Михайлов Станислав и Дубровская Дина

МАЛЬФИ ПРОТИВ КВИРИНАЛА

ЗАЯВКА

Это фильм о современной молодой москвичке 27-28 лет. Ирина Мальфи, молодой академический искусствовед, попадает в сложную жизненную ситуацию, под которой обнаруживается мистическая подоплека. Поиск смысла происходящего сводит Ирину с таинственными людьми, заставляет переоценивать немногочисленных друзей и себя самое. Попытка бежать перерастает в попытку сопротивляться. Приключения приводят Мальфи в Лондон и Флоренцию, но в конце она возвращается домой, так и не осознав, что оказалась телом, в которое вернулась на землю дева Мария, пытающаяся найти и спасти своего ребенка. Высшим силам подобное самоволие духа Богоматери не по душе; силы Света и силы Тьмы объединяются, пытаясь остановить мятущуюся девушку. Пытаясь понять происходящее и спастись, Ирина встречает человека, в которого влюбляется и от которого беременеет. Стоит ли удивляться тому, что этот человек связан с силами, к людям отношения не имеющими?

Жанр – мистически-приключенческая драма-нуар с открытой концовкой. Действие происходит в Москве, Лондоне и Флоренции в наши дни.

МАЛЬФИ ПРОТИВ КВИРИНАЛА

ЗАХОД

Сумеречное осеннее утро. Главная героиня спешит на работу. Это миловидная брюнетка, не выглядящая красавицей, однако при желании она может быть сногсшибательной. Ее зовут Ирина Мальфи. У нее хорошая осанка, длинные волосы забраны в аккуратную прическу-«ракушку». На ней серое пальто и черные сапоги на изящном каблуке, в руке длинный черный зонтик с острым наконечником. Она сворачивает в переулок в центре Москвы (NAT: двор близ Большого Каретного), направляясь к метро, скажем, Тверская, и проходит через типичный поленовский дворик, окруженный невысокими старыми зданиями и усаженный деревьями. В центре дворика полукругом стоят люди, одетые в строгие костюмы фиолетового цвета. Они как будто образуют «крылья» относительно центральной фигуры – высокого мужчины с длинными белыми волосами. Их семеро. Они наблюдают за героиней, не двигаясь. И.М. чуть замедляет шаг, но потом все-таки решается пройти мимо.

Крупный план: рука героини в черной перчатке нервно сжимает ручку зонтика. Камера исполняет легкий полукруг по воздуху, начиная свой путь как будто у глаз И.М. и заканчивая его у глаз центральной фигуры. Фоновая музыка – медленная и настороженная.

Замедленная съемка: И.М. проходит по мокрому асфальту, обходя группу, вступает в лужу, взлетают прозрачные капли. Крупный план: – лицо каждого человека в лиловом. Когда люди говорят, мы видим группу сбоку и чуть сверху. У людей глубокие густые голоса и очень чистая речь. Первыми говорят мужчины, стоящие с краев.

Первый слева:

Мы собрались, чтобы приблизить паденье человека.

Первый справа:

Или обрадоваться, если он, душою чистый, не падет

Второй слева:

Не верю в чистоту я. Сей мир есть грязь и горе, и паденье неизбежно

Второй справа:

Так было лишь однажды. Тогда так было предрешено. Теперь же ты не можешь знать

Третий слева:

Мы знаем все, что можно знать, и больше. Мы – альфа и омега

Третий справа:

Безнаказанность имя тебе! Ничто из этого – не мы. Мы лишь играем

Фигура в центре:

Молчите все. Пускай организатор тот же, но судить мне. Теперь смотрите на нее

И.М. проходит мимо, сопровождаемая тяжкими взглядами людей. Стоит гнетущая тишина, которая нарушается только цоканьем каблуков. И.М. минует двор и скрывается в другом его конце.

Фигура в центре, усмехнувшись:

Что ж, с нею все в порядке. Теперь пускай Князья играют грязно, а Престолы – честно. Ступайте вы все.

Люди расходятся.

ИНСТИТУТ

NAT: Широкий проспект (Профсоюзная улица), EXT. большого безликого здания – это Институт Ренессансных Исследований РАН (натура – Институт Дальнего Востока РАН). Героиня подходит к входу в огромную серую коробку, где на двери, словно уступка тематике института, вершина таблички с названием ИРИ РАН накрыта распростертыми крыльями ангела, молитвенно сложившего руки. Все это вместе странным образом напоминает человеческое лицо: крылья – брови, фигура ангела – нос, аббревиатура, разделенная на две части – глаза, расшифровка ее – рот. Ирина входит деловым шагом опаздывающего человека, прикладывает карточку к контрольному турникету, кивает вахтеру, входит в лифт. В этот момент мы узнаем о странной особенности Ирины – все лица она воспринимает как героев классических картин. Она нажимает кнопку одиннадцатого этажа, и пока поднимается, вспоминает давешних людей в черном. Дверь лифта открывается на седьмом, перед лифтом стоит один из той самой группы, что наблюдала за героиней во дворе. Вспышкой его портрет – деталь картины, Ирина вздрагивает. Человек снисходительно улыбается ей и остается стоять, дверь закрывается, героиня едет дальше.

INT: Тесноватый кабинет, на двери табличка «Отдел Флоренции». Обстановка типичного советского НИИ, впрочем, на окне пара горшков с цветами, которых обитатели кабинета пытаются поддерживать в более живом, чем мертвом состоянии, а на трех имеющихся письменных столах-мастодонтах – ископаемые компьютеры. На столе героини гора разномастных книг, бумаг и художественных альбомов, пара библиографических ящичков с потрепанными карточками, ручки, обгрызенные карандаши. Героиня энергично набирает что-то на компьютере, порой сверяясь со сборником статей, изданном на дешевой бумаге, в грязно-белой обложке. На полях карандашные отметки. Экран монитора: она редактирует статью. Появляются слова «Образ девы…»

К героине подходит немолодой невысокий человек – по поведению видно, что это ее начальник (Юлий Семенович).

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ:

Ирочка, мне нужно поговорить с вами, зайдите, пожалуйста.

ИРИНА:

Да, Юлий Семенович.

Она встает, оказываясь значительно выше шефа. Следует за ним в кабинет, уставленный всевозможными предметами, собранными в разных странах мира, они явно не имеют никакого отношения к Ренессансу. Камера даёт вначале панорамный вид комнаты, затем останавливается на разных предметах по очереди. Юлий Семенович усаживается за стол и кладет руки перед собой, делая небольшие и неприятные движения пальцами, как будто играет на пианино, ударяя по одним и тем же клавишам. Он говорит вкрадчиво и ровно:

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ:

Ирочка, вы мне на прошлой неделе говорили, что хотели бы получить Мишину должность. Пауза. Это для вас еще актуально?

ИРИНА:

Да, Юлий Семенович, вполне. Коротко и нервно смеется. Вы знаете, кстати, квартирная хозяйка вчера сказала, что хочет поднять…

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ перебивает:

Ага-ага. Переводит взгляд на часы. Не сомневаюсь, что есть масса объективных факторов. Все мы хотим больше получать, красивее жить… Вздыхает. Но, Ирочка, вы должны понимать, Миша – очень хороший специалист: настоящий и большой профессионал. Хребет нашей команды. Ну да, он едет на годичную стажировку в Уффици… Но на его месте должен быть кто-то не уступающий ему. В идеале – кто-то его превосходящий.

ИРИНА, напряженно:

Так мы же с вами обсуждали это, Юлий Семенович. Мой доклад отметили в Новосибирске, и публикация прошла в «Вестнике»… Хочет сесть.

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ. делает говорящий жест: «не стоит садиться, мы уже заканчиваем». Ирина остается стоять, кажется, что она вот-вот расплачется.:

Да. Обсуждали. Многозначительно улыбается. Но мне кажется, для вас не совсем приемлемы мои условия.

ИРИНА:

Вы правы. Они вообще неприемлемы. Делает над собой усилие. По крайней мере, для меня.

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ, с издевательским вздохом:

Что же, Ира, видите, для вас личные амбиции важнее командного духа. А на ответственном месте руководителя группы нужен человек, ставящий достижения команды выше своих.

Пауза.

ИРИНА, упавшим голосом:

Я поняла, Юлий Семенович. Но у нас уже был этот разговор. Я… Разрешите, я пойду.

ЮЛИЙ СЕМЕНОВИЧ делает приглашающий жест в сторону двери и отворачивается к компьютеру. Ирина выходит из комнаты, дверь закрывается. Юлий Семенович поднимает трубку, отрывисто:

Надя, выезд готовь мне.

Сцена 3. MI PIACE.

NAT: Оживленная московская улица. Ирина идет с работы. Льет дождь, она закрывается зонтом, но с малым успехом: ветер рвет зонт из ее рук, она задевает в толпе какую-то женщину, та огрызается и специально толкает Ирину локтем, Ирина останавливается и смотрит на нее. Женщина, вздрогнув, быстро скрывается за пеленой дождя. У героини звонит мобильный телефон; придерживая ручку зонта головой, она достает его из сумочки и, наконец, отвечает. Звонит ее подруга.

ПОДРУГА:

Ирка, слушай, ты занята? Все нормально у тебя?

ИРИНА:

Да нет, Валюш, не занята. Домой иду, дождь жуткий. На работе вот только такие дела странные…

ПОДРУГА продолжает, не обращая внимания на попытку Ирины ответить на ее риторические вопросы:

Слушай, встретимся в Mi Piace через час? В восемь? Мне надо Мишке реферат сообразить, ты же во всем этом искусстве разбираешься, как Крамской в пейзажах…

ИРИНА, тихо:

Крамской – в портретах…

ПОДРУГА, не слушая:

Ну вот, я и говорю. Тезисы мне накидаешь быстренько, а Мишка в интернете наберет там всякой ерунды и картинки скачает.

ИРИНА кивает. EXT: Перед витринами кафе Mi Piace. Ирина стоит перед входом. Крупный план: наручные часы Ирины. До встречи почти час. Она складывает зонт и хочет нырнуть в кафе, но видит спешащих мимо бабушку с внучкой. Девочка смотрит на Ирину, Ирина – на девочку. Она неуверенно улыбается и машет девочке рукой. Дождь нещадно поливает ее. Бабушка с опасением смотрит на странную девушку и тащит девочку дальше, та оглядывается на Ирину. Всю эту картину мы видим сначала из глаз Ирины, потом из глаз девочки, потом глазами бабушки, а потом по той же дуге, что и в начале, поднимаемся наверх на уровень деревьев, фиксируя потерянно стоящую героиню и исчезнувшую в дожде девочку.

INT: кафе Mi Piace, украшенное черно-белыми фотографиями итальянских актеров и т.д. За столиком сидят Ирина и Валентина – две школьные подруги. Между ними лежит исчерканный схемами, именами, фамилиями и т.д. блокнот, Валентина убирает в сумочку диктофон. Ирина договаривает:

ИРИНА:

… главное, пусть ни в коем случае не пишет, что прямую перспективу выдумал Леонардо да Винчи. Пусть ссылается сначала на греческий театр, и не забудет обратную перспективу иконописи.

ВАЛЕНТИНА, деловито:

Я все записала, не сомневайся. Мишка парень умный, а с этим докладом так и вообще грамот на олимпиаде оторвет.

ИРИНА:

Как у него дела вообще? Он же такой маленький у тебя…

ВАЛЕНТИНА:

Ну ладно, «маленький»! Удаленький зато. Достает из портмоне фотографию миловидного мальчика лет десяти. Ирина смотрит на него со скрытой завистью. Вот глупая была, конечно, родила прямо в десятом классе, зато теперь – и сама молодая, и сын большой. Сережка только хочет своего ребенка…

ИРИНА молча кивает, глядя в чашку кофе.

ВАЛЕНТИНА:

А ты чего сидишь? Давно замуж пора, вон… (Обводит неопределенным жестом Ирину и все вокруг.) Как там поется? Ведь еще пара лет, и никто не возьмет! Как Женька-то? Не сдвинулось?

ИРИНА тщательно улыбается. Неуверенно:

Да я особо и не хочу ничего двигать…

ВАЛЕНТИНА перебивает:

В том все и дело! А ближе нас с ним у тебя никого нет! Со школы втроем дружим. Ты вон молодой научный сотрудник…

ИРИНА:

Я уже давно не младший. Я уже давно научный…

ВАЛЕНТИНА:

Никакой разницы! Разница-то – в двадцать рублей! А для Женьки – так и вовсе ничто – он в «Метрополе» один из лучших шефов, ему твои младшие-старшие не нужны. Выходи за него и горя знать не будешь.

ИРИНА:

Послушай, Валь, у меня на работе засада какая-то…

Камера отъезжает от беседующих подруг и, преодолев витрину, оказывается на улице, под дождем. Ощущение, что за женщинами кто-то наблюдает. При этом голоса продолжают быть слышны, хотя приглушенно и под аккомпанемент дождя.

ВАЛЕНТИНА:

Ну ладно. Встает. Спасибо тебе, подруга верная, я побежала. Смотрит на часы. Сейчас Сережка уже вернется, надо ужин, то-сё… На сколько я там наела?

ИРИНА, поспешно:

Я заплачу, Валюш, не беспокойся. Иди домой, тебе надо Мишеньке с докладом помочь.

ВАЛЕНТИНА несколько покровительственно хлопает Ирину по плечу и выпархивает. Ирина тайком заглядывает в кошелек, удостоверяется, что у нее хватает денег, подзывает официанта и просит сигареты. Крупный план: огонек сигареты, из которого мы вываливаемся в следующую сцену.

СЦЕНА 4. IRA’S PLACE

INT: Съемная квартира Ирины. Небольшая аккуратная однокомнатная квартира с очень высокими потолками в довольно старом доме в центре города. Интерьер несет на себе следы принадлежности хозяйке, сдающей квартиру: с потолка свисает тяжелая хрустальная люстра, на полу – медвежья шкура. Однако комната завалена книгами, на ампирном столике стоит компьютер, а в горке с хрусталем – фото красивой супружеской пары (это родители Ирины) и пара репродукций с картин (обозначить). Звонит дверной звонок («O Fortuna» Карла Орффа), Ирина вскакивает от компьютера, на мониторе которого сменяется ряд изображений, последнее, на котором фиксируется камера – портрет мальчика («Голубой мальчик», Томаса Гейнсборо, мальчик д’Ассизи), открывает дверь. В дверях стоит ее молодой человек – тот самый Евгений, о котором говорила Валентина. Это приятный русоволосый молодой человек с простым открытым лицом.

ЕВГЕНИЙ делает шаг внутрь, не дожидаясь приглашения, тянется обнять Ирину, она инстинктивно отшатывается, он меняется в лице.

ЕВГЕНИЙ:

Ирка, ну, давно не виделись, ты что?

ИРИНА:

Женя, привет. Пройдешь?

ЕВГЕНИЙ:

Ну, я же прошел уже. (Неловкая пауза.) Ирка, давай сядем.

ИРИНА, напряженно:

Женя, мне вставать завтра рано на работу. Ты же знаешь, я сплю плохо.

ЕВГЕНИЙ:

Да я просто сяду, господи боже мой. (Проходит, садится на диван.) Ир, я хотел важное сказать.

ИРИНА, обреченно вздохнув:

Да, Женя. (Подходит к компьютеру, садится в пол-оборота к Евгению, открывает какой-то документ, это ее очередная статья.)

ЕВГЕНИЙ:

Ир, мне двадцать восемь лет.

ИРИНА:

Я знаю, Женя. А мне двадцать семь.

ЕВГЕНИЙ, воодушевленно:

Вот я об этом и говорю. Ну, чего еще ждать-то надо?

ИРИНА молчит, начинает что-то набирать на компьютере. ЕВГЕНИЙ встает, подходит к ней сзади. Камера срывается с места и отлетает в угол комнаты, следя за ними.

ЕВГЕНИЙ:

Ирка, я созрел. Я детей хочу.

ИРИНА, продолжая печатать:

Женя, у меня завтра доклад, извини, я сейчас не готова…

ЕВГЕНИЙ, порывисто:

Так я тебя подготовлю. Ира, ну ты же знаешь все про нас, сколько можно томить-то? (Берет ее за плечи, Ирина нервно дергается, наблюдатель облетает их по кругу, глядя с потолка).

ИРИНА пытается стряхнуть его руки, ЕВГЕНИЙ бормочет:

Ирка, Ирка… Ну не дергайся ты. Я же знаю, что все будет хорошо… у нас с тобой. Я же тебя люблю, и мы всегда, всегда были…

ИРИНА резко встает, в глазах у нее отчаяние пополам с бешенством:

Женя, нет – это нет. Мы друзья, понимаешь, так бывает… даже между разнополыми людьми, которые младше семидесяти. Ты мой друг, а я хочу спать, мне завтра на работу.

ЕВГЕНИЙ пытается тащить ИРИНУ к дивану. Она неожиданно слабеет, глаза ее закатываются.

ИРИНА шепчет:

Я сейчас упаду, оставь меня… я сплю, сплю…

Сменяются картины. ЕВГЕНИЙ не может понять, в чем дело, пугается, видит, что Ирина теряет сознание, дотаскивает ее до дивана, понимая, что с ней что-то не так.

ЕВГЕНИЙ:

Ирка, ты что? Да не надо, не надо, перестань, я уйду сейчас…

Кто-то как будто толкает Евгения в спину. Странный ГОЛОС тяжело говорит у него в голове:

ГОЛОС:

Давай, давай. Сейчас самое время. Иди к ней.

ЕВГЕНИЙ пугается еще больше, шарахается от Голоса, кидается к телефону, набирает 03. ИРИНА лежит на диване в забытьи, иногда бормочет:

ИРИНА, в забытьи:

Это Мария мастера Скандиччи, а не Рафаэля. Первая половина шестнадцатого века, это же видно, что не Рафаэль, оставьте ребенка, отпустите руку.

ЕВГЕНИЙ кидает трубку, кидается к Ирине:

Ирка, ну совсем свихнулась уже на своей работе. Ты что? Наклоняется к ней, пытаясь разглядеть получше:

Вроде, нормальная…

ИРИНА резко отталкивает его:

Уйди! У тебя нож! Мясной нож, тесак! Широко открывает глаза. Уйди от меня, ты убиваешь! Мясник! Вспышками фрагменты – портреты уродов с босховского

Евгений в ужасе смотрит на нее.

Отойди от меня, от тебя пахнет мясом, сырым мясом! Поднимается на диване, затем вскакивает. Я уйду, уйду сама… Кидается в прихожую, начинает лихорадочно и беспорядочно одеваться.

ЕВГЕНИЙ, испуганно:

Ирка, перестань, я ухожу, ухожу… Ты не в себе, явно. Мы попозже поговорим. Камера оставляет их в прихожей, видно, что Евгений уходит, Ирина застывает с одним сапогом в руке. За Евгением окончательно закрывается дверь.

СЦЕНА 5. ИРИНЫ СНЫ

ИРИНА опускается на пол прямо в прихожей, прислоняется головой к углу, закрывает глаза, у нее перед глазами сходятся и расходятся концентрические окружности. Анимация из классических картин: сначала неясные видения, потом начинают взаимодействовать персонажи классических картин; библейские сюжеты, пьета.

СЦЕНА 5. СОКРАЩЕНИЕ

INT: Квартира героини. Вроде бы персонажи пьеты успокаиваются на последнем кадре, но в текстуру сна грубо вторгается звонок телефона. Ирина, которая оказывается в той же одежде, что и в предыдущей сцене, и в одном сапоге, вздрагивает в кресле, в которое она, видимо, добралась ночью, не приходя в сознание, хватается за мобильный телефон, думая, что это будильник, мы видим, что уже девять часов утра. Потом понимает, что это стационарный телефон, хватает трубку.

Неприятный официальный ЖЕНСКИЙ ГОЛОС:

Ирина Николаевна? Это из кадров ИРИ.

Молчание.

ИРИНА, напряженно:

Да? Что-то случилось?

ГОЛОС:

Да нет, ничего особенного. Вчера вечером прошла внеочередная аттестация сотрудников. Вас сочли не соответствующей занимаемой должности.

ИРИНА, отчаянно улыбаясь:

И что?

ГОЛОС:

К сожалению, Ирина Николаевна, вы подпали под сокращение. Всего вам доброго. Короткие гудки. Они продолжаются, когда мы выплываем в NAT возле памятника Пушкину. Там непривычно пусто – сказывается относительно раннее утро и плохая погода. На лавочке в саду сидит один из давешних людей в фиолетовых костюмах и следит за Ириной.

К ИРИНЕ подходит женщина средних лет, они начинают разговаривать, но поначалу мы не слышим слов. Ирина держится с достоинством, но видно, что она очень нервничает. Сидящий «настраивается», и мы начинаем слушать с середины фразы.

ЖЕНЩИНА:

…давят академию, Ирочка, давят. Я тебе давно еще говорила. Вон, в Институте Африки завотделом Мали сняли. Закрыли все исследования Великого Зимбабве.

ИРИНА кивает.

ИРИНА:

Зимбабве, да… А я думала… я ведь уже почти получила грант, Вера Ивановна. У меня же там сплошной Данте, Данте же всегда актуален… А кого еще сократили?

ЖЕНЩИНА:

Ну… молчит, оглядывается. Ну, еще… Ну, вот в Институте Месоамерики – парня молодого ушли вот тоже… как его? Вася Зеленов, он загробными культами еще занимался, тоже гранта ждал.

ИРИНА:

А у нас?

ЖЕНЩИНА, отводя глаза:

А у нас, Ирочка… У нас.

Пока Вера Ивановна думает, Иринино внимание привлекает группа детишек детского сада с воспитательницей, проходящая мимо. Ирина мучительно вглядывается в лица, камера путешествует с лица на лицо. Человек в лиловом снова смотрит на них, встает с лавочки, идет к женщинам. Ирина, теряя связь с коллегой, задерживается взглядом на каком-то мальчике, тот тоже смотрит на нее, отстает от группы, через какое-то время воспитательница замечает отставшего, кидается к нему, хватает за руку, укоризненно смотрит на Ирину, потом, как будто испугавшись, утаскивает его, так и продолжая держать за руку. Женщина продолжает говорить фоном, потом мы слышим ее четко:

ЖЕНЩИНА:

…так что, Ирочка, я принесла твои вещи. Альбомы тут, публикации, сборники. Зря ты Юлия отшила.

ИРИНА, как будто приходя в себя:

Что?

ЖЕНЩИНА:

Ну вот, держи, в общем.

Вручает Ирине тяжелую матерчатую сумку с тяжелыми книгами.

ИРИНА кивает, берет книгу. Женщина торопливо идет к переходу. Ирина медленно идет вглубь садика. Оглядывается, встречается взглядом с человеком в фиолетовом. Он нехорошо улыбается ей, она смотрит на него с испуганным удивлением, делает неопределенный жест, достает мобильный телефон, нажимает пару кнопок.

ИРИНА:

Доктор? Это вы? Вы очень заняты? Мне кажется… Ну, если можно, я приеду, хорошо?

Выгружает книги на лавочку, смотрит на обложку одного альбома (какая картина), сминает сумку, кидает ее в урну, оставляет все книги на лавочке, уходит и сливается с толпой на Тверской. Человек в лиловом смотрит на книги, под его взглядом поднимается ветер, откидывает тяжелую обложку, листает альбом. Картинки.

СЦЕНА 6. КОЖАНАЯ КУШЕТКА

INT: Вид на дверь в кабинет психотерапевта из приветливого коридора, уставленного милыми икебанами и увешанного добрыми расслабляющими картинками с цветами, фруктами, животными и детьми. На двери табличка: «Центр психологической помощи при Европейском совете по реабилитации граждан постперестроечного пространства. Доктор В. Найт». Дверь бесшумно открывается сама, камера влетает в кабинет. Мы видим Психотерапевта – это высокий почти совсем седой мужчина в дорогом сером костюме, ему за пятьдесят, он сух телом, черты лица выразительные и острые, у него характерный пронзительный взгляд, которым он, впрочем, не злоупотребляет, и еле уловимый английский акцент. Кабинет врача не похож на врачебный: это строгое, но довольно просторное помещение. В углу стоят два коричневых кожаных кресла, такой же диван и стеклянный журнальный столик. Поначалу врач и пациент сидят стандартно – терапевт возле стола, Ирина – напротив. На столе перед врачом раскрытая история болезни.

ИРИНА:

…я понимаю, просто обстоятельства такие складываются, но для меня это слишком много, доктор Найт. Надо мне, наверное, опять вернуться к тому прошлогоднему препарату. Когда она переводит взгляд на психотерапевта, мы видим посмертный портрет Джулиано Медичи Боттичелли.

ДОКТОР НАЙТ:

Я бы не хотел вас к нему возвращать.

ИРИНА:

Почему?

ДОКТОР НАЙТ:

Это паллиатив. Вы, конечно, с ним лучше спите – без сновидений, и ощущаете блаженную контуженность, но, Ирина, ведь это не выход.

ИРИНА, нервничая:

А где выход, доктор, где? У меня уже галлюцинации начались. Наяву. Сны меня не беспокоят – сны – это сны, я искусствовед, мне снятся сны по работе. Люди кажутся мне сошедшими с картин. Вот вы – … Джулиано Медичи, например. К этому я привыкла. Но почему я не могу нормально жить в коллективе? Я ведь стараюсь. Доктор, не каждую женщину средней внешности и неплохих профессиональных качеств увольняют с работы за то, что она отказывается… отказывается… отвечать на проходы начальника. Другие ведь как-то разбираются.

ДОКТОР НАЙТ, спокойно:

Джулиано? Достает из ящика стола и кладет перед Ириной репродукцию портрета Боттичелли. Ирина вздрагивает. Найт продолжает спокойно: А вы думали, психиатры демонстрируют пациентам только неприличные тесты Роршаха? Ирина отрицательно мотает головой, так и не поняв, как Найт «попал» с портретом. Ирина, неумение, как вы выражаетесь, разбираться с начальниками, не является психическим заболеванием.

ИРИНА, улыбаясь (видимо, подобные разговоры они ведут с врачом довольно давно):

Доктор Найт… Мне плохо. Вы меня знаете с пятого класса. Вы же наблюдаете динамику. Так вот, я вам говорю: мне еще никогда не было так плохо. Плюс к этому у меня нет денег. Я пришла к вам, потому что вы ухитрились вписать меня в эту вашу программу, но… от вас я пойду в какой-нибудь ДЭЗ, или РЭУ, или куда приходят люди без работы, и попрошу, чтобы мне разрешили мести улицы.

ДОКТОР НАЙТ:

Очень хорошо. Работать дворником осенью – просто отлично. Знаете, прекрасные желтые и красные листья, элегический стук дождя по мостовой…

ИРИНА изумленно смотрит на врача.

Вы… вы что – издеваетесь надо мной?

ВРАЧ, с непонятным выражением:

Как можно.

ИРИНА:

Выпишите мне это лекарство.

ДОКТОР НАЙТ достает из ящика стола коробку с таблетками, кладет на стол перед Ириной.

Прошу.

ИРИНА:

Но вы же только что…

ДОКТОР НАЙТ:

Ирина, любые химические препараты в вашем случае – бесполезны. Это все равно что красить насквозь прогнивший сарай в веселенький цвет и надеяться, что он простоит еще одну зиму. Вы зиму не простоите.

ИРИНА, чуть не плача:

Я что… совсем сумасшедшая?

ДОКТОР НАЙТ:

Да нет. Не совсем. Кушетка?

ИРИНА, хватаясь за это предложение:

Да.

Встает, переходит на кожаный диван, ложится. Вид на героиню сверху, с потолка, на который она смотрит. Ирина, привычно расслабляясь:

А теперь скажите мне, что было, что будет, чем сердце успокоится…

ДОКТОР НАЙТ, оставаясь сидеть на месте:

Дальняя дорога.

Поднимается, проходит по кабинету, смотрит в окно. Из-за окна кто-то смотрит на него, что удивительно: дело происходит на третьем этаже. Врача это, однако, не обескураживает, он понимающе кивает и поворачивается к Ирине. Коротко:

Спать.

Анимация. Ирине снится огромная башня с винтовым наружным уступом – типа Вавилонской. Наткнувшись на небо, башня инвертируется, воронкообразно врезается в землю, делаясь мрачным конусообразным карьером, похожим на выработанную алмазную шахту Мир. Постепенно на уступах воронки проявляются сидящие фигуры, мы видим всю грандиозную картину сверху и сбоку, потом, под неприветливый свист ветра мы пролетаем, мельком оглядывая лица, словно тоже вырезанные из того же камня, что карьер. Слышен приглушенный разговор людей:

…Но еще не пришло время.

…Слишком независимое сознание.

…Как же Он не уследил?

…может быть, он-то этого и хотел.

…Тут Стасик должен написать зашибенный загрузочный диалог

ДОКТОР НАЙТ смотрит на Ирину, делается ясно, что ему видны картины, которые ее мучают. Несколько секунд затемнения. В темноте голос врача:

ДОКТОР НАЙТ:

Довольно.

ИРИНА приходит в себя. Не поднимаясь, слабо:

Нет, похоже, в дворники меня не возьмут, доктор Найт. Кому нужен дворник с Апокалипсисом в голове?

ДОКТОР НАЙТ, негромко:

Почему бы и нет? Один такой ваш кумир молодежи, кажется, работал в котельной. А другой – великий поэт, между прочим, – немного подметал, немного сидел, а в итоге получил Нобелевскую премию.

ИРИНА смеется, поднимается, встает.

Спасибо вам, доктор Найт. Я пойду.

Подходит к столу, берет свое лекарство, идет к выходу. Доктор Найт уже сидит за столом и пишет что-то в истории болезни Ирины. Когда она достигает двери, говорит, не поднимая головы:

ДОКТОР НАЙТ:

Вы не больны.

ИРИНА замирает в дверях.

ДОКТОР НАЙТ, переводя взгляд на Ирину:

Вам нужно уехать. Как это?.. Развеяться, вот.

ИРИНА, вежливо:

На деньги, вырученные от подметания дворов?

ДОКТОР НАЙТ:

Причем, побыстрее. Сегодня ночью, прямо в Лондон.

ИРИНА молчит.

ДОКТОР НАЙТ:

У меня есть хороший знакомый в ЮНЕСКО. Посмотрим, что я могу сделать. Поколебавшись: Если вы, конечно, не решите все-таки поехать в Петербург к папе и маме.

ИРИНА, резко вскидываясь:

Нет, родители ничего не должны знать.

ДОКТОР НАЙТ кивает.

Конечно, конечно. Что такое эти родители? Какие-то непонятные отцы, какие-то там матери. Которые всего-навсего родили нас и воспитали. Экая ерунда. Ступайте, детка, я вам позвоню.

ИРИНА покидает кабинет, спускается по лестнице и выходит из дверей клиники доктора Найта. На дорожке, ведущей к дверям, с обеих сторон стоят люди в фиолетовом. Она идет мимо них, как сквозь строй. В какой-то момент в конце этого строя Ирина смутно видит фигуру молодого человека в непонятной струящейся одежде и пытается приблизиться к нему, но тщетно. Люди, стоящие с боков, молча смотрят на Ирину, мы видим, что на всю эту картину из окна взирает доктор Найт. Дойдя до середины шеренги, Ирина не выдерживает, кидается к человеку с длинными белыми волосами, стоящему справа и кричит:

ИРИНА:

Что вам от меня нужно?! Я же знаю, что вас нет! Вы мне только кажетесь!

ДОКТОР НАЙТ у окна, тихо:

Оставьте ее в покое. Вы ничего не можете.

ЛЮДИ отступают от Ирины назад, не спуская с нее взглядов, и растворяются в тумане.

ДОКТОР НАЙТ берет телефонную трубку, набирает номер. Через секунду Ирина хватает мобильный. Доктор Найт, от окна, в трубку:

В комиссии прочли вашу работу «Неизвестный Караваджо». Вы выиграли грант. В конторе British Airways в аэропорте Шереметьево лежит ваш билет в Лондон. Поезжайте в Национальную галерею, Ирина, и ведите себя хорошо.

ИРИНА оборачивается к окну, видит доктора Найта, и ей кажется, что он – один из тех, кто в ее сне сидел на огромных ступенях каменного карьера.

СЦЕНА 7. ЗОНА ТУРБУЛЕНТНОСТИ

Самолет летит в Лондон. INT: Салон бизнес-класса в большом Боинге. Ирина сидит в кресле у окна, слева от нее пустое кресло. Видно, что несмотря на общую подавленность, она возбуждена таким поворотом событий. На всякий случай она оглядывается, но нигде, кажется, не видит никаких людей в лиловых костюмах. Самолет начинает трясти, стюардессы быстро сворачивают свою дьюти-фри торговлю, пилот объявляет по радио, что самолет вошел в зону турбулентности и просит пристегнуть ремни. Ирина поначалу героически терпит, но потом ей делается плохо. Она хватает свои таблетки от доктора Найта, глотает, не запивая. Ей опять делается дурно – это паническая атака. Ирине кажется, что по проходу идут какие-то вооруженные люди в стилизованных доспехах, а за ними кого-то ведут, понукая. Слышен свист бича и стоны. Она почти теряет сознание, но ее кто-то сильно трясет и приводит в чувство. Ирина открывает глаза и видит лицо молодого человека, наклонившегося над ней. Это приятный молодой мужчина лет тридцати, шатен, его зовут Илья. У него умное лицо, он хорошо сложен и со вкусом одет.

ИРИНА:

Что? Что такое?

ИЛЬЯ, негромко:

Вы потеряли сознание.

ИРИНА:

А… да. Спасибо. Что тут случилось?

ИЛЬЯ:

Зона турбулентности. Видно, давление скакнуло у вас. Резко. Хотите кофе какого-нибудь?

ИРИНА:

Даже не знаю. Спасибо еще раз, не беспокойтесь.

ИЛЬЯ:

Я сяду, хорошо? У вас же тут свободно. Нажимает кнопку вызова стюардессы.

ИРИНА:

Да… конечно. Но вы не думайте, я больше не собираюсь падать в обморок.

ИЛЬЯ:

А я и не думаю. Я просто посижу. Садится рядом с Ириной, замолкает и как будто к чему-то прислушивается. Подошедшей стюардессе:

Два кофе и два коньяка. А, да, еще шоколад, только настоящий. Твердый, я имею в виду.

ИРИНА, неловко пошевелившись:

Меня зовут Ирина.

ИЛЬЯ кивает, как будто не узнал ничего нового:

Очень приятно. А я Илья… э-ээ… Илья Пророков.

ИРИНА, слабо усмехнувшись:

Это ваш творческий псевдоним?

Стюардесса приносит коньяк, кофе и шоколад. Ирина и Илья берут их, пьют кофе и т.д.

ИЛЬЯ:

Ну да. Типа того. Вы, конечно, не хотите сейчас разговаривать, я понимаю, вы знакомиться не готовы…

ИРИНА вздрагивает:

Нет-нет. Я готова. Моя фамилия Мальфи. Ирина Мальфи. Не удивляйтесь, мы происходим из старинного рода, а как нас занесло в Россию – я и сама толком не знаю. Я искусствовед. Бывший.

ИЛЬЯ:

Бывший? А сейчас кто – свободный путешественник?

ИРИНА, тем же тоном, что и Илья раньше:

Ну да. Типа того.

Оба смеются. Камера снова покидает их и, повисев некоторое время у них над головами и в углу салона самолета, показывает, как они пьют кофе и Ирина потихоньку расслабляется и даже начинает смеяться.

ИРИНА:

А вы кто, Илья Пророков? Специалист по спасению бывших искусствоведов?

ИЛЬЯ:

Ну, нет. Это так – по совместительству. Вообще-то я… поколебавшись: работаю в одной консалтинговой фирме. Консультирую, значит. Фирма итальянская, головной офис у нас во Флоренции, вот… Дает Ирине визитку, она с интересом читает, кивнув, убирает в нагрудный карман пиджака. Живу в основном в России, работаю в Италии, а в Лондон лечу по делам. Здорово, правда?

ИРИНА, по-прежнему в легкомысленном настроении:

Здорово. И маршруты такие похожие… А в каких областях вы консультируете?

ИЛЬЯ:

В широких. Приблизительно… подумав, разводит руки на ширину ручек самолетного кресла: …вот такой ширины. И вот такой вышины. Поднимает голову, глядя в потолок и встречается глазами с наблюдающей за ними камерой. Оба снова смеются, но видно, что Илья постоянно к чему-то прислушивается и иногда, когда Ирина на него не смотрит, даже оглядывается в сторону иллюминатора. Камера, облетев салон, снова отступает через стекло и показывает мирно беседующих героев.

ЧАСТЬ 2. БИТВА ЗА ИРИНУ

СЦЕНА 8. ЭТО МНЕ НЕ КАЖЕТСЯ

Лондон, EXT: Трафальгарская площадь. Вслед за камерой и героиней мы заходим в Национальную галерею. INT: Национальная галерея. Ирина бредет по залам, иногда подходит к каким-то важным для нее картинам, но видно, что ее по-прежнему что-то беспокоит. В какой-то момент ей кажется, что девушка с картины Вермеера «Девушка у вирджинала», начинает играть и не только провожает ее взглядом и поворотом головы, но и отходит от инструмента. Мелодия вирджинала (род клавесина) продолжает литься по залам Галереи. Ирина по инерции пытается осматривать картины, но теперь их персонажи уже не прячутся. Веласкесовская Венера в зеркале ловит ее отражение, ангел опускает зеркало, Венера разворачивается лицом к зрителю и смотрит на Ирину. Тройной портрет Ришелье начинает с достоинством, но оживленно обсуждать сам с собой богословские темы, но когда к нему подходит Ирина, все три кардинала встают и почтительно кланяются. Безобразная герцогиня Квентина Мэтсиса строит ей рожи, но потом, устыдившись, закрывает свое ужасное лицо подолом. Ирина в ужасе принимается бежать среди поворачивающихся к ней героев картин и чуть не падает с лестницы, когда на нее пикируют голубые ангелы с Уилтоновского диптиха и буквально оглушают ее хлопаньем крыльев, они же не сбивают ее с ног наверху лестницы и не дают упасть. ИРИНА в панике. Она закрывает руками голову и выбегает из Галереи, никто не обращает на нее никакого внимания, кроме уже знакомых нам людей в лиловом – они провожают ее взглядами. Один из них неожиданно пытается поставить ей подножку, но другой без слов выхватывает из-за спины меч и рубит первому голову. Меч проходит сквозь шею первого, не причиняя ему вреда, тот смотрит на второго и хмуро кивает – «Понял, мол, больше не буду».

EXT: Трафальгарская площадь. ИРИНА выбегает из Галереи, распугивая тучи голубей, несется к колонне Нельсона, забивается под статую льва, сворачивается в трясущийся клубок и набирает номер доктора Найта.

ИРИНА:

Доктор Найт! Это я, Ира! Ира Мальфи!

ДОКТОР НАЙТ идет по темнеющей улице и сворачивает в какой-то переулок.

Да, Ирина, я вас узнал. Что случилось?

ИРИНА:

Я все поняла! Дело не в моем развитом художественном воображении! Она затравленно оглядывается и видит в разных углах площади людей в лиловом.

ДОКТОР НАЙТ:

То есть, вы не «в порядке», как принято говорить в кино.

ИРИНА:

Мне не до шуток! Второй вывод… Она перебегает к телу колонны и прячется за ней, иногда выглядывая, чтобы проследить за преследователями. Второе: Я не сумасшедшая!

ДОКТОР НАЙТ продолжает идти вперед, видно, что перед ним в темноте переулка кто-то стоит. Он замедляет шаг, но не опускает телефон:

Что вы говорите. Но кажется, именно на этом выводе мы с вами вчера и расстались. Что же будет на третье?

ИРИНА выворачивает свою голубую куртку наизнанку (изнутри она темно-серая) и снова надевает. Осматривает ноги в туфлях на удобном пятисантиметровом каблуке, несколько раз аккуратно подпрыгивает за колонной и, еще раз осторожно выглянув, бежит прочь с Трафальгарской площади, направляясь к Темзе. По дороге кричит в трубку:

ИРИНА:

На третье… на третье то, что в этой истории что-то нечисто. Во всех смыслах.

ДОКТОР НАЙТ, неожиданно разворачивается и коротким ударом локтя в висок вырубает человека, подошедшего к нему сзади с неясными намерениями. По-прежнему размеренно:

Вы имеете в виду, что вас преследует – нечистая? Ну что ж…

ИРИНА:

Я не знаю, чистая она или нет! Но им почему-то нужна я! Зачем? Убить они меня хотят, что ли? Или по-настоящему свести с ума? Но я никому ничего не сделала! Да, я занималась Данте, Божественной комедией, ну и что? Ну – и – что?

ДОКТОР НАЙТ, приближаясь к человеку, в котором мы узнаем центральную фигуру в лиловом из начала фильма – высокого мужчину с белыми волосами:

Вы правы. Данте тут, кажется, ни при чем. Вам нужно отдохнуть, пока есть возможность. Случай у вас редкий, но… не смертельный. Идите в паб и напейтесь. Считайте, что я прописал вам это на рецептурном бланке. Убирает телефон.

ИРИНА, прислонившись к стене дома, в ужасе смотрит на замолкший телефон. Мимо пробегает мальчик с воздушным змеем, Ирина смотрит на него в тоске, бежит за ним и выходит к Темзе.

ДОКТОР НАЙТ и ЧЕЛОВЕК с белыми волосами стоят в глухом переулке друг против друга.

СЦЕНА 9. НЕБО ЛОНДОНА, начало битвы титанов

NAT: Оглянувшись и осознав, что мальчик пропал, Ирина вздыхает и идет вдоль Темзы. Ее преследователей не видно. Музыка. Ирина садится на лавочку, достает из кармана сигареты и закуривает. По Темзе плывет кораблик, с которого ей машет руками целая компания туристов. Она неуверенно взмахивает в ответ сигаретой. С Тауэрского моста Ирину и людей на кораблике разглядывают две другие компании – люди в лиловых костюмах наконец-то разделились – на верхнем и на нижнем уровнях моста стоит по три человека, и мы, наконец, видим их в истинном обличье. Верхние укутаны в черные крылья, а нижние – в синие, как с давешнего диптиха Уилтона. Человека с белыми волосами среди них нет.

Наблюдая за Ириной, фиолетовые переговариваются, не поворачивая друг к другу голов, но прекрасно слыша друг друга.

1 ВЕРХНИЙ:

Она не понимает, что делает. Надо, чтобы так продолжалось.

1 НИЖНИЙ:

Проще всего свести ее с ума. В этом теле она близка к безумию, как никогда.

2 ВЕРХНИЙ:

Мы должны бы защищать ее.

2 НИЖНИЙ:

И тогда нарушится завещанное.

3 ВЕРХНИЙ:

Она может перевернуть землю и небеса.

3 НИЖНИЙ:

Перевернуть землю и небеса. Слишком рано. Нужно отделить ее от души.

3 ВЕРХНИЙ:

Убить тело, чтобы душа вернулась на место? Но если душа нашла это тело…

3 НИЖНИЙ:

По крайней мере, мы прекратим кризис.

2 ВЕРХНИЙ:

Прекратим кризис. Направляется по мосту в сторону набережной, где находится Ирина.

2 НИЖНИЙ:

Мы должны объединиться. Тоже идет в сторону набережной.

1 ВЕРХНИЙ:

Вот так снова объединимся мы.

1 НИЖНИЙ:

Он будет рад. А самоволие ее мы прекратим, и он простит нас.

Вся компания спускается на набережную – причем некоторые для экономии времени пользуются крыльями.

ИРИНА, озирая пейзаж, натыкается взглядом на людей в лиловом, вскакивает и бежит вдоль реки прочь от них. В очередной раз оглянувшись и уже не увидев фиолетовых людей, вписывается прямо в Евгения.

ЕВГЕНИЙ:

Ирка! Слава богу, я тебя нашел!

ИРИНА, пораженная:

Женя, ты откуда здесь?

ЕВГЕНИЙ:

Нашел, нашел! Ты что ж, сбежала от меня, что ли?

ИРИНА:

Да почему же от тебя? Я грант выиграла и поехала… Только, Женя, мне нужно идти сейчас, это все очень некстати, честное слово…

ЕВГЕНИЙ тащит ее за руку:

Какое «некстати»! Ты, по-моему, не в себе. Я не знаю, чего мне стоило с работы свалить, чтобы за тобой приехать. Сколько бабок выкатил, чтобы визу сделали мне быстро…

ИРИНА опять оглядывается и видит фиолетового с синими крыльями. Евгений не видит крылатых людей. Евгению, поспешно:

Зря, Женя, это очень зря. Отпусти меня, мне надо идти.

ЕВГЕНИЙ: Куда идти? Пошли в гостиницу, а потом домой поедем. Я с кем только не связывался, и родителям твоим звонил, и врачу твоему…

ИРИНА дергается, кричит:

Что? Родителям? В Питер? Кто тебя просил? Ну, зачем, Женя, зачем ты это сделал, я же тебе все сказала!..

ЕВГЕНИЙ, тоже кричит, хватая Ирину за запястья:

Вот то-то и оно, что ты ненормальная! Тебя надо контролировать, следить за тобой! Я и не знал, что ты на учете состоишь… И этот твой доктор Найт – тоже тот еще конспиратор – «Ирина в полном порядке, пожалуйста, не волнуйтесь и не беспокойте ее». Даже не сказал, что ты уехала!

ИРИНА начинает вырываться, оглядывается, видит, что враги наступают:

Так и какого черта… сказали не беспокоить – что ж ты приехал, черт бы тебя побрал, никто не просил меня выслеживать… Кто тебе сказал, где я? Говори!

ЕВГЕНИЙ:

Да какая разница! Тащит ее за собой. Я тебя спасти хочу, дурочка…

ИРИНА дергается, вырывается:

Не смей! Не смей ко мне лезть, оставь меня! Не смей так со мной разговаривать!

ЕВГЕНИЙ снова пытается ее схватить, ИРИНА, доведенная до точки кипения, влепляет ему увесистую затрещину. Пока Евгений справляется с шоком и последствиями пощечины, ИРИНА бежит от него, попутно лихорадочно нажимая на кнопки телефона.

ИРИНА кричит в телефон:

Илья! Илья! Вы можете говорить? Вы собирались подъехать к Галерее… да, да. Я уже ушла… Спасибо! Спасибо, Илья! Это набережная напротив мэрии!

В телефоне слышен голос Ильи:

ИЛЬЯ:

Держитесь, Ирина, я уже в дороге… Буду очень скоро, я уже совсем рядом!

Камера следит за Ириной, Евгением и людьми в лиловом, стекающимися к Темзе, со странных углов – то с крыши, то вовсе откуда-то с проводов и с неба.

Лондон неожиданно накрывает грозой – гремит гром, сверкают молнии. Люди разбегаются, делается темно. Люди с темными крыльями дистанционно швыряют Евгения вперед, тот движется, как тряпичная кукла, но кидается к Ирине.

В Ирине просыпается боец. Она оглядывается, оценивает обстановку, видит, что набережная пустынна – нет никого, кроме нее, странно себя ведущего Евгения и рассыпавшихся по местности фиолетовых. Один сидит на стене здания, прикинувшись крылатой горгульей, другой, набирая скорость, скользит по воде, третий – как птеродактиль, нарезает круги в небе среди молний, двое – сходятся с двух сторон набережной, и от их рук, потрескивая, летят в стороны искры.

Ирина подбегает к заброшенному киоску с цветами, хватает тяжелую пластиковую вазу, полную белых лилий и, красиво размахнувшись, вписывает вазу в прикрывшегося синим крылом фиолетового подошедшего ближе всех. Летят лилии, все на секунду замирают.

ИРИНА, по инерции:

Вот такое у нас будет Благовещенье наоборот.

Вспышка – картина Леонардо Благовещение – коленопреклоненный архангел подносит деве Марии ветвь белой лилии. Все на секунду замирают, Ирина, сохранив одну лилию, бежит дальше. Фиолетовый 1(Синий), получивший вазой, хватается за голову и с диким неземным воем отступает.

Ожесточенный происходящим фиолетовый с черными крыльями делает пасс в сторону ближайшего дерева, и оно, выворачиваясь с корнями, падает на Ирину. Пока дерево борется с землей и продирается сквозь провода, к Ирине подлетает черное лондонское такси, из него выскакивает Илья, хватает ее за руку и вытаскивает из-под дерева.

ИРИНА:

Илья! Слава богу! Спасибо!

ИЛЬЯ:

Ира, бежим отсюда скорее!

ИРИНА:

Вы их видите?

ИЛЬЯ, удивленно:

«Их?» Этих князей и престолов? Ну, конечно, вижу, я же не слепой!

ИРИНА смотрит на Илью удивленно, но времени на выяснение отношений нет, поэтому они бегут прочь от Темзы, на которой нарастает грандиозная волна, постепенно поднимающая уровень воды до набережной. Сворачивая в переулок, они снова натыкаются на Евгения – тот превратился в полного зомби. Глаза его ушли под веки, он бормочет перевернутые латинские тексты богослужений. Сзади подступает вода, фиолетовые кружат над беглецами во всех трех измерениях.

ИРИНА и ИЛЬЯ несколько секунд с ужасом смотрят на Евгения. Потом Илья оглянувшись, подходит к ближайшему черному чугунному столбику, какими в Лондоне ограждают тротуары, с неожиданной для нормального человека силой в пару рывков вытаскивает его из мостовой и, дождавшись приближения Евгения, вырубает его ударом столба по голове. Тот падает.

ИРИНА и ИЛЬЯ стоят над ним, вглядываясь в черты, которые постепенно приобретают нормальный вид.

ИРИНА:

А ведь он просто повар. Хороший повар, правда. Он любил, чтобы его называли «шефом».

ИЛЬЯ, озабоченно:

Хм. Жаль. Думаю, готовить он сможет, как и прежде. Я ведь повредил ему только голову.

ИРИНА и ИЛЬЯ начинают смеяться, причем Ирина почти истерически. Сверху видно, что пятеро фиолетовых, смешавшись, пикируют на героев, кадр полностью закрыт перекрестившимися крыльями.

СЦЕНА 10. ИРИНА МАЛЬФИ – БОЕВОЙ ИСКУССТВОВЕД ПРОТИВ КВИРИНАЛА

Мы видим ИРИНУ и ИЛЬЮ ночью в темном и неприветливом лондонском районе Уайтчепел, видевшем много разного – от Джека Потрошителя до уличных беспорядков. Слышен вой полицейских сирен, они пытаются скрыться, забегают в какой-то глухой тупик и наталкиваются на группу агрессивно настроенных разноцветных местных, воспользовавшихся погодными катаклизмами и громящими единственный в округе крупный супермаркет. Двое пытаются отступить, но сзади появляется фиолетовый с черными крыльями, а за ним – полицейский наряд. Слышны призывы по громкоговорителю всем поднять руки и отойти на середину переулка. Фиолетовый с удивлением оглядывается, разглядывает свои руки, потом поднимает их, потом поднимает крылья, взлетает, опускается на крышу машины, хватает ее, как коршун когтями, взлетает, и мы видим, как он уносит полицейскую машину к Темзе, в которую он ее и бросает.

Однако Ирине и Илье приходится разбираться с местными, которые кидаются на них. Ирина успешно уворачивается, используя приемы уличного боя. Бритоголовому нападающему, схватившему ее за распустившиеся волосы, она с силой наступает каблуком на носок ноги, другого бьет по голени, китайца, исполняющего красивые «кийя!» и летящего на нее с вытянутой ногой, просто пропускает мимо, и он вписывается в стену. Илья тем временем тщательно отбивается еще от двоих. Во время короткой передышки Илья, тяжело дыша, кричит Ирине:

ИЛЬЯ:

Ира, давайте перейдем на «ты»!

ИРИНА, быстро доставая из пояса джинсов ремень и работая им, как бичом, поражает очередного хулигана. Кричит:

Хорошо! На «ты»! Ты где научился так драться?

ИЛЬЯ:

Вчера как раз отсидел тренинг по традиционным европейским боевым искусствам! А ты?

ИРИНА:

А я… я… смотрела фильмы с Ван Даммом! Быстро развернувшись, приседает, пропуская удар подошедшего сзади хулигана, и бодает его в живот. Тот падает. И еще я в институте входила в сборную по волейболу! Осторожно!..

ИЛЬЯ не замечает, что его оттеснили к какому-то ремонтирующемуся зданию, и, споткнувшись о бетонный блок, падает. В тот же момент на Ирину нападают еще два неизвестно откуда взявшихся хулигана.

ИРИНА в ужасе толкает одного прочь, второму ставит подножку, тот падает, но Ирина, вместо того чтобы кинуться к не подающему признаков жизни Илье, вдруг, словно переключившись, кидается к упавшему, мы видим, что это совсем молодой парень с невинным лицом. Ирина начинает плакать над ним, поднимает его голову на колени, отирает кровь и грязь с его лица своими волосами. Она поднимает голову к нему и видит кружащихся над ней лиловых ангелов. Музыка, анимация, пьета.

СЦЕНА 11. ДВА ПОСВЯЩЕННЫХ

INT: Кабинет Доктора Найта. На приеме у врача какой-то старичок. Доктор Найт внимательно его слушает.

СТАРИЧОК бормочет:

И вот с тех пор как я стал выпивать на ночь стакан чистой воды, моя Катенька перестала сниться мне, доктор, а снятся мне только пейзажики, знаете, родины моей, в Брянской области – речки, поля всякие…

ДОКТОР НАЙТ:

Что ж, Степан Алексеевич, это очень неплохая динамика. Вы ведь не забываете капать в эту воду капельки, что я вам прописал, правда?

СТАРИЧОК, глядя в стол и теребя свой рецепт:

Я не забываю, нет. Как можно. Только дело-то в воде, доктор Найт, я же знаю. Вода у меня не простая, а талая. Я, знаете, в морозильнике замораживаю, а потом, с утра прямо достаю и размораживаю ее, вот она и перестала… Катенька-то моя…

ДОКТОР НАЙТ поднимается, подходит к окну:

И славно, Степан Алексеевич. Вы не переживайте, Катенька… Екатерина Васильевна… вас не покинула. Вы же вот помните ее, правда? Разговариваете с ней. Навещаете ее, носите цветы. Так? Про себя, тихо: Явился, прекраснолицый. Вижу, вижу… Ну, что ж. Значит, еще пободаемся.

СТАРИЧОК, с гордостью:

Конечно, конечно. Я что же, маразматик, что ли? Катенька всегда со мной! А ночью она спит, и я теперь сплю, да только вот снятся мне речки, доктор Найт, поля… огороды родные мои…

ДОКТОР НАЙТ, неожиданно окончательно:

Ну и отлично, Степан Алексеевич. Идите. Рецепт у вас, закажите доставку капель в аптеке, и принимайте по-прежнему. Всего доброго.

Набирает номер. В телефон, быстро, но четко: Ирина, у вас билет во Флоренцию. Знаю. Все знаю. И горжусь вами. Некогда, остальное после. Сейчас Флоренция, а там вас встретят.

СТАРИЧОК вскидывается, смотрит на врача, поднимается.

Я пойду, да, пойду. Уже иду. Спасибо, доктор…

Продолжая бормотать, выходит, в дверях сталкивается с беловолосым человеком. Тот сменил свой привычный фиолетовый костюм на черный.

ЧЕЛОВЕК С БЕЛЫМИ ВОЛОСАМИ проходит в кабинет доктора Найта. Долгий обмен взглядами. Беловолосый располагается в кресле для пациентов, нехорошо улыбаясь. Доктор Найт продолжает стоять, улыбаясь еще более нехорошо. Наконец беловолосый нарушает молчание.

АНГЕЛ:

Вы не вняли моему предупреждению.

ДОКТОР НАЙТ:

А вы предупреждали? Я и не заметил.

АНГЕЛ:

Тогда ночью. Я специально остался здесь, чтобы вас связать.

ДОКТОР НАЙТ:

И что же не связали? Вязанки закончились?

АНГЕЛ:

Я наблюдал за вами.

ДОКТОР НАЙТ:

А я, ангел, наблюдал за вами. И не только в течение этих трех дней.

АНГЕЛ:

Скажите мне, кто вы. Почему вы следите за Ириной Мальфи с детства? Почему вы охраняете ее?

ДОКТОР НАЙТ:

Я давал клятву Гиппократа.

АНГЕЛ:

Это правда?

ДОКТОР НАЙТ:

Спросите у Гиппократа.

АНГЕЛ:

Вы не врач.

ДОКТОР НАЙТ:

Я такой же врач, как вы ангел.

АНГЕЛ поднимается, расправляет крылья. Видно, как перья сначала сминаются, упираясь в стены кабинета, а потом проходят через них. Трубным голосом:

Кто вы? Нас не видят обычные люди.

ДОКТОР НАЙТ, скептически:

А я не обычный. Я выдающийся. Опускается за свой стол, вздыхает.

Я мальфийский рыцарь. Не мальтийский, прошу заметить. Но если бы вы там у себя (кивает наверх) учили историю, вы бы знали, что некоторые рыцарские ордена начинались как ордена медицинские.

АНГЕЛ в несколько приемов складывает крылья, садится.

Вы последний?

ДОКТОР НАЙТ:

Я единственный.

АНГЕЛ:

Вы всегда знали ее?

ДОКТОР НАЙТ:

Я всегда ее ждал. Ее и ее миссию. А когда дождался – естественно, не могу допустить, чтобы всякие… пернатые… вмешивались в ее поиск.

АНГЕЛ:

Мы уничтожим и ее и вас.

ДОКТОР НАЙТ достает из своего волшебного письменного стола простой медицинский скальпель, кладет перед собой.

Попробуйте.

АНГЕЛ, громоподобно хохоча, поднимается, в его руках загорается светящийся меч.

ДОКТОР НАЙТ тоже поднимается, пожимая плечами, без предупреждения метко кидает скальпель в правое плечо Ангела, тот роняет меч. Скучным тоном:

Сталь заговоренная. Думаете, я тут время терял, что ли?

Ангела и доктора сворачивает в многоцветную воронку. Звуки битвы. Эпическая музыка.

Часть 3. Дева перестает быть Девой

СЦЕНА 12. ФЛОРЕНТИЙСКИЕ КАНИКУЛЫ

NAT: Флоренция. Ирина идет под элегическую музыку вдоль реки Арно, а затем через мост Понте Веккьо, углубляется в сплетения флорентийских улочек и, поглядывая на визитку, находит представительство компании «H&H Consulting». INT: Помещение офиса. Ирина входит в приемную, обращается к секретарю.

ИРИНА:

Добрый день. Я… видите ли, я хотела бы поговорить с кем-нибудь, кто работает с господином Пророковым. С Ильей Викторовичем.

СЕКРЕТАРЬ (молодая женщина), улыбаясь:

А вы можете поговорить и с самим Ильей Викторовичем Пророковым.

ИРИНА, в замешательстве:

Правда? Но я думала…

Открывается дверь кабинета, выходит Илья, у него на скуле пластырь, но в остальном он выглядит целым и невредимым. Недолго думая, он кидается к Ирине, заключает ее в объятия и кружит на месте.

ИЛЬЯ, секретарю:

Леночка, я на сегодня закончил. «Эйч-энд-Эйч» перебьется.

СЕКРЕТАРЬ утыкается в компьютер, ИЛЬЯ и ИРИНА выходят.

Романтическая музыка. Флоренция золотится мягким светом, ИРИНА и ИЛЬЯ идут по площади Синьории, глядя на одинокую башню, вздымающуюся к небесам, словно указующий перст.

ИРИНА:

А почему твоя компания называется Эйч-энд-Эйч консалтинг? Кто такие эти Эйч и Эйч?

ИЛЬЯ, чуть хмурясь:

Heaven and Hell.

ИРИНА:

Рай и ад… Хмыкает. Очень флорентийское… дантовское название.

ИЛЬЯ:

Ира, послушай…

ИРИНА:

Ты хочешь мне объяснить, откуда взялся на моем жизненном пути так вовремя? И почему ты тоже видишь этих фиолетовых, с крыльями, тогда как больше никто…

ИЛЬЯ:

А как это объяснить? Ты понимаешь, как?

ИРИНА:

Я не понимаю. Я не понимаю, как ты выжил и оказался здесь, а я-то думала, что тебя сейчас собирают по частям в каком-нибудь лондонском госпитале. Я даже подозреваю…

Осторожно, но решительно отдирает у него со скулы пластырь, как и ожидалось, кожа под пластырем чистая. Ирина вздыхает.

Да, я правильно подозреваю.

ИЛЬЯ:

Ира… Это просто стечение обстоятельств. Давай не будем тратить время на объяснения? Давай лучше пойдем ужинать. И гулять.

ИРИНА оглядывается:

А где они?

ИЛЬЯ:

Ну, вот видишь. Они ведь тебя оставили. Мы ведь отбились, правда? Ты и я. И какая разница, как и почему я тебя нашел. Обнимает ее. Они ведь тебя не мучают больше, да?

ИРИНА кивает.

ИЛЬЯ целует ИРИНУ.

ИЛЬЯ:

Пойдем. У нас романтическое свидание во Флоренции.

ИРИНА:

А ты мне не скажешь, кто ты?

ИЛЬЯ:

Я ангел. Правда, во плоти.

Они опять целуются, вихрь классических арт-сюжетов перемежается вспышками – красивая постельная сцена.

СЦЕНА 13. БЛАГОВЕЩЕНИЕ

INT: Следующее утро. Квартира Ильи во Флоренции – просторная и светлая. Илья лежит в кровати, мы видим его сверху, слышен негромкий шум из кухни – Ирина готовит завтрак и варит кофе. Видно, что Илья лежит с открытыми глазами, совершенно готовый к действию. Потом он поворачивается на спину и смотрит в потолок, в камеру. Ирина входит в спальню с подносом, на котором стоит изящный завтрак и две чашки кофе, и в ужасе видит Илью, целящегося из пистолета в потолок. Она поднимает голову и видит фиолетового, распластавшего черные крылья по потолку. ИРИНА кричит, но не роняет поднос, а дожидается выстрела, который удивительным образом разносит Фиолетового 2 (Черного) в эфемерные клочья.

ИРИНА:

Я не могу понять! Они же князья и эти… как их… престолы! Почему на них действуют вазы с цветами, пули и прочие материальные…

Ирина видит в окне приникнувшее к стеклу лицо еще одного Фиолетового 3 (Синего) и, резко раскрыв окно, плещет в него горячим кофе. Тот, закричав, входит в штопор и падает вниз (они находятся на пятом этаже), где, не успевая разбиться об землю, разлетается десятками чаек.

ИЛЬЯ:

Потому что… потому что на них действуешь ты!

ИРИНА, тихо:

И ты…

ИЛЬЯ, хватая ИРИНУ за руку:

Одевайся, быстро! Я точно не считал, но их уже осталось мало.

ИРИНА, вскакивая в одежду:

Я считала! Троих мы уделали, трое остались! И еще один…

ИЛЬЯ, присоединяется к Ирине, он уже полностью одет. Они выбегают из дома и несутся вниз по лестнице.

Главный, с белыми волосами? Он, по-моему, в Москве.

ИРИНА, тихо:

Доктор Найт. Какая же я дура.

ИЛЬЯ:

Не смей так себя называть!

На выходе из дома их дожидаются три фиолетовых – два синекрылых и один черный. Черный стоит, сложив руки на груди и постукивая ногой об землю. Один синекрылый курит – крупным планом сигарета: дым идет изо рта, но сигарета не уменьшается. У второго синекрылого переломано крыло, рука в гипсе и на перевязи. Секунда замешательства, затем Илья снова выхватывает свой волшебный пистолет и угрожая им сразу всем троим ангелам, утаскивает Ирину обратно в дом. Они стоят, прислонившись спинами к двери.

ИРИНА, шепотом:

Что же ты не стрелял?

ИЛЬЯ, тоже шепотом:

У меня была всего одна пуля…

Переход кадра. EXTL: площадь перед Дуомо во Флоренции. ИЛЬЯ и ИРИНА, смешавшись с толпой прихожан, входят в храм.

INT: внутри Дуомо.

ИРИНА благоговейно разглядывает легендарный храм, подходит к помещенной в скульптурную раму картине Доменико ди Микелино, на которой изображен Данте с кругами Ада и ступенями Чистилища. Ирина узнает в картине сон, приснившийся ей в кабинете доктора Найта, на нее снова наплывают видения людей, сидящих в ступенчатом котловане, она резко оборачивается и видит перед собой очередного фиолетового, который стоит, растянув в руках огромный пылающий свиток и торжественно читает:

ФИОЛЕТОВЫЙ 4 (Черный):

…решением Священного Квиринала тело, вместившее в себя святой дух Девы, постановлено уничтожить, дабы освободить дух, коий сможет таким образом вернуться в положенное ему…

Подошедший сзади ИЛЬЯ опрокидывает на Фиолетового чашу со святой водой, тот, шипя, истаивает.

ИЛЬЯ, глядя на фиолетово-черную лужицу с радужными разводами:

А я думал, так бывает только в кино.

ИРИНА и ИЛЬЯ, взявшись за руки, осторожно продвигаются к выходу, но дорогу им преграждают двое оставшихся фиолетовых. Перед Ильей встал чернокрылый ангел, а перед Ириной – синекрылый.

ФИОЛЕТОВЫЙ 5 (Черный), Илье:

На что ты надеешься?

ИЛЬЯ:

На чудо.

ФИОЛЕТОВЫЙ 6 (Синий), ИРИНЕ:

Девочка, не надо сопротивляться. Ты способна погубить весь мир. Закрой глаза и расслабься, ты ничего не почувствуешь.

ИРИНА, инстинктивно прижимая ладонь к груди в районе солнечного сплетения:

Я не хочу не чувствовать. Я все чувствую. Вы не должны…

Сверху, с балюстрады слышен голос Доктора Найта, стоящего под знаменитыми часами с тремя стрелками, идущими наоборот.

ДОКТОР НАЙТ, ангелам:

Вашего шефа больше нет. Достает из-за спины и демонстрирует отрубленную голову с длинными белыми волосами, слегка измазанными кровью. Отойдите, дайте им пройти.

Ангелы в ужасе переглядываются.

ДОКТОР НАЙТ:

Как только большая стрелка достигнет двенадцати, от вас останутся две струйки дыма – синяя и черная. Возвращайтесь назад – немедленно, или возвращаться будет некому.

Фиолетовый 6 (Синий), с ненавистью, Найту:

Мы с вами еще встретимся рыцарь. Отступает и тает в воздухе.

Большая стрелка приближается к двенадцати.

Фиолетовый 5 (Черный), Найту, Ирине и Илье:

Встретимся в аду.

ДОКТОР НАЙТ смеется и кидает в руки Фиолетовому 5 Черному длинноволосую голову:

Отнеси его заказчику, малыш. Что-то вы все… сплоховали.

Фиолетовый 5 черный кричит и исчезает.

ДОКТОР НАЙТ переводит взгляд на Илью и сокрушенно качает головой. Потом отступает к часам и, как только стрелка достигает двенадцати, входит в роспись, застывая на стене фигурой рыцаря в доспехах.

Обессиленные Илья и Ирина выходят из храма. Ирина плачет.

ИРИНА и ИЛЬЯ сидят на скамейке над рекой Арно.

ИЛЬЯ:

Ты больше не видишь свои картины?

ИРИНА:

Нет. Больше не вижу. А жаль – не представляю, что больше не смогу прийти к доктору Найту и пожаловаться на то, какая я сумасшедшая.

ИЛЬЯ:

Он тебя вылечил.

ИРИНА:

Да.

ИЛЬЯ:

Только слетай домой к родителям, и возвращайся, хорошо?

ИРИНА:

Да.

Смотрит на белого голубя. Последняя картина, которую она видит, – Благовещение Фра Анджелико. Ирина видит неподалеку маленького мальчика, играющего на мостовой, по инерции кидается к нему, но понимает, что это именно инерция, спокойно гладит его по голове, кладет руку под грудь, таинственно улыбается и отходит, возвращаясь к Илье.

ИРИНА:

Конечно, я вернусь, Илья Пророков.

СЦЕНА 14. ЯВЛЕНИЕ ДЕВЫ

INT: салон самолета. Ирина, тихо улыбаясь, летит домой.

EXT: Илья выходит из аэропорта в яркий день. Он недолго стоит, опустив голову, на площади перед аэропортом, а потом делает несколько шагов и четко уходит во тьму.

NAT: Самолет летит, вокруг сверкают молнии.

Анимация: Сикстинская мадонна приближается к зрителю, она несет своего ребенка людям.

Координаты:

Станислав Михайлов 233-54-16 (моб, прямой), rukenau
Дина Дубровская 518-75-53 (моб, прямой), distan
имейл distan@gmail.com

.