УМИРАТЬ ЛЕГКО

психологический триллер

Синопсис:

Кому понравится, когда за тобой следят через окно дома напротив, да еще, похоже, фотографируют! Это может взбесить кого угодно, даже такую миролюбивую девушку, как Лиза. И нет ничего удивительного в том, что она появилась в мансарде наглого наблюдателя с оружием в руках. Оружие в ход пустить не удалось: пришлось обитателя этой мансарды вытаскивать из петли, да еще и утешать, и сказать, что он ей нравится. А самое удивительное, что притворяться при этом не понадобилось. В тот момент они еще не знали, что смертоносное оружие все же начало действовать. Оно очень похоже на ту кийогу, с которой вбежала в мансарду Лиза — также пружинит, мгновенно распрямляясь, и убивает неотвратимо, особенно если попадет в сильные руки. Этим оружием стала их любовь.

Его звали Илья, он был человеком, которому некого было любить. Прожив больше тридцати лет, он так и не встретил женщину, которая бы захотела его понять и пожалеть. Когда-то в юности с ним произошел некий случай, который он постарался забыть, но бесследно такие случаи не проходят. Он жил совсем один в своей мансарде, чинил оружие, о предназначении которого не задумывался, а единственным предметом его страсти был узкопленочный призрак, изображение безвестной женщины из старомодного кинопроектора, который он включал каждый день.

Но однажды он полюбил. Незнакомую девушку из дома напротив. Хрупкую, задумчивую и до боли желанную. Не в силах вынести эту боль и свою непричастность к судьбе любимой, он решил покончить с собой. Но судьба распорядилась так, что именно эта девушка спасла его. Она полюбила его, заразившись его чувством. В своем высоком безумии он логичен и последователен, но по законам другой, не подходящей к обыденной жизни логике. Хотя, на его взгляд, логика эта проста: "Никто не смеет обижать Лизу". А тот, кто смеет, должен умереть. Он решил сделать то, чего никто не мог бы для нее совершить, — избавить мир, в котором она живет, от людей, причиняющих ей зло. Он их убил.

УМИРАТЬ ЛЕГКО

На тахте, застеленной белой простыней, появляется изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигается, закрывает глаза, облизывает языком яркие губы, ласкает свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно снимает бюстгальтер.

— Ты пришла, девочка моя? Ты хочешь раздеться? Ну, раздевайся... — слышится за кадром исступленный шепот.

Девушка на простыне дразняще-медленно скользит ладонями по груди, животу, поддевает пальцами тонкую ткань бикини, выгибается всем телом и снимает их.

— Ну давай, давай сюда...О-о... — снова слышится шепот.

Девушка призывно протягивает руки, снова закрывает глаза.

На ее изображении появляется мужская рука. Ладонь нежно опускается на простыню, гладит прохладную ткань.

— Иди сюда... иди... вот так... О, какое наслаждение... — хрипло шепчет мужчина. — Открой глаза, моя радость... Тебе хорошо со мной?

Девушка на изображении томно открывает глаза, снова проводит языком по верхней губе.

— Сейчас...сейчас... Ну, еще немного... — мужчина стонет, ласкает рукой изображение на простыни. — Как я люблю тебя!

Выйдя из ванной, Лиза прошла в роскошную спальню. Прохладный паркет приятно холодил босые ноги. Она уселась перед старинным трельяжем с чуть замутненным зеркалом и включила фен.

Из мансардного окна дома напротив сверкнул солнечный блик, заставив ее зажмуриться.

— Опять! — она тряхнула головой от злости, отложила в сторону фен. — Ну, ты у меня получишь!

Лиза шевельнула плечами, сбрасывая с плеч халат и, обнаженная, неторопливо вышла из спальни. В соседней комнате она лихорадочно натянула джинсы, клетчатую мужскую рубашку, из сумочки вынула кийогу — короткую металлическую дубинку — и резко взмахнула ею.

Толстая стальная пружина выстрелила, увеличив длину кийоги в три раза.

Лиза повернула основание дубинки, уперлась в стену концом пружины, увенчанной металлическим набалдашником, и всем телом надавила на нее.

Пружина сжалась, и кийога вновь приобрела прежний безобидный вид. Сунув ее за пояс, она торопливо обулась и, захлопнув за собой дверь квартиры, побежала вниз по лестнице парадного.

Дверь в чердачное помещение находилась напротив двери машинного зала лифта.

Лиза вынула кийогу и, тихо ступая в мягких мокасинах, подошла вплотную к двери мансарды. Изнутри до нее донесся громкий стук, словно уронили на пол что-то тяжелое.

Лиза распахнула ногой дверь и влетела в ярко освещенную вечерним солнцем мансарду, на ходу резко махнув кийогой.

Посреди довольно просторного и светлого помещения болтался в петле мужчина. Его тело конвульсивно дергалось, руки отчаянно скребли охватившую шею веревочную петлю. На полу валялся перевернутый табурет.

— О, Господи... — Лизе понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения.

Она бросилась к самоубийце, обхватила его за ноги и приподняла.

Мужчина захрипел, сумев чуть ослабить петлю.

Лиза беспомощно оглядела широкий верстак с инструментами, оправами объективов, старым микроскопом и прочими бесполезными вещами, затем взгляд ее остановился на большом столовом ноже, лежавшем на столике у газовой плиты среди немытой посуды.

Лиза бросилась к ножу, лихорадочно поставила табурет, вскочила на него и с остервенением стала пилить веревку.

Мужчина, хрипя, вцепился в нее. Выпученные глаза излучали смертельный ужас.

Едва удерживаясь на табурете, она, наконец, перепилила веревку, и тело самоубийцы рухнуло на пол, увлекая ее за собой.

Не обращая внимания на ушибы, Лиза торопливо поднялась и стала растягивать петлю на шее мужчины.

Тот жадно, с хрипом дышал, узкая грудь судорожно вздымалась и опадала.

Лиза освободила его от петли и отбросила ее в сторону.

— Идиот какой! — наконец, выдавила она.

Мужчина, хрипя, перевернулся на живот, встал на четвереньки и отполз к широкой тахте, застеленной шерстяным пледом. Там он уселся на полу, опираясь о спинку тахты.

Его глаза уже приобретали осмысленное выражение, с мучительной гримасой он сглотнул слюну, осторожно прижимая ладонь к саднящему горлу.

Лиза, стоя на коленях, посмотрела на свои дрожащие руки. Ее всю трясло от пережитого потрясения.

— Сволочь ты все-таки...

Она поднялась на ноги и посмотрела на него сверху вниз.

Он был одет в вытертые джинсы и черную хлопковую майку.

Приятные, хоть и искаженные болью, черты лица, в близоруких зеленовато-карих глазах — боль и отчаяние. Руки худые, тонкие, лохматая голова с глубокими залысинами. Ему, видимо, лет тридцать пять, не больше.

Он жадно дышал открытым ртом, не сводя с нее загнанного взгляда.

— Очухался?.. — голос Лизы дрогнул, она тоже тяжело и прерывисто дышала. Лиза отвела от него взгляд и огляделась.

Не имея больших запросов, здесь вполне можно было жить: в просторной мансарде, захламленной старой мебелью, инструментами и всевозможными частями оптических приборов нашлось место для широкой тахты, тумбочки с фотоувеличителем, книжного шкафа, газовой плиты с кухонным столом и двумя полками.

На толстой потолочной балке металлическими кронштейнами крепился 16-тимиллиметровый проектор.

В дальнем углу стояла огромная ванна на изогнутых чугунных львиных лапах. У окна на широком верстаке, где в беспорядке лежали объективы, оптические прицелы и инструменты, были закреплены слесарные тиски, рядом, нацеленный в окно здоровенным телевиком, стоял на штативе фотоаппарат.

Лиза подошла и посмотрела в видоискатель.

В кадре она увидела сильно увеличенное изображение своего окна, сквозь которое ясно была видна часть ее спальни с кроватью.

— Подонок! Да ты еще и снимаешь?!

В ней снова проснулась злость. Лиза отошла от фотокамеры, подняла с пола кийогу и повернулась к неудавшемуся самоубийце, сверкая глазами.

Тот сжался и подтянул под себя ноги, по-прежнему с хрипом глотая воздух.

Лиза размахнулась и яростно обрушила кийогу на фотоувеличитель, стоящий на прикроватной тумбочке. Трех ударов хватило, чтобы превратить его в груду искореженного металла и битого стекла. Затем она резко повернулась и одним ударом вдребезги разбила фотокамеру на штативе. Тяжело дыша, Лиза шагнула к мужчине:

— Скажи спасибо, что не по твоей башке!

Тот, свернувшись на полу, мелко вздрагивал плечами.

Вид плачущего мужчины внезапно охладил ее злость. Она прошла к стене, уперлась в нее пружиной и сложила кийогу.

Ее взгляд упал на заполненную до половины ванну.

В воде плавали фотографии.

Наклонившись, Лиза стала вылавливать их одну за другой. На всех фотографиях была Лиза. Некоторые были сняты на улице, но большинство — в ее спальне. На многих фотографиях она была обнажена.

— Ты что — маньяк? — Лиза брезгливо бросила мокрые снимки на пол и повернулась к нему. — Что ты собирался делать с этими снимками?

Мужчина приподнялся и сел, опираясь спиной о тахту. Его лицо еще было мокрым от слез, но он уже не плакал. Он попытался что-то выдавить из себя, и мучительно закашлялся, с отчаянием глядя на нее.

Лиза подошла и встала в двух шагах, со злостью глядя ему в глаза.

— Зачем? — прохрипел он.

— Что "зачем"? — зло спросила она.

Он снова закашлялся, прижимая к горлу узкую ладонь с длинными нервными пальцами.

— Зачем ты... помешала... мне?!

Каждое слово причиняло ему сильную боль и вызывало мучительную гримасу.

— Да ты бы спасибо сказал!

В душе Лизы шевельнулось что-то похожее на жалость.

— По-твоему, я должна была любоваться, как ты подыхаешь? — она сама удивилась оправдательным ноткам в своем голосе.

Его лицо исказилось в яростной гримасе, он стал бить кулаками по полу, мотая головой и хрипло скуля.

— Зачем... ты вернула меня?!

Лиза беспомощно смотрела на его истерику.

— Я почти... был там!..

— Успокойся... — пробормотала Лиза.

— Лучше убей меня...

Лиза нагнулась и наотмашь ударила его по щеке. Он закрылся руками и снова беззвучно разрыдался.

Лиза нервно прошлась туда-сюда по мансарде, затем тряхнула головой, опустилась перед ним на колени, прижала к груди его голову.

— Ну успокойся, ты, дурачок, — грубовато пробормотала она. — О, черт!.. Ну будь ты мужчиной!

— Я.. не мужчина... — в два приема прохрипел он, пытаясь вырваться.

— Ну-ну, — она крепче прижала его голову к груди. — Перестань... все будет хорошо.

Некоторое время он молча плакал, затем тихо выдавил:

— Умирать... так легко!..

— Перестань, слышишь? — она тихо гладила его по голове.

— Ты... не знаешь... как больно... возвращаться!

— Ну прости меня, а? — шептала Лиза, поглаживая его волосы. — Хочешь, я побуду с тобой? Давай поговорим, хочешь?

Он вдруг сам порывисто обнял ее, молча продолжая плакать.

— Ну вот и хорошо, — тихо шептала она. — Ты поплачь, поплачь, тебе станет легче.

— Не могу больше... — с тоской прошептал он.

Было больно стоять коленями на голом полу, и Лиза шевельнулась, чтобы поменять позу.

Он уловил это движение и крепче обхватил ее худыми руками:

— Не уходи!..

— Не уйду, успокойся.

Лиза чувствовала, что столкнулась с человеком более незащищенным и одиноким, чем она сама. Ласково поглаживая пальцами его голову, она снова обвела взглядом мансарду.

Услышав звонок в дверь, Феликс открыл входную дверь.

На высоком крыльце, сунув руки в карманы, стоял Игорь.

— А, Игорь... Здравствуй. Входи.

Феликс был высокий седеющий мужчина лет 55-ти.

Игорь на полголовы ниже. Широкоплечий, с жестким, гладко выбритым лицом и холодным взглядом серых глаз. От него душно несло дорогим одеколоном.

Игорь прошел в холл, оценивающе огляделся.

— Выпьешь что-нибудь? — нейтрально спросил Феликс.

Игорь прошел к камину, уселся в глубокое кресло:

— Я по поводу Лизы.

— Догадываюсь, — Феликс уселся в кресле напротив.

— Я хочу, чтобы она ко мне вернулась.

— Хм... А почему ты с этим ко мне обращаешься? С Лизой говори.

— С Лизой я разберусь, — Игорь, не мигая, тяжело смотрел на Феликса. — Лишь бы ты не мешал.

— Чем же я тебе мешаю, интересно?

— Мешаешь. — желчно усмехнулся Игорь. — Строишь из себя доброго дядюшку. Пустил ее в свою квартиру.

Феликс спокойно пожал плечами:

— Квартира моя и мое дело, кто там живет.

Игорь, пытаясь успокоиться, вынул сигареты, стал разминать одну в пальцах.

— Откажи ей в квартире, и она дня через три вернется домой, — уже спокойнее отрезал Игорь.

— Ты так думаешь?

— Я знаю!.. Она моя жена.

— Бывшая, — уточнил Феликс.

Игорь недовольно поморщился:

— Ну, с этим я как-нибудь разберусь, важно, чтобы ты мне не мешал.

— Ты достаточно ей крови попортил, и хватит. Оставь девочку в покое.

Игорь встал, прошелся по комнате, вернулся к камину. На мраморной каминной полке по обе стороны от старинных часов стояли две фотографии в рамках тисненой кожи. Слева — женщина лет сорока с высокой старомодной прической, справа счастливое, улыбающееся лицо семнадцатилетней Лизы в школьной форме.

Игорь выругался, глядя на лизину фотографию:

— Старый козел ты, дядюшка! Думаешь, тебе обломится? За квартиру, за дачу? И не надейся. Она не такая дешевка.

— Она-то не дешевка, — согласно кивнул Феликс. — А вот насчет тебя еще подумать надо. Давай считать, что этого разговора не было. А наши с Лизой отношения — не твое дело.

Феликс встал, давая понять, что разговор окончен.

Игорь пристально посмотрел на него, на широких скулах заиграли желваки:

— Морду тебе набить, что ли?

— Что ж, попробуй. Может, это решит все твои проблемы.

Они помолчали, враждебно глядя друг на друга.

Игорь всадил руки в карманы брюк, прошел к выходу.

— Тьфу! — демонстративно сплюнул он и, не прощаясь, громко хлопнул дверью.

Солнце уже садилось, и в мансарде сгущались вечерние тени. В желто-оранжевом луче из окна плавали золотые пылинки.

— У нас в "инкубаторе" директриса была, Любовь Николаевна. Рыжая сухая стерва... Она запирала меня в одежном шкафчике и оставляла без обеда... Мне и теперь иногда снится, что я, скрючившись, в шкафчике сижу... У каждого свои тараканы... До сих пор ее ненавижу... Своими руками убила бы!

Он молча слушал ее тихий голос и стук ее сердца, и не решался шевельнуться.

— А зачем ты фотографировал меня? — мягко спросила Лиза.

Он сжался, прижимая голову к ее груди.

— Увидел тебя в окне... У тебя лицо такое... и вообще, понравилась... — он замолчал.

— Ну подошел бы как-нибудь, — улыбнулась Лиза. — Я бы тебя не съела.

Он, наконец, тихо освободил ее из своих объятий и отодвинулся, пряча глаза.

— А зовут-то тебя как? — сменила тему Лиза.

— Илья.

— Илья... А меня — Лиза.

Она поднялась с пола и потерла ноющие колени.

— Ты уходишь? — Илья впервые посмотрел ей в глаза.

Лиза вздохнула, поглядела в окно:

— Сигарета у тебя найдется?

Илья потянулся к тумбочке, но закашлялся.

— Сиди, я сама возьму.

Она взяла пачку сигарет и зажигалку, села на пол у стены напротив Ильи.

— И давно ты... наблюдаешь за мной?

— Три недели... — сразу ответил он. — Ты презираешь меня?

Лиза поднялась и тяжело вздохнула.

Он поднял на нее глаза:

— Только не надо меня жалеть.

— Да ты посмотри на себя! Молодой симпатичный мужик, а сидишь тут, слюни в объектив пускаешь!.. Выйди из своей конуры — столько баб вокруг, любую выбирай!

Он растерянно посмотрел на нее близорукими глазами:

— Да кому я нужен... такой?

Лиза махнула рукой:

— Ерунда! Ты только помани, любая с тобой пойдет.

Его лицо впервые посветлело.

— Правда?.. А ты... а я мог бы тебе понравиться?

— Почему бы и нет? — улыбнулась она.

— Лиза!.. — он жадно вглядывался в ее лицо. — Я... Я докажу тебе, вот увидишь!

— Что ты мне докажешь? — она склонила голову к плечу, улыбаясь.

— Ну... — он смутился и сжал ее руку в своих. — Я не знаю. Хочется сделать для тебя что-то... чего никто никогда бы не смог!..

— Приятно слышать, — она рассмеялась. — Сколько тебе лет, Илья?

— Тридцать шесть. А что?

Лиза покачала головой:

— Трудно поверить. Ведешь себя, как будто тебе пятнадцать.

Она мягко высвободила свою руку и встала:

— Извини, Илья, мне уже пора... Ты в порядке?

Он кивнул, тоже поднялся на ноги:

— Ты извини меня... Мы еще увидимся?

Лиза пожала плечами:

— Ну... если ты очень захочешь.

— Завтра? — с надеждой спросил он.

Она улыбнулась:

— Давай в четверг. Раньше я не смогу. В шесть вечера я буду у своего подъезда.

— Я очень буду тебя ждать, — горячо заверил Илья.

— Пока, — она прошла к двери, на пороге обернулась и махнула ему рукой.

Илья улыбался.

Когда за ней закрылась дверь, он мечтательно произнес:

— Детдом номер восемнадцать...

Глядя в зеркало пудреницы, Любовь Николаевна поправила на губах помаду, повернула голову вправо-влево, тронула пальцами короткие завитые волосы и убрала косметику в сумочку.

Ей было за пятьдесят, и выглядела она на столько же. Только со спины из-за своей худощавости и стройности ей можно было сбросить лет пятнадцать.

Она взглянула на часы, взяла трубку телефона и набрала номер.

— Охрана? Это ты, Олег? Любовь Николаевна, — ее голос звучал властно и сухо. — Я ухожу. Проверь все двери и сделай обход в спальном корпусе. Если кого-то поймаешь — сажай в изолятор, я утром разберусь... Да.

Она положила трубку, вышла из-за рабочего стола, взяла пакет , сумочку, складной зонтик и, щелкнув выключателем, вышла из кабинета.

Снаружи было уже темно, горели фонари, прячась в густой листве старых тополей. Впереди, за чугунной оградой, которая огораживала обширную территорию детдома, в оранжевом свете проспекта проносились машины.

Любовь Николаевна деловитой походкой шла по аллее к воротам, когда ее остановил приятный мужской голос:

— Одну минутку, будьте добры!

Она удивленно обернулась.

К ней, непонятно откуда взявшись, подходил молодой высокий мужчина в черном джинсовом костюме.

Она нахмурилась, но разглядев незнакомца в свете фонаря, немного успокоилась: человек в очках с таким интеллигентным лицом не мог представлять угрозы.

— Вы что, молодой человек, заблудились? — сухо спросила она. — Это детский дом.

— Извините, ради Бога, — вежливо попросил незнакомец. — Вы не Любовь Николаевна?

— Прием у меня с трех до пяти. А сейчас я устала, как собака, и спешу домой.

— Вы помните Лизу? — обрадовано спросил незнакомец.

— Какую еще Лизу? У меня триста человек на шее.

— Вы запирали ее в одежном шкафу и оставляли без обеда, ну, помните?

Любовь Николаевна нервно огляделась.

Совсем рядом, за деревьями аллеи, по проспекту проносились машины, спешили прохожие.

— Да кто вы такой?! — испуганно воскликнула Любовь Николаевна. — Я позову охрану!

В руке незнакомца неожиданно появился маленький короткоствольный револьвер.

— Это вам за нее, — с мягким укором сказал он и трижды выстрелил ей в живот.

Любовь Николаевна хотела закричать, но у нее перехватило дыхание и подогнулись ноги. В животе словно вспыхнул костер.

Незнакомец подхватил ее и обнял, не давая упасть.

Любовь Николаевна уткнулась ему в плечо, смазывая помаду, изо рта ее вырывался лишь тихий писк, тело конвульсивно сжималось от боли.

— Вот так, — удовлетворенно шептал ей на ухо мужчина, всем телом ощущая, как конвульсивно сжимается и вздрагивает ее тело. — Вот так хорошо... Никто не смеет обижать Лизу, ни одна старая стерва...

Это были последние слова, которые она слышала.

Лиза вышла из служебного входа Пушкинского театра и огляделась, разыскивая кого-то взглядом.

Из ряда припаркованных машин ей махал Феликс.

Она махнула рукой, улыбнулась и заторопилась к нему.

— Привет, — Феликс нежно поцеловал ее в щеку, с легким беспокойством посмотрел в глаза. — Ну, что у тебя?

— Нет, нет, ничего такого. Ты прости, дядя Феликс, что я тебя вызвала. Посоветоваться нужно.

Улыбка Феликса увяла. Он распахнул перед ней дверцу "фольксвагена" и помог сесть:

— Тысячу раз просил — не называй меня "дядей". Не маленькая.

Он аккуратно закрыл дверь, обошел машину и уселся за руль.

— Извини, привычка. Ничего не могу поделать. Понимаешь? — Лиза чмокнула его в щеку и с улыбкой склонила голову на бок. — Прощаешь?

Феликс усмехнулся, покачал головой и отъехал от тротуара:

— Ладно, прощаю. В последний раз...- он посерьезнел. — Так зачем ты меня вызвала? Опять проблемы с Игорем?

— Да нет, — она махнула рукой. — С ним-то все в порядке. Затих пока. У меня другая проблема...

Лиза невесело усмехнулась, вынула сигарету и зажигалку:

— Ох, дядя Феликс, вечно я влипаю в какое-нибудь дерьмо.

— Лиза! — досадливо протянул Феликс.

— Прости, я больше не буду говорить "дерьмо", — она шутливо подняла руки.

— Да говори ты, что хочешь, только не называй меня больше "дядей"! — взмолился Феликс.

Лиза хлопнула себя по лбу и расхохоталась.

Феликс, глядя на нее, тоже невольно улыбнулся.

Стрекотал проектор, на белой простыне извивалось изображение обнаженной девушки.

Илья, раздетый, стоял на коленях перед тахтой, благоговейно глядя, как девушка снимает бикини.

— Ты сегодня такая красивая!.. — бормотал он. — Посмотри на меня, открой свои глаза!.. Иди сюда, любовь моя...

Илья протянул руки, чтобы обнять изображение девушки:

— Какой у тебя нежный живот, Лиза! Лиза...

Феликс и Лиза неторопливо брели по набережной. Со стороны их можно было принять за влюбленных — Феликс обнимал ее за плечи, внимательно слушал и изредка кивал головой.

— Просто не знаю, что мне делать, — вздохнула Лиза. — Я пообещала, что встречусь с ним в четверг, но совершенно не представляю, как мне вести себя.

Феликс вздохнул:

— Да уж, Лиза, ты действительно постоянно во что-то вляпываешься... Я тебе могу посоветовать только одно: держись подальше. Этот парень может быть опасен. То, что он пытался повеситься — лишь следствие фрустрации. С таким же успехом он может направить свою агрессию и вовне. На тебя, например. Люди в таком состоянии, как ты мне описала, совершенно непредсказуемы.

— Не думаю, что он способен на что-то более серьезное, чем подглядывать, — покачала головой Лиза. — Сначала было ужасно противно, а теперь... Понимаешь, он такой... Ну, как тебе объяснить? Он страдает... Мне кажется, он хороший, тонкий человек, и ему можно помочь.

— Ты ему уже помогла, — возразил Феликс. — Ты вынула его из петли, и больше ничего сделать не сможешь. Им должны заниматься профессионалы. Ты со своими материнскими инстинктами и женской интуицией ему не поможешь, а только влипнешь в еще более неприятную ситуацию!

Лиза остановилась и повернулась к Феликсу, близко глядя на него снизу вверх:

— Но ты же и есть профессионал. Ты же раньше лечил, не только книжки писал.

— Ты предлагаешь мне... заняться его лечением? — растерялся Феликс.

— Ну конечно! Кто же с этим справится лучше, чем знаменитый доктор Лужин? — Лиза склонила голову к плечу и скорчила просительную гримаску. — Феликс, а?..

Он растерянно развел руками:

— Лиза, девочка, но я так занят сейчас... я и старых-то своих пациентов передал Филатову.

— Я, наверное, ужасно наглая, правда? — вздохнула Лиза. — Мало того, что выжила тебя из твоей собственной квартиры, так еще навязываю на твою шею психа-самоубийцу, да?

Феликс отвел глаза, тяжело вздохнул.

— Лиза, ты же знаешь, что я для тебя сделаю все что угодно, но...

— Спасибо. Ты ужасно милый, Феликс. Я знала, что ты не откажешь, — Лиза чмокнула его в щеку, не давая договорить.

— Поехали поужинаем где-нибудь? — предложил Феликс. Лиза кивнула.

Илья сидел за верстаком и собирал здоровенный длиннофокусный объектив.

В дверь мансарды постучали.

— Войдите, не заперто, — откликнулся он, орудуя тоненькой часовой отверткой.

В мастерскую вошел белобрысый, коротко стриженый парень лет двадцати пяти. На нем были слаксы цвета "хаки", белая рубашка и кроссовки из мягкой кожи. Через плечо висела большая дорожная сумка, глаза прятались за темными очками.

— Ты — Илья? — оглядывая мансарду, спросил посетитель.

— Илья, — он отложил отвертку и встал.

Парень прошелся по мастерской, взял с верстака оптический прицел и сквозь него посмотрел на Илью:

— Классная оптика.

Он положил прицел на место и снял с плеча сумку. Расстегивая молнию, он покосился на Илью:

— Мне сказали, что ты неплохой мастер и умеешь держать язык за зубами.

Илья промолчал.

Парень вынул из сумки арбалет и стрелу к нему:

— Нужно поставить оптику на эту штуку, сделать с десяток стрел и пристрелять. Сможешь?

Илья взял арбалет, осмотрел его и приложил к плечу, прицеливаясь в угол:

— Оптика моя?

— Твоя.

— Когда должно быть готово?

— Чем раньше, тем лучше.

Илья кивнул, немного подумал:

— Хорошо, приходите в понедельник к пяти. За три дня управлюсь.

— Сколько возьмешь?

Илья взял стрелу, проверил баланс, посмотрел заводское клеймо:

— Ну... Тысячу. Половину — сейчас.

— Годится, — парень полез в задний карман, вынул тощую пачку банкнот, отсчитал пять сотен долларов. — Значит, в понедельник в пять?

Илья взял деньги и положил на верстак:

— Не опаздывайте, меня к шести уже не будет.

— Идет, — парень застегнул пустую сумку, забросил ее на плечо и пошел к выходу. — Пока.

— Пока.

Илья снова взял арбалет и вскинул его к плечу. Нажав спусковую скобу, он изобразил звук летящей стрелы.

Лиза удивленно улыбалась:

— Вот это да... Я тебя и не узнала! А тебе очень идут очки.

Илья стоял перед ней в дорогом темном костюме и белой водолазке с высоким воротником. В руках он неловко держал большую свежую розу.

Лиза оглядела его от очков до дорогих туфель и протянула руку:

— Какая прелесть.

Илья отдал ей розу:

— Здравствуй, Лиза.

— Привет, — она поднесла цветок к лицу. — Ты чего так сияешь?

— Так, — пожал плечами Илья, продолжая улыбаться. — Ты очень красивая.

— Спасибо, — сделала книксен Лиза.

Рядом с ними к тротуару подрулил желтый микроавтобус "Фольксваген".

С лица Лизы пропала улыбка, она взяла Илью под руку и торопливо повела к подъезду.

— Лиза! — приоткрыл дверь микроавтобуса Игорь. Он был в черной майке, бейсболке и потертых джинсах. — Лиза, подожди, нам нужно поговорить!

— Ты извини, Илья, я прямо с работы... — словно не слыша, сказала Лиза. — Зайдем ко мне, я переоденусь.

— Хорошо, — кивнул Илья. — Кто это?

— Игорь, мой бывший муж, не обращай внимания.

— Лиза, постой, а то пожалеешь! — Игорь вышел из микроавтобуса и медленно, не теряя достоинства, пошел за Лизой.

Лиза проворно открыла кодовый замок , слегка подтолкнула Илью в подъезд, и захлопнула дверь.

— Он что, угрожает тебе? — ровным тоном спросил Илья.

— Ой, не бери в голову, — отмахнулась Лиза.

Дверь подъезда захлопнулась буквально под носом у Игоря.

— Лиза! — Игорь яростно подергал дверь. — Открой сейчас же!

Он в бессильной злобе пнул дверь подъезда и сморщился от боли в ноге.

— Ах ты, сука! — ковыляя обратно к микроавтобусу, сквозь зубы ругался Игорь.

Илья прошелся по гостинной, разглядывая обстановку.

— Да-а, у тебя квартира, — с уважением заметил он. — Только на тебя не похожа.

— Присаживайся, где тебе удобно, — Лиза поставила розу в узкой вазе на круглый стол в центре гостинной. — А квартира не моя, ты прав, — я бы все сделала по-другому.

Лиза прошла в ванную, оставив дверь слегка приоткрытой, и стала раздеваться.

— Вообще-то здесь живет Феликс Лужин — древний друг моих покойных родителей. Когда меня отдали в "инкубатор", он постоянно приезжал ко мне, мы гуляли, иногда ходили в кино, в цирк... Ты меня слышишь, Илья?

— Да-да, — донеслось из гостинной. — А что ему было нужно?

— Феликсу? — удивилась Лиза.

— Да нет, твоему бывшему мужу.

Лиза вздохнула:

— Он хочет, чтобы я к нему вернулась, а я не хочу, вот и все.

Лиза сняла джинсы, рубашку, надела халат и стала протирать лицо лосьоном:

— Слушай, Илья, может, ты голодный?

— Нет-нет, я не голоден, спасибо.

Заверещал телефон.

Лиза торопливо поправила волосы и вышла из ванной, затягивая пояс халата.

— Извини, Илья, — она подняла трубку. — Да?.. Ой, привет! Елена, как я рада тебя слышать!.. Поздравляю тебя и желаю всего, чего ты только захочешь!..

Илья, манекеном сидящий на краешке дивана, не сводил восторженного взгляда с ее оживленного, улыбающегося лица.

— Обижаешь, — как я могу забыть? — улыбалась Лиза. — В девять? Прекрасно, буду как штык!.. У меня? Все хорошо, Прекрасная Елена... Целую.

Лиза положила трубку и, все еще улыбаясь, повернулась к Илье:

— Моя близкая подруга, завтра мы опять будем праздновать ее двадцатипятилетие.

— Что значит — "опять"? — удивился Илья.

— Она уже лет двадцать каждый год справляет свое двадцатипятилетие. Смешная... Извини, я переоденусь.

Она прошла в спальню, открыла шкаф и стала перебирать висящие на плечиках наряды.

— Когда я попала в "инкубатор", Елена в каждый свой день рождения везла меня в ресторан, и мы там объедались разными вкусностями. Между прочим, шампанское я впервые попробовала в одиннадцать лет, когда мы с ней кутили в "Праге", представляешь? И еще она дарила мне духи и губную помаду... Тебе, наверное, неинтересно?

— А чем она занимается?

Лиза сбросила халат и стала надевать платье:

— Теперь она работает горничной в "Космосе", и, к сожалению, стала крепко "зашибать". А вообще она очень хороший человек...

В дверь позвонили, Лиза вышла в гостинную и взглянула на потрескавшийся циферблат больших напольных часов:

— О, это, наверное, Феликс.

— Он что, живет здесь... с тобой? — растерялся Илья.

Лиза улыбнулась и пошла прихожую:

— Нет, он загородом живет, на даче. Книгу пишет.

Она открыла дверь, улыбнулась и подставила щеку для поцелуя:

— Привет, Феликс. У тебя же есть ключ.

Феликс, немного нервничая, чмокнул ее в щеку:

— Не хочу застать тебя в неловком положении.

— Очень мило, — Лиза усмехнулась и потянула его за руку. — Пойдем, я познакомлю тебя с Ильей.

Феликс тяжело вздохнул и пошел следом за Лизой.

При виде Феликса Илья встал, не зная, куда девать руки.

— Илья Дьяков, — представила Лиза. — А это Феликс Лужин, мой старый друг и хозяин квартиры, я тебе о нем рассказывала.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Кофе или чай? — поинтересовалась Лиза.

— Кофейку, Лиза, — попросил Феликс.

Лиза пошла было на кухню, но остановилась в дверях гостинной и повернулась к мужчинам:

— Давайте лучше сразу решим одну проблему... Илья, я тебе говорила, что Феликс — мой старый друг. Так вот, он еще и один из лучших психотерапевтов в стране.

Илья опустил взгляд, стараясь не смотреть на них.

Лиза подошла к нему и опустилась на корточки, заглядывая ему в глаза.

— Честно говоря, он приехал не случайно — я его попросила. Илья, пожалуйста, доверься ему...

Илья отвернулся.

— Тебе, наверное, кажется, что я тебя подставила?.. Илья, я просто хочу помочь тебе.

— Мне не нужна никакая помощь, — выдавил Илья. Он поднял на нее глаза и сморщился. — Ты все ему рассказала?

— Да.

Илья встал и вышел на середину комнаты.

— Я не сумасшедший, — с вызовом сказал он Феликсу. — Меня лечить не нужно.

— С чего вы взяли, Илья, что кто-то собирается вас лечить? — возразил Феликс. — Лиза попросила меня встретиться с вами и поговорить о ваших проблемах, если они есть.

— У меня нет никаких проблем, — с вызовом заявил Илья.

Феликс развел руками.

— У всех есть проблемы, — пожал плечами Феликс.

— Извините меня... — Лиза перевела расстроенный взгляд с Ильи на Феликса. — Ну вот, я просто дура, — хотела, чтобы вы пообщались, а вышло...

Илья глядел в пол, Феликс внимательно рассматривал ногти на руках. Все трое неловко молчали.

Илья покосился на Лизу, вздохнул, сунул руки в карманы брюк и повернулся к Феликсу.

— Ну хорошо, у меня есть проблемы... Вы думаете, что сможете мне помочь?

Феликс посмотрел на Лизу, и она сделала умоляющее лицо.

— Случалось, помогал, — улыбнулся он.

Илья уселся на прежнее место.

— Ну, я на кухне, — с облегчением улыбнулась Лиза и вышла из гостинной.

Феликс с симпатией посмотрел на Илью:

— Вы знаете, Илья, что сделали только что полдела?

— Тем, что я согласился?

— Нет, даже не этим. Главное — вы только что признали, что у вас есть проблемы, вот что важно... Корни ваших нынешних сложностей кроются в каких-то, возможно, очень старых психологических травмах, — Феликс говорил спокойным, доверительным тоном, словно размышлял вслух или делился собственными проблемами с Ильей. — Люди часто даже не помнят о них, бессознательно или осознанно стараются вычеркнуть из памяти то, что травмировало их психику, и тогда заявляют, что у них нет никаких проблем. Бывает очень трудно докопаться до этих корешков, снять эту самоблокаду памяти и помочь человеку признать и понять свою проблему. И это самая важная часть моей работы, понимаете? А вы только что сделали эту работу за меня. — Феликс улыбнулся. — И теперь нам с вами осталось только найти этот корешок и вырвать, уничтожить его.

— И тогда... мои проблемы исчезнут? — медленно спросил Илья.

Феликс пожал плечами:

— Я уверен. Правда потребуется некоторое время — ведь нужно будет еще преодолеть инерцию собственного сознания, поведения. Но это работа.

Думая о чем-то своем, Илья медленно кивнул головой:

— Да, кажется, вы правы... Этот корешок...

В просторном квадратном дворе подростки катались на скейтах и роликах.

Один из тинэйджеров лет пятнадцати учил кататься свою девочку. Она с опаской встала на скейт, парнишка взял ее за руку и плавно потянул за собой. Девчонка взвизгнула, но удержала равновесие и довольно засмеялась.

— Видишь, это очень просто, — уговаривал парнишка. — Ты чуть-чуть согни колени и держи равновесие.

Илья сидел на лавочке под высокими тополями, курил и наблюдал за подростками. У его ног стояла большая дорожная сумка.

— Теперь попробуй сама, — парнишка отпустил руку своей подружки.

— Я упаду! — засмеялась она.

— Не бойся — я тут для чего?

Из подъезда вышла женщина лет сорока. Среднего роста, в светлом брючном костюме и голубой майке. Лицо обильно накрашено, на голове — "химия".

— Ира! — оглядывая двор, громко позвала она. — Ирина!

Девочка неловко спрыгнула со скейта:

— Чего ей надо?.. Серж, ты подожди, я сейчас.

Парнишка пожал плечами:

— Ладно, я здесь, во дворе.

— Иду! — отозвалась Ира.

Она подбежала к матери — тоненькая, одетая в мини-юбку и широкую майку, на полголовы выше матери:

— Чего, мам?

Женщина поправила обруч на волосах дочери:

— Я сегодня вернусь к десяти, поэтому убери квартиру и подогрей ужин.

— Хорошо, мам, — Ира нетерпеливо оглянулась на своего ухажера.

— В дом никого не приводи, поняла?

— Ладно, — Ира снова оглянулась. — Я пойду?

Женщина проследила за ее взглядом и вздохнула:

— Беги уж.

Она посмотрела вслед дочери и пошла через двор к арке.

— Наташа! — негромко окликнул ее Илья.

Она замедлила шаг, всматриваясь в его лицо.

Илья поднялся со скамейки, с волнением глядя на нее:

— Не узнаете меня?

— Н-нет... — Наташа остановилась, пытаясь вспомнить, где она видела этого человека. — Откуда вы меня знаете?

— Вспомните, Наташа, — настойчиво попросил он и снял очки. — Вспомните выпускной в оптико-механическом.

Ее лицо внезапно окаменело, она словно задохнулась, как после удара, но все же нашла в себе силы отрицательно покачать головой:

— Я в первый раз вас вижу.

— А где теперь Оля? — Илья понял, что она вспомнила его, и почувствовал сильное возбуждение.

— Умерла... — вырвалось у нее. — Какая еще Оля?

Наташа нервно огляделась.

В освещенном солнцем дворе, совсем недалеко, галдели, смеялись и носились на роликах подростки, старушки-соседки мирно судачили на лавочке, и это внезапно придало ей смелости. Она попыталась взять себя в руки.

— Значит, вы меня все-таки помните, — удовлетворенно заметил Илья. — Ведь не часто же вам приходилось насиловать мальчиков?

Наташа облизнула пересохшие губы, снова нервно оглянулась и вдруг шагнула к нему.

— Чего ты от меня хочешь? — у нее тряслись губы. — Сто лет прошло, ты ничего теперь не докажешь!

Илья посмотрел поверх ее плеча в глубину двора, улыбнулся:

— А ваша дочь очень похожа на вас в юности, правда?

Наташа в панике оглянулась на дочь, снова шагнула к нему и, едва сдерживая страх и ярость, пригрозила:

— Если ты еще раз появишься здесь и будешь мне угрожать, тебе... тебе яйца оторвут, понял?! Лучше держись от меня и моей дочери подальше!

Она резко развернулась и быстро пошла обратно.

— Ира! — звенящим от напряжения голосом громко позвала она. — Быстро домой!

Девочка что-то сказала своему парнишке и неохотно пошла к матери.

Илья так и стоял у скамейки, с улыбкой глядя вслед Наташе.

Та схватила подошедшую дочь за руку и, оглянувшись на Илью, потащила ее в подъезд.

В прихожей своей квартиры Наташа тщательно заперла за собой металлическую дверь, накинула цепочку и перевела дыхание, глядя на свои дрожащие руки.

— Да что случилось-то, в конце-концов, мам?! — возмутилась Ира. — Ты чего меня утащила?

— Заткнись! — рявкнула Наташа.

— Ты... ты чего орешь?.. — оторопела Ира.

— Из дому больше — ни ногой! — почти в истерике закричала Наташа. — Сегодня же уедешь на дачу к своему отцу!

— С какой стати? — возмутилась девочка. — Ты что как ненормальная?

Наташа влепила ей хлесткую пощечину и пошла в комнату к телефону. Торопливо набрав номер, она в панике заговорила в трубку:

— Михаил!.. Михаил, это Наташа. Бери машину и срочно приезжай ко мне!

— Дура какая-то! — рыдала в прихожей Ира. — Совсем уже офигела! Чего я тебе сделала?

— Да бросай ты все к чертовой матери и приезжай, мне некогда тебе объяснять!.. — взмолилась Наташа.

Она послушала голос в трубке и заорала:

— Ты что, хочешь, чтобы твою дочь изнасиловали или убили?! Приезжай немедленно!

Она грохнула трубкой об аппарат и заметалась по гостинной:

— И откуда он только вылез, ведь столько лет прошло?! О, Господи... Да перестань ты орать! Маньяки на улицах пачками, а она жопой крутит! Заткнись сейчас же!

Она приоткрыла балконную дверь и осторожно выглянула во двор, пытаясь взглядом отыскать Илью.

У скамейки под тополями никого не было.

Феликс выключил компьютер, устало потянулся и вышел из-за стола.

— Ну что ж, довольно банальный случай...- пробормотал он, набивая трубку темным ароматным табаком, и суеверно добавил: — На первый взгляд.

Он прошел к книжному стеллажу, поднял застекленную створку и, забрав тяжелую бронзовую шкатулку, вышел в гостинную. Придвинув ломберный столик поближе к креслу у камина, он уселся и принялся вынимать из шкатулки женские украшения: жемчужные и янтарные бусы, золотые и серебряные цепочки с кулонами и без, перстни и кольца старинной работы. Все это он раскладывал на столике перед собой. Разложив все украшения, он задумался, попыхивая трубкой.

— Пожалуй, вот это подойдет, — Феликс взял со стола тонкое золотое кольцо с полустершейся гравировкой и примерил его на свой мизинец.

Он поднялся с кресла, положил кольцо у фотографии Лизы на каминной полке и стал аккуратно складывать остальные украшения обратно в шкатулку.

Илья вышел из лифта на пятом этаже, поднялся на один пролет по лестнице и прислушался. Затем он открыл окно, выходящее во двор, раскрыл сумку и вынул арбалет с оптическим прицелом. Найдя нужный балкон пятого этажа в доме напротив, он снял защитные колпачки с прицела и поднял арбалет к плечу.

В прицеле пугающе близко была видна приоткрытая балконная дверь.

Показалась завитая голова Наташи. Она осторожно выглянула во двор, затем полностью раскрыла дверь и, глядя вниз, подошла к перилам балкона.

Илья взвел арбалет, установил короткую металлическую стрелу и снова приник к прицелу.

В перекрестье отчетливо было видно настороженное лицо Наташи. Вот она наклонилась через перила, чтобы видеть двор под балконом, посмотрела вправо по двору, влево, затем выпрямилась и бросила взгляд на дом напротив.

Илья дождался, когда она увидела его, отметил, как исказилось от ужаса ее лицо.

— Вот и вырвем корешок... — пробормотал он.

Наташа открыла рот, чтобы закричать, и в этот момент Илья мягко нажал спуск.

Тяжелая арбалетная стрела пригвоздила женщину к раме балконной двери.

На белой простыне появилось изображение девушки. Она томно двигалась, лаская ладонями свое обнаженное тело.

Илья подошел вплотную к тахте и стал пристально следить за изображением.

В неподвижности он простоял несколько секунд, затем медленно отошел от тахты, еще раз бросил взгляд на изображение и выключил проектор.

Небольшое помещение костюмерного склада освещалось пыльными лампочками под высоким потолком.

Илья впервые попал в "кухню" театра, и теперь с большим интересом рассматривал длинные ряды висящих костюмов всех времен и народов. Здесь были поблекшие старинные бальные платья, гусарские мундиры, фраки, костюмы королей и простолюдинов, ряды полок с разнообразной обувью и головными уборами.

— А здесь я работаю, — Лиза подвела его к выгороженному помещению, которое напоминало обычную пошивочную мастерскую: два стола со швейными машинками, старые манекены, одетые в пышные костюмы, на стенах — старые театральные афиши. Все это освещалось лампами дневного света.

— Пахнет, как в бабушкином комоде, — Илья обвел взглядом рабочее место Лизы. — Здорово. Ты сама шьешь все эти костюмы?

— Ну что ты, — Лиза погладила ткань платья на манекене. — Шьем мы очень редко. В основном чиним старые: где подновить, где подправить... Феликс говорил, что у вас дела идут на редкость хорошо, он очень доволен.

— Да вроде бы неплохо, — смущенно улыбнулся Илья. — Честно говоря, мне давно нужно было... ну, к кому-то обратиться. Феликс мне очень помог, я чувствую себя теперь совсем другим человеком. Если бы не ты...

— Ладно, не будем об этом, — отмахнулась Лиза. — Хочешь кофе?

— Лизонька, солнышко мое, где ты пропадаешь? — раздался позади хрипловатый мужской голос.

Илья повернулся.

Через склад к ним шел высокий худой парень лет двадцати двух. Его вытертые джинсы, майка, шапка кудрявых волос и даже короткая жиденькая бородка были в разноцветных пятнах краски. Ярко-голубые глаза нахально скользнули по нему и обратились к Лизе.

— Чего тебе нужно, Сережа? — досадливо спросила Лиза.

Сережа широко улыбнулся Илье и обнял Лизу за плечи:

— Привет. Пришел поклониться твоим прелестям.

Лиза вывернулась из его объятий:

— Ну поклонился, и топай отсюда.

Илья молча переводил напряженный взгляд с Лизы на нахального парня и обратно.

Лиза развернула Сережу лицом к выходу и подтолкнула в спину.

— О, жестокая! — дурашливо воскликнул тот. — Оставь мне хоть надежду!

— Уж лучше ты оставь свою надежду!

Она вытолкнула парня в полутемный коридор и заперла за ним дверь.

Илья отвел взгляд.

Лиза подошла и внимательно посмотрела в его лицо.

— Никак, ты ревнуешь? — удивленно и чуть насмешливо спросила она.

— Да нет, — он опять отвел глаза. — Просто я не понимаю, почему он так нагло с тобой...

Лиза улыбнулась:

— Это же театр, Илья, здесь так принято.

— Не понимаю, — раздраженно пробормотал Илья. — Какой-то мальчишка позволяет себе хватать тебя...

— Этот мальчишка делает у нас свою дипломную работу. Он будет художником-постановщиком. А я всего-навсего костюмер.

— Ну и что? Это ходит в твои обязанности — позволять так с собой вести?.. Ну и работенка у тебя!

Лиза рассмеялась, забавляясь его раздражением и ревностью:

— Мне нравится моя работа, Илья.

Она провела рукой по костюмам, висящим на вешалке:

— Даже тряпье это люблю.

Лиза неожиданно сбросила туфли, встала на табурет и стала шарить в одной из коробок на верхней полке.

— Правда, в школе я мечтала стать актрисой...

Илья с жадностью смотрел на ее вытянутую фигурку в белом платье без рукавов, на ее напряженные икры, тонкие лодыжки.

— Шекспира наизусть учила... — она вынула, наконец, какой-то облезлый веночек, нацепила его на голову и повернулась к Илье, стоя на табурете.

Илья шагнул к ней.

Лиза "сделала лицо", смешно сложила руки и прочла с какой-то детской интонацией: "Вот укроп для вас и голубки; вот рута для вас; и для меня тоже: ее зовут травой благодати, воскресной травой..."

Илья вдруг обнял ее, уткнувшись лицом в живот, затем опустился перед ней на колени и стал целовать ее ноги.

— Ты что, ты что, Илья! — пролепетала Лиза. — Ну перестань же...

— Господи, Лиза, как я люблю тебя!..

Услышав короткий стук в дверь своей мансарды, Илья бросил взгляд на часы и положил газету поверх разложенных на верстаке тротиловых шашек:

— Войдите.

Заказчик появился вовремя. Он прошел к Илье и пожал ему руку:

— Привет. У тебя готово?

— Здравствуйте, — Илья вынул из-под верстака арбалет, снабженный прицелом, десяток стрел, перетянутых скотчем, и протянул парню. — Все, как договаривались.

Тот взял арбалет, снял защитные колпачки с прицела и, вскинув его к плечу, прицелился куда-то за окно.

— Класс, — удовлетворенно пробормотал он и, опустив арбалет, посмотрел на Илью сквозь темные очки. — Пристрелял хорошо?

Илья улыбнулся и, не выдержав, тихо засмеялся.

— Чего смешного? — тоже улыбнулся заказчик.

Илья тщетно старался прогнать с лица улыбку:

— Замечательно пристрелял, уж будьте уверены!

Парень хмыкнул, с подозрением посмотрел на него, затем обвел взглядом просторную мастерскую:

— Как бы мне его проверить?

— Это можно, — кивнул Илья.

Вынув из середины связки одну стрелу, он мотнул головой:

— Пойдемте.

Когда они оказались на крыше, заказчик присвистнул:

— Да у тебя тут настоящий тир!

Это было что-то вроде довольно просторного дворика на крыше, окруженного высокой, не меньше двух метров, стеной. В противоположных углах находились мишень от игры "Дартс" и барьер со специальным приспособлением, где можно было жестко фиксировать любое оружие для пристрелки.

Илья протянул стрелу своему клиенту и приглашающе махнул в сторону мишени:

— Попробуйте.

Парень встал к барьеру, повернувшись левым плечом к мишени, аккуратно прицелился и выстрелил.

Стрела насквозь пробила центр мишени и застряла в толстом ватном матрасе.

— Ну как? — спросил Илья.

Заказчик с уважением посмотрел на него и положил на барьер сложенные вдвое стодолларовые купюры.

Насвистывая что-то веселое, Илья запер дверь на засов, прошел к ванне, выловил из воды фотографию и с улыбкой стал рассматривать ее.

На ней в три четверти было запечатлено лицо нахального художника Сережи.

Илья взвесил фотографию на ладони, усмехнулся про себя и небрежно бросил обратно в воду.

Интересно, каким представляется этим рыбкам мир там, за стеклянными пределами аквариума? Воспринимают ли они меня, и если да, то как?..

Феликс, попыхивая трубкой, задумчиво разглядывал своих рыбок.

Было видно, что он хорошо содержит их: большой аквариум был сверкающе-чист, красивые водоросли обвивали искусно сделанный подводный грот, дно покрыто камешками и мелкими раковинами. Рядом с гротом, накренившись на левый борт, лежал на дне макет старинного фрегата с остатками парусов на мачтах. Слабо жужжащий крохотный компрессор нагнетал воздух, который мелкими сверкающими пузырьками поднимался в прозрачной воде. Изящные, идеальные в своей красоте рыбки оживляли этот подводный пейзаж. Весь этот таинственный мир удачно освещался закрытой узким колпаком лампой.

— Задала ты мне задачку, Лиза... — пробормотал Феликс. -Никак не могу понять, — какой же нужно обладать волей, чтобы практически бесследно подавлять такую крокодилью агрессию?..

Феликс вздохнул и обвел задумчивым взглядом свою просторную библиотеку.

Две стены полностью составляли стеллажи с тысячами книг, свободные пространства стен занимали две морины, множество старых фотографий в темных дубовых рамках, старинный корабельный барометр и укрепленные на специальных крючках охотничьи ружья. Высокое окно обрамляли тяжелые бархатные портьеры, в углу, справа от окна, возвышалась в кадке зеленая пальма, под которой таинственно светился большой аквариум, стоящий на ломберном столике. Все свободное пространство под окном занимал огромный двухтумбовый стол, покрытый зеленым сукном, на котором свободно помещалось невероятное количество предметов. Здесь стоял компьютер с принтером и монитором, старинного вида телефон, бронзовая настольная лампа с малахитовым основанием и стеклянным зеленым колпаком, малахитовый же чернильный прибор с пресс-папье и ножом для разрезания книг, дубовый бункер с аккуратными стопками бумаги, два подсвечника с оплывшими свечами, полочка с набором курительных трубок и дубовый картотечный ящик.

Слева от входной двери возвышались напольные часы с маятником, у стены справа стоял удобный кожаный диван и пара кресел. Дополняли обстановку изящная на вид стремянка и огромный старинный напольный глобус.

Феликс, попыхивая трубкой, поднялся из удобного кресла и пересел за рабочий стол.

Выдвинув картотечный ящик, он безошибочно вынул карточку Ильи, отвинтил колпачок ручки и задумался.

— Что-то у нас с тобой, Илья, не сходится, — снова пробормотал он, просматривая свои записи. — Технологический вариант вуайеризма, импотенция на почве сексуальной травмы в юности?.. По науке, так ты должен быть сейчас агрессивен, как арабский террорист, а я в твоем поведении не вижу ни тени агрессии... Или я в своей профессии ни черта не понимаю?..

Феликс вздохнул и принялся писать что-то в карточке Ильи.

На тахте, застеленной белой простыней, появилось изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигалась, закрыв глаза, облизывала языком яркие губы, ласкала свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно сняла бюстгальтер.

Илья вздохнул, выключил проектор и прошел к верстаку, заваленному разнообразным механическим хламом.

По бульвару у театра лился непрерывный поток прохожих, плотно идущие машины то и дело застывали в пробках.

Час пик.

Конец рабочего дня.

Илья стоял на углу соседнего с театром здания, чтобы видеть служебный и парадный входы в театр.

Место было не очень удобное: прохожие то и дело задевали его плечами, сумками, бросали на него, застывшего в терпеливом ожидании, недовольные взгляды.

Илья уронил под ноги очередной окурок, перевел взгляд на служебный вход и торопливо спрятался за угол здания: из театра вышла Лиза.

Она сощурилась на солнце, надела темные очки и втиснулась в поток прохожих, направляясь к метро.

Илья проводил ее глазами, вздохнул и занял прежнюю позицию, прислонившись плечом к шершавой стене. Он посмотрел на часы и снова стал терпеливо ждать, переводя взгляд с одного выхода на другой.

Сережа вышел из театра с какой-то блондинкой.

— Черт!.. — выругался Илья и спрятался за угол, не выпуская из виду оживленно болтающую парочку.

Они остановились у киоска. Сережа чмокнул девушку в щеку, та с улыбкой махнула ему рукой и торопливо пошла к бульвару. Проходя в двух шагах от Ильи, она с улыбкой скользнула по нему взглядом. Илья неловко отвернулся.

Сережа купил в киоске пиво и неторопливо побрел по тротуару, на ходу прихлебывая из банки.

Илья оставил, наконец, свой пост и пошел за нахальным художником, постепенно догоняя его в потоке прохожих. Он на ходу вынул из кармана большой складной нож, раскрыл его и спрятал остро отточенное лезвие в рукаве куртки.

В трех шагах впереди маячила кудрявая Сережина шевелюра.

Илья неловко задел плечом какого-то мужчину, вежливо извинился и оказался за спиной Сережи. Некоторое время он шел прямо за ним, ощущая какую-то холодную истому. Ладони вспотели, все мышцы подрагивали от напряжения, он часто дышал открытым ртом.

Прохожие, толкаясь, обгоняли их, так как они шли намного медленнее.

Наконец Илья вплотную приблизился к Сереже, почти прижимаясь к его спине, и сильно, без взмаха, ударил его ножом.

Сережа судорожно выгнулся вперед, издал придушенный стон и выронил на тротуар банку с пивом.

— Извините, — Илья спрятал нож, с улыбкой обошел художника и, ускорив шаг, смешался с толпой.

Сережа на несколько секунд застыл на месте. Какая-то женщина задела его плечом, и он рухнул на тротуар.

— Пьяный, что ли?! — досадливо проворчала она, но, разглядев расплывающееся кровавое пятно на майке, в ужасе вскрикнула.

Уже у входа в подземный переход Илья услышал, как позади коротко и испуганно вскрикнула женщина.

Илья улыбнулся, сложил нож в кармане куртки и стал спускаться в подземный переход.

— Никто не смеет трогать Лизу! — пробормотал он.

Странно, но Илья понял, что совсем не чувствует страха из-за того, что его могут схватить. Он ощущал только сильное возбуждение, громко стучала в висках кровь, в горле пересохло.

В самом низу подземного перехода он без сил опустился на грязную ступеньку.

Какая-то пожилая женщина остановилась рядом, обеспокоенно глядя на него:

— Молодой человек, вам нехорошо?

— Нет-нет, все в порядке, спасибо, — Илья облизнул пересохшие губы и улыбнулся женщине жутковатой улыбкой. — Мне очень хорошо...

В ресторане было самое горячее время. Почти все столики были заняты, звучала негромкая музыка, обрывки разговоров, смех.

Лиза в вечернем платье с ниткой бус на шее и Елена, одетая хорошо, но с вызовом, сидели за угловым столиком в глубине зала.

Выглядела Елена лет на сорок пять — сорок восемь, носила короткую модную прическу, грубоватый макияж и обтягивающее красивую еще фигуру блестящее вечернее платье с открытой спиной.

— А теперь... — Елена сама наполнила бокалы шампанским. — А теперь мы с тобой выпьем за любовь!

Лиза, смеясь, подняла свой бокал.

— За любовь, Лизка!

Она лихо выпила свой бокал и потянулась за сигаретой.

— За любовь, за тебя и за то, чтобы твои желания сбылись, — Лиза тоже выпила свой бокал до дна.

— А ты себе никого не присмотрела еще? — игриво поинтересовалась Елена, привычно стреляя блестящими от выпитого глазами на мужчин, сидящих за соседними столиками. — Ты же теперь у нас девушка свободная.

— Я пока отдыхаю, — засмеялась Лиза. — Живу монахиней, мужиков отшиваю. Благо — Феликс к себе в квартиру пустил.

— Ты живешь с Феликсом?! — улыбка с лица Елены исчезла. — Ты с ума сошла, Лизка!

— Да не с ним, а у него, — попыталась объяснить Лиза. — Он на даче живет, и в квартире практически не появляется. Да и чего ты на него взъелась? Он столько для меня сделал, он любит меня...

Елена задохнулась от негодования:

— Любит?!

— Ой, ну как тебе не стыдно, Елена? Он же со мной с детства нянчится, с десяти лет! Вы оба для меня — самые близкие и родные люди! Почему ты так его ненавидишь?

— Ах, он нянчится? — Елена всем телом подалась вперед. — А ты знаешь, п о ч е м у он с тобой нянчится?! Грехи замаливает твой Феликс, понятно?

— Какие грехи, Елена, перестань!

— Ты знаешь, как умер твой отец?

— В больнице, с сердцем у него было что-то... Лена, причем здесь мой отец?

— А притом, что Феликс "залечил" твоего отца электрошоками!

— Лена, ты что-то путаешь, мой отец умер от инфаркта, у него было слабое сердце, — пыталась убедить ее Лиза.

— Правильно, слабое, потому и не выдержало электрошока!

— Лена, — Лиза окончательно расстроилась. — Ну чего ты выдумываешь, чем тебе Феликс так насолил?

— Я не хотела тебе говорить, но теперь вижу, что должна! — отрубила Елена. — Твой отец, Володя Дымов, умер в психушке от электрошока. И можешь считать, что его убил твой распрекрасный Феликс! Вот так. А потом стал ухлестывать за твоей мамой, и ее до смерти довел!

— Ну, это уже слишком! — воскликнула побледневшая Лиза. — Ты, Лена, просто перепила сегодня! Извини, но я поеду домой, я не могу больше с тобой разговаривать.

Она встала из-за стола и торопливо пошла к выходу.

— Ну и дура, девчонка! — крикнула вслед Елена. — Можешь спросить у Феликса, если не веришь!..

Лиза вышла из зала.

Елена стукнула кулаком по столу и заплакала.

— Дура... старая безмозглая дура!.. — прошептала она.

Мансарда с плотно занавешенными окнами освещалась только красным светом фотофонаря. Звучала музыка "Пинк Флойд".

Сидя перед увеличителем, Илья проэкспонировал лист фотобумаги и окунул его в кювету с проявителем.

На белом листе стало медленно проявляться лицо Игоря, сидящего за рулем микроавтобуса.

Лиза подошла к даче Феликса в темноте.

Ярко горели окна гостинной, на втором этаже было темно.

Лиза торопливо поднялась на крыльцо, подергала ручку двери, затем пошарила под перилами и вынула ключ.

Вечер был теплый, но ее трясло от волнения, и она не сразу попала ключом в замочную скважину.

Войдя в дом, она прошла в библиотеку, включила лампу, вынула из настольной картотеки узкий ящик с литерой "Д" и увидела аккуратный ряд карточек с фамилиями пациентов: Данилов, Дамскер, Динарова, Догилев, Дьяков, Дымов...

— Дымов... — Лиза помедлила. — Не может быть, Феликс...

Она медленно вынула карточку с фамилией отца и стала пробегать глазами текст, записанный разборчивым почерком Феликса:

"Дымов Владимир Дмитриевич. Уточнение диагноза. Поступил 11.11.1971.

DS (?) Вялотекущая шизофрения.

С 7.02.1972 — назначено принудительное лечение.

13.03.1972 — умер от остановки сердца.

Врач: Ф. Лужин."

Лиза дочитала до конца и невидяще уставилась на подпись Феликса.

В гостиной хлопнула входная дверь.

Лиза вздрогнула. Сжав в руке плотный кусочек картона, она вышла в гостиную.

Феликс, в кроссовках, спортивных штанах и мокрой на груди тенниске, тяжело дышал после пробежки.

— Лиза? — обрадованно воскликнул он и шагнул навстречу. — Вот здорово, что ты приехала!.. Что случилось, на тебе лица нет!

Лиза с трудом сдерживала рыдания. Не отвечая, она бросила ему под ноги карточку.

— Ты!.. — она не могла говорить.

Феликс, бросив взгляд на карточку, все понял.

— Я должен был давно рассказать тебе об этом, Лиза... Прости, — он умоляюще смотрел в ее полные слез глаза. — Это была ужасная, трагическая ошибка, Лиза...

— Значит, Ленка сказала правду? — взвыла она и выскочила на крыльцо.

— Лиза, дай мне все объяснить, пожалуйста, не уходи вот так! — кинулся Феликс вслед.

— Поди ты к черту! — бросила она ему через плечо.

Он остановился, опустив голову. Ее каблуки простучали по крыльцу и затихли вдали.

Рано утром Илья, нахохлившись, сидел на детской площадке в ухоженном дворе семиэтажного дома "сталинской" архитектуры, упорно глядел на четвертый подъезд.

Когда оттуда выходил мужчина, Илья вскакивал со скамеечки, но, разглядев человека, снова опускался на место.

Наконец, из подъезда вышел Игорь.

Он остановился, прикуривая сигарету, а когда поднял глаза, перед ним стоял незнакомый молодой человек. Очень худой, высокий очкарик, на полголовы выше Игоря.

— Доброе утро, Игорь, — поздоровался очкарик и непроизвольно шмыгнул носом. — Можно с вами поговорить? Я займу вас буквально на минутку.

— Привет, — Игорь удивленно посмотрел на тщедушного очкарика. — Что-то я тебя не припомню.

— Да мы и не знакомы, — улыбнулся Илья. — Вы меня видели как-то с Лизой, вашей бывшей женой, помните? Вы тогда хотели с ней о чем-то поговорить.

Игорь сразу "завелся", сжал кулаки:

— А, тот очкарик? Очень интересно. Чего тебе надо?

Илья поправил очки:

— Я просто хотел вас предупредить, чтобы вы больше не пытались встретиться с Лизой — она не желает вас видеть, понимаете? Вы ей неприятны.

— Ах ты, чмо! — Игорь резко, от пояса, ударил Илью в живот, а когда тот согнулся, хватая воздух широко открытым ртом, двинул ему коленом в лицо, так что хрустнули очки.

Илья с разбитым лицом упал на спину.

Поглядев по сторонам, Игорь слегка пнул его ногой и сунул руки в карманы:

— Если я тебя еще раз увижу с Лизой — всю жизнь на таблетки работать будешь, понял?

Илья, наконец, задышал, перевернулся на бок и стал нашаривать свои очки.

— Напрасно вы это... — прохрипел он, трогая разбитый нос. Он нашел очки и водрузил их на место. Одно стекло растрескалось, оправа погнулась, и со своим разбитым носом очкарик выглядел нелепым и жалким. Но наглости у него явно не убавилось. — Видите ли...

— Тебе что, мало? — страшно удивился Игорь. — Да я же тебя...

Из подъезда вышла женщина лет сорока, приветливо кивнула Игорю:

— Доброе утро.

— Здравствуйте, — улыбнулся ей Игорь, нагнулся и стал поднимать настырного очкарика. — Экий ты, брат, неловкий! Давай помогу. Принял уже с утра?

Женщина бросила на них рассеянный взгляд и торопливо пошла по двору.

Игорь от всей души вмазал очкарику в челюсть, и тот снова не устоял на ногах.

— Еще? — азартно спросил Игорь, сжимая и разжимая кулаки.

Очкарик сел на пыльном асфальте, потрогал рукой челюсть и снова подобрал покореженные очки.

— Да уж хватит, пожалуй, — хладнокровно ответил он. — Это был хороший заключительный аккорд.

Он поднялся на ноги и, чуть пошатываясь, пошел со двора.

Игорь огляделся по сторонам, в два прыжка догнал его и с наслаждением отвесил очкарику пинка. На этот раз Илья удержался на ногах.

— И чтоб я больше тебя не видел, понял?! — прикрикнул Игорь.

— Больше не увидите, — оглянулся на него странный очкарик и отряхнул сзади штаны. — Ни меня, ни Лизу.

— Придурок какой-то! — изумился Игорь. — И где эта сука нашла себе такого урода?

Игорь плюнул вслед очкарику и пошел на огороженную сеткой стоянку машин.

Его желтый микроавтобус "Фольксваген" стоял в глубине стоянки, у самой сетки.

Игорь открыл машину, уселся за руль и вставил ключ в замок зажигания.

Илья прижал к носу окровавленный платок и запрокинул голову.

— Вот черт, здорово приложил... — с уважением пробормотал он.

Пошмыгивая носом и промокая кровь, он остановился возле угла дома и повернулся лицом к стоянке машин.

В ту же секунду раздался громовой взрыв.

В дыму и пламени пронеслись искореженные обломки "Фольксвагена", где-то посыпались стекла.

Какой-то солидного вида мужик, вышедший из подъезда, стремглав бросился обратно.

Илья, как зачарованный, смотрел на дело своих рук.

Затем он покачал головой:

— Я же говорил... Никто не смеет трогать Лизу.

Лиза, сидя за кухонным столом, устало потерла воспаленные глаза, ткнула окурок в переполненную пепельницу и допила остатки холодного кофе.

Из окна лился серый утренний свет.

Она поднялась из-за стола, выключила ненужную уже лампу и медленно прошла через гостиную в спальню.

Раскрыв дверцы шкафа, она стала вынимать свои вещи и укладывать их в большую дорожную сумку.

Резко зазвенел телефон.

Лиза вздрогнула, потерла виски и снова принялась укладывать вещи.

Телефон не умолкал.

Лиза подошла к телефону и взяла трубку.

— Лиза?.. — услышала она голос Феликса. — Лиза, дорогая, позволь тебе все объяснить...

Она молча положила трубку и вернулась к шкафу.

Телефон снова зазвонил.

Под его звонки Лиза застегнула молнию на сумке, прошла в прихожую и аккуратно положила связку ключей на полочку под зеркалом.

Телефон не умолкал.

Лиза вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.

В полутьме седьмого этажа Илья вышел из лифта, прижимая к носу окровавленный платок, и стал подниматься на верхнюю площадку, где был вход в его мансарду. Пройдя половину лестничного пролета, он от неожиданности остановился: перед запертой дверью сидя спала на ступеньках Лиза, уткнувшись лицом в колени. Рядом стояла большая дорожная сумка.

— Лиза?.. — растерянно окликнул ее Илья.

Она вздрогнула и непонимающе огляделась.

Свет падал из лестничного окна позади Ильи, и она видела лишь его темный силуэт.

— Ты... ко мне?..

— К тебе... — Лиза сонно щурилась. — Примешь?

Илья заторопился по ступенькам, поправляя рукой помятые очки на лице:

— Я сейчас открою, — торопливо, испытывая радость и недоверие, бормотал Илья. — Ты давно здесь?

Он бестолково шарил по карманам в поисках ключей, наконец, вытащил связку и уронил ее на пол.

— О, черт... — он поднял ключи и открыл дверь.

— Проходи, Лиза.

Лиза нагнулась за своей сумкой.

— Нет — нет, я возьму, проходи, — он взял сумку и прошел вслед за Лизой в свою мансарду.

Они вошли из полутемного коридора в комнату Ильи.

— Господи, что с твоим лицом? — рассмотрела, наконец, Лиза.

Илья смутился, промокнул распухший нос платком, который все еще сжимал в руке, затем неожиданно улыбнулся:

— А, ерунда, нарвался на грубость... Да ты присядь, — он торопливо прошел к тахте, собрал разбросанные на ней джинсовую курку, рубашку, джинсы и свалил их на полукресло возле верстака. — Садись, Лиза. Чаю поставить?

Илья тихо подошел и опустился перед ней на колени:

— Что случилось, Лиза? — сочувственно спросил он. — Тебя кто-то обидел, скажи?

Лиза неожиданно обняла его и тихо заплакала.

— Можно я пару дней у тебя поживу? — спросила Лиза.

— Конечно, Лиза! — горячо воскликнул Илья. — Сколько хочешь!

Илья тоже осторожно обнял ее и стал успокаивающе поглаживать по спине.

— Не плач, не надо, лучше расскажи мне, кто тебя обидел?

Лиза оторвалась от него, достала платок и стала вытирать слезы:

— Елена вчера сказала, что мой отец... что Феликс...

— Феликс — твой отец?! — поразился Илья.

Лиза нервно засмеялась сквозь слезы:

— Да нет же!.. Наоборот, что Феликс виноват в смерти моего отца!.. — она снова расплакалась.

— Как?.. — Илья гладил ее плечи, волосы, нежно вытирал пальцами слезы.

— Столько лет!.. — плакала она. — Столько лет меня обманывать! Он же был для меня самый дорогой человек, самый добрый, самый сильный, самый лучший!.. Я всех парней с ним сравнивала, искала такого, чтоб был похож на него, а он!..

— Успокойся, Лиза, все ясно, успокойся, — Илья прижал ее к своей груди. — Ложись, отдохни, ты измучилась, а я все улажу, не беспокойся...

Он торопливо откинул плотное покрывало, поправил подушки и бережно уложил ее в постель.

— Не уходи, — всхлипнула Лиза. — Мне так плохо сейчас...

Илья сбросил курку, очки, кроссовки и робко прилег рядом с ней. Она обняла его за шею, уткнувшись в плечо.

— Я никогда, никогда не оставлю тебя, Лиза! — он прижал ее к себе и стал нежно целовать ее мокрое от слез лицо, губы, шею. — Я люблю тебя, Лиза, люблю тебя...

— Бедный! Глаз совсем заплыл... — Лиза провела пальцем по лицу Ильи. — Бедный мальчик...

Феликс сидел в машине у "Космоса", нещадно дымя сигаретой, и напряженно всматривался в редкий поток прохожих у гостиницы.

Заметив, наконец, в толпе фигуру Елены, он выскочил из машины и поспешил ей наперерез.

— Елена!

Та с улыбкой оглянулась, замедлила шаги, но, узнав Феликса, нахмурилась.

— Привет, мне нужно с тобой поговорить.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — отрезала она. — Я опаздываю на работу.

Феликс крепко взял ее за руку и потянул к машине:

— Ничего, надолго я тебя не задержу.

— Пусти! — рванулась Елена. — Я ребят позову!

Не обращая внимания на ее возражения, Феликс открыл дверцу и засунул Елену в свою машину. Усевшись на место водителя, он едва успел схватить ее за руку, снова втащить в салон и захлопнуть дверцу.

— Не дергайся, ничего страшного я с тобой не сделаю!.. Зачем ты распустила свой грязный язык? — он держал ее за шиворот, как держат щенят, — Что ты сказала Лизе? Дословно! Дословно! — он тряс ее за ворот, ее причесанная голова болталась и она визжала, пытаясь высвободиться из его рук:

— Сволочь! Убийца! Убийца! Выпусти меня сейчас же! Еще пожалеешь! — она пыталась вцепиться Феликсу в лицо ногтями.

Тот резко ударил ее по щеке:

— Кончай этот спектакль, ты, шлюха!

Елена мгновенно успокоилась и, потирая горящую щеку, с усмешкой спросила:

— А то — что? Убьешь, задушишь, или, по старой памяти, залечишь в психушке?

— Прекрати! — рявкнул Феликс. Он дрожащими пальцами достал сигареты, протянул ей. Елена усмехнулась и взяла сигарету.

Феликс дал ей прикурить, закурил сам.

— Ну вот, официальная часть состоялась, наш милый доктор, — Елена с усмешкой выпустила кольцо дыма. — Я сказала то, что считала нужным. А если честно, не помню, что. Пьяная была!

— Слушай, Елена. Я по старым счетам заплатил. Чего ты еще от меня хочешь? Всю жизнь я живу с чувством вины перед девочкой...

— Ой-ей-ей, какие мы совестливые! — издевательски протянула Елена. — Я тебе не поп, в церковь иди исповедоваться!.. Да Володька остыть еще не успел, как ты принялся Светку обхаживать! Думаешь, никто не знал, из-за чего ты "залечил" Володю?

— Что? — побледнел Феликс. — Ты думаешь, что я... сознательно убил Дымова?!

— Не я одна — многие так думали, — отрезала Елена. — А разве не так? Разве ты не подкатывался потом к Светке?

— Да я же... — Феликс не находил слов. — Я не мог иначе!.. Света не простила мне до конца, нет, — но она поняла!.. А вы...

Елена перестала ухмыляться, пристально глядя в бледное, искаженное лицо Феликса. Она помолчала, вздохнула и тихо сказала:

— Ну, хорошо... Допустим, я тебе верю. Но что это меняет? Чего ты сейчас-то от меня хочешь?

Феликс невидяще уставился перед собой:

— Я хочу знать, что именно ты сказала Лизе?

— Ну, сказала-мазала... Чего такого произошло, — в голосе Елены явно прозвучали нотки вины.

— А то произошло, что я ее потерял из-за твоих пьяных излияний. Это теперь всегда будет стоять между нами...- вот что ты сделала, Лена.

Елена внимательно на него посмотрела и женское чутье подсказало ей, что он придает слишком уж большое значение этому разговору.

— А ты что, любишь девочку нашу? — грустно спросила Елена.

— А тебе интересно это знать? — раздраженно ответил Феликс, — Считай, да.

Илья, до пояса прикрытый простыней, лежал на тахте со счастливым лицом.

Из-за ширмы в дальнем конце мансарды доносился шум душа.

— Лиза, может, ты не пойдешь сегодня на работу? — громко спросил Илья, приподнявшись на локте. — Не выгонят же тебя за это?

Лиза за ширмой выключила душ, намотала чалмой полотенце на голове, другое обернула вокруг талии.

— Нет, Илья, мне лучше сегодня пойти в театр — отвлекусь от всего этого хоть ненадолго.

Она вылезла из старинной ванны на львиных лапах, отодвинула в сторону ширму и прошлепала босыми ногами на тахту.

Илья с обожанием следил за ней взглядом.

— Ты сегодня вечером никуда не собирался? — спросила Лиза, вытирая волосы полотенцем. — Мне больше не придется спать на ступеньках под дверью?

— Нет-нет, я буду ждать тебя дома, — заверил ее Илья. — Отосплюсь, пока ты будешь в театре, а вечером пойдем куда-нибудь, поужинаем. Ты не против?

— Очень даже за, — улыбнулась Лиза. Она отложила влажное полотенце, склонилась над Ильей и поцеловала. — Не знаю, что бы я сейчас без тебя делала...

В темноте звучала музыка "Пинк Флойд".

Вспыхнул луч проектора, и на тахте, застеленной белой простыней, появилось изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигалась, закрыв глаза, облизывала языком яркие губы, ласкала свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно сняла бюстгальтер.

Илья некоторое время неподвижно стоял у тахты, следя за изображением, затем неторопливо повернулся и шагнул к проектору, который довольно громко стрекотал под потолком. Достав сигарету, Илья закурил, выпустил струю дыма в луч проектора и оглянулся на тахту, на изображение, которое так долго воплощало его сексуальную несостоятельность.

Неожиданно он подставил ладонь под луч проектора и стал, как когда-то в детстве, играть в театр теней: на изображении девушки появилась ушастая собачья голова, которая, шевельнув ушами, несколько раз открыла и закрыла пасть.

Илья хмыкнул, убрал руку и еще несколько секунд с каким-то посторонним любопытством смотрел на старательно изображающую страсть девицу.

Затем он перевел взгляд на стрекочущий проектор, ухватился за кронштейны крепления и рванул их на себя.

Луч проектора метнулся в сторону, и девушка, искаженная сильным углом проекции, манила его теперь с пола и части стены.

Илья рванул еще раз.

Со скрежетом и визгом гвоздей проектор оторвался, и Илья небрежно отшвырнул его в дальний угол. Его стрекот умолк с грохотом жести и битого стекла.

Илья неторопливо прошел к окну мансарды и открыл жалюзи, впуская дневной свет.

Распахнув окно, он с улыбкой вдыхал нагретый солнцем воздух, пахнущий ржавой горячей жестью.

Его внимание привлек красный "Фольксваген" Феликса, который парковался внизу у подъезда.

Илья бросился к тумбочке, вынул оттуда фотокамеру с телеобъективом и вернулся к окну, на ходу взводя затвор.

Сквозь телевик он близко увидел выходящего из машины Феликса и, торопливо щелкая затвором, сделал несколько снимков.

— Зря вы обидели Лизу, Феликс...

Илья вынул кассету из камеры и положил ее на столик перед фотоувеличителем. Убрав камеру в тумбочку, он упал спиной на тахту и с удовольствием зевнул.

Илью разбудил стук в дверь.

Он взглянул на электронные часы-будильник. Было шесть вечера. Он потер глаза:

— Кто там?

— Это я. Лиза.

— Иду, — Илья вскочил с постели, набросил на плечи плед и, торопливо прошлепав к двери, отодвинул засов.

Лиза переступила через порог и порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо.

— Что случилось, Лиза? — Илья встревоженно попытался заглянуть ей в лицо. — Ты плакала?!

— Ой, Илюша, — простонала Лиза, крепко обнимая его. — Сережку, художника нашего, вчера зарезали!..

Она посмотрела ему в лицо полными слез глазами:

— Среди бела дня, прямо перед театром!

Илья успокаивающе и нежно погладил ее по волосам.

— Ему ведь только двадцать два было, совсем мальчишка... Да ты же сам видел его — помнишь, он заходил ко мне, кудрявый такой парень?..

— Тебе его жалко, этого нахала? — удивился Илья. — Но ведь он преследовал тебя, приставал все время!

Лиза растерялась:

— Илья, что ты говоришь?.. Его же убили, понимаешь?!

— Понимаю, понимаю, — он нежно провел ладонью по ее щеке. — Только ты не плачь, прошу тебя.

Илья подвел ее к тахте, усадил и опустился перед ней на колени, нежно держа за руки.

— Ты не должна так переживать, он не стоит этого, — Илья с любовью и преданностью смотрел ей в лицо. Его глаза казались без очков большими и беззащитными.

— Господи, Илья, ты что, не слышишь? — воскликнула Лиза. — Мальчика у б и л и!

— Но ты же сама разрешила защищать тебя... — растерялся Илья.

— Да причем тут это?! — в отчаянии отмахнулась Лиза. — Как ты можешь так спокойно говорить о чьей-то смерти?!

— Да потому, что никто не смеет безнаказанно трогать тебя! — горячо заговорил Илья. — Никто не смеет тебя обижать, досаждать тебе, причинять боль! Никто не смеет даже прикасаться к тебе! Я никому не позволю этого!

Лизино лицо словно окаменело.

Она вдруг заподозрила страшную правду, но не могла, боялась в нее поверить.

— Илья... — в ужасе прошептала она. — Что ты такое говоришь, перестань... Ты...

— Я! — сверкая близорукими глазами, гордо заверил Илья. — Это я наказал его! Это я застрелил эту старую ведьму, которая издевалась над тобой в детдоме! Теперь она никогда и никого не сможет запереть в шкафчик!

— Илья!... — у Лизы горло перехватило от ужаса.

— И тебе не нужно теперь опасаться своего мужа! Он тоже не будет больше тебя доставать! Я наказал их всех, чтобы ты была счастлива. Скажи, Лиза, кто еще мог бы сделать для тебя такое? — его лицо выражало скромную гордость.

Лиза вырвала у него свои руки и прижала их к груди, словно защищаясь.

— Нет, нет!.. Этого не может быть!

Илья поднялся на ноги, придерживая на плечах плед, возбужденно заходил по мансарде.

— С какой наглостью он хватал тебя тогда! Обнимал своими грязными лапами! Как он смотрел на тебя своими наглыми глазами!.. Я же видел, как тебе было противно!

Лиза следила за ним испуганными глазами.

Илья шагнул к ней и снова опустился на колени, его глаза сияли любовью и нежностью.

— Ты одна смогла полюбить меня... Ты вернула мне жизнь, радость, ты сделала меня нормальным человеком, Лиза! Как же я мог спокойно наблюдать, как они издеваются над тобой?!

Лиза закрыла лицо руками:

— Замолчи!!.

Илья покорно замолк, всем своим видом выражая страдание.

Лиза сидела, закрыв лицо руками, с плотно сомкнутыми коленями и чуть заметно покачивалась из стороны в сторону.

Илья не выдержал молчания и осторожно прикоснулся к ее колену.

Лиза вздрогнула и опустила руки:

— Не трогай меня!

В ее голосе и в выражении лица мешались жалость, отвращение и страх.

— Лиза... — с несчастным видом прошептал он.

— Ты... — Лиза испуганно отодвинулась от него к спинке тахты. — Ты же убийца!..

— Зачем ты так говоришь? — лицо Ильи исказилось гримасой страдания. — Они же причиняли тебе боль... Я только хотел, чтобы ты была счастлива!

Лиза с ужасом смотрела на него.

Илья взъерошил волосы, вцепился в них пальцами:

— Что-то не так!.. Я сделал что-то не так? Ты боишься... Я не хочу, чтобы ты боялась... — он покорно, по-собачьи смотрел на нее, и Лиза видела, как он страдает.

— Скажи, мне не нужно было наказывать их, Лиза? — со страхом спросил он. — Не нужно было?!

— О, Господи! — она упала лицом в кровать и зарыдала. — Лучше бы я не остановила тебя т о г д а ...

— Лиза! — скулил Илья, заламывая руки. — Лиза, не надо!..

Он вдруг вскочил, бросился к тумбочке, лихорадочно пошарил в ней и вынул небольшой короткоствольный револьвер 38-го калибра:

— Вот, возьми! — он протянул Лизе револьвер рукояткой вперед. — Убей меня, если хочешь! Только не плачь, Лиза! Прости меня, я не могу, когда ты плачешь!

Увидев револьвер, Лиза вздрогнула:

— Убери это!..

— Возьми! — умолял Илья. — Я клянусь тебе, что не буду больше!

Она осторожно, словно боясь обжечься, взяла в руки холодную рифленую рукоятку.

— Откуда у тебя пистолет?..

— Мне приносили переделать, — с несчастным видом объяснил Илья. — Чтобы стрелял боевыми патронами...

Лиза с опаской держала револьвер подальше от себя.

— Лиза, ты простишь меня?

— Боже мой!.. — она встала и, стараясь как можно дальше обойти Илью, стала продвигаться к выходу, держа в руке револьвер.

— Лиза, не уходи! — взмолился Илья, стоя на коленях и протягивая к ней руки. — Прости меня, Лиза!

— Потом, — торопливо пообещала Лиза, двигаясь спиной к выходу.

Илья встал на ноги:

— Ты простишь меня? Когда я увижу тебя?

— Не смей за мной идти. Я не могу с тобой сейчас говорить. Потом. Потом.

Лиза нащупала за спиной дверную ручку, торопливо открыла дверь и выскочила на лестничную площадку. Захлопнув дверь, она торопливо побежала вниз по лестнице.

— Я умру без тебя, Лиза! — крикнул он, ударив кулаками по двери с внутренней стороны. Идти за ней он не посмел.

Лиза выскочила из подъезда и огляделась: машины Феликса у дома не было.

Проходящий мимо мужчина с немым удивлением уставился на револьвер в ее руке. Заметив его взгляд, Лиза сунула оружие в сумочку и поспешила к ближайшему автомату.

Плотно прикрыв дверь старой телефонной будки, она оглянулась в сторону дома Ильи и набрала номер.

— Елена? Слава богу, дома! Я к тебе еду. Случилось, да. Сейчас.

Илья поднял с подушки мокрое от слез лицо, ладонью вытер глаза и всхлипнул:

— Я не могу без тебя, Лиза, не могу...

Он слез с тахты и прошел к окну, надеясь увидеть ее хоть издалека, как раньше.

Окно Лизиной спальни было плотно зашторено.

Машины Феликса у подъезда тоже не было.

Илья сходил за биноклем и навел его на окно, пытаясь обнаружить хотя бы щелочку, но его ждало разочарование.

Он бросил бинокль на тахту, надел очки с треснувшим стеклом и стал натягивать джинсы, все еще шмыгая носом.

— Я же хотел, как лучше... — бормотал он. — Ну почему ты меня испугалась?

Он торопливо натянул майку, джинсовую куртку, влез в мягкие кожаные кроссовки.

— Я просто умру без тебя, — пожаловался он и выскочил за дверь.

Лизе повезло: как только она подняла руку, возле нее тут же остановилась красная "восьмерка".

— Остоженка, — склонилась к открытому окну машины Лиза.

— Садитесь, — пригласил среднего возраста водитель и открыл пассажирскую дверцу.

Лиза уже садилась в машину, когда услышала голос Ильи на противоположной стороне улицы.

— Лиза! — махал ей рукой Илья. — Подожди, Лиза!

Он бросился к ней через улицу.

Завизжали шины резко затормозивших автомобилей, раздались резкие сигналы, но Илья, не обращая на них внимания, бежал к Лизе.

Лиза торопливо села в машину и хлопнула дверцей:

— Поехали скорее, прошу вас!

Илья перебежал улицу и, стоя на тротуаре, смотрел вслед красной "восьмерке", пока она не скрылась из виду.

Звучала музыка "Пинк Флойд".

Илья аккуратно припаял последний контакт, отложил паяльник и отключил его от сети. Затем он разгреб на верстаке площадку и аккуратно положил на освободившееся место крохотную микросхему с обмотанными алюминиевой фольгой контактами. Взяв в руки пластмассовую коробочку, в которой только что паял контакты, он вставил туда пальчиковый аккумулятор и отошел с ней к выходу из мансарды.

— Салют в вашу честь, Феликс, — пробормотал он и щелкнул тумблером на коробочке.

Шарик из фольги на контактах микросхемы негромко хлопнул, над верстаком поднялся легкий дымок.

Илья хмыкнул и прошел к верстаку.

Взяв отвертку, он быстро привинтил на место крышку самодельного пульта дистанционного управления.

Отложив его в сторону, он прошел к окну и посмотрел на улицу. Машины Феликса не было, в окнах его квартиры тоже не было заметно никаких признаков жизни.

Илья вздохнул, прошел к тахте и закурил сигарету. Его блуждающий взгляд упал на большую дорожную сумку, стоящую на полу у ширмы.

Он торопливо сходил за сумкой, поставил ее на тахту и с трепетом принялся разбирать Лизины вещи, жадно вдыхая запах ее духов. Илья раскладывал на широкой постели ее платья, юбки, кофточки, нижнее белье, когда вдруг наткнулся на записную книжку в пестрой обложке.

Забыв про вещи, Илья отошел с книжкой к верстаку, и в свете настольной лампы стал листать исписанные телефонными номерами страницы.

В самом начале страницы на букву "Е" Илья увидел запись: "Елена Прекрасная". Ниже крупным женским почерком были аккуратно записаны телефон и адрес.

— Елена... — пробормотал Илья.

Когда позвонила Лиза, она гладила белье. Подставка для глажки, утюг, стопка игривого постельного белья, уже вышедшего из-под утюга, ворох мятого. Лиза сидит на кожаном диване, заваленном кокетливыми подушечками.

— Ну что такое стряслось-то? Рассказывай, чего молчишь? — любопытство, беспокойство, заинтересованность были написаны на лице Елены.

Лиза мелко стучала кончиками пальцев по сумочке, собирая слова :

— Убийцы. Со всех сторон убийцы, Так получается.

Елена выпучила глаза :

— Ты что, детка, совсем того?

— Я в порядке. У нас вчера художника зарезали, Сережу Синельникова. И знаешь, кто это сделал? Илья. Мужик, с которым я спала.

Елена, не выпускавшая из рук утюга, опустила его на доску. Рот у нее открылся, как у удивленного ребенка.

— Ну что ты так смотришь? Все глупо, бездарно. В общем-то, случайный мужик. Роману без году неделя. Ты мне сказала тогда про Феликса, и тут он подвернулся. Я к нему и перебралась. Ну, сама понимаешь.

Елена замахала руками:

— Ой, Лизка, что-то не то я сказала. Так, да не совсем так...

— Теперь не это важно. Я нашла в его картотеке карточку Дымова. Он действительно был его врачом, делал ему электрошоки. Все, как ты сказала, — Лиза сжала виски руками.

— Может, это медицинская ошибка. А может, я приврала спьяну, — пошла на попятную Елена.

— И ты! — закричала Лиза. — И ты тоже! Приврала... О том я и говорю: любовник — убийца! Лучший друг, помощник, рыцарь без страха и упрека — тоже около того, может убийца, может, не совсем... Ты — тоже хороша, врешь или правду говоришь, сама не знаешь...

— Лизка, ладно тебе, — Елене явно не нравилось направление разговора, — чего ты истеришь, ты толком-то расскажи.

— Парень этот, о котором я тебе говорила, Илья, убил нашего Сережу, из ревности или уж я не знаю, чего ему там показалось... И говорит, что убил Игоря и еще директоршу детдома... — Лиза полезла в сумочку, вытащила револьвер. — Вот, это он мне отдал...

— Ни фига себе... — Елена провела пальцем по полотну утюга, оно зашипело. — Слушай,- задумчиво произнесла она, а ты ему про Феликса рассказала?

Лиза изменилась в лице — ужасная мысль пришла ей в голову.

Но сообразительная Елена уже пошла дальше :

— У тебя одни эмоции в башке. А ты понимаешь, кто теперь первый кандидат в покойники? Если он не врет, конечно?

В гостиной звучала органная музыка.

Феликс, сунув руки в карманы, стоял у камина.

Зазвонил телефон. Феликс неторопливо поднял трубку.

— Лиза... Я рад, что ты позвонила... Я не мог найти...

Он подошел к музыкальному центру и выключил музыку.

— О господи... ты уверена? Боюсь, мне пора в дворники... Нет, в милицию пока не звони. Я заеду за тобой. Хорошо, хорошо, как ты хочешь. Хорошо, у Пушкина, Очень романтично. Прямо сейчас и выезжаю. Пятьдесят пять минут. От силы час. Только на всякий случай дай мне адрес и телефон... ну где ты там находишься, — Феликс записал адрес на клочке бумаги, — Я разберусь. Вот ты, пожалуйста, будь очень осторожна.

Лиза увидела его первой и бросилась к нему. Он погладил ее по голове:

— Я виноват перед тобой. Хотя себя я, кажется, наказал больше всех, — он сверху смотрел на ее опущенную голову, простым узлом собранные волосы.

— Все так ужасно, Феликс, — прошептала она.

Он взял ее под руку и повел через площадь, подземным переходом на Тверской бульвар. Они шли в ногу, одинаково покачивая на ходу плечами. Феликс не мог знать, что она с детства копировала его походку, которая ей очень нравилась.

— Я должен был тебе все рассказать раньше. Все откладывал... То ты была слишком маленькой, а потом вдруг стала слишком взрослой... Я по поводу Дымова. Я был мальчишкой, аспирантом, работал в отделении, делал, что велят. Электрошоки были тогда в моде. Всем подряд лепили. Дымову нельзя было. Строго говоря, такое лечение вообще не для людей. Никому нельзя. Когда это случилось, я из института ушел. Да и профессию, собственно говоря, сменил с того времени. Ты же знаешь: психоанализ, психотренинг, гипноз... Я традиционной психиатрией с тех пор и перестал заниматься... Твоя мама долго не хотела меня видеть. Потом приняла меня, ты знаешь, мы дружили с ней последние годы ее жизни...

— Я знаю, Феликс, ты приезжал, когда она болела, каждый день. Я с тех пор тебя и запомнила... — кивнула Лиза.

— Ты маму любил? — неожиданно спросила Лиза.

Феликс улыбнулся:

— Она была удивительная женщина, Ты на нее очень похожа...

Они шли по Тверскому Бульвару и мало чем отличались от других парочек, жмущихся друг к другу и пытающихся поцеловаться на ходу. Лиза ухватила судорожным движением рукав Феликса:

— Что с Ильей делать? Он ведь за тобой охотится... Его надо как-то остановить...

— Да... Печально, что именно ты оказалась свидетельницей моих главных профессиональных неудач... Я надеялся, что его внутренняя агрессивность выльется во что-то вроде гиперсексуальности или проявится в какой-то иной форме — он ведь человек творческий...

— Феликс, пойдем в милицию... — перебила его Лиза. — Его нужно остановить. Он убьет тебя...

— Ты не понимаешь... — начал Феликс.

— Это ты не понимаешь! — в отчаянии оборвала Лиза, — Следующий — ты!

— Хорошо, — Феликс выставил ладони, соглашаясь. — Мы заявляем на Илью, его берут. Так?

— Да. И весь этот ужас...

— И весь этот ужас продолжается, — перебил ее Феликс. — Но по другому сценарию: Илья рассказывает — чистосердечно рассказывает! — что совершал убийства, чтобы отомстить за тебя, и делал это с твоего одобрения! Все убитые так или иначе навредили тебе и не имели никакого отношения к убийце. Любой следователь посчитает тебя заказчицей этих убийств.

Лиза потрясенно слушала, изредка пытаясь вставить слово, но Феликс не давал себя перебить и с нажимом продолжал:

— Есть, конечно, надежда, что следователь попадется умный и наш гуманный суд тебя в конце концов оправдает. Но надежда слабая... Теперь ты поняла, что мы не сможем сдать его милиции?

— О господи... Что же делать? Может, уехать?

— Куда? В Аргентину? В Боливию? На год? На всю жизнь? — спросил он иронично.

— А ты можешь его как-то... — она подыскивала слово, — нейтрализовать?

— У тебя есть все основания считать, что я плохой врач. Но я все-таки врач, а не убийца. У меня есть свои способы. Я приглашу его на очередную встречу. При моих старых связях место в психушке для буйных я обеспечу. И поверь, это самое безопасное место и для него, и для окружающих... — с профессиональной уверенностью говорил он Лизе эти весомые слова, но в душе его не было полной уверенности, что это лучшая из его идей. Но других не было.

— Тебе нельзя с ним встречаться! — воскликнула Лиза. — Он убьет тебя!

— Он не убьет меня, пока не узнает, где ты скрываешься, — уверенно возразил Феликс.

— Тогда я пойду с тобой! — потребовала Лиза. — Спрячусь где-нибудь в квартире, пока ты...

— Нет, дорогая моя. Хватит глупостей. И ты, и я сделали их уже достаточно, — Он остановился, обнял Лизу за плечи. — Я отвезу тебя сейчас к Елене, пока это самое безопасное место. Сиди там тихо, как мышка, пока я не дам "отбой". Договорились? Машина там, за углом.

— Ты уверен? — спросила Лиза.

— Не волнуйся. Сегодня вечером все закончится.

Лиза приподнялась на носках и крепко поцеловала его в губы.

В окно мансарды был виден умирающий закат, с юга наплывала огромная черная туча.

Илья выглянул вниз, на улицу. Машины Феликса не было.

Он разгреб газеты на верстаке, нашарил телефон и, глядя в Лизину книжку, набрал телефонный номер.

— Алло, Елена? Добрый вечер.

— Добрый вечер. Я слушаю.

— Это говорит Лизин друг... — Илья запинался, — Я хотел с Лизой поговорить. Она ведь у вас, да?

— Лиза? — голос Елены стал ледяным. — Какая Лиза, куда вы звоните?

— Я же знаю, что она у вас. Пожалуйста, дайте ей трубку. Скажите, это Илья звонит.

Елена испугалась — она никак не ожидала, что у этого Ильи может быть ее телефон.

— Послушайте! Я вам русским языком сказала, нет здесь никакой Лизы. И не будет! И не вздумайте сюда звонить! — Елена грохнула с силой трубку на рычаг.

Услышав короткие гудки, Илья тем же жестом, что и Елена, грохнут трубку:

— Сука!..

Телефон вдруг пронзительно зазвенел, и Илья вздрогнул от неожиданности.

Взяв себя в руки, он поднял трубку:

— Лиза?

— Илья? Это Лужин, — он с разочарованием узнал голос Феликса. — Добрый вечер, Илья, как у вас настроение?

— А что? — осторожно поинтересовался он.

— У меня свободный вечер, — голос Феликса звучал доброжелательно. — Если вы не заняты, может, зайдете ко мне, и мы продолжим нашу беседу?

— Я... — Илья пытался быстро сообразить. — Хорошо, минут через десять я буду у вас. Спасибо, Феликс.

— Вот и прекрасно, я жду вас.

Илья остановился возле красного "Фольксвагена" Феликса и незаметно огляделся по сторонам.

В затянутом тучами небе погромыхивало, ветер бросал в лицо первые редкие капли дождя.

Уже заметно стемнело, зажглись фонари, и на улице было пустынно, только несколько прохожих торопились по своим делам, не обращая на Илью никакого внимания.

Он достал из-под куртки небольшой темный сверток, нагнулся к машине и сунул его под заднее крыло, со стороны бензобака. Мощный магнит прочно прилип к металлу арки.

Выпрямившись, Илья снова незаметно огляделся и торопливо пошел к подъезду Феликса.

Отломив ампулу, Феликс набрал в шприц ее содержимое, выдавил из него остатки воздуха и бросил пустую ампулу в ведро с мусором.

Выйдя со шприцем в руке в гостиную, он внимательно огляделся, затем прошел к дивану и аккуратно спрятал его под журналами на стоящем рядом столике.

Раздался дверной звонок.

Феликс быстрым взглядом окинул комнату и поспешил открыть дверь.

— Входите, Илья, хорошо, что у вас нашлось время, — улыбнулся он и внимательно посмотрел на Илью. — Вы чем-то взволнованы?

— Нет, все в порядке, — Илья прошел в гостиную, следуя приглашающему жесту Феликса. — А вы не видели сегодня Лизу, Феликс?

Тот немного замялся, и Илья сразу же напрягся.

— Нет, Илья, не видел, — нехотя сказал Феликс, выключая верхний свет, так что комната освещалась теперь только приглушенным светом торшера. — Присаживайтесь на диван... Понимаете, мы с ней... она уже несколько дней не звонила. А вы сами не знаете, где она?

Феликс выглядел расстроенным, и Илья сразу успокоился, откинувшись на спинку дивана:

— Может, она у кого-то из друзей? Неужели вы не знаете, у кого она может быть?

— Ума не приложу... — Феликс взял с кресла халат, повесил его на спинку и уселся рядом с журнальным столиком. — Ну хорошо, Илья, займемся нашими упражнениями. Вам лучше прилечь и попытаться расслабиться... — перешел на докторский тон Феликс.

Илья посмотрел на него с насмешливой улыбкой :

— Я должен вас поблагодарить, Феликс. Но больше мы заниматься не будем. В этом нет никакой необходимости. Может быть, я должен быть благодарен вам, а, может, я просто встретил женщину, которую ждал всю жизнь. Со мной все в порядке.

Феликс измерил глазами расстояние между Ильей, шприцом и самим собой — при такой диспозиции сделать укол было невозможно.

— Что ж, я рад за вас, Илья. Вообще-то я считаю, что мог бы быть для вас пока что полезен. Но не буду настаивать. Давайте-ка выпьем по рюмочке в честь вашего возрождения и разойдемся с миром.

Он снял с журнального столика кипу журналов, подхватив лежащий под ними шприц, отнес кипу в другую комнату. Там он бросил на пол журналы, шприц просунув под манжет рубашки:

— У меня была бутылка отличного виски. Лиза куда-то переставила, — говорил он из соседней комнаты и действительно открывал дверцы шкафа, шарил по полке, потом открыл секретер — бутылка стояла там.

— Ну вот, сам же засунул, а на Лизу грешу... — держа в левой руке бутылку, в правой — шприц, он вернулся к Илье. Илья сидел с лицом светлым и удовлетворенным.

Феликс поставил бутылку :

— Откройте, Илья. Я сейчас рюмки принесу.

И вышел в кухню. Он взял с полки две рюмки, подумал немного и поставил их на стол. В открытую дверь видно было, что Илья отворачивает крышку.

Феликс вытянул шприц из рукава, подошел сзади к Илье и, сжав левой рукой предплечье, резко всадил шприц в плечо.

Илья дернулся, вскочил, резко взмахнул рукой — шприц отлетел в сторону. Ощерившись, он встал возле двери:

— Я не такой идиот, как вы думаете. Лиза мне все рассказала. Вы убили ее отца, но со мной это не пройдет. Вы хотите ее отнять у меня — не получится. Потому что она меня любит... И я ее все равно найду, это не так уж сложно...

Илья щелкнул замком и захлопнул за собой дверь.

Феликс с немой яростью наступил на пластмассовый шприц — он пискнул. Он сел, положил перед собой руки — пальцы дрожали. Он пошел на кухню, взял со стола рюмку, вернулся, налил из бутылки, залил в себя рюмку и пошел к телефону.

Обнаружив, что не помнит номера, стал шарить по карманам в поисках клочка бумаги, на которой записывал "координаты" Елены.

Найдя, наконец, бумажку, Феликс набрал номер.

— Елена? Это Феликс. Дай мне Лизу, пожалуйста... Лиза, у меня ничего не вышло, он убежал... Что? Звонил Елене?!. Лиза, никому, ни под каким видом не открывайте дверь! Я сейчас же еду за вами!

Он бросил трубку и торопливо выскочил из квартиры.

Лифт поднял Илью на девятый этаж. Найдя нужную дверь, Илья спрятал записную книжку в карман и коротко позвонил.

Через несколько секунд из-за двери раздался хрипловатый женский голос:

— Кто там

— Лизу... — Илья откашлялся. — Лизу позовите, пожалуйста.

— Здесь такая не живет, вы ошиблись, — сухо прозвучало из-за двери.

— Постойте, Елена! — взмолился Илья. — Я знаю, что она у вас, дайте мне поговорить с Лизой!..

— Слушай, ты! Если ты сейчас же не уберешься отсюда, я вызову милицию, понял?!

— Ну пусть она со мной хоть так, через дверь, поговорит! — умолял Илья. — Пожалуйста, я прошу вас!

— Нету здесь никакой Лизы. Нет и не было. Если вы сейчас же не уйдете, я вызову милицию...

Илья нежно погладил обитую искусственной кожей дверь и сказал шепотом:

— Лиза, ну зачем ты так со мной...

А потом громко добавил:

— Простите за беспокойство.

Открыв застекленную дверь между лестничными пролетами, Илья оказался на балконе, подошел к перилам и запрокинул голову, подставляя лицо мелким холодным каплям.

— Врет, сука... — со стоном пробормотал он. — Все она врет... Лиза просто не хочет меня видеть!..

Илья снял очки и потер их об рубашку под мокрой полой куртки.

— Я ведь должен тебе объяснить... — он надел очки и беспомощно огляделся. Взгляд его упал на ряд лоджий, разделенных лишь тонкими перегородками, и он навис над перилами, вытянулся, чтобы разглядеть окна квартиры Елены.

Окна ближайшей квартиры были темными, зато соседняя с ней лоджия была мягко освещена.

Илья лихорадочно улыбнулся, перелез через мокрые перила и дотянулся до ограждения соседней лоджии, которая находилась на полтора метра выше, чем балкон, на котором он стоял. Чуть помедлив, Илья взглянул вниз, и в черной пустоте под собой увидел сквозь мокрые стекла очков далекие размытые пятна автомобильных фар.

Он поднял голову, резко выдохнул и стал карабкаться на соседнюю лоджию. К его собственному удивлению, он довольно легко взобрался туда, и это придало ему уверенности.

Стараясь не шуметь, он прошел по лоджии мимо темных окон и снова перелез через перила, чтобы оказаться на лоджии Елены.

Ноги в кроссовках соскользнули с узенького выступа, пальцы царапнули мокрые перила, и Илья рухнул вниз, в девятиэтажную черную пустоту. В последний момент он ухватился правой рукой за шершавый металлический прут ограждения. С перекошенным от страха и напряжения лицом он неимоверным усилием дотянулся левой рукой до ограждения и мертвой хваткой вцепился в него, беспомощно повиснув на руках.

Он понял, что не дышал эти несколько мгновений.

Елена осторожно приоткрыла дверь, выглянула на площадку и, держа в вытянутой руке газовый пистолетик, вышла из квартиры.

— Подожди, — прошипела она. — Посмотрю на лестнице.

Осмотрев верхний и нижний пролеты, она нажала кнопку вызова лифта.

Из-за приоткрытой двери показалось бледное лицо Лизы:

— Он ушел?

Кабина лифта открылась, Елена заглянула туда и с облегчением опустила пистолет:

— Давай, Лизка... Да, вот ключи и техпаспорт.

Она обняла ее, крепко прижала к себе и посмотрела в глаза:

— Позвони мне, как приедешь на дачу, хорошо? А то я с ума тут сойду! А Феликса я отправлю следом, не беспокойся.

— Может, вместе поедем, Лена?

— Да ты что? Феликса нужно дождаться, а то он рехнется, если не найдет здесь никого. Ну, беги.

— Спасибо тебе, Лена, — Лиза зашла в лифт и попыталась ободряюще улыбнуться.

— Пока.

Двери лифта почти закрылись, когда Елена вдруг вставила ногу между створок:

— Погоди. Спущусь с тобой вниз.

На первом этаже они с предосторожностями вышли из лифта: сначала Елена с пистолетом, затем Лиза.

— Возьми на всякий случай, — Елена протянула Лизе свой газовый пистолетик.

— У меня есть, — вполголоса отказалась Лиза.

Они вышли из подъезда и с тревогой оглядели темный пустой двор.

— Ну, беги на стоянку, — Елена чмокнула Лизу в щеку. — Сторожу я сейчас позвоню, чтобы выпустил тебя.

Лиза с сумочкой на плече торопливо пошла через двор.

Если бы она подняла голову и оглянулась назад, она бы увидела беспомощно висящую фигуру Ильи, вцепившегося в ограждения перил девятого этажа.

Но она не оглянулась.

Елена торопливо заперлась на все замки, набросила дверную цепочку и облегченно вздохнула. Набрала номер. Дождалась ответа:

— Валерий Иванович, племянница моя сейчас к тебе зайдет. Ты машину ей дай. Лиза ее зовут. Спасибо.

Она повесила трубку и замерла — где-то в глубине квартиры раздался звук бьющегося стекла.

— Что за черт?! — она торопливо вышла в гостинную и завизжала от страха.

Через разбитое стекло балконной двери влезал мокрый худой очкарик с окровавленными руками.

— Где Лиза? — с хрипом выдохнул он.

Елена снова тонко взвизгнула и выстрелила из своего пистолетика, пятясь назад.

Очкарик испуганно пригнул голову, сжался и заморгал темными глазами за треснувшими стеклами очков.

Елена выстрелила еще раз, ее глаза защипало, словно она резала лук.

Очкарик закашлялся и быстро двинулся на нее, вытянув худые окровавленные руки:

— Не стреляйте!.. Скажите, где Лиза?

Феликс бросил машину во дворе и торопливо пошел к Елениному подъезду, перепрыгивая через лужи.

На первом этаже он нажал кнопку лифта и сверился по бумажке с адресом.

Елена выстрелила еще раз, но, видя, что это не останавливает жуткого очкарика, бросилась в прихожую, в надежде убежать из квартиры, ставшей теперь ловушкой. Она успела открыть только один замок, когда в ее плечи вцепились худые, неожиданно сильные пальцы.

Очкарик резко развернул ее к себе лицом и крепко прижал к двери:

— Где Лиза?!

Елена пнула его коленом между ног и с силой оттолкнула.

Очкарик, согнувшись, вскрикнул и прижал ладонями пах.

Елена, тяжело дыша широко открытым ртом, стала торопливо нашаривать второй замок, боясь отвести взгляд от этого тощего монстра.

Очкарик вдруг зарычал и стремительно бросился на нее.

В этот момент Елена открыла второй замок и дверь открылась... на длину цепочки.

— Где... Лиза?!. — вцепившись ей в горло, в два приема прохрипел очкарик. — Говори, где?! Она же была здесь!

Елена судорожно отбивалась зажатым в руке пистолетиком. По лицу очкарика текла кровь из рваной раны на лбу, но он, казалось, не обращал внимания на ее удары, его пальцы все сильнее впивались в ее горло.

Елена схватила его за руки, пытаясь ослабить ужасную хватку, но у нее потемнело в глазах, как будто внезапно погас свет.

Илья торопливо разжал пальцы, и тело Елены мягко соскользнуло по двери на пол.

— Где Лиза?! — он склонился над телом и потряс за плечи. Поняв, что она мертва, Илья пнул неподвижное тело и беспомощно заплакал.

— Ты, сука, как я теперь найду ее?!.

Хлопнула дверь лифта на этаже — Илья отступил к разбитому окну.

Двери лифта раскрылись, и Феликс вышел на площадку, рассматривая номера квартир. Найдя нужную, он подошел и протянул руку к кнопке звонка.

Дверь оказалась чуть приоткрытой, из квартиры сильно тянуло сквозняком.

Внутренне похолодев, Феликс потянул на себя тяжелую стальную дверь и замер.

На полу в прихожей лежало тело Елены.

Преодолев шок, он плотно закрыл за собой дверь и склонился над телом Елены. Феликс взял теплое узкое запястье и попытался нащупать пульс. На белом горле Елены выделялись багровые следы пальцев. Прижав пальцами артерию на шее, Он уловил слабое биение пульса.

— Лиза! — крикнул он в глубину квартиры.

Обойдя тело, он торопливо прошел в гостинную с разбитой балконной дверью, оттуда — в маленькую уютную спальню.

Лизы нигде не было, и Феликс быстро вернулся к Елене. Он встал перед ней на колени, осторожно перевернул ее на спину и стал ритмично нажимать ей на грудную клетку.

Дождь все не утихал. Яркие фонари бросали на мокрый асфальт золотые сверкающие дорожки.

Илья брел, не разбирая дороги, не обращая внимания ни на редких прохожих под разноцветными зонтиками, ни на льющуюся по лицу кровь из раны на лбу.

Он не заметил, как оказался у своего дома, огляделся по сторонам, словно проснувшись, и с надеждой посмотрел на окна пятого этажа.

Свет в Лизиных окнах не горел.

Илья провел ладонью по лицу, почувствовал рану на лбу.

Внезапно его тело напомнило о травмах: болело в паху от удара этой старой проститутки, сильно саднила резаная рана на левой руке — видно, порезался осколками стекла балконной двери. Рана на лбу ныла, а растянутые мышцы рук горели от кисти до плеча.

Илья обессиленно сполз по стене на тротуар и уткнулся лицом в колени.

— Ты не должна так поступать со мной... — простонал он. — Где мне искать тебя?.. Мне больно, Лиза, мне так больно без тебя!..

Он вынул из кармана куртки носовой платок, промокнул им рану на лбу, затем плотно перевязал порезанную левую руку и тяжело поднялся на ноги.

Он вдруг вспомнил о записной книжке, со страхом схватился за задний карман джинсов и облегченно улыбнулся: книжка была на месте, он ее не потерял.

В свете фонаря Илья листал ее, близко держа перед глазами, пока не нашел то, что искал.

— Тебе больше некуда идти, — с надеждой бормотал он. — Я знаю...

Он подошел к краю тротуара и поднял руку, останавливая проезжающие машины.

Елена хрипло простонала и открыла мутные глаза.

Феликс облегченно вздохнул, вытер ладонью взмокший от напряжения лоб:

— Елена... Елена?

Карие глаза сфокусировались на лице Феликса, Елена с болезненной гримасой шевельнула бескровными губами:

— Лизка... на даче... поезжай...

— Хорошо, я понял, — обрадовался Феликс. — Не говори больше.

Он осторожно взял ее на руки и понес в спальню:

— Сейчас я вызову "скорую" и приведу кого-нибудь из соседей, пока они не приедут, хорошо?

Он уложил Елену на кровать, прикрыл пледом и сжал ее руку:

— Все будет хорошо, не волнуйся. Я поеду, хорошо?

— Конечно, поезжай.

К воротам дачи номер семнадцать подъехала черная "девятка". Лиза вышла из машины и торопливо прошла в дом.

В просторном холле было темно и тихо, только с полки над камином отчетливо доносился стук часов.

Лиза зажгла верхний свет и, не раздеваясь, направилась к телефону. Набрав номер Елены, она долго слушала длинные гудки.

Пять гудков... Десять... Двадцать.

Лиза положила трубку:

— Господи, ну почему она не отвечает?!.

Покопавшись в сумочке, она нахмурилась и высыпала все ее содержимое на кресло: косметичка, кийога, револьвер, пачка сигарет, зажигалка, бумажник.

Лиза вытащила сигарету, нервно закурила, снова сгребла все в сумочку и устало опустилась в кресло у холодного камина.

Забытая кийога осталась в щели между спинкой и сидением кресла.

Феликс оставил свой "Фольксваген" рядом с незнакомой черной "девяткой" и поспешил в дом.

Войдя в ярко освещенный холл, он увидел откинувшуюся в кресле Лизу.

Голова запрокинута, тонкая рука безжизненно свешивается до пола.

Господи, неужели он снова опоздал?!

— Лиза, — облизнув пересохшие губы, окликнул он.

Она не реагировала.

— Лиза! — хрипло крикнул он, боясь приблизиться к ней.

Лиза вздрогнула и проснулась.

В ее глазах отразился ужас, но, узнав Феликса, она вскочила с кресла и порывисто прижалась к нему.

— Я чуть с ума не сошла... Почему Ленка трубку не берет?

Он погладил Лизу по волосам, вздохнул :

— Никогда в жизни я не чувствовала себя таким бездарным неудачником, Лиза.

— Да что произошло-то? Не молчи, — она отвела его руку.

Лицо Феликса осунулось, черты обострились. Сейчас он выглядел на свои пятьдесят пять лет. И никакого героизма.

— Не смотри так. К счастью, обошлось. — Феликс дотронулся до Лизиной головы.

— Что обошлось? Он что, и ее хотел убить? — ужаснулась Лиза.

— Не думаю, чтобы она была в его списке. Искал тебя. Для дружбы и любви, — Феликс криво усмехнулся, — Влез в окно и чуть не придушил. Я во время приехал. Вызвал скорую. Привел соседку к ней.

Лиза сжала виски пальцами:

— Все как в дурном сне... или в плохом кино...

Водитель "шестерки", широкоплечий тридцатилетний мужчина, подозрительно посмотрел на Илью поверх приопущенного стекла:

— Кто это тебя?

— Да ограбить пытались, — махнул перевязанной рукой Илья. — Ну отвезите, пожалуйста! Сто долларов даю, у меня больше нет...

Водитель замялся: сажать в машину окровавленного мужика было страшновато, но, с другой стороны, очкарик совсем не выглядел опасным, да и сотня долларов...

Он вздохнул, открыл пассажирскую дверь и буркнул:

— Ладно, только деньги вперед.

В прозрачной, зеленоватой воде неторопливо плавали яркие рыбки, с тупым любопытством тыкаясь в стекло аквариума.

— Выпей, — Феликс протянул Лизе большую рюмку коньяку.

Лиза, сидя на диване в библиотеке, проглотила коньяк, обняла его за шею.

— Знаешь, Феликс, я всю жизнь считала, что ты образец. И ошибок никогда не делаешь, — слабо улыбнулась Лиза.

— Что ж, мне жаль, что я тебя разочаровал...

— Я совсем не то хотела сказать: в качестве человека, совершающего ошибки, ты мне тоже нравишься... Хотя и по-другому... — Феликс положил ей руки на плечи.

Они смотрели друг на друга с такого близкого расстояния впервые. Оставался один единственный шаг и оба они медлили... Но Лиза испугалась этой минуты и ушла от нее:

— Мне кажется, нам бы не помешало немного выпить...

Таинственная минута была разрушена — Феликс встал...

"Шестерка" медленно проехала по узенькой асфальтовой дороге между заросших высокими деревьями дачных участков и остановилась.

— Дальше куда? — повернулся к Илье водитель.

Илья огляделся, пожал плечами.

— Ладно, спасибо, я здесь выйду.

Он вышел из машины, "шестерка" задом сдала на основную дорогу и, развернувшись, скрылась за поворотом.

Илья поежился под мокрой курткой и побрел вдоль обширных участков, пытаясь разглядеть номера на дачах.

Феликс поставил на медный поднос пустую рюмку, ободряюще улыбнулся Лизе:

— Ну вот, теперь жизнь кажется не такой ужасной, правда?

Он нежно провел ладонью по ее щеке.

Лиза, держа кофейную чашку в ладонях, мелкими глотками пила обжигающий кофе. Она благодарно улыбнулась ему.

— Разжечь камин?

Лиза кивнула.

У ворот с номерной табличкой "17" стояла черная "девятка".

Илья потрогал рукой еще теплый капот, толкнул калитку и посмотрел на мягко освещенные окна первого этажа дачи.

Рядом с крыльцом стоял красный "Фольксваген" Феликса.

— Ну вот... — сдерживая возбуждение, тихо пробормотал Илья. — Вот и я, Лиза...

Сидя на корточках, Феликс чиркнул длинной каминной спичкой и поджег растопку под аккуратно сложенными поленцами, стал завороженно следить, как разгорается и крепнет огонь.

Внезапно сильно потянуло сквозняком, пламя в камине заметалось.

Феликс, сидя на корточках, обернулся к входной двери и увидел высокую худую фигуру своего пациента. Очки с треснувшим стеклом отражали огонь камина, из рваной раны на лбу, густея, еще сочилась кровь, левая рука обмотана набухшим от крови носовым платком.

— Феликс, — дрожащим голосом тихо окликнул Илья. — Лиза здесь?

— Илья?.. — Феликс выпрямился, бросив отчаянный взгляд на открытую дверь библиотеки. — Что вы здесь делаете?

Илья сунул в карман правую руку, шагнул к нему:

— Где она, мне нужно поговорить с ней!

Феликс двинулся ему навстречу:

— Да нет ее здесь, с чего вы взяли?

— Феликс, ты с кем разговариваешь? — донесся из библиотеки встревоженный голос Лизы.

— Лиза! — Илья рванулся к дверям библиотеки, но Феликс перехватил его и отбросил в сторону.

Илья свалился к камину.

Из перевернутого кресла выкатилась кийога.

— Лиза, выслушай меня! — Илья поднялся на колени, держась за ушибленный локоть. — Я умираю без тебя, Лиза!..

Феликс, выставив перед собой ладони, медленно надвигался на Илью.

— Успокойтесь, Илья, — он старался, чтобы голос звучал уверенно и мягко. — Если вы присядете и успокоитесь, я позволю вам поговорить с ней.

— Отойди! — лицо Ильи перекосила гримаса. — Никто не может запретить мне видеть Лизу!

Феликс шагнул к нему и резко ударил в лицо.

Илья покачнулся, помотал головой и вдруг спокойно и внятно сказал:

— Я сейчас убью вас.

Он снова бросился на Феликса, нанося серию яростных, сильных ударов. Феликс отступил на несколько шагов и сам нанес три резких расчетливых удара в лицо Ильи.

Казалось, тот не ощущал боли. Выставив вперед исцарапанные, окровавленные руки и не обращая внимания на удары, Илья, как зомби, надвигался на Феликса. Отступая, Феликс бил по окровавленному лицу и со страхом убеждался, что его удары не могут остановить обезумевшего Илью.

Очередной удар отбросил Илью на пол. Он схватил лежащую у камина кийогу и снова бросился на Феликса.

Масляно блеснула толстая стальная пружина.

Голова Феликса словно взорвалась от боли.

Он зацепился ногой за край ковра, взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах, и в то же мгновение Илья вцепился в его горло.

Они свалились на пол.

Феликс, теряя сознание, пытался оторвать от своего горла нечеловечески сильные пальцы Ильи. В глазах заплясали радужные круги, он задыхался.

Илья на полу душил Феликса, хрипя так, словно ему самому не хватало воздуха.

Лиза подняла револьвер и, не задумываясь, нажала на курок.

В просторном холле выстрел прогремел с ужасным грохотом.

Илья обмяк и рухнул на Феликса.

Лиза схватила его за плечи и с неожиданной силой отбросила к камину.

Феликс неподвижно лежал на полу, его седеющая шевелюра потемнела от крови.

— О, Боже, Феликс! — Лиза упала рядом на колени и потрясла его за плечи. — Феликс, что с тобой?! Очнись, очнись сейчас же!!

— Ничего... — прохрипел Феликс, открыв мутные глаза. Он попытался сфокусировать их на Лизе. — Спасибо, Лиза... Где он?

Лиза напряженно повернула голову.

Илья лежал, не двигаясь, на спине расплывалось кровавое пятно.

— Труп... — шепотом сказала Лиза.

Ее вдруг затрясло. Она закрыла лицо руками, подавляя панику.

— Лиза, — еле слышно позвал бескровными губами Феликс. — ... Вот теперь пора вызывать милицию.

Его глаза медленно закрылись.

— Нет, Феликс, миленький! — Лиза приподняла его голову. — Пожалуйста, не умирай! Ну умоляю тебя!!.

Он снова открыл глаза, удерживаясь на грани беспамятства только усилием воли.

— Какая милиция! "Скорая" нужна. Потерпи немного. Я сейчас вызову. Где телефон?

— Нет, — Феликс приподнял руку, словно пытаясь удержать ее. — Они приедут через неделю. Надо самим ехать в больницу в Одинцово...

Лиза беспомощно оглянулась на тело Ильи, потом опустилась на колени перед Феликсом, обхватила его и приподняла :

— Ну, давай, давай... Нам бы только до машины добраться...

Феликс встал. Он еле держался на ногах. Лиза закинула его руку к себе на плечо и повела к дверям.

Лиза открыла правую дверцу "Фольксвагена", бросила сумочку на заднее сидение и повернулась к Феликсу.

Он стоял, безвольно прислонившись к крылу машины.

— Ну давай, миленький, — Лиза стала поднимать его, чтобы усадить в машину. — Еще немного потерпи, ну пожалуйста...

Опустив спинку, Лиза пристегнула Феликса ремнем и торопливо уселась на место водителя.

— Ну вот, молодец, — бормотала она, включая зажигание. — Все. Поехали. Только скажешь, где поворот на Одинцово.

Она включила передачу и осторожно тронулась с места.

Дверь дачи открылась, на пороге показалась полусогнутая фигура Ильи. В руке он держал пульт дистанционного управления взрывателя.

— Стой! — крикнул он. — Лиза, выйди из машины! Выйди из машины!!

Не слыша криков Ильи, Лиза осторожно объезжала рытвины в асфальте, часто поглядывая на Феликса. Он полулежал с закрытыми глазами, откинув голову на подголовник.

— Феликс, — окликнула его Лиза.

— Все в порядке... — пробормотал он.

— Ничего, ничего, — слезы мешали ей, и она торопливо смахивала их ладонью. — Ты только не умирай, мы скоро приедем...

"Фольксваген" осторожно вывернул на пустынное ночное шоссе и прибавила скорости.

Черная "девятка" нагнала "Фольксваген" у самого моста. Воя сигналом, он обогнал ее и стал прижимать к обочине.

Лиза, стараясь избежать столкновения, резко затормозила, но скорость была слишком велика.

Раздался удар, жестяной скрежет сминаемого металла, и машины остановились.

Лиза с отчаянием взглянула на Феликса. Тот, казалось, не пострадал от столкновения.

Из "Фольксвагена", пошатываясь, вылез Илья, держа в руке пульт.

— Илья?!. — Лиза не верила своим глазам.

Илья пошатнулся и оперся рукой о капот машины.

— Лиза... Выслушай меня, прошу тебя!..

Лиза повернулась и стала лихорадочно искать сумочку на заднем сидении, то и дело с ужасом оглядываясь на Илью.

Тот оторвался от машины и шагнул к ней:

— Лиза, Лиза, уедем! Уедем с тобой!

— Отойди! — закричала Лиза, шаря руками между сиденьями. — Отойди, ублюдок!

— Лиза, да почему? — изумился Илья. — Почему ты так со мной говоришь?

— Ты ублюдок! Ты убийца! — она наконец нашарила сумочку, вынула из нее револьвер и направила его на Илью.

Но он как будто не замечал направленного на него ствола.

— Лиза! — он сложил руки почти молитвенно, — Уедем с тобой вдвоем, куда угодно... Куда ты хочешь... И все начнем сначала...

Феликс перехватил Лизину руку с револьвером, с трудом вылез из машины и, опираясь о капот, направил револьвер в сторону от Ильи:

— Илья, уходи. Исчезни...

Илья взглянул в сторону Феликса, как будто удивляясь, откуда он вообще здесь появился. Медленно вынимая из нагрудного кармана рубашки пульт, Илья произнес твердым голосом:

— Брось револьвер. В машине взрывчатка. Ты не выстрелишь, ты, профессор. А я взорву всех.

Лиза обмерла: Илья был в эту минуту не омерзительным и жалким, а страшным и уверенным.

— Брось, Феликс, брось револьвер, — тихо попросила Лиза. Она поняла, что он действительно может нажать на пульт.

Револьвер со стуком упал на асфальт. Илья сделал ловкое движение в сторону и наступил на него ногой. Не сводя взгляда с Феликса, он нагнулся, поднял револьвер. И в это же мгновение Феликс перестал для него существовать. Илья снова повернулся к Лизе и заговорил прежним голосом, жалким и ослабленным:

— Не говори так, Лиза. Послушай меня. Уедем с тобой. Я жить без тебя не могу... не хочу... я люблю тебя...

Лиза бросила взгляд в сторону Феликса: силы его покинули, он еле держался на ногах, прислонясь к машине:

— Илья, отдай мне эту штуку, — попросила Лиза спокойно, без всякого следа начинавшейся было истерики.

— Отдам, отдам. Я тебе все отдам. Только пусть он идет отсюда, — он махнул пультом в сторону Феликса.

— Феликс, отойди, пожалуйста, от машины, — сказала Лиза, избегая глядеть ему в лицо.

Феликс с усилием оторвался от машины и остановился.

— Иди, иди, — махнул Илья пультом в сторону Феликса. — Отойди подальше. Вон туда. Я ведь могу взорвать нас всех, — Илья улыбался. — Умирать легко.

— Пожалуйста, Феликс, — Лиза умоляюще смотрела на Феликса.

Феликсу ничего не оставалось делать, он захромал прочь — Лиза видела его в зеркале.

В правой руке Ильи был пульт, в левой — револьвер. Он прижимал теперь оба эти предмета к груди и Лиза с тревогой смотрела на его напряженные руки...

— Прости меня, Лиза. Прости. Я слишком тебя люблю. Я готов убить каждого, кто на тебя не так смотрит. Но я их всех уже убил. Оставался он один. Если ты поедешь со мной, я его тебе подарю. Я пальцем его не трону. Пусть живет...

Лиза бросила опять взгляд в зеркало — Феликса в нем уже не было видно.

— Ну хорошо, хорошо, садись. — Она сдвинулась с водительского места. — Только дай мне все эти штуки...

Детским доверчивым жестом он протянул ей револьвер и пульт:

— Вот.

Лиза открыла дверцу, Илья сел на водительское место. Он схватил Лизину руку и, припав к ней, забормотал:

— Ты не пожалеешь. Никто никогда так не любил... Лиза...

— Поехали. — Лиза вытянула свою руку.

Илья смотрел на нее со счастливой улыбкой:

— Ты никогда об этом не пожалеешь, верь мне.

Он включил заднюю передачу. Со скрежетом "Фольксваген" расцепился с "девяткой" и выехал на шоссе.

— Быстрее, — попросила Лиза, еще сжимая в руке пульт.

Илья послушно нажал на акселератор.

Феликс сидел на обочине, опустив лицо в ободранные руки.

С бешеной скоростью они ехали по шоссе. Илья, глядя прямо перед собой, возбужденно говорил, и речь его временами переходила в бормотание:

— Лиза, как я люблю тебя... Ты пришла, ты все изменила. Ты пришла, только прикоснулась, с тобой стал мужчиной... Ты такая живая... такая живая... и шрамик под грудью... родинка на плече... ты, только ты... сейчас... прямо здесь... я люблю тебя...

Он затормозил, съехал на обочину. Выключил зажигание и обернулся к окаменевшей Лизе. Илья схватил ее руками, уткнулся лицом ей в колени.

Лиза отпихнула его, закричала:

— Не смей! Не прикасайся ко мне!

Она открыла дверцу, выскочила, он рванулся за ней.

И пульт, и револьвер остались на сидении — теперь ими уже никто не интересовался.

— Никогда! Никогда! — кричала она.

Он удерживал ее. Она отбивалась.

— Лиза! Почему?

— Ты чудовище! Ты больное чудовище! — выкрикнула она ему в лицо.

Он вдруг весь съежился, осел — до него дошло:

— Ты меня совсем не любишь?

— Ненавижу! Я тебя ненавижу! — взвыла она.

И тогда он развернулся и, сгорбившись, пошел к машине. Лиза выскочила на шоссе и побежала в том направлении, откуда они только что приехали.

Илья подошел к машине, сел в нее, замедленным движением очень аккуратно он поднял оба стекла. Потом взял с сиденья револьвер. Подержал его в руке, потом положил в Лизину Сумочку, закрыл молнию. Почему-то ощупал руками свое лицо. Затем протянул руку к пульту и любовно погладил его...

Услышав взрыв, бегущая по шоссе Лиза остановилась, как будто налетела на невидимую преграду. Столб огня взвился над мелким лесом. Впервые за все это время Лиза заплакала.

Она сидела на обочине шоссе, в порванной блузке, с широкой ссадиной на щеке, слезы лились как у обиженного ребенка. Она сгребла в ладонь несколько кусков придорожного щебня и, размахнувшись, яростно и беспомощно швырнула прочь...

Уже вполне рассвело. Восток горел алым пламенем, а за спиной Лизы поднималось другое пламя — догорала машина Феликса.

Из-за поворота ей навстречу вышел Феликс. Он подошел к ней, она поднялась с земли.

Лизино лицо как будто слегка расплылось, — и удвоилось.

Феликс улыбнулся:

— В глазах двоится. Сотрясение мозга.

Лиза поднялась, отряхнула брюки. Прижалась головой к груди Феликса:

— Как еще двоится... Только что я сама готова была его убить, а теперь... Несчастный мальчик...

В знакомом ресторане, где Елена имела обыкновение праздновать свои "двадцатипятилетия", за ее излюбленным столом сидели Лиза, Феликс и Елена.

Официант разлил шампанское по бокалам и незаметно отошел.

Лиза подняла бокал, на ее безымянном пальце блеснуло тонкое гравированное колечко.

— Давайте выпьем за любовь! — предложила Елена. — Вы не против?

Феликс и Лизой с улыбками переглянулись и подняли свои бокалы.

Сверкнул солнечный блик, на секунду ослепил Лизу. Она вздрогнула и, побледнев, с ужасом посмотрела в окно ресторана.

Порыв ветра, словно играя, качнул оконную фрамугу, и снова безобидный солнечный зайчик сверкнул Лизе в глаза.

Она с облегчением рассмеялась:

— За любовь!..

КОНЕЦ

МОСКВА. апрель 1997 г.

Бирюков Иван

.

Фильм снят режиссером Александром Хваном на студии НТВ-ПРОФИТ. Там же см. материалы о съемках фильма, актерах, режиссере, премьере в Доме Кино, отзывы .. см. тж. другие кадры, и фотогр. Полины Кутеповой на сайте razor2000.narod.ru

.