Бурцев Александр

ОТЕЛЬ "КАЛИФОРНИЯ"

сценарий полнометражного художественного фильма
(по мотивам пьесы С.Лобозёрова "Семейный портрет с посторонним")


Студия СТВ
Санкт-Петербург
1998г.

Сцена N 1. Квартира Виктора. Зима. День.

Скромная городская квартира. На стенах обилие картин, фотографий и всякой плоской ерунды. В шкафах и на полках - книги, альбомы, кисти, краски; между ними - стоячая и лежачая ерунда. Жилище тридцатилетнего художника Виктора и его мамы, бывшей учительницы: живописный беспорядок, теснота, собака. Мебель и собака старые, но крепкие и еще могут долго прослужить. На мольберте, на столе и где только возможно - неоконченные портреты одной и той же девушки в различных вариациях.

Мама: Ты хоть бы один дописал, а то завалил всю комнату.

Виктор: Да можешь все выкинуть, все равно такой девушки нет.

Мама: Сейчас, может, и нет, а раньше были... На твою пра-прабабушку похожа.

Виктор: Ну, хватит уже, мама, хватит!

Все суетятся в предотъездных сборах. Виктор уже одет, несколько раз порывается взять рюкзак и сумку, но мама все продолжает их наполнять. Наконец замки застегнуты, и Виктор наклоняется потрепать собаку. В зубах у нее домашние тапочки. Виктор сует их за пазуху.

Прощальный мамин поцелуй.

Жалобный взгляд собаки.?

Сцена N 2. Улицы города. Зима. День.

Недалеко от автовокзала Виктор спрыгивает с подножки остановившегося трамвая. Из-под низа его куртки падают в снег домашние тапочки. Виктор подбирает их и пытается засунуть во внутренний карман куртки...?

Сцена N3. Загородная дорога. Автобус. День.

... уже сидя в кресле междугороднего автобуса. Тапочки в карман не лезут, и Виктор шлепком укладывает их на пустующее рядом сидение.?

Сцена N4. Дом Тимофея. Большая комната. День.

Такие же точно тапки шлепаются на грудь Тимофея, крупного мужчины лет 45-ти. Он полулежит на высокой кровати, прикрытый до пояса тонким шерстяным одеялом. Судя по табуретке с чайным прибором у изголовья, лежит Тимофей давно.

Под кроватью шурует мокрой тряпкой его мать, бабка лет семидесяти.

Тимофей то прижмет тапки к груди, то помашет ими в воздухе; то приподнимется на локтях, то откинется на подушки. Бабка методично моет пол по всей комнате, разгибаясь лишь для полоскания тряпки.

Тимофей: Мам, а, мам?

Бабка: Чего тебе, инвалид?

Тимофей: Может, ты за костылями в город съездишь?

Бабка: Молодую нашел... Катерину свою проси.

Тимофей: Да сколько можно просить?! Самой бы ей оторвать обе ноги, да еще пить не давать.

Бабка: Господи, да кто ж тебе пить-то не дает?

Тимофей: А я сам хочу, сам! С костылями я б уже на улицу выбегал.

Бабка: Врачиха же, чтоб лежал, сказала.

Тимофей: Сами полежите с мое... Хоть бы именины какие сделали, а то помрешь тут с тоски...

Бабка: Какие-то ему еще именины...

Тимофей: Не какие-то, а мои! Что я, за всю жизнь именин не заработал? Заработал... Вот и устроили бы праздник, пока лежу... Так Катерине и передай.

Бабка: Придет, сам и говори.

Тимофей: И скажу! А ты поддержи.

Бабка: Поддержи... А она меня же и отматерит за твои именины!

Тимофей: Тогда я тебя поддержу! Я же не ящик водки прошу. Так... посидели бы...

Тимофей прислушивается к возне на чердаке и бросает тапки под кровать: - Мне, что ли, на крышу за ними лезть?!?

Сцена N 5. Дом Тимофея. Чердак. Зима. День.

На чердаке дома, попискивая, копошатся пять или шесть котят, пристраиваясь поближе к соскам своей мамаши, большой рыжей кошки. Из чердачного окошка видны?

Сцена N 6. Улицы поселка. Зима. Сумерки.

Заснеженные улицы то ли поселка городского типа, то ли городка типа большой деревни.

Выходящего из автобуса Виктора встречает на остановке Михаил, приземистый юркий парень неопределенного возраста. Лицо его очень подвижно, детская удивленная улыбка часто сменяется трагической старческой маской и через боксера - обратно, к беззащитному, обиженному ребенку.

Михаил: Привет! Я уж думал, ты не приедешь, а смотрю, ты приехал. Молодец, а то я думал, ты не приедешь. Наобещал, думаю, чтоб отвязаться, а приехать - не приедет. Смотрю, приехал! - молодец, а я уж думал...

Мишкину тираду прерывает водитель автобуса; потрясая в воздухе домашними тапочками: - Эй, кто там босиком решил уйти??

Сцена N 7. Дом Тимофея. Большая комната. Зима. Сумерки.

Бабка, выглянув в окно, задергивает занавески, включает свет, снимает со стола перевернутые стулья.

Бабка: У Нефедихи три кошки, а у нас восемь будет...

Тимофей: Почему это именно восемь?

Бабка: Кто их там считал, может, все десять.

Тимофей: Танька не хочет, там пусть Катерина слазит за ними.

Бабка: Катерина... Что ж ей, двадцать годов, по крышам лазать? Еще меня туда погоните. Таньку заставь, отец ты или кто?

В сенях слышен стук дверей, топот отряхиваемых от снега ног.

Тимофей: Заставь... Вон, идет вроде, сама и заставь.?

Сцена N 8. Там же, тогда же, те же и Михаил с Виктором.

Продолжая отряхиваться, шумно вваливается Михаил, за ним робко протискивается Виктор.

Михаил: Привет, дядя Тимофей, здорово, бабка!

Виктор: Здравствуйте!

Тимофей: Стой, пол только что вымыли!

Бабка, буркнув приветствие под нос, начинает двигаться по комнате, демонстрируя крайнюю занятость. Виктор переобувается в тапочки. Михаил, сбросив сапоги, устремляется за бабкой.

Михаил: Что, бабка, принимай постояльца?

Бабка: Пошто я, теперь тут Танька оформленная.

Михаил: Ну и что, поселить-то ты его можешь? А Танька где?

Тимофей: В школу вызвали, учительшу подменить. Опять, наверное, грибами твоими отравилась.

Михаил: Кто, Танька отравилась?!

Бабка: Типун тебе на язык! Говорят же тебе, черт глухой: учителка отравилась!

Михаил: А чего это сразу моими? Какой мне резон учителку-то травить?

Тимофей: Чтобы Таньке место в школе освободить.

Бабка: Ты же в прошлом годе травил ее уже.

Михаил: Кого, Таньку?!

Бабка: Да какую Таньку! Учителку ты травил? Или нет?

Михаил: Да что вы все вспоминаете! Я ведь ее от чистого сердца угостил. Сам чуть не помер от этих грибков.

Виктор, готовясь к отступлению, поднимает с пола сумку.

Тимофей: Ты поставь, парень, сумку, чего руки-то тянуть. Счас пристроят тебя тут...

Виктору удается прихватить свободной рукой кружащего по комнате Михаила.

Виктор: Ты же гостиницу обещал. Зачем я буду чужих людей стеснять?

Михаил: Так тут гостиница и есть. Не настоящая, конечно, три кровати, но все равно...

Тимофей: Это я тут всем чужой, всех стесняю. Так бы и огрел кого-нибудь костылем!?

Сцена N 9. Большая комната. Вечер.

Тут дверь распахивается, и в комнату врывается Таня, яркая с мороза, жизнерадостная симпатяшка лет 20-ти. Она замирает, чуть не сбив с ног Виктора, но по инерции выпаливает: - Здрасьте!

Бабка: "Здрасьте" тебе. На крышу так не загонишь, а тут сразу: "здрасьте".

Таня опускает воротник, разматывает заиндевевший платок, взбивает рукой волосы и как две капли воды становится похожей на неоконченные портреты. Пораженный явлением ангела во плоти, Виктор опускает сумку на пол.

Тимофей: Оформляй, Танька, постояльца.

Михаил загораживает Татьяну от ошалело - восторженного взгляда Виктора.

Михаил: Вот она и будет за хозяйку. В институт не поступила, оформили пока тут ее, вроде уборщицы.

Татьяна: Почему это уборщицы?

Михаил: А кто ты, директор, что ли, над тремя койками?

Татьяна: Директор! В договоре так и написано: "директор".

Тимофей: Ну-ка, "директор", давай переодевайся, да на крышу.

Татьяна: Не буду я переодеваться.

Бабка: Еще чего, во всем новом полезешь?

Тимофей: Это она постояльца застеснялась, что он ее в телогрейке да в валенках увидит.

Бабка: Ну и что? Не учителка еще, чтоб во всем новом по крышам лазать.

Татьяна: Ну и селите сами, кого хотите.

Таня, зыркнув на отца, скрывается в своей комнате.

Тимофей: Вот семейка! Ни на крышу не загонишь, ни за костылями.

Бабка подхватывает ведро с грязной водой и надвигается на Михаила с Виктором.

Бабка: Чего вы все тут стоите? Проходите. Там и постели чистые и тараканы, наверно, поубегали все...

Михаил тянет Виктора за рукав: - Пошли.

Тимофей: Сумку с собой забери, а то сам говоришь: "люди чужие".?

Сцена N 10. Гостиница. Зима. Сумерки.

Михаил заводит Виктора в "гостиницу". Небольшая, уютная комната, несмотря на некоторую казенность обстановки: три разнокалиберных кровати, три тумбочки, шифоньер, комод, стулья.

Михаил: Ну, чем тебе не гостиница? И радио, и телефон, и окно на улицу. А хочешь, телевизор из клуба притащим...

Виктор: Слушай, скажи... а сколько ей лет?

Михаил: Кому, бабке?

Виктор: Да зачем мне эта бабка!

Михаил: А вот жрать захочешь, так узнаешь - зачем. Кто тебя кормить-то будет, когда все на работе? Ладно, пошел я, завтра утром приду за тобой.

Виктор: Да подожди, откуда же знаю, твоя девчонка - дак так и скажи, а то - "пошел я"... Спросить уже нельзя...

Михаил: Ты сюда клуб оформлять приехал? Вот и оформляй. А то сразу: "сколько лет"... Была бы моя, кабы такие вот мозги ей не пудрили. Все, отдыхай, у меня дел еще полно.

Михаил хлопает дверью.

Виктор, растерянно удивляясь, плюхается на ближайшую кровать: - Во попал! Дурдом какой-то...?

Сцена N 11. Большая комната. По прежнему зима. Глубокий вечер.

Михаил, выйдя из "гостиницы", в раздумчивости застывает у двери.

Тимофей: Устроил живописца-то?

Михаил: Устроил.

Бабка: Не пьет он хоть? Уж больно задумчивый.

Михаил: Во, и эти с вопросами! Тань, в клуб пойдем?

Таня выходит из комнаты и, опершись на дверь, складывает руки на груди.

Татьяна: Сам иди! Что ты тут начал со своей уборщицей?

Михаил: А что, неохота уборщицей, вот и учись.

Бабка: Это он специально... себя выставляет.

Михаил: Да что здесь такого-то?

Татьяна: Ничего. Кто тебя просил распространяться?

Тимофей: Правильно. Ты постучись к нему, Танька, да скажи, что тут ему уборщиков нету, пусть сам за собой убирает.

Татьяна: И постучусь.

Тимофей: Во-во, а то такой видный парень, а подумает, что мы тут уборщики все... Женатый он, Мишка, нет?

Михаил: Мне какое дело? Женатый, наверное, в городе все женатые.

Тимофей: Какое дело... Поймешь потом, да поздно будет... А чего ты взял, что женатый?

Татьяна: Папа, а Вам-то какое дело.

Бабка: Так ты идешь куда? Когда мне на стол собирать?

Татьяна: Да не пойду я с ним никуда! Тоже мне: "уборщица"...

Михаил: А с этим так пошла бы?

Татьяна: Пошла. И ни у кого б не спросила.

Бабка: Ошалела? А, может, он пьяница какой?

Татьяна: Не пьяница.

Тимофей: Художники все или пьяницы, или чокнутые.

Татьяна: Не пьяница он.

Бабка: Да почем ты знаешь-то?

Татьяна: По глазам видно.

Тимофей: Уже и глаза разглядеть успела. Ты, Михаил, узнай все-таки...

Михаил: Ладно, Таня, пойдем, чего ты? Ведь собирались же...

Татьяна: Не пойду я никуда, мне к урокам готовиться надо.

Михаил: Тогда пошел я, у меня тоже дел полно. Может, зайду еще.

Бабка: Голодный он, Мишка, нет? Михаил? А Вы у Таньки спросите, она по глазам читает.

Мишка выходит за дверь в носках. Возвращается, молча одевает сапоги и уходит.

Бабка: И зачем же парня-то так забижать?

Татьяна: Ты же сама его не любишь?

Бабка: Так уж и правда не люблю. У них вся родовина какая-то странная: всю жизнь на гармошках играют, а петь - не поют.

Тимофей: Точно. Как не здешние какие-нибудь.

Тимофей неожиданно мощно и стройно запевает. Бабка и Татьяна азартно подхватывают. И песня-то вроде веселая, а душу щемит.?

Сцена N 12. Улицы поселка. Почти стемнело.

Идущий по улице Мишка подскальзывается и падает. Лежит некоторое время, слушая песню, затем вскакивает и бежит сначала в одну сторону, потом в другую, затем все-таки разворачивается в сторону дома Тимофея.?

Сцена N 13. Дом Тимофея. "Гостиница". Горит свет.

Сумка и рюкзак наполовину выпотрошены, но вещи брошены тут же, кое как. Виктор, прижавшись к двери, пытается в щелку рассмотреть...?

Сцена N 14. Большая комната.

... поющую Таню. Обхватив колени, она сидит на полу у ног Тимофея.

Облокотясь на изголовье кровати стоит бабка и, не прерывая песни, разговаривает с Татьяной.

Бабка: Лезь на крышу.

Татьяна: Темно уже.

Тимофей: Фонарик возьми.

Татьяна: Может, завтра?

Бабка: Не нервируй отца, кость не срастется.

Таня одевается и, взяв фонарик, выходит в сени.?

Сцена N 15. В сенях. Хоть глаз выколи.

Луч фонарика выхватывает из темноты ослепленную Мишкину харю. Последний аккорд песни сливается с испуганным Таниным воплем: - А-а-а...

Мишка зажимает ей рот перчаткой и сдавленно шипит: - Тихо! Чего вы тут все орете?! Зови бабку сюда!

Загипнотизированная Таня приоткрывает дверь, манит рукой бабку и тоже шепотом: - Баб, а баб, иди сюда!

Бабка выходит в сени и пугается Михаила: - А-а-а!

Михаил: Да чо вы как припадочные! Танька, свет зажги.

На свету все сразу успокаиваются.

Бабка: Чего ты шляешься туда-сюда? Опять какого пьяницу привел?

Михаил: Не хотел вам говорить, да если что случится, мне же потом и отвечай, дай, думаю, зайду, а то пошел уже, иду, да и думаю, а если что случится? дай, думаю, зайду...

Бабка: А что будто случится-то?

Михаил: Жилец этот ваш, не знаю как по врачебному... ну... как бы это... ненормальный он.

Бабка: А где ты нынче нормальных найдешь? У нас вон возьми кругом...

Михаил: Да то свои, что ты равняешь? А он официальный, из дурдома.

Бабка: Гляди-ка, Танюха, чего это он говорит-то?

Татьяна: Да слушай ты его больше!

Михаил: Как хотите, а я предупредил... В общем, поосторожней с ним. А то орете тут на все село, а потом, если что, то я же и виноват.

Татьяна: Не виноват он! А что ж ты его к нам тогда привел?

Михаил: А куда?! У вас же гостиница, куда я еще-то его дену?

Бабка: Так подожди, а из дурдома - сбежал он, или вылечили его?

Михаил: Да какая разница? Мне клуб к празднику после ремонта надо оформлять?

Татьяна: Надо. А то он, точно, на дурдом счас похож.

Михаил: Вот! Сама же первая на собраниях орешь, а в городе говорят: нет никого нормальных, только этот, хотите - берите, хотите - нет.

Татьяна: Это ты сейчас, за дверью, придумал?

Михаил: Ладно, не верьте. Думаете, это так сразу и заметно? Это у них временами находит... Полнолуние там, или еще чего.

Все невольно приникают к замерзшему окну. В аккурат над поселком висит полная жутковатая луна.

Бабка: Не гребут твою! То-то он сумку то поставит, то поднимет... Тапочки сразу надел... Как же нам-то теперь тут жить?

Михаил: А это Вы у нее спросите. Она же не верит.

Бабка: Так пошто не веришь-то?

Татьяна: Вы даже не посмотрели на него, двух слов не сказали, а я сама посмотрела и почему кому-то верить должна?

Михаил: Это пока у него не началось, а ты потом посмотри.

Татьяна: Брешешь ты все.

Бабка: Зачем ему брехать-то?

Татьяна: Да чтобы я испугалась и больше не смотрела на него.

Михаил: Ты с ним хоть день прожила? Вот завтра и посмотрим, что скажете... А мне из-за вас теперь за ним смотреть придется...?

Сцена N 16. Большая комната.

Михаил, скинув на ходу сапоги, проходит мимо Тимофея в "гостиницу".

Тимофей: Ты хоть бы поздоровался, что ли? А то идет мимо, как в гостиницу.

Отмахнувшись,?

Сцена N 17. "Гостиница".

Михаил входит к Виктору. Тот откладывает карандаш, переворачивает лист бумаги вниз лицом и встает навстречу.

Михаил: Сидишь?

Виктор: А что тут еще делать... Рисую вот.

Михаил: Это можно. Главное - тихо сиди.

Виктор: А что такое?

Михаил: Да забегался, забыл тебя сразу предупредить, потом вспомнил, дай, думаю, вернусь, а ты сам, видно, понял - рисуешь вот... А я иду и думаю: а если что случится, так мне потом и отвечай - дай, думаю, вернусь...

Виктор: Слушай, ты говори нормально. А то я беспредметно как-то волнуюсь.

Михаил: Чего тут волноваться - сиди и все. Слышал, как орали тут?

Виктор: Пели, ну и что?

Михаил: А то, что немножко не в себе они... психические.

Виктор: Как это - "немножко"?

Михаил: Да если не трогать их и на глаза меньше показываться, так и ничего - не тронут.

Виктор: Ты это что, серьезно?

Михаил: Ага, пошутить к тебе забежал. Думаешь, почему дочка их в девках до сих пор ходит? Потому что справки у них у всех.

Виктор: Подожди, а почему они не там, ну, не в психушке?

Михаил: А кто тогда работать здесь будет? У нас и дураков-то не хватает.

Виктор: Ни фига себе, устроил! Наобещал семейный уют, домашнее питание... Может, в клубе лучше пожить?

Михаил: Отопление не сделали еще. Кино-то в двух шубах еле высиживаем. Сам бы тебя увел отсюда, если бы было куда.

Виктор: А в сортир мне через окно ходить, что ли?

Михаил: Да нормально ходи, не разговаривай только с ними, молча ходи и все.

Виктор: А если они молча башку отвернут?

Михаил: Не высовывай башку, так и не отвернут. Ты жрать-то не хочешь?

Виктор: Да мать напихала там чего-то... Слушай, а ты не знаешь, зачем они дочку на крышу все время гонят?

Михаил: На какую крышу?

Виктор: Так я и спрашиваю.

Михаил: А, на крышу-то? Лозунг вывешивать.

Виктор: Зачем?

Михаил: Так это ясно - зачем. К именинам. Хозяин, видел, лежит, так любит каждую неделю именины устраивать. Я ж говорю, такой народ, что...

Виктор: А что пишут?

Михаил: Где?

Виктор: На лозунге.

Михаил: Да пишут-то нормально: "Да здравствует день танкиста!" и все.

Виктор: Весело у вас тут...

Михаил: По-разному бывает... Ладно, пошел я.

Виктор: Так подожди, а я?

Михаил: А что ты? Хочешь - рисуй, хочешь - спать ложись. А утром приду за тобой.?

Сцена N 18. Большая комната.

Михаил выходит из "гостиницы" в большую комнату. Увидев его, бабка прячет под кровать Тимофея толстую палку.

Бабка: Ну и что он там, Мишка?

Тимофей: Ножик сидит точит, чего ему еще делать?

Михаил: Может, еще ничего и не будет. Главное, чтобы Танька ему на глаза не попадалась. А то они сидят-то там... без женщин... Пошел я.

Бабка: Что ж ты... Сам привел, теперь уходишь, а нам теперь как?

Михаил: А вам кричать теперь поменьше, поняла? Не разговаривайте с ним, а есть попросит, так туда ему снесите, а то начнете тут перед ним шастать, раздражите его... Танька где?

Тимофей: В подвале заперли.

Бабка: К урокам готовится. Ты бы проведал учителку-то, долго она еще болеть-то собралась?

Михаил: Да пусть болеет, чего вам? И Танька при деле... Ладно, пошел я.?

Сцена N 19. Большая комната. За окном совсем стемнело.

Бабка: Гляди-ка, Тимоха, и вправду ушел.

Тимофей: А что ж, он сутками будет здесь сидеть? Пусть работает.

Бабка: Тоже мне, работник, что он в этом клубе делает-то.

Тимофей: Ремонтирует же.

Бабка: Так не надо было ломать... Временами, дескать, находит... А может, эти времена сегодня же и начнутся.

Бабка достает палку из-под кровати и ходит по комнате, ища для нее подходящее место.

Тимофей: Если б сегодня, по нему бы сразу заметно было.

Бабка: Да я сразу заметила, как только они вошли! Стоял, стоял, стоял, стоял, а как Таньку увидел - весь аж напружинился...

Тимофей: Нормальный, значит, мужик. А этот-то черт-те что напридумывает.

Бабка: Ты про Мишку, что ли? Какой же он нормальный?

Тимофей: Я и говорю, может, брешет он.

Бабка: Так как же, если самому теперь бегать каждый час?

Тимофей: А что он с ним сделает, если что? Пустобрех он, в драке ни разу не был.

Бабка: Так, может, заговорит его, может, слова какие ихние знает - завклубом все-таки.?

Сцена N 20. Большая комната. Уже ночь на дворе.

Стремительно входит Катерина, жена Тимофея, красивая, стройная женщина лет за сорок. Разговаривает на ходу от холодильника к печке, от печки к столу, привычно разогревая приготовленную бабкой пищу и накрывая на стол. Начинает прямо с порога: - Танька дома? На крышу слазила?

Тимофей: А ты костыли привезла?

Бабка: Да тихо вы! Тут ходить надо на цыпочках, а они разорались. Раздражим его, он и выскочит.

Тимофей: И пускай! Я без костылей и пальцем не пошевелю, пусть он ее тут...

Бабка: Тс-с-с! О Таньке подумай.

Тимофей огорченно задумывается. Катерине постепенно передается бабкино тревожное состояние, да и Тимофей, хоть и не верит, но, как и все, начинает говорить сдавленным голосом.

Катерина: Чего у вас тут? Кто это выскочит?

Бабка: Да жилец наш новый, кто ж тут еще из дурдома!

Катерина: Как из дурдома?

Бабка: Так вот - спроси! Мишка привел! К празднику, дескать... А хоть бы и к празднику, так нормального нельзя, что ли?

Катерина: И чего ж с ним делать-то теперь?

Тимофей: Раз костылей нету, хоть именины мне сделайте!

Бабка: Этот еще с именинами какими-то!

Тимофей: Не с какими-то, а моими. Мне их хоть раз делали?

Катерина: А кому вообще делали?

Тимофей: Так все со сломанными ногами не лежат, как я.

Катерина: А тебе, значит, за то что по пьянке сломал, именины устраивать?

Тимофей: Не за то, что сломал, а за то, что жив остался.

Бабка: Может, правда, Катька?

Катерина: Какие тут именины, когда десять котов по головам топочут? Мне, что ли, за ними лезть? Танька!

Бабка: Т-с-с-с!

Тимофей: Где это ты видела, чтобы котята топотали?

Катерина: Затопочут, не беспокойся! Танька, ну-ка, счас же лезь на крышу! Я их сама утоплю.

Таня нехотя отзывается из комнаты: - Темно уже совсем.

Катерина: Ага, вы, значит, такие хорошие, а я плохая, мне, значит, не жалко этих котенят. А когда они все двадцать вырастут, куда их потом девать?

Бабка: Катька, да не о том разговор, кто хороший, а кто плохой, а только она на крышу, а он ее там...

Катерина: Да где "там-то", если он, говоришь, тут сидит?

Тимофей: Он уж давно в окно вылез и на крыше ее караулит.

Катерина: Да какой дурак по темноте да по холоду на крышу-то полезет?

Таня, сладко потягиваясь в разминке после чтения, выходит из своей комнаты.

Татьяна: Вот и я говорю. Давайте лучше ужинать.

Катерина: Да пошли вы... Берись, стол к отцу подвинем. Но завтра мне чтоб без всяких разговоров, поняла?

Все вздрагивают от резкого телефонного звонка в "гостинице".?

Сцена N21. "Гостиница". Ночь. Искусственный свет.

Виктор снимает трубку. Старается говорить тихо, оглядываясь на дверь, но слышимость, видимо, плохая и ему приходится почти кричать, заслоняя трубку рукой: - Алло!.. Заказывал... Спасибо... Алло, мама?.. Я, я, говори громче - плохо слышно...?

Сцена N 22. Большая комната.

Семья рассаживается за столом. Бабка с Катериной украдкой поглядывают на дверь "гостиницы".

Бабка: Может, он туда звонит?

Татьяна: Куда "туда"?

Бабка: Куда... Да откуда вышел!

Катерина: Чего ему туда звонить?

Бабка: Так, может, началось у него - совета какого спрашивает...

Тимофей: Ага, как вас тут ловчее укокошить.

Катерина: Танька, а ну-ка, пересядь на этот край.

Татьяна: Мама, и ты туда же? Ладно еще бабка старая, верит всему, а ты? Лучше ужинать его позовите.

Катерина: Позови, позови, да еще ножик к нему рядом положи.

Бабка: Пусть его Мишка теперь из ложечки кормит.?

Сцена N 23. Гостиница. Виктор у телефона.

Виктор: Хорошо, мама... И ты звони, если что... Номер?

Виктор ищет номер на аппарате но его там нет.

Виктор: Подожди, сейчас спрошу, готовь ручку.

Виктор выбегает в большую комнату.?

Сцена N 24. Большая комната. Все в сборе.

Все застывают с ложками у рта, уставившись на Виктора. Бабка тянется к палке. Катерина пытается заслонить собой Татьяну. От неожиданности теряется даже Тимофей. Виктор, вспомнив информацию Михаила, спиной пятится обратно. Тимофей показывает пальцем на свои губы.

Тимофей: Ужинаем, вот.

Виктор: Да-да, я понял, извините...

Тимофей: Хотите, садитесь с нами.

Виктор: Спасибо, потом, может быть... Мне этот... телефон.

Виктор подносит воображаемую трубку к уху, крутит в воздухе пальцем, имитируя набор номера. Тимофей осторожно показывает пальцем на дверь в "гостиницу".

Тимофей: Там, там телефон.

Виктор: Я знаю. Номер мне, номер.

За столом переглядываются.

Катерина: Не знаем мы номера...

Виктор: Как не знаете? Кто ж тогда знает? Ах, да... Понял, извините.

Тимофей: А куда звонить номер-то?

Таня, догадавшись, прыскает, давясь смехом.

Татьяна: Да наш, наш ему номер! Нашего телефона!

Тимофей: А, нашего! Так нашего 2-13!

Виктор: Как, всего три цифры?

Тимофей: Так все, больше нету.

Катерина участливо выводит цифры пальцем в воздухе.

Катерина: Сначала - 2, а потом - 13. Два и тринадцать.

Виктор: Хорошо, понял, спасибо.

Виктор медленно, спиной скрывается за дверью.

Бабка: Вот и началось...?

Сцена N 25. Гостиница.

Виктор: Мама, записываешь? 2-13... Так все, больше нету: сначала два, потом тринадцать. Нормальный у меня голос, не выдумывай.?

Сцена N 26. Большая комната.

Как ни в чем не бывало Таня с Тимофеем доедают ужин с удовольствием. Катерина с бабкой больше заняты разговором.

Катерина: Так Мишка-то привел, чего сказал?

Бабка: То и сказал: вести, мол, больше некуда, раз у вас тут гостиница, деньги получаете, то сами и разбирайтесь. Черт бы уж с ними, с деньгами с этими!

Татьяна: Да врет он все, мама, напридумывал, а они теперь...

Катерина: Кто врет?

Бабка: Да как же тебе напридумывал-то? Сама, что ль, не видела. Глазищи - во, пальцы веером, ходит задом!

Катерина: Кто что придумывал-то?

Тимофей: Да это Мишка сказал, что жилец наш "с приветом"... Я сначала не верил, а сейчас вот и думаю: какой нормальный сюда поехал бы?

Татьяна: Знал бы, что тут все чокнутые, так, действительно, не поехал бы.

Тимофей: Кто чокнутые? Это мы чокнутые? Мы тебя с матерью кормили, поили, одевали, обували...

Татьяна: О, начинается! Да обидно просто: Мишке какому-то больше верите, чем дочери родной.

Катерина: Ты как хочешь, а я испугалась очень: как вскочит, глазами так - ух! и задом все, задом. Ни здрасьте вам, ни до свиданья. Нет, правда, Танька, странный он.

Татьяна: Ну и тряситесь тут, а я вот сама у него спрошу!

Таня порывается идти к двери "гостиницы". Бабка с Катериной издают вопль ужаса. Тимофей в порыве ее остановить чуть не падает с кровати. Нога в гипсе задирается кверху, торс начинает сползать вместе с матрасом. Все бросаются на помощь и Татьяна тоже. Катерина ее отталкивает: - Идти отсюда, отца, вон, чуть не угробила!

Таня, фыркнув, уходит в свою комнату.

Тимофей устраивается в прежней позе при помощи Катерины.

Катерина: И почему она одна не верит-то?

Бабка: Да что мы сразу в глаза, дескать, не посмотрели ему.

Катерина: А чо она в них увидела?

Тимофей: Так чо: парень-то он ничего из себя, молодой, неженатый, вот ей и неохота, чтоб дураком был.

Катерина: С чего ты взял, что неженатый?

Тимофей: По глазам.

Бабка: Зенки у него бешеные, а не глаза!

Катерина: Ладно, хватит вам, без него тут дел невпроворот.

Бабка: Пойду ягненка погляжу.

Бабка одевается, Катерина убирает со стола. Резкий звонок телефона. Бабка одной рукой крестится, второй хватается за палку. Отобрав палку, Катерина выпроваживает бабку за дверь.?

Сцена N 26. "Гостиница".

Перед дверью одна на другой стоят три тумбочки, подпертые углом кровати. Виктор разговаривает по телефону:

- Алло, мама?.. Это я опять. Забыл тебе сказать: ты портреты не выбрасывай, приеду, допишу... Что ты чувствовала?.. Почему это сразу жениться?.. Может, она больная какая-нибудь... Два смотрел я в глаза ей, смотрел...?

Сцена N 27. Большая комната.

Тимофей кивает на дверь в гостиницу: - Интересно б послушать, чего это он там передает?

Катерина: Про тебя, героя-именинника.

Тимофей: При чем тут "герой"?

Катерина: А кто, я, что ль, пьяная на мотоцикл садилась?

Тимофей: А при чем именинник?

Катерина: А кто про именины кричит, чтоб устраивали?

В это время Таня выходит из комнаты, роется в буфете в поисках конфеты, достает из холодильника компот. Говорит, ни к кому не обращаясь: - У него там, наверно, простыни сменить надо...

Катерина: Иди, читай, забегала тут!

Тимофей: А что, может, правда, сменить надо? Она думает, если у него не хватает... так над ним все вытворять можно.

Катерина: Как бы не хватало, а все равно побольше твоего, наверное, будет.

Тимофей: Тем более! Танька, ну-ка, иди, смени ему.

Татьяна: Сейчас, компот допью...

Катерина: Я тебе сказала: иди учи! А ты тут лежи, да не подначивай. Месяц назад еще сменила - все чистое там.

Тимофей: ну и допустим, а чего кричишь? Не лазь, Танька, на крышу. Пусть они там расплодятся все и потолок обвалят.

Катерина: Во, этому-то ты можешь научить... Ну, чего ты тут вертишься, делать тебе нечего...

Татьяна: Да слажу я, слажу - достали уже с этими котятами...

Таня снова уходит к себе, но какое-то мгновение прислушивается, что происходит за дверью "гостиницы". Там тихо.?

Сцена N 28. Большая комната. Падение.

Катерина раздраженно моет посуду. Тимофей, глядя на нее, начинает заводиться уже всерьез.

Катерина: ... Другой бы спасибо сказал: кормят, поят, ухаживают за ним, а он...

Тимофей: Ага, еще бы ты не ухаживала... Кто б тебя такую худющую взял тогда за себя? Да и Танька непонятно в кого такая умная... Уж не в учителя ли физкультуры твоего?

Катерина: Дурак ты, Тимофей, и шутки у тебя дурацкие.

Тимофей: Мне не диагнозы твои нужны, а костыли. Если в это воскресенье не привезешь - ползком на улицу выползу.

Катерина: Ну и ползи! Хоть бы денечек так вот полежать, ничего не делая, так минуты же с тобой не выкроишь! А этот разлегся тут, еще и ворчит: то костыли ему, то именины.

Тимофей: Разлегся, значит? Думаешь, хорошо мне вот так вот лежать?! Хоть бы поговорила со мной, так нет же - котята одни на уме... А вот и выползу счас - пусть люди посмотрят!

Катерина: Да кто тебя ночью увидит-то... А-а-а! Ты что, сдурел?!! Танька, бабка! Помогите!

Тимофей переворачивается на руках и со страшным грохотом валится на пол. Из своей комнаты выбегает Таня, бросается к отцу. С шумом отодвигаемой баррикады появляется из гостиницы Виктор, пытается понять, что происходит.

Катерина: Чего стоишь? Помоги поднять!

Виктор было уже приблизился, как из сеней влетает бабка и, увидев Виктора и лежащего на полу Тимофея, бросается на художника с палкой.

Бабка: Подступись только, подступись! Караул, люди! Сбросил, безного сбросил! Танька, за мужиками беги огородами!

Виктор, растерявшись, отступает, не зная, то ли ему помогать, то ли прятаться. Катерина, занятая Тимофеем, обращается то к бабке, то к Виктору.

Катерина: Да ты что, очумела? Давай, помогай, за ноги бери! Да не за гипсовую, за живую бери!

Тимофей: Каждый день теперь буду сбрасываться! Каждый час, пока весь гипс не рассыплется!

Катерина: Да ты что, с цепи сорвался?

Тимофей: Если завтра же не сделаете мне костыли с именинами, я вам весь пол своим гипсом проломлю!

Несмотря на сопротивление и барахтанье Тимофея, его водворяют на место. Виктор, пятясь, отходит в сторону, бабка все еще не может понять, что происходит, и следит за ним, не выпуская палку из рук.

Катерина: Успокаивай сама своего сыночка. Хоть бы при чужих людях постеснялся.

Бабка: Тимоха, да кто ж тебя скинул-то?

Катерина: Скинешь его, как же! Такой сам кого хочешь скинет.

Тимофей: Вот попомни, парень, если они мне не сделают именины с костылями, я им... Свидетелем будешь.

Катерина тоже вспоминает о торчащем здесь Викторе.

Катерина: Спасибо Вам, идите, чего Вам тут на дураков глядеть. Там, наверное, до тошноты насмотрелись, да еще тут теперь.

Виктор: Угу, если чего надо...

Виктор, поглядывая то на Таню, то на бабку с палкой, на всякий случай пятясь, уходит.

Бабка: Катька, так чего будто вышло-то?

Катерина: Не видишь, что ли, с кровати упал.

Бабка: Так а как он упал-то??

Сцена N 28. Большая комната. После падения.

Все, включая Тимофея, готовы высказать бабке свою версию, но рта открыть не успевают, как в комнату жизнерадостно вваливается Михаил.

Михаил: Иду, смотрю, у вас свет горит, дай, думаю, зайду. Стучу - не открывает никто, но, думаю, раз свет горит, дай, думаю, зайду, а вы и правда - не спите...

Бабка вручает Михаилу палку: - На вот - сам сторожи теперь!

Михаил: Чего тут у вас? Чего вы такие всклокоченные?!

Татьяна: Отель "Калифорния" тут у нас. А если не открывают, значит, нет никого!

Михаил: Как нет? Свет же горит...

Бабка: Да как же без света-то! Это ладно - я успела забежать, а то б он его...

Катерина: Да при чем тут тот-то?

Тимофей: А что, я, что ли, начал?

Михаил: А что он сделал?

Бабка: Да уж не знаю чего, кабы палки не испугался: сначала выскочил, когда ели, чуть всех не перерезал...

Тимофей: Да что ты, бабка, резал, телефон спросил.

Бабка: Спросил... А это?

Бабка вертит в воздухе пальцем и таращит глаза.

- А глаза какие? А теперь вон Тимоху чуть не убил.

Михаил: С чего это он?

Бабка: С чего?! Будто не знает - с чего. И на ночь надо замок повесить, а то заснем тут все, а он...

Катерина: А если ему в сортир приспичит?

Бабка: Ведро поставим.

Михаил: Чего-то ты уж совсем. Ну и сидел, допустим, но счас-то его выпустили.

Бабка: Ты же сам сказал - в любое время начаться может.

Михаил: Но не так же, чтоб в туалет не выпускать!

Татьяна: Натрепал тут, теперь вот и расхлебывай.

Михаил: Ну, когда-то что-то было, а так-то зачем?

Бабка: Когда-то... Он тут вот, только что бегал.

Михаил: Да с чего ему бегать-то?

Бабка: Гляди-ка, Тимоха, сам же привел, а теперь нас же спрашивает.

Михаил: А, сам теперь не рад.

Михаил, приставив палку к столу, идет к двери "гостиницы". Но от порога возвращается, берет палку и, толкнув дверь, натыкается на тумбочки.?

Сцена N 29. Гостиница.

Впустив Михаила, Виктор ставит заслон на место.

Виктор: Слушай, друг, так дело не пойдет! А если б она не с палкой, а с топором сзади? Давай, друг, поднимай расценки.

Михаил: С чего это вдруг? Мы ж договорились...

Виктор: да я же по нормальному с тобой договорился, а тут: работать в двух шубах надо? Надо. Жить, кроме как в дурдоме, негде? Негде. Да они же натуральные шизоиды! Мужик сейчас чуть всю избу не разнес. Хотел помочь, и чуть не схлопотал по голове дубинкой. Я что, должен здесь сидеть, ждать, когда черепок проломят по самым низким расценкам?

Михаил: Почему по самым-то?

Виктор: Да я же знаю, что никто к вам ехать не соглашался. А мне срочно деньги хоть какие-то нужны - я и согласился на свою голову, а ты меня за какие-то копейки еще и под топор подвести хочешь!

Михаил: Да какой топор? Они, наоборот, говорят, что ты, как сумасшедший бегал. Ты хоть не пугай их.

Виктор: Я же еще и пугаю!.. Оставь хоть палку-то..., -

Виктор вынимает палку из рук Михаила и ставит ее у двери, -

...Сумасшедшие с топорами спокойно бегают, спиной боюсь повернуться, а этому лишь бы клуб оформить к празднику.

Михаил: Да с какими топорами?

Виктор хватает палку и замахивается на Михаила. Тот в ужасе отшатывается и падает на кровать.

Виктор: Вот с такими! Повышай расценки в два раза. Раз за работу, раз - за вредность.

Михаил: Да ты что, я же пошутил, а ты сам, как ненормальный... Тимофей вообще самый тихий у нас, изредка только орет, когда пьяный, да всю ночь на мотоцикле... А чтоб с топором - не, никогда не видел. Так, из ружья пальнет пару раз и все... Это вот Катерина, когда выпьет, любит пошутить: помню, жил тут один... Да говорю же тебе - нормальные они.

Виктор: Да говори теперь что хочешь, что я - сам не вижу? Ничего, пусть только сунутся, у меня тоже кое-что имеется.

Виктор, порывшись в рюкзаке, демонстрирует Михаилу перед носом огромный охотничий тесак.

- И деньги вперед давай, успею хоть матери отослать.

Михаил: Да ну вас! Одни кричат - замкнуть надо, другой - вообще с ножиком. Это я из-за Таньки сказал, чтобы ты за ней не ухлестывал. А они даже котят утопить не могут... Да и никто не может у нас, из соседней деревни мужика зовем, и плачем все потом, поминаем... Веселимся потом, конечно: Тимофей на мотоцикле с ружьем, Катерина за ним с топором, а я гранату прошлый раз нашел - только счас клуб и отремонтировал...

Михаил вдруг замолкает, наткнувшись на застывший взгляд Виктора. - Чего ты?

Виктор: Ничего.

Михаил: А чего смотришь так?

Виктор: Нормально смотрю.

Не выдержав напряженно повисшего молчания, Михаил осторожно начинает опять: - Недавно тут театр приезжал.

Виктор: Зачем?

Михаил: Выступать, зачем еще?

Виктор: Ну и как он?

Михаил: Кто?

Виктор: Театр. Все живые остались?

Михаил: Нет. Девку все-таки задушили в конце. А так ничего, смешно было, одна Танька только плакала...

Виктор: Как задушили, кого?

Михаил: Да Дездемону эту. Бабы наши выпили, конечно, за упокой ее души да и давай Отелло с Ягой вокруг клуба гонять. Пришлось ОМОН из города вызывать... Обещали еще приехать.

Виктор: ОМОН?

Михаил: Не, театр. Понравилось им тут. Чего ты опять так смотришь?

Виктор: А хозяева тебе родственники? Ну, я вижу, смотришь все за ними, помогаешь.

Михаил: Зачем родственники? Так... А ты-то что? Сам-то ты что? Не помогаешь никому?

Виктор: Помогаю.

Михаил: Ну вот, а то - "родственники"! Все мы тут родственники... Ладно, пошел я. Ты только это... не заговаривайся, а то обидятся.

Михаил выходит, незаметно прихватив с собой палку.?

Сцена N 30. Большая комната.

Катерины в комнате нет, видно, вышла по домашним делам, а, может, и в туалет, короче, нет и все - неизвестно она где. Бабка толчется по комнате, выискивая для себя какое-нибудь дело - не может усидеть на месте. Татьяна присела на кровать к Тимофею, рассматривает вместе с ним старый семейный альбом. Михаил плотно прикрывает за собой дверь в "гостиницу".

Тимофей: Мишка, иди сюда, смотри, чего мы нашли! Как ты думаешь - это кто?

Михаил смотрит на указанную фотографию и без колебаний заявляет: - Виктор этот. Откуда у вас?

Тимофей: А, правда, похож?! А это прадедушка мой! То-то я смотрю, где же я видел этого парня, вот - нашел!

Татьяна: Так я тебе сразу сказала, а ты - Мишку звать.

Михаил: А, может, и я тут есть.

Татьяна: В другом месте ищи.

Бабка: Как он там, Мишка?

Михаил: Так как - нормально. Чего панику-то навели?

Бабка: Так чего... Сначала выскочил как полоумный, номер с нас стребовал, а потом...

Тимофей: Да говорю ж тебе - сам я упал. А чего он счас делает-то?

Михаил: Таблетки глотает, сонные, видно. Так что можете спокойно спать - до утра не встанет.

Татьяна: А вот хотите, я докажу, что он вам врет? Хотите?

Бабка: Танька, ты куда, Танька?

Бабка с ужасом, Михаил мрачно, а Тимофей с любопытством наблюдают, как Татьяна, постучавшись, входит к Виктору.?

Сцена N 31. "Гостиница". Виктор рисует.

Таня останавливается у двери. Виктор встает навстречу.

Татьяна: Вы таблетки глотали?

Виктор: Таблетки? Когда, вообще?

Татьяна: Нет, только что вот. Глотали?

Сзади в дверь заколотилась Бабка:

- Танька, я сама на крышу полезу, только выходи счас же оттудова!

Татьяна: Сейчас выйду, не стучи, не слышно ничего... А что Вы так испугались?

Виктор: Я? Да нет. Чего мне бояться?

Татьяна: Вы что, всегда такой?

Виктор: Какой?

Татьяна: Странный... Только Вы не обижайтесь, Вы по-хорошему странный. Вас пожалеть хочется.

Виктор: Гм... А обычно я всех жалею. Может, поэтому и правда, странный.

Татьяна: И меня Вам жалко?

Виктор: Вас? Нет... Вы какая-то вся... самодостаточная.

Татьяна: А Вам чего же не хватает?

Виктор: Художнику не хватает полноты жизни, а что это такое - он не знает, оттого и печаль на челе.

Татьяна: А Вы настоящий художник?

Виктор: В каком смысле?

Татьяна: Ну, только клубы украшаете, или картины пишете?

Виктор: А Вы портрет хотите?

Татьяна: Я к нему по-хорошему, а он вправду - дурак!

Таня разворачивается и выходит из "отеля".?

Сцена N 32. Большая комната.

Михаил с бабкой встречают Татьяну почти у самой двери.

Михаил: Ты чего там так долго?

Татьяна: Позировала. Портрет мой будет писать.

Бабка: Свят, свят - портрет!

Татьяна: Да кого вы испугались, он сам какой-то пуганый.

Тимофей: Мишка, а ты ведь тоже, помню, в дурдоме был.

Михаил: Что значит - "тоже"?

Тимофей: Но ведь был?

Михаил: Так я от военкомата. Это другое дело.

Тимофей: И что?

Михаил: Что - через год все равно забрали...

Тимофей: А в прошлом году?

Михаил: Так это я вместе с учителкой после грибков этих загремел, будь они неладны, при чем тут это-то?

Татьяна: А про таблетки ты точно насвистел.

Бабка: От чего таблетки?

Тимофей: От голодной смерти таблетки! Ты ему дай что-нибудь пожрать-то. С дороги человек.

Михаил: Да не будет он есть, отравленное, подумает.

Бабка: Пошто какое отравленное? С чего?

Михаил: Ну, он же думает, что вы... Ну... возьмет, да подумает.

Татьяна: Так, а с чего это он подумает?

Тимофей: Да на вас посмотрит, да и подумает. Месяц костыли привезти не могут.

Бабка: Так мы кого травили разве? Это вот ты, Мишка...

Михаил: А что я?! Сам чуть не помер от этих грибков!

Тимофей: Не травили, так утопить неделю собираетесь.

Бабка: Так неделю... Если эта никак на крышу не лезет, я, что ль, полезу за ними??

Сцена N 33. Большая комната. Входит Катерина.

Катерина: Чего шумите, тот-то не выбегал больше?

Бабка: Так мы думали, таблетки, а он их и не глотал вовсе.

Татьяна: Лучше поесть человеку дайте - он и без таблеток уснет.

Тимофей: А я?

Все вопросительно смотрят на Тимофея: - Только же, вроде, поел.

Тимофей: Забегали тут: таблетки, таблетки! За любого полоумного готовы уцепиться, лишь бы именины мне не делать.

Бабка: Тимоха, да ты разве не видишь, что тут творится? Вот как увезут этого, тогда и будем думать, а, Катька?

Тимофей: Мишка, дай палку, я ей сейчас весь гипс раздолбаю.

Катерина вырывает у Михаила палку и надвигается с ней на Тимофея.

Катерина: Я тебе башку счас раздолбаю... Ладно, только запомни: ты потом у меня за эти именины полгода в рот ни грамма не возьмешь!

Тимофей: Так и не возьму... потом-то мне зачем? Потом я бегать буду, работа, хозяйство... Мне главное сейчас, перетерпеть чтоб.

Бабка: А когда делать-то?

Тимофей: Да завтра же и сделаем. Все равно же только свои будут.

Катерина: А этого куда девать?

Тимофей: А он что, он в клубе будет или у себя, в гостинице.

Бабка: Верно, так и скажем ему: там, мол, территория казенная, что хочешь, то и делай, а у нас именины.

Татьяна одевается под шумок и, прихватив для вида помойное ведро, выскальзывает за дверь.

Тимофей: И Мишке передайте... А, ты еще здесь торчишь... Завтра с баяном приходи.

Катерина: Ну все, договорились, теперь спать давайте, завтра опять чуть свет.?

Сцена N 34. Двор у дома Тимофея. Ночь. Лютый мороз. Полнолуние.

Взобравшись на карниз фундамента, Таня наблюдает через окно, как Виктор, сидя на кровати, набрасывает очередной Танин портрет. Виктор настолько увлечен, что, случайно увидев Таню в окне, принимает ее за Богом данное видение. Таня смотрит, как завороженная. Наконец, очнувшись, Виктор резко вскакивает. Таня с визгом и грохотом пустого ведра валится на снег. Никого не разглядев в темноте за окном, Виктор кладет рядом с собой охотничий нож.?

Сцена N 35. Большая комната. Ночь. Кровать.

Катерина устраивается к Тимофею под бочок.

Тимофей: А я думаю, где же я его видел? А он на моего прадедушку похож по отцовской линии!

Катерина: Он что, тоже ненормальный был??

Сцена N 35. Комната Тани и бабки.

Бабка в ночной сорочке задумалась в углу перед иконой. Таня разбирает свою постель. Украдкой перекрестив со спины Татьяну, бабка укладывается спать. Внучка еще некоторое время ходит по комнате, но потом укладывается тоже поверх одеяла.

Татьяна: Баб, а как ты с дедом познакомилась?

Бабка: Чего мне было знакомиться, когда он вот с таких лет тут же бегал.

Татьяна: Сопливый?

Бабка: Так а кто тогда не сопливый был, маленькими-то.

Татьяна: ну уж нет, сначала на его сопли смотреть, а потом...

Бабка: Ищи себе не сопливого. Хоть и сопливый был, зато вино не глотал, как нонешние. Да и не был он сопливым сроду, чего ты брешешь-то? Как даст, бывало, кулаком, так и улетишь за три двора. Мне все наши бабы завидовали.

Татьяна: Значит, ты с ним на завалинке познакомилась?

Бабка: Пошто на завалинке? Спи давай.

Татьяна: Сама спи.

Бабка: Уснешь тут. Дверь-то к нему настежь, считай.

Татьяна: Да что он тебе сделает. Если чужой - так сразу его бояться - обманет, ограбит! А в городе, если все незнакомые, ты что, зайдешь в трамвай и будешь сразу про всех так думать?

Бабка: А что тут думать, когда я и так знаю.

Татьяна: А что?

Бабка: да что все ноги обтопчут.

Татьяна: Ноги... Вот если б Мишка сказал, что он хороший-прехороший, вы бы не поверили, а тут так сразу...

Бабка: Так сразу-то как раз наоборот он мне понравился! А потом смотрю - он и впрямь на Тимкиного прапрадеда похож по отцовской линии.

Татьяна: Ну и что?

Бабка: Как что? Жену с тремя детьми бросил да и пропал в каких-то академиях... Спи давай, ты пошто не засыпаешь-то?

Татьяна: Успею.

Бабка: Успеешь, как же. В молодые-то годочки только и отоспаться, а то потом под старость-то попробуй-ка усни...

Наступившую вдруг тишину наполняют переливчатые посвисты мгновенно уснувшей бабки. Таня встает и на цыпочках выходит из комнаты.?

Сцена N 36. Большая комната. Ночь. Полумрак.

В комнате достаточно светло благодаря полной луне и искрящемуся снегу за окном. практически бесшумно спят Тимофей с Катериной, слышны лишь какие-то странные аритмичные позвякивания. Это Татьяна шарит в темноте по кастрюлькам, накладывая еду в большую тарелку. Крадется к двери "гостиницы" и, навалившись на нее плечом, отодвигает вместе с тумбочками.?

Сцена N 37. Гостиница. Ночь. Полумрак.

Очнувшийся ото сна Виктор успевает увидеть лишь конечную фазу отодвигания тумбочек, как дверь тут же резко захлопывается.?

Сцена N 38. Комната Тани.

Таня быстро юркает в свою постель и замирает под одеялом. Через мгновение бабка перестает свистеть, привидением белой мыши встает с кровати и лунатично выползает из комнаты.?

Сцена N 39. "Гостиница".

Не успев смежить очи, Виктор видит, как дверь вновь начинает медленно открываться. Виктор, сжав нож в руке, спрыгивает с кровати и от испуга кричит громче необходимого: - Кто там?! Заходи, счас ножиком полосну!?

Сцена N 40. Большая комната.

Бабка, с ускорением шлепая тапками, пулей улепетывает в Танину комнату. От тапочных шлепков и диких криков Виктора просыпаются Тимофей с Екатериной.

Тимофей: Чего это он орал?

Катерина: Ножиком кому-то грозил.

Тимофей: А кто там у него?

Катерина: Сходи, да посмотри.

Тимофей: А костыли? Счас бы вот и сбегал - дал бы ему по башке разок, чтобы не орал.?

Сцена N 41. Гостиница. Сгустившийся от ужаса полумрак.

Прижавшись ухом к двери, Виктор пытается понять, что происходит за дверью. Но тут взгляд его падает на пол, и он обнаруживает прямо перед собой две одинаковые тарелки с одинаковыми же наборами снеди. С животным урчанием Виктор жадно набрасывается на пищу.?

Сцена N 42. У дома Тимофея. Морозное солнечное утро следующего дня.

Войдя в калитку, Михаил тут же натыкается взглядом на выжидательно торчащее в окне "гостиницы" лицо Виктора. Не успевает Мишка сделать и двух шагов, как Виктор появляется на крыльце уже одетый и со всеми своими вещами.

Михаил: Ты чего это?

Виктор: Чего "чего"?

Михаил: Куда собрался-то?

Виктор: Как куда? На работу.

Михаил: Какую работу?

Виктор: Так... Ты мне только честно скажи, надо клуб ваш чертов оформлять или уже не надо?

Михаил: А, клуб! Так бы сразу и сказал бы про клуб, а то прямо напугал меня: "на работу"! Какую, еще, думаю, такую работу...

За интересным разговором ни Михаил, ни Виктор не замечают, как к воротам подъезжает белый "рафик" с красным крестом. Но тут из забора высовывается кудлатая башка и гнусаво их перебивает: - Эй, мужики, это какой номер дома?

Михаил: Так там же написано.

Башка: Мало ли чего вы тут понапишете. Тишаковы здесь живут?

Михаил: Здесь.

Калитка открывается и мимо Михаила с Виктором молча шествуют в дом два дюжих санитара в белах халатах.

- В случае чего будь наготове, - бросает на ходу один из санитаров оставшемуся у калитки шоферу. Тот мрачно кивает.

Виктор: Что хочешь, Михаил, делай, но сюда я больше не вернусь.?

Сцена N 43. Большая комната. Продолжение утра.

В комнате Тимофей с бабкой. Вваливаются санитары.

1-й санитар: Здорово, мать. Где тут у вас больной?

Бабка: Батюшки светы! А он навстречу вам разе не попался?

Первый санитар вопросительно-тяжело смотрит на второго. Тот, подумав, отрицательно мотает головой.

1-й санитар: Нет, мать. Попадались всякие, но с гипсом не было.

Тимофей: А зачем вам с гипсом-то?

Первый санитар опять смотрит на второго. Тот утвердительно кивает.

1-й санитар: Костыли нужны?

Тимофей: А что, есть?

Первый смотрит на второго. Тот оценивающе смотрит на Тимофея и скептически пожимает плечами.

1-й санитар: Есть, но есть и сомнения. Такого бугая могут не выдержать.

Тимофей: А если попробовать?

2-й санитар: Бутылка.

Тимофей: За то, что я ваши сраные костыли пощупаю?

1-й санитар: За то, чтоб с пола тебя на место положить в случае чего.

Бабка: Ты глянь на их рожи, Тимоха! Они их тебе специально подпилют, чтоб ты на пол грохнулся!

Тимофей: Мать, у тебя где-то палка была?

Бабка: Вотана вот.

Тимофей: Гони их отседова к чертовой матери!?

Сцена N 44. Клуб. День. Промерзший до фундамента интерьер.

Виктор с рулеткой и планшетом ходит по клубу, щурит глаз, делает замеры и пометки. С улицы в окна попеременно таращатся разнополые мордашки дошкольного возраста. В одном из закоулков помещения Виктор натыкается на несколько снегоуборочных лопат.?

Сцена N 45. Улицы поселка. Занесенная снегом клубная территория.

Виктор с охапкой лопат выходит на крыльцо.

Виктор: Эй, дамы и господа, идите-ка сюда!

Несколько самых любопытных мальчишек и девчонок приближаются к Виктору.

Виктор: Кто тут у вас самый старший?

Пацан: Старшие все в школе.

Виктор: Хорошо. А кто самый главный?

Ребята с криками: "Витя, Витя, иди, тебя зовут!" - подводят из-за угла к Виктору двухметрового дауна-переростка лет двадцати.

-Вы-вы-вы-вызывал, на-на-на-начальник? - с милейшей улыбкой спрашивает даун оторопевшего Виктора.?

Сцена N 46. Улицы поселка из окна школы. День.

Оторвавшись от школьной доски, Таня подходит к окну и видит, как Мишка нагоняет идущую по улице женщину. Та, выслушав на ходу Мишку, отрицательно машет на него руками и прибавляет шагу.

Мишка вертит головой по сторонам, растерянно выискивая очередную жертву.

В одном из дворов пожилая тетка очищает дорожку от снега. Подкравшись сзади, Мишка рявкает врасплох: - Здорово, Нефедовна!

Нефедиха с разворота огревает Мишку по шапке лопатой. Мишка обиженно приседает задницей в сугроб.

Михаил: Ты чо, охренела совсем?

Нефедиха: А шо ты орешь как припадошный? Шелюсть вот от ишпуга вышкошила.

Оба начинают просеивать близлежащий снег в поисках вставной челюсти.

Нефедиха: Шево тепе нато-то?

Михаил: Так... Проведать зашел.

Нефедиха: Врешь веть?

Михаил: Да забыл я! Тебя б по башке лопатой!

Нефедиха: А ты взат вернишь, мошет, и вшпомнишь.

Мишка поспешно возвращается за калитку и задумчиво повторяет пройденный путь. Нефедиха находит свою челюсть и кокетливо прихорашивается.

Михаил: Во, вспомнил! Постояльца не возьмешь недели на две?

Нефедиха: Это маляра твоего малохольного?

Михаил: Да кто это вам сказал?

Нефедиха: Да все равно не могу. Я женщина одинокая, чего люди-то подумают. Сходи, вон, к учителке, она с матерью живет.

Михаил: Так они на порог меня не пускают!

Нефедиха: А ты галстук одень. Она тут как-то раз напилась у меня, разоткровенничалась: вся прям, говорит, сама не своя от галстуков этих делаюся...?

Сцена N 47. Улицы поселка. Преображенная территория клуба.

Витя-даун, сверяясь с чертежом, азартно руководит малышней, пытаясь с их помощью создать из хаоса целинного снега подобие снежного городка.?

Сцена N 48. Клуб. Визуально потеплевший интерьер.

На вид в клубе стало несколько уютней. Разложены кисти, краски, расставлены лестницы, стремянки. На стенах карандашные метки, на столах наброски эскизов. Но в помещении по-прежнему холодно, Виктор потирает ладони, часто дышит на пальцы паром изо рта.

Топая начищенными сапогами, гладко выбритый и причесанный, заявляется Михаил с масляным калорифером на плече.

Михаил: Быстро работаешь.

Виктор: так иначе замерзнешь тут к чертовой матери!

Михаил: на вот, хоть руки погреешь и еще там какие места.

Михаил подключает калорифер и достает из кармана галстук.

- Ты галстук умеешь завязывать?

Виктор: А ты жилье мне нашел?

Михаил: А ты чо уже, спать собрался? Завязывая давай.?

Сцена N 49. Дом Тимофея. Большая комната. Тот же день той же зимы.

Бабка готовит еду у плиты, Тимофей благостно-философски лежит на кровати, поглаживая рукой спрятанные под одеялом костыли.

Тимофей: А ты, мать, молодец - костыли, считай, даром достались: две бутылки водки, да палка, вон, только сломалась...

Бабка: А чего ж ты не ходишь на них? То жить без них не мог, а то лежит теперь как колода.

Тимофей: А вдруг и правда - не выдержат? Вот Мишка вечером прибежит на именины, так хоть подстрахует на первых шагах.

Бабка: Ты хоть не ругался при матери-то. Раньше и слыхом не слыхивали про эти именины, а теперь так на тебе - устраивай.

Тимофей: Так хоть будет что вспомнить перед смертью... И придет твой смертный час... Да...

Бабка: Ты чего это? Пролежни в голове?

Тимофей: Да так, тут про все передумаешь. Слова-то какие верные - смертный час. Не минута, а именно час. За минуту-то, видно, человек не успевает отойти, тут час нужен, дело нешуточное.

Бабка: Ты зачем про это, да еще на именинах?

Тимофей: потому и думаю: как это люди по одному живут - ужасть. Случись что, вот как со мной теперь, и не то что тебе именины, а и воды подать некому.

Бабка, порывшись в шкафу, подает Тимофею пиджак и рубаху.

Бабка: На вот, одень, и лежи уж, как именинник заправдашний.

Тимофей: Так рано же еще.

Бабка: А когда? При всем народе переодеваться будешь?

Тимофей: А, давай! Катька придет, а тут сюрприз - я на костылях и в новом пиджаке!

Бабка: Сюрприз... А как этот вернется с ножиком?

Тимофей: Опять ты про свое? Мишка ж тебе сказал, что пристроит, значит, куда-нибудь пристроит.

Бабка: Так он же трепло поросячье, Мишка этот!

Тимофей: Тогда, значит, вернется...

Тимофей как всегда неожиданно и остервенело запевает песню. Бабка радостно подхватывает, сразу же забыв обо всем.?

Сцена N 50. Улицы поселка. У дома учительницы. Все еще длится короткий зимний день.

Мишка взбирается на крыльцо учительницы, расстегивает полушубок, пиджак, отодвигает шарф, выпячивает вперед галстук на груди. Робко стучит. Звякает щеколда, дверь приоткрывается, оттуда девичий голос: - Михаил, Вы что, свататься пришли?

Михаил: Вообще-то я это... ну... пришел...

Высунувшаяся из проема рука вдергивает растерявшегося Михаила внутрь, дверь захлопывается. Через минуту вновь открывается, и та же пухленькая ручка выталкивает на крыльцо наспех одетую училкину мамашу.?

Сцена N 51. Клуб. День близится к концу.

Виктор продолжает работать, перебирается с одной стремянки на другую. В дверях появляется Витя-даун.

Даун: На-начальник, при-го-готовься, с-скоро девушка пр-р-ридет.

Виктор: С чего ты взял, Витя?

Даун: Н-н-не знаю, но о-она п-п-пришла уже.

В клуб вбегает Таня, но увидев, что Виктор не один, смущенно останавливается в двух шагах от двери. Виктор спускается с лестницы, и так и тянется весь к Татьяне взглядом.

Татьяна: Здравствуйте. Работаете?

Даун: Р-работаем. Л-ладно, й-я п-пошел. Нь-нь-не балуйтесь тут.

Витя-даун с достоинством выходит, и наш Виктор остается наедине с Татьяной.

Виктор: Ну, хоть один нормальный человек.

Татьяна: Это Вы про брата Мишкиного?

Виктор: Нет, про Вас... А Витя этот, он что - Мишкин брат?!

Татьяна: Да, а что?

Виктор: Нет, ничего... Похож...

Татьяна: А Вы на моего прапрадедушку похожи.

Виктор: Да? А он... Хотя все равно. А моя мама говорит, что Вы на ее бабушку похожи.

Татьяна: Правда?

Виктор: Правда.

Татьяна: А вот и врете: где это Ваша мама меня видела?

Виктор: Я ей по телефону описал.

Татьяна: Ах, вот для чего Вы звонили... Ну, тогда я согласна. Только можно здесь, а не дома?

Виктор: Можно...

Приблизившись, Виктор нежно-нежно целует Таню в губы. После первого онемения Таня начинает отвечать с неожиданным для себя удовольствием. Лишь изредка их поцелуй прерывается разговором.

Татьяна: Ты весь дрожишь...

Виктор: Замерз...

Татьяна: Я не это имела в виду...

Виктор: Здесь холод собачий...

Татьяна: Я согласна позировать...

Виктор: Ну, и хорошо...

Татьяна: Тогда рисуй...

Виктор: Что?

Татьяна: Мой портрет.

Виктор: Зачем?

Татьяна: Не знаю. Ты сам предлагал... Я вот и пришла...

Виктор: Ты хочешь портрет?

Татьяна: Я хочу твой, чтоб все время смотреть...

Виктор отрывается от Татьяны и достает из планшета лист тонкого картона, берет карандаш.

Татьяна: Тут и вправду холодно.

Виктор: Ничего, это быстро.

Таня шутливо встает в картинную позу. Виктор кладет планшет с картоном на согнутую руку, художественно щурит на Таню глазом, целится карандашом и... расписавшись внизу на уже готовом Танином портрете, протягивает ей картон: - Прошу.

Татьяна: Что, уже? А, так это Вы... ты ночью нарисовал?

Виктор: Да.

Татьяна: Действительно - на прабабушку похожа.

Виктор молча забирает у Тани картон и рвет его на части.

Татьяна: Зачем? Я пошутила...

Виктор: Значит, портрет плохой - над хорошими не шутят.

Татьяна: Слушай, а скажи честно - ты нормальный или нет?

Виктор: В каком смысле?

Татьяна: В психическом. Ты в сумасшедшем доме лежал или нет?

Виктор: А кто это тебе сказал?

Татьяна: Да Мишка тут всем натрепал...

Виктор: Вот же трепло... Подожди... а откуда он узнал, что я там был?

Удивленно-тягостная обоюдная пауза. Таня поглядывает на дверь, но боится сдвинуться с места.

Татьяна: Ты хоть не убил никого?

Виктор: Так я что, по-твоему, сумасшедший?

Татьяна: А как бы ты подумал: я к нему позировать пришла, как порядочная, а он сразу целоваться накинулся, как ненормальный?

Виктор: Так, может, я люблю тебя давно, снишься мне все время, портреты твои уже лет десять пишу, и только вчера вот встретил, наконец?!

Татьяна: Нет, точно - псих!

Таня в два прыжка оказывается за дверью.?

Сцена N 52. Дом учительницы. За окном зима. То ли конец дня, то ли начало вечера.

На широкой кровати, на толстой перине, на белоснежной постели лежит сытым котом потный Михаил в галстуке на голое тело.

Молодая пухленькая учительница ставит ему на живот поднос с чаем и пирогами.

Учительница: До сих пор не пойму, и что ты, дурачок мой маленький, в этой худосочной Таньке нашел?

Мишка, чуть не свернув на пол поднос, вскакивает как ужаленный и лихорадочно пытается всунуть себя в разбросанную одежду.

Учительница: Ты куда, опять к своей Таньке?!

Михаил: Какой Таньке?! На кой черт она теперь мне нужна? Я же забыл тут все с тобой к чертовой матери! Меня же ждут везде!

Учительница: тогда иди, иди, незаменимый ты мой... Галстук здесь оставь!

Мишка, уже одетый, срывает с себя галстук, вешает его на гвоздь, смачно, но быстро целует учительницу и выскакивает за дверь.

Учительница: Ой, а пироги! Пироги для художника своего забыл!?

Сцена N 53. Улицы поселка. Стремительно темнеет.

Стремительно несется Мишка по направлению к клубу, перед которым уже вырос роскошный снежный городок. Подбежав почти к самой клубной двери, Мишка останавливается, хлопает себя по карманам, плюет в снег и бросается обратно. Снова останавливается, смотрит на часы, опять плюется и несется уже совсем в другую сторону.?

Сцена N 54. Дом Тимофея. Большая комната.

Опять, как и вчера, бабка задвигает занавески на окнах и зажигает свет. Входит с улицы Катерина.

Катерина: Вот как я: чуть не на час с работы раньше убежала. Ну и как тут именинник наш?

Бабка: Так вон, во всем новом уже.

Катерина: Ух ты, какой красавец, прямо влюбиться можно! Дай я тебя поцелую...

Для поцелуя Катерина опирается руками на кровать и натыкается на спрятанные под одеялом костыли.

- А это что такое?

Тимофей: Что-что... Сюрприз это... Ничего уже спрятать нельзя!

Катерина: Так чего прятать-то, доставай, да ходи. Где взяли-то?

Бабка: Та скорая помощь проезжала тут мимо, я и договорилась с ими...

Катерина: Ну, прямо настоящие именины у тебя теперь, Тимофей Степанович!

Тимофей: А то, что ли, были не настоящие? Положи на место - дай хоть сюрприз сделаю!

Катерина: Ну, сделай уже, сделай...

Тут как раз входит Татьяна. Вяло поздоровавшись, идет в свою комнату , ни на кого не глядя.

Бабка: Танька, ты чего?

Татьяна: Чего?

Катерина: Ты что, не видишь, что ль, ничего?

Татьяна внимательно всех оглядывает и, наконец, улыбается:

- Ой, папка, поздравляю! Ты, что ли, мать, привезла?

Катерина: Что?!

Татьяна: Да вон - костыли... из-под одеяла торчат.

Тимофей: Ну, Катька, весь сюрприз мне испортила!

Катерина: Ладно, лежи уже, "сюрприз", - сейчас еще Мишка прийти должен... А ты, Танька, пока мы тут стол собираем, быстрей переоденься и на крышу.

Татьяна: Ну, мама, почему счас-то?

Катерина: А когда? Пока не стемнело совсем.

Татьяна: Так у папки же именины сегодня...

Катерина: Ну и что? Слазишь, да и сиди, отмечай. Я же сказала - сама утоплю.

Татьяна: Ничего себе... Ты-то скажи, папка!

Катерина: А чего папка? При чем тут тебе папка?

Тимофей: Погоди, Катька... Правда, не так как-то выйдет все.

Катерина: Чего тебе опять не так?

Тимофей: Чего... Мы тут сядем, а они...

Татьяна: Правильно, папка.

Катерина: А кто будет топить потом, когда они глаза-то откроют? Что тебе правильно? Ждешь, когда я сама туда полезу, да не хуже этого пьяницы руки-ноги переломаю, это тебе правильно?

Бабка: Да не это, Катька, а, может, правда уж сегодня-то... поживут еще?

Катерина: Все, все! И ни сегодня, и ни завтра, и вообще... не хотите топить, так никаких вам больше ни именин, ни хренин - ничего не будет!

Тимофей: А где это ты тут пьяницу увидела, интересно узнать?

Катерина: Где?! Все для них, все как есть делаешь, а они там где-то по пьянке ноги суют куда попало, а ты же им за это именины с пятнадцатью кошками над головой устраивай! Посмотрите-ка вы на них! Если они чистую рубаху надели, то выходит, по-ихнему, в этот день уже и утопить никого нельзя?!

Тимофей: Да, выходит!.. Может, нам от какого-нибудь кошкиного бога и зачтется потом этот день!

Катерина: Зачтется, как же! Да гори оно все огнем... Разводите тут кошатник, собачатник, что хотите делайте, а я больше не могу... Собирайте пока на стол, а я пока переоденусь пойду.

Катерина уходит в маленькую комнату. Бабка крестится, Таня идет вслед за матерью.

Бабка: Слава тебе, Господи! Я уж думала, разладится все...

Тимофей: Это она специально их топить на мой праздник назначила...

Бабка: Цыц, молчи уже, а то костыли отберу.?

Сцена N 55. Клуб. Внутри такая же зима, как и снаружи. Горит свет.

По всем признакам Виктор сильно промерз. Он беспрестанно кружит по клубу, хлопает себя крест-накрест руками, смотрит на ходу в окна и лишь изредка останавливается у калорифера, чтобы погреть ладони или прислониться к нему задницей.?

Сцена N 56. Улицы поселка, прилегающие к клубу.

Из окна клуба Виктору видно, как последних строителей снежного городка уволакивают в темноту родители.?

Сцена N 57. Дом Тимофея. Большая комната.

Заявляется запыхавшийся Михаил с баяном, грохает футляром об пол.

Тимофей: О, музыка пришла! Проходи, Михаил, садись.

Михаил: Фу-ух... Торопился, думал - опоздаю...

Бабка: Как же, опоздает он... Ты хоть устроил его-то?

Михаил: Кого?

Михаила выручает своим появлением Катерина. Следом появляется и Татьяна.

Катерина: А вот и я, супруга именинника! Садимся, что ли, раз все уже тут?

Бабка: Так все не все, а больше не звали...

Татьяна: А Виктор?

Тимофей: Вспомнила! Виктор твой со всеми своими вещами умелся - не понравилось ему у нас.

Таня бросается в "гостиницу", через некоторое время выходит оттуда с тапочками в руках.

Тимофей: О! Мои тапки нашлись.

Катерина: Тапочки еще какие-то! Вон твои - под кроватью. А ну, быстро все за стол!

Бабка: Отдай Мишке, он отнесет.

Татьяна: Сам придет...

Бабка: Ага, вот с таким вот ножиком.

Тимофей: Мишка, смотри сюда!

Тимофей лихо ставит перед собой костыли, опирается на них своим мощным телом, и костыли с визгом и лязгом падающих частей ломаются один за другим. Все бросаются к Тимофею и водружают его обратно на кровать. Шум, смех, неразбериха. Наконец, измотанные приключением, рассаживаются за столом.

Катерина: Ну, слава Богу, расселись...

Тимофей: Давай, Мишка, наливай, а то у меня не получилось.

Михаил подчеркнуто солидно разливает. Всех охватывает торжественное, доходящее до патетического, настроение. Катерина встает.

Катерина: Ну вот, Тимофей, хоть ты сейчас и без ноги, а дожил до светлого праздника. Вот мы тут сидим, все свои и никто про тебя сегодня худого слова не скажет. Может, там и было чего, но тогда ты нас прости. Дочку, вот, мы с тобой вырастили, сына женили по-человечески и, главное, бабка вот, мать твоя, еще живая. А она нам много доброго сделала за всю жизнь, и худого я про нее тоже ничего не скажу. А уж какая я Вам невестка - сами судите, тут уж как я Вам угодила.

Бабка: Хорошая, хорошая невестка, лучше и не придумаешь.

Катерина: Ну, а раз так, тогда прошу выпить за моего мужа, Тимофея Степановича, и за всю его семью... Давайте!

Тимофей: Спасибо, жена, спасибо, Катерина.

Катерина: Да пей уж, пей, чего спасибо...

Бабка: Пей, она потом еще скажет - видишь, как она браво говорить-то умеет. Это Степан, батька твой, бывало, как встанет, да как расправит бороду, да так строго на всех посмотрит, да как скажет... Танька, ты-то скажи как дочка?

Татьяна: Еще одну не успели выпить, а ты уж...

Бабка: ну, ешьте, ешьте тогда, закусывайте. Мишка, ешь, да на баяне потом сыграешь.

Тимофей: Давайте теперь я скажу. налей, Михаил.

Бабка: Как ты скажешь, с кровати, что ль?

Катерина: А откуда он должен, со стола?

Бабка: ну так, говорят-то, встамши чтоб... Как Степан-то, батька-то его.

Тимофей: Как я скажу по-батькиному, когда почти не помню его?

Бабка: Так с кровати-то разве говорят?

Катерина: От, привяжется же! Как он без ноги встанет-то? Говори, Тимофей.

Бабка: Ну так пусть хоть бы...

Катерина: Что?!

Бабка: Пусть уж тогда Мишка с Танькой приподнимут его как-то, а он тогда нам и скажет?

Тимофей: Чего меня поднимать?

Катерина: Да заступники вы наши великомученики, чего ж ты к бедному-то привязалась? Ну, пусть с кровати, главное-то, чтоб слышно было.

Бабка: Так слышно... Охота, чтоб и он как батька его - встанет, бывало, бороду расправит...

Тимофей: "Бороду расправь, бороду..." Откуда я возьму, какую бороду? Он когда жил? Тогда хорошо говорить было...

Катерина: Так и правда - откуда ж ему взять "как батька-то"? У него свой ум, свой разговор, а тут - "как батька", да и только. Говори, Тимофей...

Тимофей приподнимается с рюмкой в руке, откашливается, молча смотрит то на рюмку, то на сидящих за столом. Вдруг лицо его трагически сморщивается, и он через слезу быстро выпивает один.

Катерина: Это ты все!

Бабка: А я чего, я ничего. Пусть уж говорит как умеет.

Катерина: Ничего, Тимофей, после второй скажешь.

Татьяна: Да не надо ничего говорить, папка! Мы и так все понимаем...

Катерина: Да еще всю ночь просидел, как именинник... С топором, правда...

Примерзшая дверь со скрипом распахивается.?

Сцена N 58. Большая комната. Те же и Виктор.

Виктор входит и, ни на кого не глядя, останавливается у двери. Видно, что он сильно замерз: за синими губами отчетливо лязгают зубы.

Немая сцена. Михаил подскакивает к Виктору и, приобняв за плечи, направляет его в сторону "гостиницы". Окоченевший Виктор вяло передвигает ноги.

Михаил: Пришел, вот и правильно. А я хотел забежать за тобой, да дай, думаю, сначала сюда загляну, а тут видишь вот... Ну, думаю, счас пойду за тобой, уже совсем собрался, а тут ты и приходишь - на минуту-то меня и опередил всего, ну, думаю, чего ж теперь и идти, раз ты сам пришел...

Проходя мимо стола, Виктор останавливается и жадно смотрит на еду, потом, как бы вспоминая что-то, - на Таню, на бутылку водки.

Михаил: Это вот - Виктор, ему переночевать надо, а это вот все - хозяева! Ну, да вы ж друг друга знаете...

Татьяна: Вы не смотрите так: я вообще непьющая, сегодня именины у нас.

Виктор, наконец вспомнив, выходит из оцепенения, начинает постепенно оттаивать, но поначалу говорит с морозной дрожью в голосе.

Виктор: Д-д-д-да, я з-з-знаю, к-каждую неделю... П-п-поздравляю!

Михаил: Вот, и поздравил даже, а вы говорили... Ну, пошли, пошли...

Таня подскакивает вслед.

Татьяна: Тапочки вот возьмите...

Михаил выхватывает у нее тапочки, заталкивает Виктора в "гостиницу" и, протиснувшись следом, закрывает за собой дверь.

Тимофей: "А вы говорили...! Я и говорил, что вернется, раз тапочки здесь.?

Сцена N.59. "Гостиница". Теплое освещение.

Виктор кутается в одеяла со всех трех коек, Михаил расхаживает по комнате.

Михаил: Ну, не нашел нигде места! Ты ночью про ножик орал?

Виктор: Ты б и не так еще заорал...

Михаил: Но не так же, чтоб весь поселок замучить - вот теперь и не берет никто... Дома заикнулся, так чуть самого не зарезали...

Виктор: А зайти сказать не мог? Я там ждал, ждал, чуть дуба не дал. Устроил мне санаторий... А если они еще напьются, так опять ночь не спать?

Михаил: Да спи, кто тебе не дает? Ну почему ты в дураков поверил и так и смотришь теперь на них, а как говорю, что нормальные они - так нет!

Виктор: Ну, брат, не знаю... Если у вас нормально каждую неделю именины справлять, то тогда - конечно...

Михаил: Да придумал я все, сколько тебе говорить!.. А ты им зачем-то про эту неделю... Ладно, отдыхай давай, завтра что-нибудь придумаем. А то ждут же.

Виктор: Почему тут крючка на двери нет?

Михаил: А зачем - все свои. Ладно, пошел я, отдыхай.?

Сцена N 60. Большая комната. Те же без Виктора.

Процесс за столом прервался, все с нетерпением ждут Михаила. Михаил как ни в чем не бывало садится на свое место, молча салютует рюмкой Тимофею, молча выпивает и молча же закусывает. Слышен лишь хруст огурца и шелест крыльев проснувшейся зимней мухи. Михаил не выдерживает и плаксиво взрывается: - Куда, куда я его дену? Сами же кто-то слух пустили про него, а кто теперь возьмет?

Бабка: Какой слух? Я дома целый день...

Катерина: Дак а что ж ? Трясись тут всю ночь, да еще ничего и не скажи?

Михаил: А теперь вот попробуй его устрой.

Татьяна: Вы чего это еще задумали? Вы что, к чужим людям его собрались выгонять?

Бабка: Вот еще, родственница нашлась!

Татьяна: А, может, и родственница, откуда вы знаете? Если вы его выгоните, так я следом за ним уйду!

Катерина: Это как же? Отца безногого на престарелую бабку бросишь?

Татьяна: Папка, ну скажи же ты им!

Тимофей: А что "папка"... Нож у него отобрать, ружье зарядить - так и пусть живет.

Бабка: ну, если только ружье...

Катерина: Все, все - забыли про него. Зашел и - нет его, пусть себе спит. Наливай, Михаил.

Все задумчиво, но быстро выпивают. Слегка начинают хмелеть, но к следующей рюмке слегка уже и трезвеют от важности решаемой в разговоре проблемы.

Бабка: ... А чего он "каждую неделю", дескать? Чего это он про нас имел в виду обозначить, а, Мишка?

Михаил: Ну, это... Ну, им там делать нечего, вот и справляют каждую неделю. н и подумал, наверное, что и вы тоже...

Катерина: Это нам-то делать нечего?

Бабка: Погоди, Катька! А что "тоже"-то?

Михаил: Ну, тоже... справляете.

Бабка: Так, а мы-то каждую неделю разве?

Катерина: А, я поняла: он про своих дуриков вспомнил, когда на нас поглядел?

Михаил: Заодно.

Катерина: Чего?

Михаил: Заодно, говорю, и вспомнил.

Бабка: А пошто вспомнил, походим мы, что ль, на тех-то?

Катерина: Да кто тебе "походим"-то? Просто поглядел, да и вспомнил...

Бабка: А пошто будто вспомнил, когда поглядел?

Михаил: От, привяжется же! Что ж , по-твоему, если человек на тебя посмотрел, то ему уже и про дурдом нельзя вспомнить?

Бабка: Так я ничего и не говорю, пусть вспоминает, только...

Катерина: Чего тебе опять "только"?

Бабка: Так пошто будто каждую неделю-то?

Татьяна: Хватит всем! Про папку, вон, совсем забыли.

Все смотрят на Тимофея. Тот лежит в полной задумчивости.

Тимофей: А где они берут, если каждую неделю?

Катерина: Кого?

Тимофей: Да водку.

Михаил: Так они с водой, кто им там даст? И вообще не знаю я ничего. Нормальный парень, чего он вам?

Из-за двери в "гостиницу" раздается протяжный вопль Виктора. Все очумело переглядываются. Михаил и вслед за ним Татьяна срываются с места и бросаются в "гостиницу". С размаха налетев на дверь, Мишка распахивает ее с грохотом падающих тумбочек.?

Сцена N 61. "Гостиница". Вечерняя паника.

Виктор, раскачиваясь, сидит на кровати, зажав в кулаке окровавленный палец. На столике перед ним охотничий нож, воткнутый в банку с тушенкой. Виктор трясет еще и поднятой ногой, которую задела упавшая тумбочка.

Таня носится туда-сюда за медикаментами, бинтует Виктору палец. Михаил, расставляя тумбочки, путается под ногами. В дверь заглядывают бабка с Катериной. Тимофей чуть не падает с кровати, пытаясь понять, что происходит.

Тимофей: Девки, да что там случилось?

Бабка: Да жилец наш зарезался!

Тимофей: Я же говорил - отобрать ножик - и все дела!

Михаил: Как же ты так умудрился-то?

Виктор: Да как... Ночь не спал, сутки уже, считай, не жрал, замерз как собака: руки трясутся - попробуй, открой! А тут еще тумбочкой по ноге!

Татьяна: Сволочь ты, Мишка, все-таки...

Михаил: Да забегался я, искал куда пристроить... Слушай, пошли, пойдем. А то еще, правда, пропадешь с голоду, а нам потом отвечай. Посмотришь, сам убедишься, что люди нормальные и спокойно спать. Горячего, горячего тебе надо. да там и стопарик есть - сразу согреешься.

Виктор больше не в силах сопротивляться и дает себя вывести из "гостиницы". Таня, воспользовавшись суматохой, утаскивает из планшета один из своих портретов, прячет его в своей комнате.?

Сцена N 62. Большая комната. Все в сборе, кроме эпизодников.

Все суетятся, усаживают Виктора за стол, ставят тарелку, кладут приборы, наливают, накладывают закуску. Виктор несколько смущен всеобщим вниманием, робко поглядывает на Таню.

Михаил: Ну, поднимай, счас мигом согреешься за именинника.

Бабка наклоняется к уху Михаила: - А ему можно вообще пить-то? Не снесет ему чердак-то совсем?

Михаил: Тише, тише, бабка, все можно...

Катерина: Ну, Виктор, скажите теперь Вы, как вновь прибывший.

Виктор: Так что ж... Спасибо, что приютили... Мне у вас нравится... За палец вот - спасибо... Так что обращайтесь, если что - лозунг новый написать или еще чего там по моей части... В общем... С днем танкиста вас!

Виктор выпивает, садится и набрасывается на еду. все переглядываются с рюмками в руках, не решаясь выпить. Подумав, Тимофей изрекает: - А что, тоже праздник, - и залпом выпивает. Следом и все остальные берутся за дело.

Михаил, дождавшись, когда возникнет шум трапезы, шепчет Виктору на ухо: - Забудь ты про эти лозунги, про этих танкистов, про все забудь, молча ешь, пей, и все будет нормально...

Тут Мишку толкает в бок Бабка:

- А сам говорил, что отравленное... Когда ж мы кого травили-то?

Виктор, обмерев, медленно опускает вилку, но она все равно звонко брякает о тарелку.

Михаил: Чего ты ерунду всякую под руку говоришь?

Бабка: Сам же ты говорил: отравленное, дескать, он есть не станет, а он вон как уплетает. Ешь, сыночек, ешь, не стесняйся.

Виктор: Спасибо - я все.

Михаил: Ну, бабка, надо тебе было - теперь он вообще есть не станет!.. Нашла когда про отраву рассказывать!

Катерина: Да какая отрава, вы с ума, что ли, все посходили?

Михаил: да вон - она все.

Бабка: Да сам он. Танька сказала отнести ему, а Мишка - он, дескать, отравленное есть не станет...

Михаил: Я же сказал: подумает, что отравленное!

Катерина: Да когда вы его травить-то собирались?

Татьяна: Да кто кого травил?! Несете тут. а человек не ел целый день... Ешь, ешь, не обращай внимания, хочешь, я тебе из своей тарелки положу?

Виктор: Ну, что Вы, спасибо, я сыт.

Михаил: Да ешь ты, не бойся. Ты сам-то подумай, какой толк нам сейчас тебя травить, если ты клуб еще не доделал?

Виктор: Но я серьезно наелся, я вообще мало ем.

Виктор потихоньку хочет встать из-за стола, но Михаил его удерживает.

Михаил: Ну расскажи им тогда чего-нибудь, а то вон бабка боится тебя чего-то. Или спроси их про что-нибудь, они ответят, и сам тогда увидишь. Вы же трех слов друг с другом не сказали, а сразу - с топором. Ну, давай, скажи, а то они правда, думают...

Виктор: А что тут думать? Не знаю, кто как, а я к этому отношусь нормально.

Михаил: К чему?

Виктор: ну... к этому. У меня, например, с кем я дружу до сих пор, так остались с психушки... то есть, больницы этой... желтого дома, короче... Интересные, замечательные люди. И я не знаю, почему, если кто-то там лежал, то к нему сразу... ну, полежал и вышел. И, вообще, - чего нам делить?

Тимофей: Так, а мы что, мы это... Это Мишка придумал про отраву, а мы-то сами что - сидим вот, именины справляем... Это правильно - чего нам, дуракам, делить...

Бабка: Тимофей, ты ружье зарядил?

Тимофей: Чего заряжать, я же трезвый совсем?

Катерина: Вот заряди только, заряди - так обухом по лбу и получишь!

Татьяна: Прекратите вы! Что человек о нас подумает!

Михаил: Виктор, подожди...

Михаил бросается к ускользнувшему уже к самой двери "гостиницы" Виктору, но встретившись с ним взглядом, останавливается.

- Пошел? Ну, ладно, иди, отдыхай...

Виктор, рукой нашарив дверь, спиной скрывается в "гостинице".?

Сцена N 63. Большая комната.

Михаил в какой-то испуганной растерянности возвращается к столу.

Михаил: А на меня он чего так смотрел?

Татьяна: А как на тебя еще смотреть? Ну, был человек там и был, чего ты всем растрепал? А сам ты что, не был?

Михаил: Так меня же это... реабилитировали... А про него я и не знал ничего.

Бабка: Вот те и раз - не знал он...

Татьяна: Я ж говорила вам, что он врет!

Катерина: Да где ж теперь врет-то? Ничего не поймешь тут уже.

Михаил: Вот-вот, я сначала тоже не понимал... Все допытывался, не родня ли я вам.

Катерина: При чем тут родня?

Михаил: Так при чем... Если родня, значит, тоже, думает.

Татьяна: Что "тоже"? Ты и про нас ему тоже наплел?

Бабка: Ну и сказал бы, что родня. Ты бы с ним сговорился по-вашему, по-психушному, не трогать друг дружку, так и мы сейчас спали б спокойно.

Михаил: Как я сговорился бы, когда я не знал еще тогда, что он тоже там был? Что ж я, всем сразу должен говорить: "Здрасьте, я - Миша из дурдома, а Вы"?

Татьяна: Не надо ничего говорить, у тебя на лице все написано.

Михаил: Я ведь и обидеться могу.

Тимофей: Ага, обидься давай... Сам привел, еще и мозги всем заплел... За каких-то танкистов выпили, а про меня и забыли вовсе! Что ж я, зря, выходит, наряжался? Лежу, как манекен.

Михаил: Так счас, дядя Тимофей, создадим веселье!

Мишка хватает баян и начинает наяривать.

Бабка: Мишка! Что ж ты плясовую для безногого-то?!

Татьяна: Да он с самого начала над нами издевается.

Катерина: Замолчите все!

Катерина наливает себе в рюмку, Михаил услужливо подхватывает бутылку и наливает остальным. Катерина встает.

- За тебя, Тимофей! Будь таким, каков ты есть, а я за тобой до гроба! Ничего мы с тобой не понимаем в этой жизни, а раз не понимаем - будем жить как умеем, по-своему. А праздник тебе... праздник... тебе... Может, и праздник будет когда-нибудь.

Катерина садится и закрывает лицо руками.

Татьяна: Мама, что ты, мама?

Тимофей: Ты чего, Катя?

Катерина: Перенервничала, видно.

Бабка: Ну да так-то уж зачем?

Катерина: Да обидно пошто-то стало. Все куда-то бегают, кричат, режутся, травить кого-то собираются, не поймешь, кто тут теперь дурак, кто умный, а он лежит как сирота забытая. Ждал, ждал, хоть один день, думал, а и тут не до него оказалось. Привели какого-то - кого оформлять, к чему оформлять, а тут всю жизнь работал как конь, надорвался, ждал, что хоть раз на него обратят внимание и дождался! Видно, только кошек топить нам и доверяется.

Михаил: Так если в этом дело, так счас... счас решим эту проблему...

Мишка стремглав выскакивает в сени, появляется оттуда с ведром в руках: - Вот это можно ведро взять?

Катерина: Зачем?

Михаил: Так счас я их сам утоплю к чертовой матери, а то весь праздник нам портят.

Тимофей приподнимается и со всего размаха грохает кулачищем по придвинутому к кровати краю стола. Звон подскочившей посуды сливается с дребезгом уроненного Мишкой ведра.

Тимофей: Руки пообрываю, кто моих котиков пальцем тронет! Сядь на жопу ровно и тихо сиди тут, пока самого не утопили!

Все в ужасе, одна бабка умиленно глядит на сына и радостно всплескивает руками: - Ой, сынок! Как же ты сейчас на батьку-то похож! Тебе бы еще бороду и как есть - Степан!

Катерина: Опять ты со своей бородой?

Татьяна: Правильно, папка! Мишка, сядь на что сказано, я котят в школу заберу.

Мишка, слегка ошарашенный, садится на стул.

Михаил: В школу?.. Подожди... школу... А, вспомнил! А то, думаю, чего-то ж я забыл, про школу-то, а, думаю, чего-то ж вам сказать хотел!.. Женюсь я скоро!

Бабка: Господи Иисусе! Из дурдома, что ли, какая нашлась?

Катерина: Да на учителке он женится... Сидите тут, ничего не знаете...

Тимофей: А-а-а, то-то я смотрю - у него весь нос в чернилах!

Мишка бросается к зеркалу. Все смеются. Тут вдруг из "гостиницы" раздаются дико-радостные крики Виктора: - Молодец! Ай да молодец! Получились, получились глаза!

В комнату, обо всем забыв, врывается счастливый Виктор с картоном в руках и бросается к Тане: - Вот, можешь брать теперь, теперь мне не стыдно!?

Сцена N 64. Большая комната. Все и еще и мать.

Всеобщее удивленное онемение возрастает при появлении в дверях матери Виктора в сопровождении Вити-дауна. Больше всех поражен Виктор: - Мама?! Откуда ты, зачем?!

Мама: Так я же знаю, что тебя везде за ненормального принимают... Вот, справку привезла, что ты в психушке лишь неудачно от армии пытался косить: вот, и билет военный привезла... А тут, я смотрю, тебя и в семью уже приняли. Ты только, Витюша, не пей много...

Бабка крестится, не отрывая взгляда от Викторовой мамы: - Царица небесная! Вылитая Ефросинья, бабка моя по матери, обе покойные, царствие им небесное.

Тимофей разглядывает военный билет Виктора: - Е-мое, и вправду - танкист!

Катерина: Да как же Вы нас нашли-то по темноте?

Мама: А я Виталику вашему фотографию показала - он и привел... Вот, нашла все-таки, у тети Аси сохранилась...

Мама протягивает Катерине фотографию. На фотографии Виктор с Татьяной, только одеты они по моде то ли 19-го, то ли аж 18-го века. Катерина протягивает фотографию Тимофею, по пути показывая ее всем.

Катерина: Гляди, Тимофей, твой беглый прадед нашелся. А Танька-то, Танька... или не знаю уж кто, какая расфуфыренная!

Михаил со слезой тянется к Виктору: - Что ж ты сразу не сказал, что от армии... Меня ж потом тоже в танкисты загребли...

Виктор: Что ж я, сразу всем должен говорить: "Здрасьте, я - Витя из дурдома"?

Витя-даун спрашивает от двери: - Вы-вы-вызывал, начальник?

Его подхватывают, усаживают за стол, суетятся, усаживая и маму Виктора.

Тимофей: Эй, вы, там, кончайте мне тут день танкиста! Катька, достань в сенях из сапога бутылку - будем новых родственников обмывать. Мать, патроны давай, салют сейчас сделаем!?

Сцена N 65. Сцена сложная, финальная.

Возвращается из сеней Катерина с бутылкой и тарелкой соленых огурцов и ставит их на стол, который парит уже высоко-высоко над причудливым снежным городком и сидят за ним уже нарядные все-все-все, включая эпизодников, и поют русскую народную песню "Отель "Калифорния" голосами своими родными на музыку группы "Иглз", и звучит эта песня до самого титра

КОНЕЦ

1998г

Бурцев Александр Юрьевич, deboshfilm@mail.ru

Тел/факс: (812) 232-0644, 314-8472, 235-3866

другие сценарии Александра Бурцева на сайте - ДебоширФильма

.