным и одиноким людям побыть вместе.

— Давай.

— Для этого мы должны сделать вид, что идем ко мне в номер. Тогда Кэрол ничего не останется, как пригласить Сашу к себе.

— О'кей.

Постепенно ресторан пустеет. Официант подает десерт.

Ханский, что-то шепнув Сэлли, встает и приглашает Кэрол на танец. Сэлли приглашает Денисова.

— Кэрол, у меня к тебе просьба, — начинает Ханский. — Помоги несчастным влюбленным — мне и Сэлли. Она не может остаться со мной в номере, так как я не один. Не можешь ли ты приютить Сашу и осчастливить нас с Сэлли?

— Для меня это не совсем удобно.

— Хотя бы на час. Посмотрите телевизор. Хорошо, Кэрол?

— Ну, хорошо.

Русские с девушками выходят из ресторана.

— Я все же пойду одна, — говорит Кэрол, когда компания поднимается в лифте.

— Саша, проводи ее и задержись хотя бы на час. — Ханский обнимает Сэлли. — Кэрол, посмотри, какая у нас любовь, — то по-русски, то по-английски просит он. — Саша, уже все на мази, тебе осталось сказать Кэрол волшебное слово.

— Пожалуйста! — подключается Денисов.

— Ну, ладно, идем, — выходя из лифта, обреченно усмехается Кэрол. — Желаю счастливой ночи.

— Спасибо! — одновременно произносят Ханский и Сэлли и, подождав, пока двери лифта закроются, смеются и целуются.

Денисов и Кэрол проходят мимо приоткрытой двери одного из номеров. Вслед за ними дверь раскрывается, и усатый мужчина, посмотрев по сторонам коридора, беззвучно фотографирует их.

Кэрол, а следом за ней Денисов входят в номер с маленькой гостиной и спальней.

— Месяц назад мы поселились в самом дорогом номере этого отеля. Теперь я живу в таком. Зато, как хроническому игроку предоставлено бесплатно.

Денисов пожимает плечами.

— Я не все понял.

Кэрол включает телевизор, снимает с кровати вторую подушку и одеяло, бросает их на диван в гостиной, а сама идет в ванную.

Денисов, выключает свет и, не раздеваясь, ложится на диван. Убедившись, что ни по одной программе об их «банковском деле» не передают, он выключает телевизор. Но ему не до сна.

Ночью номер еле освещен мигающим светом реклам, проникающим через окно. Денисов тихо приоткрывает дверь спальни.

— Нет, — говорит не спящая Кэрол.

Дверь медленно закрывается...

27 сентября

Утром Денисов и Кэрол просыпаются от громкого стука в дверь. Кэрол надевает халат.

— Кто там?

— Фрэнк Гэттси. Я адвокат. Случилось несчастье, срочно откройте.

Увидев, что Денисов одет, Кэрол открывает дверь.

Входят двое. Один из них прикуривает сигарету от зажигалки-фотоаппарата, он теперь без усов. Другой представляется:

— Фрэнк Гэттси — я адвокат вашего мужа. А это Милтон Лэффер — частный детектив. Милтон, запиши фамилию этого парня.

— Скажи фамилию и подтверди чем-нибудь! — подойдя к Денисову, требует детектив.

Тот отрицательно качает головой. Детектив пытается залезть к Денисову в карман, но тот, перехватив руку, отталкивает его. Детектив выхватывает пистолет и наводит на Денисова. Тот отрицательно качает головой.

— Вы в своем уме?! — вмешивается Кэрол. — Объясните толком, что вам нужно?

— Нам необходимо засвидетельствовать факт вашей супружеской неверности, — объясняет адвокат. — Или вы подпишете бумаги сами, или ваш дружок предъявит документы, или мы вызовем свидетелей.

— О, господи! — восклицает Кэрол. — Он заплатил вам, чтобы вы следили за мной. Это из-за моей игры?

Адвокат достает из кейса бумаги, авторучку, несколько ее фотографий с Денисовым и кладет все это на стол. Кэрол в замешательстве присаживается на диван, и в номере повисает напряженная тишина. Кэрол несколько секунд колеблется, затем берет авторучку и подписывает бумаги.

— Вот такое несчастье. — Адвокат забирает бумаги и выходит из номера. За ним следует детектив, на ходу пряча пистолет.

— Возьми фотографии и уходи, — произносит Кэрол.

— Я хочу тебе помочь, — просит Денисов.

— Уходи.

— Кэрол, не уезжай. Я тебе помогу.

Денисов берет одну из фотографий и уходит.

Услышав условный стук, Ханский открывает дверь. Прямо с порога Денисов накидывается на него.

— Ты почему не сказал, что Кэрол замужем?

— Она говорила это при тебе.

— Где Сэлли?

— Ушла на работу. А в чем дело?

— Меня, кажется, использовали как улику в измене Кэрол... Хотя этого не было! — Денисов бросает на стол фотографию. — Сейчас в номер вломились двое с пистолетом и фотографиями, и заставили ее подписать какие-то бумаги. Что это может означать?

— Видимо, муж хочет освободиться от своих обязательств по брачному контракту.

— Бедная баба! А виноваты мы... Я обещал ей помочь.

— Найти другого мужа? — ехидничает Ханский.

— Не знаю как, но я ей помогу.

— Это тебе не дешево обойдется.

— Ты же обещал, что мы разбогатеем.

— Сначала надо хотя бы легализовать деньги.

Весь день друзья не выходят из отеля. Сэлли привозит обед, и они рассказывают ей о случившемся.

А к вечеру Денисов спускается в казино, чтобы найти Кэрол. Она ходит между столами рулетки, но участия в игре не принимает. Денисов за столом блэк-джека покупает двадцать сотенных фишек, но не играет. Подходит к Кэрол, подбирает английские слова попроще:

— Добрый вечер, Кэрол. Пожалуйста, помоги мне... — он протягивает половину фишек и жестами приглашает сыграть, показывая на рулетку.

Снисходительно оглядев Денисова и ничего не сказав, Кэрол отходит. Тот провожает ее взглядом, затем идет следом, но близко не подходит, наблюдая за ней со стороны.

Увидев знакомого, играющего в крэпс, Кэрол останавливается у стола напротив него.

— Привет, Эдди.

— Привет, Кэрол.

Понятным только Эдди жестом она постукивает указательным пальцем у своего бриллиантового кольца. Эдди, бросив кости в игру, внимательно присматривается к кольцу, достает из кармана три большие тысячные фишки и показывает их. Возмущенная Кэрол, обогнув стол, подходит к нему.

— За это кольцо заплачено больше десяти тысяч.

— Я верю тебе, Кэрол, но больше четырех дать не могу.

— Нет.

— Ну, хорошо, — Эдди отводит Кэрол в сторону.

Денисов, не подходя к ним, передвигается так, чтобы, оставаясь незамеченным, сам мог что-то увидеть.

Эдди достает из кармана еще две фишки по тысяче и присоединяет их к трем.

— Это все, что у меня есть.

Поколебавшись, Кэрол снимает и протягивает кольцо. Эдди берет кольцо, одновременно отдавая фишки.

Кэрол направляется к рулетке, а Денисов — к Эдди. Тот рассматривает кольцо, прикрывая его рукой.

— Извините, я хочу купить это кольцо.

Эдди не сразу понимает, чего хочет иностранец, с недоверием смотрит на Денисова, затем цедит:

— Десять.

Денисов вынимает из кармана запакованную пачку. Убедившись, что в ней сотенные купюры, Эдди отдает кольцо.

Денисов присаживается рядом с Кэрол у рулетки и показывает ей кольцо — так, чтобы не видели другие.

— Подарок, — говорит он, пытаясь отдать кольцо.

Кэрол убирает руки, отходит от стола, отыскивая взглядом Эдди. Тот, как ни в чем не бывало, продолжает бросать кости. Кэрол разворачивается и саркастически спрашивает у подошедшего Денисова.

— Это кольцо подарил мне муж во время помолвки. Ты его мне что, с той же целью?

— Я не все понимаю, — мямлит Денисов.

— Совсем спятил, — отвернувшись, Кэрол идет к другому столу.

Улучив момент, Денисов подкладывает кольцо играющей Кэрол и быстро отходит. Со смущенной улыбкой взглянув на увидевшего это дилера, Кэрол, подцепив мизинцем кольцо, идет за Денисовым. Но его не догнать — он спешит к выходу из казино. Тогда Кэрол направляется в сторону игроков в крэпс. Став напротив Эдди, показывает тому кольцо. Эдди раздвигает пальцы: «пять». Кэрол утвердительно кивает.

Денисов поднимается к себе в номер. Когда после условного стука Ханский, открыв дверь, видит своего друга, он несколько разочарован, он ждал Сэлли.

— Ну, как Кэрол?

— Играет... Помнишь, в ресторане она говорила, что догадалась, как выиграть в казино. Так это или нет, я не знаю, но я попрошу ее сыграть на наши деньги. Если проиграем, то с нее не возьмем. Выиграем — разделим на троих.

— А чем Сэлли хуже Кэрол? В отличие от твоей, она мне дала.

— Хорошо, разделим на четверых.

— Выигрыши будем переводить в банк.

— В том числе и на баб. В случае нашего ареста пусть хоть им достанется что-нибудь.

— ...На долгую память, — криво усмехается Ханский.

Раздается тот же условный стук. Ханский, открыв двери, на этот раз просто счастлив: в них появляется Сэлли с сияющей улыбкой, она привезла на тележке ужин.

Пока Сэлли накрывает на стол, Ханский предлагает ей план своего приятеля:

— Сэлли. У нас к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться...

28 сентября

Неся два больших пакета покупок, Ханский заходит в отель и подходит к портье.

Условный стук застает Денисова читающим русско-английский разговорник. Он кладет его на стол рядом с его и Кэрол фотографией и открывает дверь.

— Я снял большой номер, — с порога сообщает Ханский.

— Надеюсь там будет проигрыватель. Я обошел все магазины музыки, но нашел то, что хотел.

Денисов передает Ханскому компакт-диск.

Вечером в большом, дорогом номере этот диск крутится в проигрывателе. На лежащей рядом коробочке диска «Цыган и я» изображены Юл Бриннер и Алеша Димитриевич с гитарами.

Юл Бриннер поет по-русски:

• Поле, ветер, огоньки...
• Дальняя дорога.
• Ноет сердце от тоски,
• На душе тревога.

Слышится знакомый стук. В открытую Ханским дверь входят Кэрол и Сэлли в вечерних платьях.

Сэлли целует его и скороговоркой сообщает:

— С работы на несколько дней не отпустили, а так как до конца сезона остался всего месяц, предложили уйти до следующего. Я согласилась.

Девушки и русские в костюмах усаживаются за обильно сервированный стол в большой гостиной «люкса».

Кэрол разъясняет план игры.

— В мелкую и долгую игру преимущество всегда у казино. Шансы выравниваются, когда делается только несколько крупных ставок. Лучший способ резко укрупнять игру заключается в том, чтобы оставлять выигранное на месте выигрыша. Если, например, сто долларов поставить на красное, и оно выпадет семь раз подряд, то выигрыш составит двенадцать тысяч восемьсот долларов.

— А если поставить тысячу? — заинтересовался Ханский.

— Сто двадцать восемь тысяч. И такие ставки позволят играть за рулетками с одним зеро.

— Тащи монету, — торопит Денисов.

Ханский достает из шкафа приготовленные четыре пачки, кладет их на стол и пододвигает к каждому по одной.

На проигрывателе диск Юла Бриннера, в колонках его голос:

• Эх ты, запил, запил-загулял,
• Мальчишка-парень молодой, удалой.
• В красной рубашоночке,
• Скажите мне, он чей такой?

Всем четверым не терпится скорее начать крупную игру. Наскоро поев, они спускаются в казино «Bellagio».

Четверка игроков обменивает наличные на тысячные фишки, стараясь делать это в разных местах. Играют на столах с самыми крупными ставками там, где на рулетке одно зеро.

Крутится колесо рулетки.

Сэлли очень эмоционально реагирует на игру.

Ханский ходит между столами, изучает электронные табло и ставит там, где замечает в выпавших номерах какую-то систему.

Кэрол, поставив очередную фишку, отходит от стола и садится в сторонке так, чтобы были видны результаты игры.

Денисов, сев за стол, ставит одну за другой десять фишек, пока не проигрывает все. Самая удачная серия из четырех выигрышей подряд поднимает его ставку до шестнадцати тысяч.

У Сэлли после пяти выигрышей ставка доходит даже до тридцати двух тысяч. Дилеру приходится подзывать пит-босса, чтобы тот разрешил такие ставки.

Но выиграть семь раз подряд не удается никому.

Вчетвером поднимаются на лифте. Когда он останавливается на этаже Кэрол, она просит Денисова не провожать ее.

— Желаю счастливой ночи, — выходя, говорит она Ханскому и Сэлли.

29 сентября

Во время завтрака в буфете отеля Фрэнк Гэттси, адвокат мужа Кэрол, поджидает ее с кейсом, наполненным бумагами.

Когда Кэрол садится за стол, Гэттси подкладывает ей стопку бумаг.

— Привет, Кэрол. Я подготовил документы об условиях расторжения брака.

— Все к моему адвокату.

Ни во время завтрака, ни после Кэрол не дотронулась до бумаг. Забрав их сам, Гэттси догоняет Кэрол у лифта.

— Послушай, Кэрол, чем быстрее разведешься с этим, тем быстрее выйдешь за другого.

— Об этом поговоришь с моим адвокатом.

— Он ждет от тебя оплаты.

— Хотите побыстрей — заплатите сами.

— Если мы найдем компромисс, можем обойтись без него.

— Не обойдемся! Не хотите платить — ждите!

В очередной раз, найдя Кэрол у плавательного бассейна, Гэттси подходит к ней с просьбой поговорить тет-а-тет. Но она отказывает ему и, чтобы не надоедал, следом за русскими поднимается на самый верх вышки для прыжков. Те, полагая, что она поднялась, чтобы прыгнуть в воду, уступают ей, недоверчиво усмехаясь.

— Пожалуйста.

— Только после вас, — улыбается Кэрол.

— Давай вместе, — предлагает Ханский, протягивая руку.

Русские и Кэрол, держась за руки, подходят к краю вышки. Кэрол видит, как далеко вода, у нее замирает сердце. Прыгать страшно, отступать стыдно, объяснять, почему поднялась на вышку, долго. Втроем делают шаг и ногами вперед летят к воде. Зрители на шезлонгах одобрительно хлопают. Но когда Кэрол выныривает из воды, ей не до аплодисментов.

Вечером в «люксе» Ханский раздает очередные четыре пачки, и через час четверка игроков появляется уже в казино отеля «The Venetian».

Сначала у Кэрол ставка поднялась до шестнадцати тысяч. Но пятый выигрыш так и не состоялся.

Затем один из столов окружают игроки и зрители: Ханскому выпало шесть выигрышей кряду. На столе собрались фишки на шестьдесят четыре тысячи. Осталось выиграть последний, решающий, раз. Менеджер казино разрешает сделать такую ставку только после консультации по телефону. Вздох разочарования зрителей и стон Сэлли, сопровождает неудачу в седьмой игре.

В свой отель неудачники идут пешком.

Кэрол в сопровождении Денисова подходит к номеру и открывает дверь. Поцеловавшись с ним, она отстраняет его.

— Спокойной ночи, — желает она и закрывает перед ним дверь.

30 сентября

Днем вчетвером развлекаются в городке аттракционов. У отеля «New York, New York» катаются на «американских горках». Бродят по магазинам. Русские, долго лишенные женского общества, не жалеют денег на подарки.

Вечером в казино «Monte Karlo» игра продолжается.

Больше всего везет Денисову. Пять раз удваивается ставка, но на этом серия выигрышей и заканчивается.

Проиграв очередные сорок тысяч, четверка неудачников в баре казино обсуждает складывающееся положение.

Ханский разочарован:

— Мы уже проиграли сто двадцать тысяч. Теперь, даже если кому-то из нас подфартит семь раз подряд, мы все равно окажемся в проигрыше.

— Да, нам с Сэлли уже ничего не перепадет... — виновато улыбается Кэрол, — Хотя бы вам отыграть свои.

— Когда-то же должно повезти? — поддерживает Сэлли.

— Надо играть до победы, — предлагает Денисов, — и уезжать... подальше.

Когда игроки возвращаются в отель, портье вместе с ключом подает Кэрол конверт.

— От того адвоката, — прочитав имя на конверте, говорит она Денисову.

Он провожает Кэрол до номера, и когда она открывает дверь, говорит:

— Посмотри, что в письме... может, нужна наша помощь?

Денисов заходит вместе с Кэрол, она вскрывает конверт и читает:

— Адвокат сообщает, что он по поручению мужа готовит документы для развода. Просит меня тоже не тянуть.

— Кэрол. Я виноват перед тобой... Я хочу тебе помочь.

Кэрол кладет руку на плечо Денисова.

— Спасибо, Саша. Может, все и к лучшему...

Они целуются и уже не могут остановиться...

Звонок телефона застает их в постели. В темноте рука Кэрол дотягивается до телефонной трубки.

— Да! — Из-за неровного дыхания она не подносит трубку ко рту.

— Желаю счастливой ночи, — слышится довольный голос Ханского.

Ничего не ответив, Кэрол кладет трубку и еще сильнее прижимается к Денисову.

1 октября

Четверка игроков доедает десерт в одном из ресторанов отеля.

— План такой: — подытоживает разговор Ханский, — Сейчас расходимся, а вечером в казино «MGM Grand».

Кэрол и Сэлли уходят к себе, а Ханский идет звонить из таксофона в Душанбе. Когда он возвращается в отель, Денисов в «люксе» смотрит телевизор и листает журналы.

— Отца вызывали в органы, просили передать, что они готовы помочь нам вернуться в Таджикистан. Если этот разговор был прослушан, то ЦРУ может взяться за поиски. Мы не должны сидеть так долго в одном городе.

— Надо все же дождаться первой победной серии в эту чертову рулетку, а потом поставить на игре точку. Кэрол тоже теряет надежду. У нее, похоже, начинается депрессия, и мне бы хотелось под любым предлогом увезти ее отсюда. Можем взять с собой и Сэлли.

— А что! Попросим их показать нам свою Америку. Купим машину, оформим ее, например, на Сэлли, возьмем напрокат туристский трайлер для четверых и прокатимся по штатам.

— А там ищи ветра в поле!

Вечером, уже без былого энтузиазма, игроки идут в четвертое казино в отеле «MGM Grand», с надеждой хотя бы отыграться.

...За рулеткой Кэрол, переживая, проигрывает последние тысячные фишки. Позади нее стоит Денисов.

К ним подходят Ханский и Сэлли.

— Опять выигрывал шестнадцать кусков и опять проиграл. И Сэлли тоже. Все! За четыре дня попали сто шестьдесят тысяч!

Кэрол ставит последнюю фишку и проигрывает... Она совсем сникает... И, как наркоман спасительную дозу, воспринимает несколько фишек, положенных перед ней Денисовым.

С какой-то из них начинает везти.

И вот дилер подвигает на красный сектор очередной выигрыш Кэрол — теперь перед ней тридцать две тысячи.

Еще одна игра — и ставка удваивается. Шестьдесят четыре тысячи. К столу спешат болельщики. Менеджер консультируется по телефону.

Шарик в седьмой раз подряд попадает на один из красных номеров. У окруживших стол вырывается ликующий возглас. Дилер ставит на стол табличку о прекращении игры. Улыбающаяся Кэрол кидает ему две оставшиеся фишки «на чай».

Пока менеджер с дилером пересчитывают фишки на сто двадцать восемь тысяч, Кэрол принимает поздравления от знакомых завсегдатаев.

— Кэрол, пусть переведут деньги на твой счет, — говорит Ханский. — А мы потом разберемся...

Счастливая Кэрол несет груду фишек в кассу.

Октябрь

Русские с девушками на новом белом «линкольне» с прицепленным к нему комфортабельным трейлером путешествуют по дорогам Америки. На трейлере крупными буквами название туристического агентства.

Путешественники проезжают ущелья Гранд каньона. В ковбойской одежде пробуют скакать на лошадях. На воздушном шаре поднимаются высоко в небо. А под землей в касках с фонарями осматривают темные пещеры.

По пути посещают несколько национальных парков с редкими дикими животными и невиданными растениями, с секвойями, стволы которых не обхватить вчетвером.

По Миссисипи плавают на старом речном пароходе.

Фотографируются на фоне достопримечательностей, снимают друг друга видеокамерой, позируют художникам.

На ночь останавливаются в самых живописных местах.

Богатая осенними красками природа местами напоминает русским природу России.

Как в калейдоскопе, меняются города и штаты, горы и равнины, реки и озера, леса и прерии.

У путешественников уйма соблазнов и возможностей — только плати. И они платят...

Кэрол и Сэлли с увлечением готовят еду, на столе у них всегда что-то новенькое.

Русские занимаются спортом, бегают и плавают. Денисов с луком, а Ханский с арбалетом охотятся на дичь. С надувной лодки ловят рыбу и готовят ее на костре.

Денисов по учебнику учит английский, и все с удовольствием помогают ему в этом.

Две счастливые пары, не меньше, чем путешествием, увлечены любовью...

Быстро пролетает месяц радости и свободы от жизненных забот и неопределенности.

1 ноября

В мотеле на окраине Вашингтона путешественники оставляют трейлер и на «линкольне» едут в центр столицы.

Путешественники гуляют у Белого дома, Капитолия.

«Линкольн» подъезжает к российскому посольству. Сидящий за рулем Ханский, остановив машину поближе к входу, поворачивается к Денисову.

— В Карачи я тебе обещал российское посольство...

Поняв, где они находятся, девушки настораживаются.

Охраняющий посольство полицейский направляется к ним.

Денисов не колеблется:

— Нет уж. Теперь давай доедем до Нью-Йорка. Путешествовать по Америке и не побывать в Большом яблоке...

С довольной улыбкой и чувством исполненного долга Ханский трогается с места.

2 ноября

После посещения Арлингтонского военного кладбища, путешественники покидают Вашингтон.

Доехав до Стэйтен Айленд под Нью-Йорком, путешественники останавливаются в опустевшем к концу сезона мотеле. Снимают коттедж, переносят в него вещи и возвращают трейлер туристическому агентству.

3 ноября

В этот солнечный день путешественники на вымытом и отполированном «линкольне» въезжают на паром, курсирующий между островом и Манхэттеном.

Паром проплывает мимо острова со статуей Свободы и приближается к небоскребам Даунтауна.

Через Battery Park идут к развалинам Международного Торгового Центра. Покупают цветы и возлагают их жертвам теракта.

На «линкольне» едут до 34 улицы. Со смотровой площадки Эмпайр Стэйт Билдинг вместе с другими туристами осматривают город.

— Грандиозно! — восхищается Денисов. — Вот это город! Вот где жить.

Ханский с энтузиазмом развивает мысль:

— Купить квартиру в этом городе — самое лучшее помещение капитала.

— А как же бизнес, проценты? — ухмыляется Денисов.

— Зато не будет расходов на отели. Это какая экономия! У нас осталось четыреста штук в чемодане и сто двадцать восемь на счету Кэрол. Документы оформим на нее. Ты ей доверяешь?

— Я ее люблю.

— Это не одно и то же, но ладно, — Ханский, обращается к девушкам: — Как вы думаете, сколько стоит небольшая квартира на Манхэттене?

Сэлли пожимает плечами:

— Я не знаю, но если вы хотите купить квартиру, то у меня в Нью-Йорке есть знакомый. Летом в Лас-Вегасе он вел крупную игру. Я могу попросить его посодействовать вам в этом.

— Оказывается, русская мечта не отличается от американской мечты, — улыбается Кэрол.

«Линкольн» между небоскребами движется через Мидлтаун.

Сэлли по мобильному телефону звонит своему нью-йоркскому знакомому. После разговора поясняет:

— Джон даст наш номер телефона риэлтеру Дейлу Смиту.

Остаток дня путешественники осматривают Нью-Йорк.

Поздно вечером в коттедже раздается телефонный звонок. Ханский договаривается с риэлтером о встрече.

4 ноября

Русские останавливают «линкольн» у жилого многоэтажного дома в Истсайде Манхэттена.

Они поднимаются на лифте на тридцатый этаж, звонят в дверь и входят в квартиру.

— Дейл, — протягивает руку открывший дверь мужчина.

— Дин.

— Алекс.

— Располагайтесь. Хотите чего-нибудь выпить? Насколько я понял Джона, вы хотите приобрести квартиру на Манхэттене? За сколько?

— Тысяч за двести.

— Ну, это будет квартирка с одной спальней и не в таком доме, конечно. Будете покупать в кредит?

— Нет. Можем наличными.

— Наличными? — удивляется Дейл.

— Ну, как удобнее, — спохватывается Ханский.

— А не устроит ли вас моя квартира — за двести пятьдесят? Она стоит значительно дороже, просто срочно нужны деньги.

— Нет. Нам нужна не дороже двухсот.

— Позвоню-ка я, посоветуюсь с женой.

Дейл идет в другую комнату.

— Слушай, Джон, — шепчет он в трубку, — что это за ребят ты мне прислал? ...

Ханский, развалившись в кресле, осматривает комнату.

— Такую бы заиметь неплохо.

Заходит Дейл.

— Вам, ребята, чертовски повезло. Жена подыскала продающуюся виллу в пригороде, после теракта она не хочет жить в небоскребе, и нам срочно надо продать квартиру и очень хорошо, что за наличные. Только с одним условием: мебель постоит здесь, пока мы не сделаем на вилле ремонт.

Покупатели довольны: удача не покидает их.

5 ноября

Денисов, Ханский и Кэрол подъезжают к высокому административному зданию на набережной Гудзона. На стене у входа список множества офисов, контор и фирм, расположенных на его этажах. В фойе их уже ожидает элегантно одетый Дейл. На лифте поднимаются в нотариальную контору. Дейл заходит в одну из комнат и возвращается уже вдвоем.

— Государственный нотариус Леонард Джером, — представляется второй. — Прошу.

Все вместе проходят в отдельный кабинет, рассаживаются за столом для переговоров. Нотариус берет у Дейла бумаги, просматривает их.

— Согласие управляющего имеется?

— Да, — Дейл отдает еще какой-то документ.

— Ну, что ж? С бумагами все в порядке, остается только чек об уплате.

— Мы хотели бы рассчитаться наличными, — говорит Дейл.

— И что, деньги при вас?

— Да, — отвечает Ханский и выкладывает деньги из портфеля на стол. — Двести тысяч.

Дейл, не распечатывая, пересчитывает двадцать пачек долларов и складывает их в кейс. Нотариус подвигает к нему бумаги.

— Распишитесь в получении денег и на договоре купли-продажи.

Дейл подписывается и отдает ключи от квартиры Кэрол, которая тоже расписывается. Нотариус ставит печати.

— Оформление в собственность займет несколько дней.

— Я вас информирую, — заверяет Дейл покупателей.

Выйдя на улицу, Дейл прощается с везучими обладателями недвижимости.

— Сегодня мы с женой заберем кое-какие вещи, а завтра вы можете въезжать. Привет Джону и Сэлли. Пока.

— Ты знаешь Сэлли? — заинтересовался Ханский.

— Джон рассказывал, что она — звезда секса.

Увидев растерянность Ханского и смущение Денисова и Кэрол, Дейл торопится.

— Все, ребята, меня ждут.

Он быстро отходит и сворачивает за угол.

Уже с вечера в коттедже новоселы собирают вещи.

Оставшись с Сэлли наедине, Ханский не выдерживает:

— Кто такой этот Джон?

— Летом жил в нашем отеле, сорил деньгами не меньше вас. Очень обходительный.

— Ты сегодня, случайно, не с ним встречалась?

— Я же говорила, что ходила по магазинам.

— Только не обманывай меня, а то я перестану тебе доверять.

— Меня с детства учили, что самое важное в отношениях между людьми — доверие. А нет доверия — нормальных отношений не будет.

— Это точно, — Ханский берет с кровати свою постель. — Посплю в гостиной... хочу посмотреть фильм.

6 ноября

Новоселы с чемоданами и сумками входят в просторный холл жилого высотного дома.

— Вы к кому? — вежливо интересуется консьерж.

— К себе, — отвечает Ханский, показывая ключи. — Мы купили здесь квартиру, 30-б.

Консьерж пропускает их и набирает номер телефона.

Девушки осматривают квартиру. Денисов смотрит в большое окно. Ханский, подойдя к окну, распростертыми руками опирается на него. Перед ними Нью-Йорк.

— Миллиарды! — восклицает он. — Миллиарды людей на земле мечтают о такой квартире в этом городе, а выпало — мне! Нам!

Раздается звонок в дверь. Ханский открывает.

— Я Артур Томпсон — управляющий этим домом. Если мне правильно передали, что вы купили эту квартиру, то я должен был быть в курсе этого дела.

— Заходите, — приглашает Ханский. — Вот наш договор купли-продажи.

Управляющий, просмотрев бумаги, покачал головой.

— Эта квартира несколько месяцев назад снята мистером Смитом на один год. Он вас или разыграл, или обманул. Не говоря о том, что эта квартира стоит намного дороже. Вы уже заплатили?

— ...Нет.

— Тогда это розыгрыш, — управляющий возвращает бумаги и идет к выходу. — Если будут вопросы, я на втором этаже.

Когда закрывается дверь, трое смотрят на Сэлли. Она, встревоженная, подходит к телефону и набирает номер.

— Джона, пожалуйста. ... Спасибо. — Положив трубку, Сэлли пожимает плечами, опускает взгляд. — Это номер в отеле. Там уже живут другие...

Ханский напускается на Сэлли.

— Ну, что ты теперь скажешь?

— Я удручена... Я хотела помочь.

— Своим дружкам ты помогла. Или, может быть, ты с ними в доле?

— Ты доболтаешься, — вмешивается Кэрол. — Совсем обалдел?

— А ты что так волнуешься? Или ты тоже с ними заодно?

— Ну, вот...

Сэлли звонит в администрацию отеля, где проживал Джон.

Кэрол поворачивается к Денисову.

— Ты тоже считаешь, что Сэлли замешана в афере?

— Нельзя... без доказательств.

— То есть ты считаешь, что она замешана, но доказательств у вас нет. И я тоже с ними заодно?

— Я не все понял.

— Зато я поняла, и теперь мне будет легче принять правильное решение. Вот тут, в животе, твой ребенок.

— Кэрол!...

— Ты, наверное, поймешь слово «аборт"?

— Кэрол, прошу тебя... я хочу... чтобы у нас был ребенок.

— Сначала надо иметь доверие ко мне, условия для жизни и средства для воспитания.

— Деньги из Лас-Вегаса — наш выигрыш, который на твоем счету... Можешь ими распоряжаться.

— Мы так не договаривались, а, кроме того, их не хватило бы и на маленькую квартирку.

— Я пойду работать.

— Кем? — пренебрежительно усмехается Кэрол.

— Ну... например, таксистом.

— Меня не интересуют таксисты.

Злые от собственной беспомощности, взяв договор купли, Денисов и Ханский выходят из квартиры, хлопнув дверью.

«Линкольн», резко сорвавшись с места, вливается в уличный поток автомобилей.

Ханский ведет машину по набережной Гудзона.

— Вот, чтобы ты знал, Саша. Когда там, в Лас-Вегасе, Сэлли в самый первый раз принесла нам завтрак, я умышленно оставил на виду бумажник с пачкой баксов. На них она и клюнула. Вполне возможно, что Сэлли и Кэрол договорились, чтобы вместе раскрутить нас.

— А адвокат с детективом?

— За тысячу баксов здесь тебе сыграют и президента. А фиктивная беременность — это обычный прием для выдуривания денег. Ты ведь не потребуешь медосмотра?

— Нет.

Русские поднимаются в нотариальную контору. Ханский показывает служащему конторы подпись на договоре.

— Где я могу найти этого нотариуса?

— У нас такого нет.

— Мы встречались с ним в том кабинете.

— Эти комнаты предназначены для наших клиентов и их адвокатов. Можете воспользоваться.

— Спасибо, мы уже воспользовались...

Под вечер друзья возвращаются в квартиру.

На стук никто не отзывается. Отперев дверь, русские обнаруживают, что девушки исчезли, захватив все свои вещи. Денисов ищет записку, записки нет. Ханский проверяет чемодан с тайником, деньги на месте.

— Еще сто двадцать восемь тысяч... «унесенные ветром».

— Сука, — вырывается у Денисова

Ханский пытается шутить:

— «Если невеста уходит к другому, еще неизвестно, кому повезло».

— Я, признаться, для Кэрол готов был на многое...

— Того, что ей было нужно, у нас осталось сто пятьдесят тысяч, — показывает на деньги Ханский и грустно иронизирует: — Ну что ж, теперь и мы на собственной шкуре убедились, что такое буржуазные нравы.

7 ноября

Денисов за рулем «линкольна» ждет Ханского у таксофона. Закончив разговор, тот садится в машину.

— Ты представляешь, Саша, наши живы! Добрались до границы своим ходом. Отец сказал, что они арестованы, но отправлены в Арзамас на твой завод вместе с БТР.

— Это точно?

— Отец такими вещами не шутит.

— Я знаю кто на заводе может встречаться с ними по поводу испытаний БТР. С ним лучше связаться по Интернету. Надо купить компьютер.

— А я пообещал отцу встретиться с нашим дипломатом. По-моему ничего страшного в этом нет.

— У тебя, случайно, не ностальгия?

— У меня крушение мечты стать миллионером.

8 ноября

В квартире Денисов сидит за ноутбуком. Заходит Ханский с пакетами из магазина.

— Слушай, Дима. Вот получил ответ по e-mail от приятеля из Арзамаса. Наши, точно, там! Вместо меня пишут отчет об испытаниях бронетранспортера. На заводе все очень довольны: об испытаниях в боевой обстановке они и не мечтали. Рабочие завода передают нашим ребятам продукты. Они там просто герои, хоть и под арестом.

— Класс!

— Мы им должны дать их долю.

— Конечно.

— Оставим только необходимое, остальное передадим.

— Прекрасно. У нас осталось около ста пятидесяти штук.

— Дадим им по сорок тысяч.

Ханский достает из пакета коробку.

— Кэрол, я думаю, не появится, но, зная, что ты настырный, купил тебе автоответчик, чтобы ты не сидел прикованным к телефону.

9 ноября

На одной из нью-йоркских улиц Ханский из таксофона звонит в Душанбе.

Возвратившись в квартиру, говорит Денисову:

— Отец договорился о встрече с дипломатами на послезавтра. Схожу послушаю, чего они там хотят.

— А я решил, Дима, пожить в здесь... пока не выгонят. Я ведь не знаю, где искать Кэрол. Сотовый она отключила, и телефон в этой квартире — наша единственно возможная связь... Лучше нее я никого не встречу... Но если она решит оставить ребенка, может быть, вспомнит обо мне.

— Влип ты, инженер-конструктор, — усмехается Ханский. — Но я оплачу тебе курсы английского, куплю проездной на метро, абонемент в соседний кинотеатр и выпишу тебе лекарство от любви: журнал «Плэйбой».

10 ноября

Денисов сидит перед ноутбуком и, прочитав полученное письмо, говорит Ханскому:

— Ребята передали моему другу имена родителей и друзей, которым можно через Western Union отправить их деньги. — Денисов списывает фамилии с дисплея ноутбука на бумагу.

— Сначала нужно посылать им по десять тысяч, — предлагает Ханский. — А на следующий день, если они получат первые, отправить следующие. Особо не рискуя, мы за четыре дня отправим им все деньги.

Денисов останавливает машину у отделения Western Union. В одно из окошек приятели отдают три заполненных бланка и три пачки по десять тысяч долларов. Молоденькая негритянка удивляется, но принимает деньги.

«Линкольн» подъезжает к месту встречи: маленькому ресторану на тихой улице. Денисов остается в машине на противоположной от ресторана стороне улицы.

За одним из столиков ресторана Ханский рассказывает двум дипломатам из таджикского посольства, в какую передрягу вылилась операция «Капкан». Он открывает журнал «Нэйшнл Джиогрэфик» и демонстрирует фотографии, сделанные Питом из «Навигатора». Дипломаты с недоверием листают журнал. Закончив свой рассказ, Ханский кладет перед ними договор купли-продажи квартиры и расписку:

— ...Вот и скажите теперь, что бы вы сделали на нашем месте? — переводит взгляд с одного на другого.

— Ну, если там, в Афганистане, на самом деле перед вами была единственная дорога, и вела она в Пакистан, то действительно, что вам еще оставалось.

— А что Денисов? — интересуется второй.

— Сейчас его судьба зависит не от него...

Поговорив еще некоторое время, Ханский и дипломаты, прихватившие журнал, выходят из ресторанчика и, пожав руки, расходятся в разные стороны.

Когда Ханский проходит мимо, Денисов трогается и медленно едет, следуя за ним.

За углом тот садится в машину.

— Похоже, я возвращаюсь домой. Эти двое обещают все устроить. Я не сомневаюсь, что тогда, в банке, нас засняла на пленку их служба охраны. А из-за оформленного на мои права «понтиака», я засвечен и в дорожной полиции. Да и «приятели» Пита из наркомафии, видимо, знают данные наших паспортов. В общем, мы — нелегальщина, и жизнь у нас — до первого прокола... Наша квартира в центре Душанбе получше той, за которую мы отдали двести тысяч баксов... Миллионера из меня не получилось... Я — лингвист. Мое дело — языки. Может быть, еще удастся доучиться в аспирантуре.

15 ноября

В квартире без звука работает телевизор.

Заходит Ханский, приносит свежие газеты. У него хорошее настроение, он с нескрываемой радостью ожидает отъезда. Денисов с каждым ушедшим днем теряет надежду на возвращение Кэрол. Он грустит лежа на кровати и слушает диск Юла Бриннера:

• Окончен путь, устала грудь,
• И сердцу хочется немножко отдохнуть.
• Ушли мечты, ушла и ты,
• Ведь нам с тобою теперь не по пути.

Ханский бросает несколько газет другу.

— Тебе, как я понимаю, американские, а мне — русские.

Денисов берет газету и англо-русский словарь.

По телевизору начинаются новости. Показывают президента России и мэра Нью-Йорка. Денисов включает звук. Путин и Джулиани на руинах World Trade Center.

16 ноября

Наконец, когда Ханский делает зарядку, а Денисов лежит на диване, изучая английский язык, звонит телефон. Денисов с надеждой поднимает трубку. Это — она.

— Привет, Кэрол! Что-что? Так... Записываю... — он на учебнике английского пишет адрес. — Выезжаем через пять минут!

Ханский поражен.

«Линкольн» движется по широкому шоссе. Денисов за рулем. Сидящий рядом Ханский показывает на дорожный указатель. На щите стрелками указано: прямо аэропорт J.F.Kennedy, направо — Rockaway. Денисов поворачивает направо, проезжает по мостам через залив и вскоре останавливается у недавно выстроенного небольшого дома в тихом пригороде Нью-Йорка, расположенного на берегу океана.

Денисов и Ханский с опаской входят в открытую дверь. В просторной гостиной ни мебели, ни вещей. По лестнице со второго этажа спускается Кэрол.

— Здравствуй, Дима. Привет, папаша.

— Привет, Кэрол. Куда вы подевались?

— Почему так долго, Кэрол? — нетвердо спрашивает Денисов. — Я же мог уехать...

— Это означало бы, что мы тебе не очень нужны, а тогда не стоило и переживать. Сначала я решила испытывать тебя два месяца, но оказалось, что это не могу выдержать прежде всего я. Извини, Саша.

— Ну, если могло быть хуже...

— А Сэлли расценила твои, Дима, дурацкие подозрения, как знак того, что она больше не нужна тебе, и улетела домой, в Техас. Вот, передала доверенность на переоформление «линкольна».

— На кого доверенность?

— На тебя, конечно.

— Вот это она зря, — насторожившийся Ханский берет со стола документ.

— Хотела, как лучше.

— ...А получилось, как всегда.

— А я была в Лас-Вегасе, развелась... там это делают за один час. Заодно решила в последний раз довериться рулетке.

— Ты ведь обещала больше не играть? — упрекает Денисов.

— Это и игрой нельзя назвать. Я за один раз расставила на столе все ваши сто двадцать восемь тысяч. В случае проигрыша, наверное, пришлось бы снова выходить замуж «за деньги». А ребенка уже не было бы, хотя я много лет мечтала о нем... Но мой ребенок должен жить в собственном доме или не родиться вообще... Ставкой была жизнь...

— И две судьбы, — показывая на себя своего друга, вставляет Ханский.

— Да! Но нам всем повезло. Саша ведь у нас — счастливчик. А может, Бог против абортов, вот и послал выигрыш... Теперь покупаю дом. После недавней авиакатастрофы строители сделали скидку. Одна его половина будет принадлежать мне и ребенку, а другая — вам, если вы не против. Если против, я найду дом подешевле, а вы получите свои деньги.

Кэрол достает из сумочки две связки ключей и кладет их на стол.

17 ноября

Русские подъезжают к высотному дому.

В квартире они упаковывают свои вещи в чемоданы и сумки. Когда очередь доходит до автоответчика, Денисов замечает, что оставлено сообщение. Он включает его, слышится голос Сэлли:

«Привет, ребята. Звоню вам из Техаса. Сегодня ко мне приходил человек, представился налоговым инспектором, спрашивал, как вас найти. Я ответила, что мы расстались в мотеле под Нью-Йорком. Вот такие дела. Пока».

— Я так и знал, — злится Ханский. — Это из-за ее доверенности на «линкольн» на имя Пита Бейкера.

— Это называется — сели на хвост. Интересно, кто?

— Если из-за денег или героина — наркомафия, если из-за паспортов — ЦРУ, а если из-за банка — ФБР.

— Веселая компания...

— И теперь вся компания может знать номера нашего «линкольна».

— Поехали скорее к Кэрол, нужно предупредить ее, чтобы не звонила Сэлли, — предлагает Денисов и ускоряет сборы.

22 ноября

В гостиной нового дома, в котором уже расставлена мебель, русские, Кэрол и ее родители сидят за празднично накрытым столом. В углу тихо работает большой телевизор.

Денисов ухаживает за Кэрол, а та за своим отцом.

— Индейку я делала по маминому рецепту, тебе должна понравиться.

— Да, дочка... Когда я во Вьетнаме дрался против красных... мог ли я представить, что стану родственником русских?

— Вы воевали против людей или против идеологии? — спрашивает Ханский.

— Против разносчиков идеологии. Камбоджа, Вьетнам, Куба, Афганистан — вы везде противостояли цивилизации.

— Не они, а коммунисты, — вступается Кэрол. — От заблуждений которых их народ хлебнул горя побольше нашего.

— С этим я согласен.

— И вообще, пап, это уже не те русские.

— Ну да, новые... — саркастически улыбается отец.

— Нормальные. Натуральные мужики. К сожалению, иногда, такие же циничные, как и наши.

— Доверьтесь дочери, и вы убедитесь, — Ханский кивает в сторону Денисова, — что его понятия о добре, зле, свободе и справедливости ничем не отличаются от ваших.

— Папа, ты ведь знаешь, какая я тяжесть. И если этому парню удалось до меня добраться, значит, он чего-то стоит.

Ханский разливает спиртное и поднимает свой бокал.

— Сегодня, в День Благодарения, каждому есть за что благодарить жизнь. Кэрол — за свою удачу и новоселье. Саше — за будущего бэби. Мне — за возвращение.

— Давайте выпьем за добрые человеческие отношения, — предлагает мать Кэрол.

— Которые начинаются с доверия, — добавляет Ханский.

Все смотрят на отца. Он медленно поднимает бокал и выпивает.

По телевизору идут новости. Показывают Афганистан. Денисов пультом увеличивает звук. На экране фотография Усама бин Ладана и муллы Омара. Диктор говорит о повышении вознаграждения за сведения о них до двадцати пяти миллионов долларов.

— Эх, был бы помоложе, поохотился бы, — вздыхает отец Кэрол.

— Это было бы рискованное предприятие, — улыбается Денисов.

1 декабря

По хайвею, ведущему в аэропорт J.F.Kennedy, движется «линкольн». За рулем Денисов, рядом с ним Кэрол, в руках которой развернутая карта Нью-Йорка. Ханский развалился на заднем сиденье. Денисов достает кассету и вставляет в магнитофон, рядом с которым рация связи с диспетчером такси.

— А это, Дима, для тебя: купил на Брайтон-Бич у наших иммигрантов. Группа ДДТ.

Слышится песня:

• Родина! Еду я на Родину.
• Пусть кричат: уродина.
• А она мне нравится,
• Хоть и не красавица.

— У светофора направо, — взглянув на карту, показывает Кэрол.

— Интересно, если Саше удастся стать таксистом, вы так и будете работать вместе? — шутит Ханский.

Кэрол и Денисов, переглянувшись, улыбаются.

— Ты, Дима, при первой же возможности поезжай в Арзамас, — говорит Денисов. — Расскажи моим все, как было. Я уже писал им, но и ты скажи, что я нашел свое счастье здесь.

— Твои предки, наверное, тоже хотят, чтобы ты вернулся?

— Мои родители — люди простые, на многое не претендуют. Счастливы тогда, когда счастлив я. Я их очень люблю.

— Ты бы им послал что-нибудь.

— Непременно пошлю, как только честно заработаю.

«Линкольн» подъезжает к одному из терминалов аэропорта. Проезжает мимо такси стоящего у тротуара. В такси сидит Пит и мужчина, за рулем — водитель.

— Они! — говорит Пит в рацию, увидев из такси невадские номера.

«Линкольн» останавливается неподалеку от входа в терминал.

Через окуляры бинокля хорошо виден остановившийся у терминала «линкольн». Убедившись, что у него невадские номера, сидящий в полумраке человек откладывает бинокль и берет снайперскую винтовку.

Пит и двое мужчин выходят из такси и направляются к «линкольну».

Кэрол поворачивается к Ханскому.

— В здание пускают только пассажиров с билетами, так что, Дима, желаю счастливого полета.

— Счастья тебе, Кэрол.

Пит и двое мужчин останавливаются не дойдя до «линкольна». Пит стоит к машине спиной.

В перекрестии оптического прицела «линкольн». На передней двери «линкольна» подрагивающая красная точка лазерного наведения.

Денисов, повернувшись, протягивает Ханскому руку.

— Давай, Дима, надеюсь еще свидимся.

— Ну, как только придумаю новую авантюру, я тебе свисну...

Ханский пожимает другу руку, захватив кейс, выходит из машины и идет к входу в терминал. За ним спешат Пит и двое мужчин. Пит улыбается, предвкушая реакцию Ханского, в руке у него жетон сотрудника ЦРУ. У одного из мужчин пистолет, у другого — наручники.

Вверх по спине Ханского поднимается красная точка, она переходит на его голову. Заметив точку, Пит летит на Ханского и сбивает его с ног, крича:

— Дима, беги!

Пуля вдребезги разбивает окно терминала, осколки стекла сыпятся на землю.

Ханский с низкого старта, мимо опешивших людей, бросается к входу в терминал. Свинцовый удар в спину толкает его вперед, он по инерции делает еще пару шагов и падает у входа. Упущенный кейс скользит по асфальту. Фотоэлемент срабатывает, двери раздвигаются, открывая вход. Но Ханский лежит, не двигаясь. Пит заволакивает бесчувственное тело за одну из стоящих у тротуара машин.

Перекрестие оптического прицела переводится на «линкольн». За стеклом передней двери виден Денисов. Неожиданно перед «линкольном» останавливается машина. Она прикрывает Денисова от снайпера.

Из машины выскакивают агенты с пистолетами в руках и наводят их на Денисова.

— Ложись! — кричит Пит агентам. — Ложись!

Прицел переводится на машину, за которой Пит и неподвижный Ханский.

Через стекла машины Пит высматривает место откуда ведется стрельба. Вдруг его ослепляет прошедший через его глаза свет красного лазера. Пит подносит ко рту рацию.

— Черный минивэн на стоянке в двухстах ярдах на 10 часов от входа.

Агенты с пистолетами, прячась за свою машину, и приказывают Денисову положить руки на руль.

Перекрестие прицела останавливается на окне машины стоящей перед «линкольном». Через ее стекла виден силуэт Денисова. Приглушенно звучит выстрел. Пуля пробивает оба окна машины и осыпает Денисова осколками стекла. Денисов закрывает Кэрол своим телом. Они лежат на переднем сиденье и снайперу уже не видны.

Свет в кузов минивэна проникает только через приоткрытое тонированное заднее окно. Снайпер прячет бинокль и винтовку в тайник под сиденье. Перебравшись за руль, он направляет минивэн к выезду со стоянки. Наклонившись, достает пистолет и кладет его на правое кресло.

Ему навстречу движется «крайслер». За его рулем Лоис, держащая в руке перочинный нож. Машины сближаются, Лоис резко поворачивает руль влево, совершая лобовое столкновение.

Мгновенно вздувшись, айрбэги обеих машин вжимают водителей в кресла. Лоис прорезает подушку ножом, та сдувается и освобождает ее. Лоис выскакивает из машины, на ходу выхватывает пистолет и, открыв дверь минивэна, нацеливает его в голову снайпера. Тот, прижатый айрбэгом, беспомощно крутит глазами.

В медицинском пункте аэропорта, на столе с колесиками, лежит тело Ханского. Фэбээровец, врач и медсестра, прежде чем раздеть его, осматривают его одежду. Сзади на пальто еле заметное отверстие. Они кладут обмякшее тело на живот. Снимают пальто, пиджак, врач скальпелем разрезает рубашку. Под ней — бронежилет, в котором торчит застрявшая пуля. Появляется надежда. Втроем переворачивают Ханского на спину. Врач прощупывает на шее пульс, медсестра подносит к носу нашатырь. Ханский глубоко вздыхает, открывает глаза и приподнимается на локте, удивленно осматриваясь. Врач развязывает шнуровку бронежилета, втроем снимают его и рассматривают на спине Ханского большой кровоподтек.

В полицейском участке аэропорта на отдельном столе лежат вещдоки: винтовка с лазерным прицелом, пистолет и бинокль. Окруженный агентами и местными полицейскими, Пит дает какие-то указания. Лоис заполняет бланки. За последние два месяца каждый из них поправился килограмм на десять, и теперь они не похожи на больных СПИДом.

В соседнем помещении грустная Кэрол в углу у окна, отвернувшись от всех, наблюдает за взлетающими самолетами. Другая половина помещения отделена стальными решетками. В одной из камер сидит мрачный Денисов. В другой — снайпер в наручниках.

Двое полицейских вводят в участок Ханского с лохматой головой и с болтающейся из-под пиджака разрезанной рубашкой. Фэбээровец кладет на стол рядом с вещдоками его бронежилет.

Положив телефонную трубку, Пит поворачивается к вошедшим.

— Привет, Дима.

— Пит!

Пораженный Ханский идет навстречу Питу, и они пожимают друг к другу руки.

— Лоис! — увидев ее, Ханский тянет руку и ей.

Лоис протягивает свою, но ловит воздух — Ханский вдруг отдергивает руку.

— Черт! — вырывается у него, потрясенного догадкой. — Вы использовали нас, как мишень! Ни фига себе! Меня же чуть не убили!

— Подожди, не кипятись! — перебивает его Пит. — Вы же первые свалились на нашу голову в Афганистане. А в операции участвовали и ЦРУ, — Пит показывает на себя, затем на Лоис, — и ФБР, и мы год СПИД симулировали, чтобы втереться в доверие наркомафии и получить деньги и «лицензию». Это был самый мощный трафик наркоты из Азии. И мы все предпринимали, чтобы вас обезопасить.

— Вы следили за нами по всей Америке?

— В том-то и дело, что мы упустили вас после банка в Лос-Анджелесе, и мы ничего не знали о вас до тех пор, пока ваши дипломаты не заказали тебе билет на мое имя.

— Мудаки...

— К сожалению, этой информацией из «Аэрофлота» воспользовались не только мы, но и наркомафия.

— Козлы!

— Скажи, когда вы в Лос-Анджелесе смылись из отеля через бассейн, вы что, почуяли слежку?

— Нет, нет, Дима, не отвечай, — вмешивается Лоис. — Пит, мы ведь договорились, все вопросы — с адвокатом.

— О'кей.

— И что с нами будет?

Пит пожимает плечами.

— Для начала суд определит: свидетели вы или обвиняемые. Например, из Пакистана мы привезли Абдула, так он — свидетель.

— Кстати, просил передать привет, — улыбается Лоис, — если мы вас найдем.

— Ну, а вы можете передать привет Дейлу Смиту — риэлтеру. Его нашло ЦРУ, — Пит показывает на себя. — ...А сейчас извини, Дима, но я вынужден действовать по инструкции. — Пит большим пальцем указывает полицейским на соседнее помещение. — Иди, может, узнаешь, сколько ты стоишь.

Полицейские отводят Ханского за решетку.

Увидев его живым, Денисов взбадривается.

Ханский подходит к решетке, за которой сидит снайпер, смотрит в глаза своего убийцы.

— Питекантроп.

Тот отмороженным взглядом уставился в стену.

Но на Кэрол его жалкий вид производит неожиданное впечатление — она прикрывает лицо рукой, ее раздирает смех. Задержанные и полицейские, улыбаясь, наблюдают за ней.

За окном участка раздается вой очередного разгоняющегося самолета.

Полицейский выводит Кэрол в соседнюю комнату. Денисов встает, но она не смотрит на него.

Полицейский подводит Кэрол к Питу и Лоис.

— Вы обязаны быть свидетелем, — говорит ей Пит. — Вы должны будете написать все, что знаете об арестованных.

— Ну, это целое приключение.

— Можете сделать это дома, но обязательно покажите адвокату.

— А что они натворили?

— В Афганистане убили несколько человек.

— О, Господи... — Кэрол садится на ближайший стул.

— ...Но этим спасли гораздо больше людей. Они наши друзья.

— Друзья? — удивлена Кэрол.

— Иногда за пару дней с человеком можно сдружиться больше, чем за годы. Для начала, мы постараемся, чтобы их освободили под залог.

— Мы?

Пит показывает на кивающую в знак согласия Лоис.

— Спасибо, — благодарит Кэрол. — Если потребуется залог — у меня есть дом...

— Спасибо.

Boing-737 авиакомпании Delta взмывает в безоблачное небо.

В полупустом салоне самолета рядом сидят Пит и Лоис. Она достает из портфеля книгу, просовывает ее между передними креслами. Сидящие впереди Денисов и Ханский поворачиваются к ней.

— Я вам нашла хорошего адвоката: автора вот этой книги. Правда, книга рассчитана на юристов, но он настоял, чтобы вы все-таки прочитали. До Лос-Анджелеса лететь — пять часов...

Ханский берет книгу в руки. Его правая рука сцеплена наручниками с левой рукой Денисова. На задней обложке фотография автора — их будущего адвоката. На передней обложке название: «Казус и форс-мажор. Комментарии адвоката».

На один ряд впереди сидит Кэрол и задумчиво смотрит в иллюминатор. На коленях у нее тоже книга, на которой изображена женщина, грудью кормящая ребенка.

Самолет наклоняется, делая вираж.

Справа от него — Манхэттен. Впереди — Америка.

Ефремов Иван

.